Глава 93. Обет
Соланж почувствовала лёгкое головокружение, и чуть не упала, не подоспей вовремя Жерар. Он подхватил её на руки, и уложил на диван. Затем, поспешно налил из графина холодной воды и помог ей выпить несколько глотков.
- Тебе лучше? Может, позвать Ришара?
- Благодарю, - сдавленно произнесла Соланж. – Ты сбежал из тюрьмы?
- Не совсем. Мне нужно увидится с одним человеком, прежде чем покинуть Париж.
- Боже мой! Неужели ты хочешь встретиться с Джеммой? Как я рада!
- Причём тут Джемма? Нет, конечно. Я должен поговорить с Изадорой. Пойми, для меня это очень важно.
Амадей осмотрелся. Возлюбленная неожиданно исчезла. Он обратился за помощью к баронессе, но та даже не предполагала, куда могла подеваться её подруга. И только Виолетта язвительно заметила, что совсем недавно видела, как в комнату кузины вошёл какой-то господин в шляпе. Принц взбежал по лестнице, быстрее молнии миновал длинный коридор, и услышал громкие голоса. Мужской и женский. Его высочество, забыв обо всём, вихрем ворвался в комнату своей возлюбленной и застыл на месте. Рядом с Соланж сидел Эронимо, мнимый граф Нуаре.
- Негодяй! – прошипел Амадей, схватив его за лацканы сюртука.
- Вы ли это, принц? – иронический тон Жерара, только ещё больше усугублял ситуацию.
Пока Соланж пыталась сообразить, что происходит, двое мужчин уже сцепились не на шутку. Правда, стоит отдать должное Жерару. Он не только не был груб с принцем, но и пытался его утихомирить.
- Как вы посмели проникнуть сюда, сударь?
- Если вы отпустите меня, то я постараюсь вам всё объяснить.
- Господа! Прошу вас, успокойтесь! – воскликнула молодая маркиза, вскочив на ноги.
Некоторое время спустя, Жерар поведал, о том, что ради Изадоры подкупил стражника, и, прихватив с собой адвоката, прибыл в Пуасси.
- Мадемуазель Фальк здесь нет, - отчеканил Амадей.
- Это мне известно. Я так же знаю, что она потеряла ребёнка. Послушайте, мне нужно поговорить с ней. Клянусь вам, что я лишь теперь осознал, насколько она мне дорога.
Решено было отправиться в путь тем же вечером. И чтобы не привлекать к себе внимания, Амадей пригласил за компанию своего друга Этьена, которому рассказал всю правду, и при этом взял с него обещание молчать. Жюль Дюбуфэ был изумлён. Тогда, Лакруа намекнул, что переживает за мадемуазель Фальк, а кузина хочет ехать с ним. Никто ничего не заподозрил, кроме графини фон Веттин. Уж она-то решила выяснить всю правду. К Этьену она вошла без стука, и заметила, что вещи уже уложены, хотя ещё полчаса назад, он вовсе не собирался покидать поместье. На все её расспросы, брат отвечал уклончиво. Таким образом, Виолетта решила, что всему виной роковое влечение Этьена к этой «порочной красавице».
- Будь осторожен, - напоследок предупредила она. – Не хочу, чтобы ты из жалости связал свою жизнь с этой лицемеркой.
Карету подали к девяти часам. Соланж простилась с подругами, сообщила Жюльет, что по возвращении домой, сделает её своей камеристкой, и села в экипаж. Следом сел принц Амадей, и притворно печальный Этьен. Который для пущей убедительности громко вздыхал, и сжимал томик стихов. Конечно, Соланж было трудно покидать обожаемого брата, но так же хотелось увидеть Изадору. В последнее время, она часто думала об этой девушке, и глубоко сочувствовала её горю. В Париже они остановились в гостинице «Мажерон», и стали ждать появления господина Жерара. Ужинали очень поздно. Жерар и адвокат Эванс долго обсуждали как им лучше добраться до Брюсселя. Именно там, под сводами старинного монастыря, в тиши и спокойствии жила мадемуазель Фальк.
- Неужели она хочет стать монахиней? – забеспокоилась Соланж, когда на другой день все собрались в столовой.
- Она никогда не была особенно верующей, - подчеркнул Жерар, потягивая горячий кофе.
Амадей говорил мало. Всё больше заботился о своей возлюбленной, и волновался, чтобы она не сильно переутомлялась. Монастырь святого Епифания находился в центре Брюсселя, и являлся поистине шедевром мировой архитектуры. Сводчатые стены, разноцветные оконные витражи, высокие статуи и благоуханный сад. Настоятельница монастыря приняла их вежливо. Но услышав имя господина Нуаре, переменилась в лице, и посоветовала возвращаться в Париж.
- Здесь вам делать нечего, - строго сказала настоятельница.
- Но почему? – возмутился Жерар. – Назовите нам хотя бы одну причину.
- Мадемуазель Фальк никого не желает видеть. А ваше имя даже слышать не хочет.
Тогда, Соланж предложила лично с ней поговорить. Пока они вдвоём с принцем ждали появления сестры Урсулы, то умели лишь обменяться парой фраз. Амадей спрашивал, не влюблена ли она в Жерара, и отказывался верить в то, что такой человек способен так быстро перемениться. Вместо сестры Урсулы к ним подошла девушка в монашеском облачении. Это была Изадора. Узнать её оказалось довольно трудно. Вместо тщеславия и гордости, на лице сияла благостная улыбка.
- Я слышала, что Жерар приехал с вами, - взволнованно произнесла она.
- Да. Он так мечтал увидеть вас.
- Нет, нет. Я дала обет, что целый год проживу здесь в молитвах и посте. И его мне никак нельзя видеть. Вы понимаете, Соланж?
- Кажется, да, - ответила маркиза. – Но что же мне ему передать? Он как безумный, покинул тюрьму, упросил нас приехать сюда.
- Так значит, после всего, что он натворил, его оправдали?
- К счастью, правосудие свершилось, и он должен отбывать свой срок на каком-то острове, - сообщил Амадей.
- Передайте ему, что я буду молиться за него. Но никогда к нему не вернусь. Он чуть не погубил меня. По его вине я чуть не покончила с собой, а пострадал ребёнок.
Мадемуазель Фальк смахнула слезинку. Затем, попросила прощения у Соланж за своё высокомерное поведение, поцеловала в щёку дядю, и поспешно удалилась. Жерар находился в таком отчаянье, что даже принц не смог проигнорировать глубину его чувств. Пришлось возвращаться в Париж ни с чем. Для Нуаре это была последняя надежда поговорить с любимой женщиной, но теперь он осознал, что она потеряна для него навсегда. Позже стало известно, что Жерар отдал все свои сбережения начальнику тюрьмы, чтобы выкупить у него несколько дней свободы. Соланж и не подозревала, что может так проникнутся сочувствием к этому человеку. Она попросила не рассказывать брату всю правду, опасаясь гнева с его стороны. Ведь для семьи Дюбуфэ мнимый граф оставался, прежде всего, мошенником и убийцей, а значит, не заслуживал снисхождения. На все расспросы Жюля, она отвечала сдержано, стараясь припомнить реальную встречу с Изадорой, и придать ей большей глубины. Никто ничего не заподозрил. Только месье Ришар услышав о том, что мадемуазель Фальк скрывается в монастыре, похоже, совсем не удивился.
- Я предполагал нечто в этом роде, - сказал он. - Под влиянием заколдованной броши, она едва не убила человека. Естественно, что мадемуазель решила скрыться от мира, чтобы переосмыслить свою жизнь.
Художник William Powell Frith. The two doves
(окончание)
http://www.proza.ru/2014/03/12/677