20
Виталий назначил свидание Алисе под предлогом, что им нужно поговорить о рецепте нового напитка. Так сказать, в неформальной обстановке. Но Алиса поняла, что разговор может пойти не только о делах. Она тщательно подготовилась – надела самое лучшее свое платье и сделала прическу в салоне, пожертвовав своими скромными сбережениями.
Она не зря старалась – Виталий не сумел скрыть своего удивления. Перед ним, вместо привычной лаборантки в синем рабочем халате, стояла юная красавица в красивом платье и с модной прической. Правда, Алиса постоянно смущалась и держалась скованно, но это смущение придавало ей особенную прелесть. Виталий счел, что смущающаяся девушка предпочтительнее уверенной, надменной наследницы миллиардов острова Надежды.
Он повез Алису в скромный ресторан на окраине – не хотелось бы встретиться с кем-нибудь из знакомых в тех заведениях, где он обычно проводил вечера. Но ему не повезло – за соседним столиком окраинного ресторана сидела компания, в которой он заметил своего бывшего компаньона, с которым когда-то начинал спиртовой бизнес.
К счастью, бывшему компаньону хватило такта не подсесть к Виталию – видимо понял, что тому хочется побыть наедине со своей девушкой. Но присутствие знакомого давило на нервы и Виталий едва удержался от того, чтобы не предложить Алисе поискать другое место для свидания. Да и официант подошел слишком быстро и не оставил пути к отступлению.
Алиса заметила его скрытое беспокойство и спросила:
- Что-то не так?
- Нет, - успокоил ее Виталий, - все о кей! Ресторан, хоть и скромный, но зато здесь уютно. И официанты не заставляют себя ждать.
Виталий заказал несколько дорогих блюд и бутылку хорошего выдержанного вина. Вино и легкую закусь принесли сразу же. Официант разлил вино в бокалы, и удалился, сказав, что остальные блюда на подходе, но что придется немного подождать. Виталий поднял свой бокал и, рассмотрев вино на свет, сказал:
- Мне кажется – это неплохое вино.
И, заметив, что лицо у Алисы поскучнело, спросил:
- Тебе оно не нравится? Может, заказать другое? Ты скажи, не стесняйся.
- Я не разбираюсь в винах, - сказала она, - И вообще, мы вроде объявили войну алкоголю…
- А, это?! – Виталий почувствовал неловкость. Он видел, что девушка ждет объяснений. И понял, что лучше сразу сказать ей то, что собирался сказать. А именно – что он вновь запускает производство водки, и что он думает сойтись с ней ближе. И он сказал:
- Этой войне конец. Я хочу вновь собрать людей и запустить завод.
Играющая на щеках девушки краска сошла и уступила место неопределенной бледности. Она нахмурилась.
- Как это понимать?
Он не сумел выдержать ее взгляда.
- Так и понимай! - бросил он, может быть, слишком резко. Но он хотел быстрее покончить с этим щекотливым разговором.
Алиса опустила глаза, и он продолжал, смягчив тон:
- Алиса, нам придется возобновить производство водки. Эксперимент не удался.
- А разве это был эксперимент? – Алиса вновь подняла глаза, и Виталий заметил в них протест.
- Да, я хотел покончить с производством водки, - с легкой досадой продолжал он, - Я испробовал все – ничего не получается! Завод стоит, люди разбежались. Даже те, кто поддерживал мою идею, и те… Ты сама видишь – мы оказались в большой яме. Денег нет, и мы не в состоянии запустить производство кваса. Все, чего мы сумели добиться – это разработали рецепт кваса. И то – у нас нет даже хорошей воды. Я не уверен, что когда-нибудь отыщу хозяина того участка с источником.
Мне препятствуют все, кто может. Мой проект не поддержал ни один чиновник, ни один банкир. Напротив – все строят препоны. Все считают, что моя идея – прихоть, причуда, дурацкая, глупая выходка. Одним словом, нужно возобновлять производство водки. Пока оборудование не пришло в негодность, пока наши люди, специалисты, не разошлись окончательно по другим местам. И пока у нас есть еще сырье.
Виталий неотрывно следил за лицом Алисы; он видел, как оно суровело по мере его повествования. Он замолчал, и она взглянула на него с великим разочарованием. Решив, что она раздосадована тем, что не сможет возглавить производство кваса, он принялся успокаивать ее.
- Ты не переживай, - сказал он, накрыв ее руку своей ладонью, - Квас мы будем производить. Вот наладим все, начнем выпускать водку, появятся деньги, и за хорошую взятку тот источник с живой водой будет нашим в два счета. И ты станешь начальницей цеха по выпуску кваса. Я тебе это обещаю.
Алиса выдернула свою руку. Она побледнела еще сильней, и ее лицо перекосила гримаса, которая выразила все: и презрение, и протест, и сожаление.
- Вы думаете – я переживаю за себя? Нет! Я ведь поверила в вас. Я подумала: вот новый герой нашего времени, не побоявшийся пойти против течения, против мнения обывателей, осмелившийся бросить вызов пороку, рискнувший всем, и добрым именем в том числе, чтобы сделать мир лучше, чище, светлее. Я поверила в то, что есть еще настоящие люди, способные сделать невозможное, способные искоренить зло, и все плохое, что отравляет, принижает, опошляет нашу жизнь. Я ведь в это поверила!
Лицо Алисы словно осветилось изнутри; ее глаза наполнились слезами, и в этот миг Виталию со всей очевидностью открылось, что это душа ее кристальная излучает свет, а эти слезы – не женская слабость. Это плачь по еще одной потере, - по потере еще одного человека. Он забыл, что сидит среди множества людей, в большинстве подвыпивших, утоляющих голод и жажду, играющих свои жалкие и смешные роли, наперегонки стараясь выставить себя в лучшем свете, не подозревая, что рядом сидит человек и светится так естественно и просто своей незатейливой, но такой прекрасной душой.
- Прощайте, Виталий Александрович, - услышал он, словно сквозь сон. Алиса встала и, взяв со свободного стула сумочку, добавила, вешая ее на плечо:
- Я завтра же подам заявление об увольнении.
И ушла.
Рой мыслей поднялся в голове Виталия. Вот как оно вышло, – Алиса, эта казавшаяся неопытной и наивной девушка, преподала ему такой урок. А ведь он думал, что она влюблена в него - в удачливого и самоуверенного бизнесмена, обеспеченного человека, хозяина предприятия, повелевающего множеством людей. А оказалось, – она полюбила человека, взявшего на себя смелость заявить то, что всем кажется абсурдом, но что способно дать людям веру в добро, в светлое и разумное начало этого кажущегося темным и порочным мира.
Подошел официант; он принес горячие блюда и расставил их на столе – Виталий не шелохнулся. Он вновь и вновь переживал событие, произошедшее только что, и в нем крепла решимость встать во весь рост, стать опять тем, кем был в глазах Алисы до сегодняшнего вечера, стать опять героем, способным покончить со злом, способным утверждать доброе и светлое в этом кажущемся темным и порочным мире…
Виталий вышел из ресторана и решил немного пройтись пешком. Обдумать произошедшее. Он уже знал, что будет делать завтра. Нужно собрать рабочих и начать демонтаж оборудования для производства водки. Да, это однозначно. Он не отступит.
В какой-то момент он огляделся. Оказывается, он далеко ушел от ресторана и теперь стоял в неосвещенном переулке. И только повернулся, чтобы вернуться к ресторану, - взять там такси, как к нему подошли трое парней.
- Дай закурить! – грубо потребовал один из них, видимо главарь.
Виталий знал, что это стандартное требование у тех, кто хочет докопаться. Дашь закурить, потребуют огня. Дашь прикурить, - возмутятся, что угостил дрянными сигаретами. Поэтому он сказал:
- Не курю – нога болит.
Главарь сплюнул под ноги Виталия.
- Чё такой бурый? – сказал он, и двое его дружков приблизились вплотную, охватывая Виталия полукругом. «Сейчас будут бить», - подумал Виталий. Но не успел отступить и вытащить пистолет из кармана, – главарь ударил прямой левой, как говорят в боксе.
Сноп искр рассыпался в глазах Виталия. Его откинуло назад, но он удержался на ногах. И тут же серия ударов посыпалась на него. Его сбили с ног и начали пинать с трех сторон. Виталий не стал прикрываться. Он постарался вытащить пистолет и снять его с предохранителя. Он с трудом смог передернуть затвор – его тело сотрясалось от пинков и ощутимо отзывалось болью.
Его истязатели не заметили пистолет – было слишком темно. И остановились, ошарашенные внезапным выстрелом. Секунду длилось молчание, а потом один из них взвыл – пуля попала в него.
Виталий встал, утирая кровь с разбитой губы. Он держал пистолет направленным на нападавших.
- Чего орешь! – прикрикнул он на раненного, - Скажи спасибо, что не убил.
Алена решила отпраздновать освобождение матери. Приехал Виталий из столицы и с ним и Валентина Макаровна, пришли немногие родственники Татьяны и ее товарки с рынка – вот и все гости. Как обычно, произносились тосты, но… все держали в руках бокалы с соками и лимонадом. Недоуменным гостям Алена объяснила, что отныне в ее доме не будет спиртного. Посидели, поговорили, некоторое время гости интересовались тем, куда уехал Владимир, и удивленно цокали языками, узнав, что он теперь миллиардер, владелец целой компании. Алена познакомила родственников с Виталием и его бабушкой.
Гости еще некоторое время поддерживали разговор за столом, расспрашивая Виталия о том, чем он занимается. Он не стал посвящать их в свои проблемы, лишь сказал, что собирается открыть свое дело – запустить производство прохладительных напитков. Потом гости разошлись. Остались: Алена, Виталий, Татьяна и Валентина Макаровна.
- Помнишь Алена, - начал Виталий, бросив быстрый взгляд на Татьяну, - Как ты тогда ответила, ну, когда я впервые сделал тебе предложение? Что нужно прежде вытащить Татьяну Васильевну. Что тогда мы соберемся вчетвером, я, ты, Татьяна Васильевна и моя бабушка. Вот мы и собрались. Что теперь скажешь?
Алена улыбнулась. Ее щеки порозовели. Она обменялась взглядами, сначала со своей мамой, а потом и с Валентиной Макаровной. А потом повернулась к Виталию и сказала просто:
- Я принимаю твое предложение, Виталий. Я согласна выйти за тебя замуж.
Вот так просто. Все переглянулись со смущенными улыбками на лицах. Несколько секунд никто не знал, что же теперь делать. Первым пришел в себя Виталий. Он встал и произнес торжественно:
- Вот и хорошо! Я очень счастлив… я счастлив, Алена, что ты приняла мое предложение.
Тут и Алена поднялась, придвинулась к Виталию и вложила свою узкую ладонь в его протянутую руку. А потом, и Татьяна встала, и Валентина Макаровна. Они расцеловались троекратно, а потом в один голос произнесли:
- Горько! Горько!
И Виталий с Аленою поцеловались, краснея и смущаясь.
В этот вечер состоялась еще одна помолвка. Неожиданно пришел Антон, - оказалось, что Татьяна и его пригласила, а опоздал он потому, что задержали дела. Для нового гостя был вновь накрыт стол, Татьяна познакомила его с будущим зятем и сватьей, а их представила ему. Антон пожелал молодым счастья в семейной жизни, потом посидел немного, ковыряя вилкой в своей тарелке, не зная, что еще сказать, а потом поднялся, и, попрощавшись, бросил на Татьяну быстрый взгляд.
- Тань, нам бы нужно поговорить.
Татьяна кивнула и сказала гостям:
- Валентина Макаровна, Виталий, вы извините, я сейчас…
Они вышли из дому и обособились в кабине старенького «Пирожковоза».
- Тань, я очень скучал по тебе, - признался Антон. Татьяна усмехнулась.
- Я скучал по тебе, - продолжал он, - И все это время думал, почему ты тогда ушла.
- И почему же я ушла?
- Потому что я вел себя, как скотина. Я принял тебя тогда, как домохозяйку; мол, вот нашел женщину, которая будет меня обихаживать, и с которой мне хорошо и комфортно жить, и с которой я смогу спать. Так я тогда думал, и мне и в голову не приходило, что тебе может быть скучно так жить. Я не думал, что тебя ко мне привело – это я понял, когда ты ушла. Я многое потом понял… понял, что ты все еще любишь своего Володю.
Татьяна молчала. Она думала о том, что же тогда привело ее в жилище Антона. Почему оно показалось ей раем земным вначале, и почему потом оно ей наскучило. И она знала, почему. Это одиночество – враг любого человека, будь то мужчина или женщина. Тоска, страх одиночества толкнули ее к Антону, так же, как возможно, и его к ней. И понимание того, что они вдвоем за все эти месяцы так и не сумели справиться с ним, заставило ее уйти к дочери, к тому единственному близкому человеку, который еще оставался у нее. Антон прав. Она любит своего Володю – это она уже и сама поняла. Но она опоздала – любовь никогда не ждет. Так же, как и время.
Но жизнь продолжается. И жизнь тоже не стоит на месте, и она тоже не ждет. И Татьяна так ответила Антону:
- Я принимаю твое предложение, Антон. Потому что Алена выходит замуж. Она уедет в столицу, к своему мужу. Да, я знаю – она не оставит меня. Но я не хочу никуда уезжать – я здесь родилась, здесь и помру. Поэтому я выйду за тебя. И обещаю заботиться о тебе до конца дней своих. И в печали, и в радости. Сейчас, когда ты в силе, и если когда-нибудь тебя постигнет неудача. Это я тебе обещаю.
А за несколько дней до этих событий бабушка Виталия позвонила Алене. Она заговорила горячо, умоляюще:
- Алена, прошу тебя, приезжай! По-моему, Виталий отчаялся. Он пал духом. Сказал сегодня, что вновь начнет выпускать водку. Приезжай, ему нужна твоя поддержка.
Алена вздохнула с сожалением. Значит, ничего не получилось. Виталий оказался заурядным человеком. Таким, как все. Бывает. Тот, кто кажется нам личностью, способной на высокое, на подвиг, на поверку оказывается простым обывателем. Что ж, значит, Виталий останется в ее прошлом, как грустное воспоминание.
А она? Она пойдет вперед. Чтобы среди сотен тысяч современников отыскать того, кто не будет плыть по течению, а постарается повернуть этот людской поток туда, где всем станет хоть чуточку, но лучше. И она сказала:
- Мне очень жаль, Валентина Макаровна, но я не приеду.
- Почему?
- Потому что я не люблю слабаков.
- Постой, Алена! – вскричала Валентина Макаровна, - Ты не можешь так поступить! Нельзя бросать его сейчас. Что значит – «не люблю слабаков»?! Для каждого из нас наступает момент, когда не обойтись собственными силами. Когда мы ждем от близкого человека помощи, поддержки, участья. Виталий не слабак! Просто на него навалилось много неподъемного. А рядом нет никого! Кто бы придал сил. Кто бы вдохновил. Алена! Прошу тебя, умоляю, заклинаю! – не бросай его сейчас. Приезжай! Вдохни в него новые силы, - и он пойдет дальше ломать препятствия. Нельзя стоять в позе в стороне, глядя, как близкий человек гнется под грузом неподъемных задач. Это не по-человечески!
Валентина Макаровна перевела дух. Алена молчала.
- Приезжай, поддержи его, - продолжала пожилая женщина, - Без тебя ему не обойтись. Ведь мужчина силен только наполовину. Полную силу он получает от нас, женщин. И насколько мы сильны, насколько мы чутки и самоотверженны, насколько готовы подставить плечо под их ношу, настолько сильны и наши мужчины.
Алена почувствовала, как краска заливает ее лицо. Как щеки начинают гореть нестерпимым огнем. Слова Валентины Макаровны словно вернули ее в прошлое, и перед глазами возникла незабываемая картина – мама Алены стоит в надменной позе, уперев кулачки в бока, а ее папа с чемоданом в руке медлит у порога их квартиры.
«Ведь я поступаю с Виталием так же, как поступила тогда мама с папой, - подумала она, - Ведь и мама отказала ему в поддержке». И она прошептала в трубку телефона:
- Простите меня, Валентина Макаровна. Я приеду. Передайте Виталию – я выезжаю сегодня же.
Татьяна перешла жить к Антону. Она торговала на рынке, он развозил свои товары, а вечером они ужинали в его однокомнатной квартире на сонной окраине с идиллическим видом в окне, и занимались любовью на шаткой и скрипучей тахте.
- Ты предохраняешься? – спросил как-то Антон.
- Почему ты спрашиваешь? – Татьяна удивленно взглянула на него.
- Потому что я хочу ребенка.
Татьяна повернулась к нему всем корпусом.
- Ты это серьезно?
- Да, нам нужен ребенок. Очень!
- А у нас получится?
- Почему не получится? Ведь мы не старые еще. Вон, в России одна женщина родила в пятьдесят шесть лет. По сравнению с ней мы зеленая молодежь.
- Неужели? – Татьяна откинулась на подушку. Она вздохнула и сказала:
- А мне кажется, что я так долго живу. Ведь еще недавно мне казалось, что моя жизнь кончена.
- Нет, ты уже однажды сказала, что она продолжается. И нам нужно не оглядываясь на прошлое, начать новую жизнь.