24
Виталий должен запустить цех по производству кваса. Иначе все! Его покинут самые стойкие его единомышленники. Но его счета пусты. Правда, ему улыбнулась удача – ему удалось найти заместителя председателя кооператива «Возрождение». Точнее – это удалось сделать Алисе. Она наведалась к той женщине, члену правления умирающего кооператива.
- Кто там? – спросили Алису из-за дверей, когда она позвонила в дверь квартиры.
- Меня зовут Алиса. Алиса Дементьева. Но вы меня не знаете. И я вас… тоже.
За дверью заинтересовались. И впустили.
- Проходите, - пожилая женщина посторонилась, пропуская Алису в квартиру. Алиса прошла и обернулась к шедшей сзади хозяйке. Та представилась:
- Коммуна. Это мое имя. Не удивляйтесь – в советские времена такие имена были в моде. Так чем обязана?
- Я работала лаборанткой на заводе винно-водочных изделий… - начала свой рассказ Алиса. Она решила посвятить эту женщину в суть проблемы. Не может быть, чтобы она не пострадала каким-либо образом от водки. Ведь это зло в первую очередь бьет по детям и женщинам.
- Наш директор, Виталий Александрович Соболев, решил покончить с производством водки, - продолжала Алиса, - Он остановил завод и хочет перепрофилировать его на выпуск кваса и других безалкогольных напитков. А для этого нужна хорошая, живая вода. Такая, что течет из источника у Старой деревни.
При упоминании о родной деревне Коммуна оживилась.
- А источник, оказывается, принадлежит кооперативу «Возрождение», членом правления которого являетесь вы. Мы хотим купить этот участок или оформить в долгосрочную аренду. Для этого нужно провести переговоры с заместителем председателя правления кооператива. Помогите нам отыскать его.
- А почему ваш директор решил закрыть свой завод? Он что – обанкротился?
- Нет. Вовсе нет, – Алиса улыбнулась, - Наоборот, дела у Виталия Александровича шли отменно. Он решил закрыть производство водки потому, что не хочет больше травить народ.
- Вот как! – глаза Коммуны потеплели, - Это хорошее решение. Хотя и не верится, что в наше время такое возможно.
- Да, возможно. Мы не хотим травить народ. Ни спиртным, ни плохим квасом. Поэтому не можем запустить производство кваса из водопроводной воды. Поэтому нам и нужен тот источник у старой деревни.
- Но почему ваш директор не сказал об этом? Ведь это он давеча был у меня.
- Да. Он отчаялся найти человека, который уполномочен подписать договор купли-продажи участка. И тогда я решила обратиться к вам. Я подумала, что вы поддержите наше решение покончить с производством водки. Ведь вы женщина… значит…
Коммуна кивнула.
- Я помогу вам, - сказала она, - Дело в том, что заместитель председателя правления кооператива «Возрождение» - это мой муж. Я не сказала о нем вашему директору, потому что не хотела, чтобы мужа отвлекали от его новой работы. Его заработок – единственное средство существования для нашей семьи.
- Значит, вы сами не имеете работу?
- Да.
- А какая у вас специальность?
- Зачем вам?
- Может быть, Виталий Александрович возьмет вас на работу. Вы только помогите нам.
- Вряд ли я буду чем-нибудь полезна вам. Я зоотехник.
- Замечательно! – Алиса улыбнулась и придвинулась к собеседнице, - Дело в том, что мы собираемся еще производить кумыс. Есть договоренность с одним фермером-скотоводом – у него целый табун лошадей. Нужно будет организовать дойную ферму кобылиц. Вот тогда и понадобится зоотехник.
Глаза Коммуны совершенно оттаяли. Пожилая женщина уже поставила крест на своей профессии и слова этой славной девушки обещали вернуть ей потерянную надежду.
- Хорошо, мы с мужем поможем вам. Все документы «Возрождения» находятся у нас. И думаю, - он согласится подписать договор с вашим директором. Только сразу скажу – продавать участок с ключом мы не будем – только аренда. Потому что мы не совсем потеряли надежду на свое возрождение. И вы только что подтвердили, как мы правы.
Договор аренды подписан, и можно бы возить воду, но этот договор вступит в силу только после того, как будет сделана предоплата. Небольшие вроде деньги, но и их у Виталия не оказалось. А ведь еще нужно топливо для водовоза. И платить зарплату водителю. И закупить сырье в производственных объемах. И тару заказать, и этикетки. А организовать торговлю квасом и сделать ему рекламу – тоже потребует денег.
А денег не было. Виталий поехал к Тастену, к своему первому компаньону, с которым когда-то начинал спиртовой бизнес. Тастен очень тепло принял старого друга. Он довольно «раскрутился» и уже был владельцем обширной торговой сети. Худой, жилистый юноша превратился в дородного мужчину с уже наметившимся брюшком.
- Я уже наслышан о твоем чудачестве! – сказал Тастен после взаимных приветствий и после того, как усадил гостя по ту сторону своего начальнического стола, - И очень удивлен. Ведь я всегда считал тебя серьезным парнем.
- А я и остался им. И теперь я серьезен, как никогда. И то, что я сделал – никакое не чудачество.
- Что же это тогда? Ни с того, ни с сего закрыть завод, который действовал безотказно и приносил такую прибыль. Даже мой бизнес не мог тягаться с твоим. Признаюсь, я всегда немного завидовал тебе, тому, как ты наладил свое производство. И вот…
- Да, возможно, тебе трудно понять меня. Хотя ничего трудного для понимания я не совершил. Просто я не хочу быть причастным к тому, что люди пьют.
Тастен рассмеялся.
- Значит, я причастен? Что же – я вливаю им водку в рот насильно? Прости, но ты городишь чепуху.
И заметив, как Виталий помрачнел, он сказал примирительно:
- Ну ладно, не будем об этом. Ты закрыл свой завод, это твое дело, это твой завод. С чем ко мне пожаловал?
Виталий не сразу ответил ему. Он раздумывал, говорить о своем деле бывшему компаньону, или не стоит. Но деньги на запуск цеха нужны позарез, и он заговорил, стараясь быть убедительным:
- Я не закрыл завод. Да, он стоит сейчас. Но он будет вновь запущен, и будет выпускать безалкогольные напитки. Для начала я хочу запустить цех по производству кваса. Настоящего русского кваса. И мне нужны деньги.
- Понятно. Ты пришел занять их у меня?
- Да. Я обошел все инстанции, все фонды и банки. Никто не хочет вкладывать деньги в сомнительный, по их мнению, проект. Я считаю тебя своим другом. Больше мне не к кому обратиться. Ты знаешь меня – я обязательно вытащу деньги, если ты мне их ссудишь.
Тастен задумался. Виталий ждал с внутренним напряжением. Вот Тастен поднял глаза к посетителю и сказал:
- Нет, Виталий. Я не дам тебе денег. И не потому, что их у меня нет…
Виталий кивнул, словно подтверждая свою какую-то мысль.
- Значит, мы уже не друзья?
- Нет, я не перестал считать тебя своим другом. Напротив…
- Почему тогда ты отказываешь мне?
- Если б ты попросил деньги…
Виталий перебил:
- Если б я попросил деньги на более серьезное дело? Ты это хочешь сказать?
- Да, именно это я и хочу сказать. Виталий, прошу тебя, выбрось эту чепуху из головы! Будешь ты выпускать водку или нет, от этого ничего не изменится. Народ не перестанет пить.
- Я это уже слышал! – в голосе Виталия зазвучали холодные, отчуждающиеся нотки, - И не один раз. Прошу Тастен, не читай мне нотаций. Не дашь денег – это твое дело, это твои деньги. А я сам разберусь, что выбрасывать из головы, а что оставить. Это моя голова!
Тастен молчал, нахмурившись. Виталий встал. Лицо его поскучнело.
- Ладно, проехали, - сказал он. И бросив:
-Прощай! – пошел из кабинета.
Виталий позвонил Алене и сказал:
- Алена, я выполнил твое условие. Уже начат демонтаж старого оборудования. Можно уже запустить производство кваса, но нет денег. Денег нет, завод стоит и неизвестно, сколько еще простоит. Может быть, он никогда не запустится и мне придется сдать оборудование в утиль, а корпуса и офис продать или сдать в аренду. Но я выполнил твое условие и теперь нам ничто не мешает жениться. Приезжай, у меня еще есть деньги для того, чтобы устроить пышную свадьбу.
- Я приеду, Виталий, - отвечала на это Алена, - Но не только для того, чтобы стать твоей женой. Я хочу, если только ты позволишь, стать твоим компаньоном. То есть, я собираюсь вложить в твое производство свои деньги.
- Какие – такие свои деньги? – Виталий словно почувствовал под ногами твердую почву.
- … миллиардов тенге. Эти деньги перечислил на мой счет папа. Он решил поддержать наш с тобой квасной бизнес. Ты не против?
Виталий молчал. Как он может быть против такой своевременной помощи? Перед его мысленным взором предстал избитый, в грязной и рваной одежде человек, от которого разило водкой, и он закачал головой – чего только не бывает на этом свете!
- Что ж ты молчишь, Виталий?
- Да вот думаю, этично ли брать деньги у человека, не успев даже жениться на его дочери?
- Ты берешь деньги не у этого человека. Ты берешь деньги у своей законной супруги.
- Но ведь ей еще предстоит этой супругой стать.
- А ты что – сомневаешься?
- Нет… но…
- Никаких но! Я знаю, что ты хочешь сказать. И знай – это не подачка, а законное вложение денег в перспективное производство. Или ты не хочешь брать меня в компаньоны?
- Нет, почему… я не против такого компаньона… такой компаньонки.
- Ну и все – значит, вопрос решен. И… можешь не беспокоиться – компаньоном я буду лишь формальным. Обещаю никогда не вмешиваться в твои дела. Если только ты сам не попросишь у меня совета.
Словно камень свалился с души Виталия. А ведь он уже начал готовиться к тому, что ему всю жизнь придется давать отчеты жене по делам завода.
Деньги, которые Владимир перечислил на банковский счет Алены, подействовали на производство Виталия, как живительная влага на иссушенную засухой почву. Пошла реклама кваса, и торговые сети охотней стали закупать новую продукцию. «Водочное» оборудование было демонтировано, разобрано, разрезано на части и отправлено во вторчермет. За него предлагали приличные деньги, но Виталий сказал:
- Я снимаю станки не для того, чтобы они заработали в другом месте. Оборудование будет переплавлено и его металл пойдет на изготовление более полезных вещей.
Асан смог организовать дойное стадо кобылиц. Кобылье молоко доставлялось в город молоковозами и в новых заводских цехах превращалось в кумыс. Коммуна с мужем стали главными специалистами новой кобыльей фермы.
Был воскресный день. И погода, как по заказу. Грех киснуть в такую погоду дома. И Алена со своей будущей семьей отправилась в город.
- Куда едем? – Виталий достал из кармана ключи от машины.
- Давай погуляем пешком, - предложила Алена.
- Да, в такую чудную погоду не хочется в машину, - поддержала ее Валентина Макаровна.
И они пошли, взяв свою седовласую бабушку под руки. У перекрестка стояла бочка с квасом. Алена издалека заметила рекламную надпись, вещавшую:
НОВАЯ ПРОДУКЦИЯ! НАСТОЯЩИЙ РУССКИЙ КВАС ИЗ ЖИВОЙ ВОДЫ.
Они подошли и стали в очередь. Какой-то мужчина, стоявший перед ними отпил несколько глотков нового напитка, крякнул с удовольствием, и сказал Виталию, двинув кружкой в сторону желтой бочки:
- А ведь могут сделать, если захотят! Всю жизнь пил из этих бочек и не мог понять, почему называют квасом то, что с ним и близко не стояло.
И он повторил, качая головой:
- Ведь могут сделать, когда захотят! А?!
Виталий переглянулся с Аленой, улыбнулся и подтвердил:
- Да, все можно сделать, - стоит только захотеть.
Алена насовсем перебралась в столицу. Она готовилась к свадьбе. Квартиру она оставила матери, но та не стала переезжать в нее – там бы все напоминало о прошлой жизни… о Владимире. Они с Антоном обменяли свои квартиры на приличное жилье недалеко от рынка. Они сходили в загс, потом сыграли скромную свадьбу. Виталий с Аленой приехали на эту свадьбу и пригнали свадебный подарок – пикап-иномарку. Новобрачные держались скованно. Татьяна смущалась тем, что она опередила дочь со своим замужеством, а Антон не знал, принимать такой дорогой, но такой своевременный подарок – его старенький «Пирожковоз» уже разваливался на ходу.
Отгуляв на свадьбе матери Алена на прощание передала пригласительные уже на свою свадьбу.
- Знаешь, мама, - сказала она на прощание, - Я ведь пригласила и папу на свою свадьбу.
Татьяна некоторое время смотрела на дочь, а потом промолвила:
- И что он? Приедет?
- Да, обещал прилететь. Оказывается, у него есть собственный самолет.
- Ну, конечно, раз он миллиардер.
Татьяна еще немного помолчала. А потом не удержалась и спросила:
- Он приедет один?
- Нет.
- М-м… - и Татьяна вздохнула.
Алена улыбнулась.
- Мама, прошу, не напрягайся. У него теперь другая жена, так ведь и ты не одинока. И смотри, - я обижусь, если вы с дядей Антоном не приедете на нашу свадьбу.
И Алена, взяв маму за плечи, взглянула в ее глаза. Татьяна кивнула и улыбнулась.
- Не переживай, мы приедем.