— Бесстыдник! Так тебе, — голос толстой бабки был визгливым до невозможности. — Правильно люди говорят… — и с новым воодушевлением: — Ишь, доврался. А как уличили во лжи — то как кот Васька под печку! Ну хоть стыд сохранил — это от стыда обычно под землю-то, того… Да-а… дела… Это как же он там…
Бабка потрогала примятую траву и опасливо оглянулась вокруг. Соседка за оградой проявляла явный интерес к шуму.
— Соседка, смотри-ка, здесь один тип так расхвастался! А как я его, разбойника, разоблачила, так он под землю — от стыда — того… ну, провалился, что-ли…
— Ай, соседка! А быстро он проваливался или медленно?
— Не веришь?! Да вот даже земля… не такая… да травка…
— Ой, соседка! Травка, говоришь, примята, да земелька не такая!
— Да провалиться, если вру, сквозь… -- ой…
— Ну, соседка! Да где уж тебе с твоей комплекцией-то.
Человек проваливался сквозь землю. Но не от стыда. Иногда только так можно сбежать от агрессивной тупости: … ещё один горький смысл выражения «земля — пухом»…
… душистая огородная земля… как в детстве — вдохнуть эту земную свежесть — утонув лицом в траве…
1987 г.