Влюбляться уметь надо. Это, любимые, тоже искусство. Здесь и образование получить не мешало бы. Высшее. А лучше – два! Вот я, казалось бы, сердце вырастил, как арбуз. А любви в нём – с хвостик от арбуза. Решил, значит, тренироваться. Вышел во двор – весна на дворе!.. Соседки ходят: косы распустили – повыдёргивал бы! – губы разукрасили, усатенькие, пиво пьют, сухарики грызут. И я, что же? На самую красивую, думаете, сразу внимание обратил? Ошибаетесь! Если я решил тренироваться, значит, буду упражняться на уродливых. В них сложнее всего влюбиться. Лёгкие пути – для легкомысленных пешеходов. А нам подайте сверхсложную трассу необъезженной любви! Что ж. Ходил, выпрашивал – получи, распишись. Вот она! Я вздрогнул, и сердце в груди чуть не лопнуло от возмущения. Какая же она безобразная! Ноги, как у страуса. Талия бегемотная. А улыбка – как у динозавра, предвкушающего скорое вымирание вида. Что говорить, когда идёшь знакомиться с незнакомкой? Я вас ещё совсем не знаю, но уже нафантазировал! Так и сказал. Стою и улыбаюсь робко, так, как улыбается только что обанкротившийся банкир. Думаю, сейчас влепит пощёчину – и сразу инвалидность. Буду лежать в больнице, и влюбляться в медсестёр. Но нет.
- А вы, мальчик, ухаживать за мной, что ли, придумали? – заинтересовалась она мной, чавкая и фыркая, словно проголодавшийся жираф.
- Придумал, и теперь не отступлюсь! – прокукарекал я, и у меня по инерции, как у петуха на жёрдочке, задрожали коленки.
- Ах, мне вас жаль, - так неожиданно вдруг зарыдала на моём плече она, мгновенно вымочив мою ветровку, - поймите же, милый, хороший, нежный мой, что я уже принадлежу другому! Но готова изменять.
- О, вы – неистовая женщина! – я взял её за руку и страстно поцеловал в тыльную сторону ладони, сатирически причмокнув. – Будьте же навек моей… игрушкой! – я говорил одно, а думал, не на шутку опасаясь за себя. – Что ты несёшь? Она же согласится.
- Нет-нет-нет! – взволнованно взвизгнула девушка. – Не искушайте, я не удержусь!
- Где и во сколько? – выкрикнул в порыве необузданности я.
- Здесь и сейчас!
Небо ушло из-под наших ног. Я устоял, а она грациозно покачнулась и… рухнула в обморок. Прямо на меня. Баба Шура, сплетница и чемпионка района по выразительному чтению вслух матерных скороговорок, наблюдавшая за этой сценой с лавочки, впервые в жизни получила по заслугам свой первый оргазм. А у деда Корнея, сидевшего рядом, от смеха лопнул аппендицит. Нас-то с ним и забрала скорая помощь. Деда Корнея – в хирургическое, а меня – в кардиологическое отделение. Любовь меня, что называется, накрыла. Символично, что девушку, с которой я так неожиданно для нас обоих познакомился, зовут Любовью. Ходит она меня теперь проведывать в больницу со своим не подозревающим ни о чём женихом, вспоминает о случившемся, но никак до конца не вспомнит – переволновалась, видно, тогда.
- Вот, - говорит, - что любовь с людьми выделывает, - и обнимает его, наивного, за худенькие плечики.
А я лежу, смотрю на них, и думаю: ну, находят же люди друг друга. Значит, гуляет по миру чувство это, связывающее воедино двоих. Ох, догуляется – уведут!