НОЧЬ ПЛАЧА
Гораций Бонар (1847)
http://www.gracegems.org/SERMONS/The Night of Weeping.htm
Смех и разгул принадлежат падшему миру. Они слишком поверхностны, чтобы иметь место среди святых, и слишком пусты, чтобы их знали те, кто по-настоящему счастлив. С миром Божьим в наших сердцах мы чувствуем, что мы не нуждаемся в них. Они могут сделать что-то для мира, но не для нас. Они не устраивают наши чувства, они неглубоки и недостаточно прочны, чтобы быть в гармонии с нашей новой природой. Они никогда не удовлетворят по-настоящему счастливую душу. Тем не менее, мы живем в мире, который везде пронизан смехом. Вокруг нас звуки веселья, которыми пустые люди стремятся обмануть свое постоянное едкое беспокойство, чтобы успокоить свою взбаламученную совесть или утопить горькую печаль. Святые часто чувствуют, чего стоит тот легкомысленный тон, который делает веселье тупым, шутки глупыми, пение тщеславным, а слова - пустыми, и ходит своими напрасными путями, как если бы всякая дружба и радость действительно были запретны.
Помимо самой заразы мирского влияния мы склонны опускаться, когда наше поведение теряет ту солидность и серьезность, которые присущи святости. Почти бессознательно, не зная, что мы делаем, мы уступаем течению наших мыслей, забываем охранить наши уста, предаемся глупым разговорам и шуткам во время наших встреч друг с другом. Наши слова не приправлены благодатью, как солью. Мы забываем, наставление, "Пусть ничто гнилое не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим».
Эта склонность растет в нас. Серьезность становится вещью, предназначенной исключительно напоказ. Мы забываем, что наш характер как святых в том, что мы призваны из тьмы и избавлены от нынешнего лукавого века. Мы теряем из виду наше небесное происхождение и Божественное усыновление. Все наши привычки, мысли, чувства, слова и дела слишком напоминают манеры беспечного, беззаботного мира, чья максима: "Будем есть, пить и веселиться".
Таким образом, происходит распад духовности. Небесного мышления нет. Мы стали земными. Наши души прилепились к праху, и мы довольны этим. Мы стали тощими и бесплодными, не растем сами и не помогаем росту других. Наши цветы больше не источают аромат, наши ветви не несут плодов. Мы оскорбляем Святого Духа Божия, которым мы запечатлены в день искупления. Он не может жить с легкомыслием и весельем, так же как с бранью и насилием. Он уходит из храма, в который Он пришел, и в котором Он искренне желал обитать, ибо в нем царят смех и шутки, которыми мы оглашаем его святые стены. Как Он может пребывать в храме, который вместо того, чтобы быть домом Божьим, домом молитвы, превращен в место разгула, песен и веселья?
Я не имею в виду, как я уже говорил раньше, что святой всегда должен быть мрачен. Мрачная меланхолия - это не наш удел. Она не присуща душе, вкусившей радость прощения и ходящей во свете, как счастливый ребенок с любящим отцом. Но истинная радость - серьезная вещь. Ее источники глубоки. Это пробуждение глубочайших родников сердца. Легкомысленная радость - не настоящая. Она слишком мелка, чтобы заслужить это имя. Это просто поверхностный блеск, как отблески солнца на воде. В ней нет ничего от спокойного сияния, освещающего морскую глубину на многие сажени вниз, как если бы сами волны были пронизаны солнцем. Приходящие к Богу, Который является источником всей радости, больше не ходят во мраке. У них может быть скорбь, но не темнота. И потому с ними навсегда остается тот день, когда они узнали Спасителя, и открыли уши к Его радостным словам. Их наследие ныне - жизнь и мир.
Но если им дана радость, их уделом никогда не будет легкомыслие. Эта радость не только намного превосходит напрасное веселье, но она совершенно несовместима с ним. Легкомыслие является таким же врагом настоящей радости, как и святости и духовности. Поэтому оно должно быть искоренено. Бог не может позволить его Своим детям. Он желает, чтобы они сконцентрировали свои привязанности на горнем. Все, что мешает этому, должно быть убрано. Дети Божьи должны стать строгими и вдумчивыми. С этой целью Он посещает их наказанием. Он может повергнуть их в прах сразу или позже, но скорбь и увядание неминуемо изгоняют то легкомыслие, которое проникло в самую ткань нашей жизни.
Если целью Бога является сделать святых вдумчивыми, то Он возлагает на них то, что делает их таковыми. Достаточно одного удара, обращенного на них, чтобы в один миг все легкомыслие было обращено в бегство. Они не могут смеяться и шутить тогда, когда их дома опустели и их сердце обливается кровью. Они теряют общение с призрачным миром и углубляются в тайники своего духовного бытия, или вперед к бесконечной вечности, на просторах которой они живут, но так мало об этом знают.
Испытания пробуждают нас к чувству значимости нашего пути и к безразличию безразличия к состоянию мира, в котором мы живем, не только мира греха, но и мира страданий. Они вводят нас в твердую уверенность, но она пробуждает и вдумчивость. Они делают нас "изведавшими болезни", и с нас слетает все легкомыслие. Легкомыслие и печаль не могут находиться в общении.
Истина лучше всего видна сквозь слезы. Когда мы смотрим на нее сквозь них, все предметы являют свои правильные пропорции и воспринимаются на должном уровне.. Действительность предстает нам как она есть, строгой и торжественной. Тени, что делают нас легкомысленными и тщеславными, исчезают, ибо они никогда не проникают в глубину нашего бытия, но просто ложатся на поверхность.
Так Бог делает Своих святых суровее и строже, и приводит их в более тесное общение с Собой, насаждая в них ум Христов. Все спокойно, строго и торжественно в Нем, и нет никакого легкомыслия. И чем ближе мы привлечены к тому, чтобы уподобиться Ему, тем больше эта спокойная, счастливая торжественность будет обладать нами. Мы должны жить не только трезвой, но и строгой жизнью. Вся наша осанка будет говорить о глубине спокойствия, которое живет внутри. Наш облик будет строгим и сам по себе будет свидетельствовать о Божьем и судить мир. Мы сможем проснуться и жить, быть ревностными и серьезными, не имеющими вкуса к легкомыслию, потому что это несовместимо с глубоким миром, являющимся нашим лучшим достоянием, и мы убедимся, что у нас просто нет на это времени, потому что вечность так близко.
Да, жизнь рядом с вечностью упрекает и изгоняет легкомыслие. По большому счету - это главная закономерность. Именно вечная жизнь делает дела земные столь торжественной вещью. Мы живем уже здесь жизнью будущей, и долгое время человека на Земле является не более важным, чем трепет листьев, его смерть не более, чем падение цветка. Но если наше нынешнее существование сосредоточится на бесконечном и вечном, все в нем станет мощно, важно и торжественно. Кратчайшее мгновение, что приходит и уходит - это место встречи двух вечностей. Мы идем по очень узкому пути, с камнями на обе стороны от бесконечного восхождения, за которыми все теряется в непроницаемой тьме, и это очевидно, если наши глаза не закрыты и мы не лишены разума!
Все, чем держится наша земная жизнь, было бы лишь мгновением, которой должно умереть и быть похороненным с нами в той же могиле, если бы не было могучей вечной тоски в нашей природе, тоски по вечности, которая через нее прорастает. Жало времени - это мелочь, но вечный и бессмертный язвительный червь нестерпим вне всякого сравнения. Точно так же острое ощущение свежей радости, заставляющее всего человека трепетать от восторга, подобно молнии, которая однажды сверкнет во всем своем блеске, а затем гаснет навсегда. Но природа одарила нас способностями к бесконечному удовольствию, и существование целой вечности, в которой эти радостные бутоны могут раскрываться, превращает всю нашу жизнь в глубокую и ужасающую реальность. Цветок, который складывает свои листья и хохолки вниз на закате, может быть небрежно растоптан ногами, но звезда, которая должна вращаться вечно в своей орбите, в лучезарной красоты или во мраке собственного хаоса, является предметом удивления и трепета. Такова жизнь человека! Не жизнь одного человека или некоторых людей, но каждого человека! Само по себе это то, что может показаться игрушкой, как жизнь ничтожного насекомого, но в связи с будущей вечностью становится ужасающе реальным и торжественным в каждом своем аспекте. Мы можем быть благородными и знаменитыми на земле, или же мы можем быть бедными, неграмотными, тяжко трудящимися людьми, но тем не менее наша жизнь остается громадной реальностью. Это не просто тень, или радуга, или ночное видение, но непредставимо огромная реальность во всех ее частях, больших или малых.
Именно такова жизнь святого. Он не только знает, что есть вечность, но он видел и чувствовал это. Каждый час он смотрит на нее как путник, глядя на темные и бесконечные пропасти, что обрамляют дорогу, по которой он проходит. Он не только знает, что есть такие вещи, как прощение и вечная жизнь, но он нашел их, он испытал их, его глаза были открыты, и в настоящее время он вступил в самую глубину этих реалий. Они окружают его со всех сторон. И тем более, поскольку он "ищет блаженного упования и явления славы" Господа, он чувствует, что его жизнь достаточно торжественна, чтобы он был призван привести ее не за легкомыслием и весельем, но пред ликом нашего Первосвященника, стоя за завесой перед непосредственным видением славы. Даже без прямого наказания Божия святому достаточно для радости того, что он видит и знает все, как есть. Умирающий мир, стонущее творение, проклятая земля, окровавленная Церковь, ушедший Жених - этого во все времена достаточно, чтобы покорить и смягчить сердце верующего. И таким образом он идет по земле, как Павел после того, как он был на третьем небе, как житель другой звезды, как тот, кто имеет свою жизнь на небесах, кто слишком счастлив, чтобы когда-либо быть мрачным, но слишком счастлив также, чтобы когда-либо быть легкомысленным.
Писание полно предупреждений. В нем их множество в самых различных видах, как и советов и упреков. Давайте послушаем некоторые из них.
1. Мудрость говорит: "Не любите мира, ни того, что есть в мире. Если кто любит мир, любви Отца нет в нем" (1 Иоан.2.15). Нет предупреждения более торжественного и скорбного. Оно разоблачает пустоту в мире и указывает, что в нем нет любви. Оно говорит нам также о его скорой гибели и о полной невозможности любить и мир, и Отца. "Не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога?". Не может быть никакого общения между Богом и миром. Они не могут жить вместе под одной крышей или в одном сердце.
2. Мудрость говорит: "Смотрите, берегитесь любостяжания" (Лк.12.15). Богатство не может помочь нам, а земные утешения не дадут ничего в час горя. Они не смогут ни осушить слезы, ни восстановить то, что разорвано. Они не могут ни исцелить живых, ни оживить мертвых. Они не принесут нам пользы в дни тьмы. Их тщеславие и пустоту ничем нельзя будет скрыть. «Ты глупец, сию ночь душу твою возьмут у тебя, кому же достанется то, что ты заготовил". То, что нам нужно - это сокровище на небесах, которое действительно нетленно. "Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться".
3. Мудрость увещевает «воздерживаться от всякого рода зла» и "гнушаться даже одежды, которая осквернена плотью". Мы должны гнушаться не только плоти, но даже ее одежды, оскверненной ею, не просто воздерживаться от зла, а от всякого рода зла. Страдание учит нас уклоняться от греха, даже от самых отдаленной и косвенной связи с ним. Это мерзость, которую Бог ненавидит.
4. Мудрость говорит: "Не враждуйте друг против друга" (Иак.5.9). Пусть не будет никаких половинчатых привязанностей в семье Бога. Пусть не будет места ни зависти, ни ревности, ни недоразумениям между братьями. Почему мы должны быть хуже, чем друзья, сослуживцы и товарищи по несчастью на земле? Почему мы, которые причастны общей опасности и общего изгнания, не несем друг для друга ничего, кроме симпатии и некой привязанности? Почему мы не должны любить друг друга от чистого сердца? Часто скорби учат нас этому, чтобы удалить нашу зависть, и, чтобы объединить нас вместе, как братьев в сочувствии и любви.
5. Мудрость говорит: "Храните себя от идолов" (1 Иоан.5.21). Если у вас есть хотя бы один оставшийся кумир, сокрушите его, или он не пощадит вас. Ничто не является столь плодотворной причиной страданий как идолопоклонство. Ничто так сильно не отражает тщету наши кумиров, как страдание. Именно поэтому Христос взял бич из веревок и гнал покупателей и продавцов, чтобы ничто земное не оскверняло дом Отца Его.
Я даю эти предупреждения только в качестве образцов, несколько из многих, которые могут быть приведены. Здесь нет места говорить о многом другом, что можно легко найти. Но есть две вещи, против которых направлены особые предупреждения - эгоизм и мирской дух. Ничто не направлено сильнее против Божия замысла.
1. Эгоизм. "Все ищут своего, а не того, что угодно Иисусу Христу". Это была жалоба Павла не на нечестивых, но на церкви Христовы. Какой же эгоизм он видел в святых, что он дал повод к этим скорбным словам! Это эгоизм различных видов, и проявляется по-разному. Это эгоизм по отношению к тому, что Христово, или по отношению к Церкви Христовой, или по отношению к порученному нам делу, или по отношению к жертвам, которые мы призваны принести, и трудам и скорбям, которые мы призваны терпеть. Было бы легко показать, как кары Божьи указывают на все эти формы эгоизма, направляя смертельные удары по каждой из них от внешнего к самому внутреннему кругу. Но это слишком долгий разговор. Мы просто укажем на то, чего прежде всего приходится коснуться. Это самое важное среди всего остального, и это так связано со многим другим, что если выкорчевать одно это, то удастся разрушить многое другое.
Эгоизм, по отношению к тому, что Христово, очевидно, исходит из холодности к Самому Христу. Предпочтение себя Христу является его корнем и источником. Поэтому все что угодно, что имеет тенденцию скрывать или держать вне поля зрения Личность Христа, должно привести к эгоизму. Это может быть любовь к миру, это может быть любовь к твари, это может быть любовь к славе человеческой. Это темные тела, что затмевают славу живого Спасителя и питают лишь себя. Но это еще не все, ибо у сатаны есть более тонкие замыслы. Он ставит религию между нами и Спасителем! Религиозные дела, установления, обязанности, все это превращается им в инструменты для возвышения нами самих себя и принижения Спасителя. Но даже это еще не все. Самое тонкое его ухищрение проявляется в последние дни. Он стремится заменить делом Христа Его Личность, зафиксировать наше внимание только на одном, чтобы исключить другое. Результатом этого является крайне эгоистичная и сектантская религия. Я знаю, что это деликатный вопрос, но это зло возрастает и оно должно быть известно.
Есть немало людей, которые так заняты истинами, что они забывают об Истине, так заняты верой, что они теряют из виду ее Предмет, так сосредоточены на деле Христа, что они не замечают Его Личности. Кажется, они считают ее если не чем-то, что за пределами их внимания, то по крайней мере тем, о чем будет достаточно времени, чтобы позаботиться, когда они увидят Его лицом к лицу. Для них важнее всего то, что они знают, что Он совершил работу, благодаря которой им обеспечена вечная жизнь. Мы прощены, говорят они, у нас есть мир с Богом, все хорошо! Но как мало у них интереса к Личности Того, благодаря Кому получены все эти благословения! Сам Искупитель и Спаситель значит для них если не ничто, то по крайней мере очень мало. Достаточность Его работы значит для них все, слава и совершенство Его Личности - ничего. Что это, как не эгоизм? Мы получаем все блага, которые мы можем из дела Христова, чтобы затем оставить Его Самого! И этот эгоизм являет себя везде в действиях и мышлении этого рода людей. Мы можем проследить это уже в форме их доктрин. Их мнения об искуплении эгоистичны, они строятся не из того, что Бог получит от того, что Его цели исполнены и явлена Его слава, а просто из того, что грешник должен быть спасен. Их взгляды на владычество Иеговы и избрание благодати эгоистичны, ибо все это считается не более чем средством, чтобы взять грешника из рук Бога и предоставить его самому себе. Их взгляд на работу Духа эгоистичен, будучи всего лишь попыткой сделать силу человека не совсем бесполезной, а Его труд - не абсолютно необходимым в деле спасения. Но даже там, где эти эгоистичные учения не были приняты, есть скрытая тенденция к эгоизму среди многих, которые попросту пренебрегают самой Личностью Христа.
Что Божье наказание делает с этим? Многое во всех отношениях. Прежде всего оно заставляет нас поставить все свое утешение и силу в зависимость только от Личности Спасителя. Никогда мы не чувствуем большей нужды в общении с живоым Спасителем, чем в наши дни печали. Только Сам Иисус абсолютно необходим нам тогда. Это правда, что Его работа драгоценна, но именно и только Ему лично мы можем излить наши печали.
Таким образом, заставляя сознавать необходимость - благословенную необходимость! - опоры на Личность Иисуса для нас, скорби наносят удар по корню эгоизма. Не видя перед собой Того, Кто неизмеримо прекраснее нас, мы поглощены нашим собственным несчастным я, пока пред лицом Иисуса мы не упустим из виду самих себя в целом. Нет ничего, что так знакомит нас с Самим Христом, как печаль, и, следовательно, нет ничего более действенного в деле искоренения самости. Это лекарство Божие от эгоизма. Таким образом Он побуждает нас искать не своего, но того, что угодно Иисусу Христу. Это Его способ утверждения нас в Божией истине. Истина драгоценна, но сама по себе она холодна. Но слава Евангелия такова, что оно ведет нас к ее живому Источнику. Она приводит нас ко груди Того, Кто вышел из лона Отца, а теперь вернулся к нему, унося с Собой всех тех, кого Отец дал Ему, чтобы им пребывать в счастливом общении с Ним в мире без конца. Однако это большая тема, и здесь лишь несколько намеков на нее. Мы не можем продолжать ее здесь и перейдем к другому злу, упреки против которого так сильны у Бога.
2. Обмирщение. Мы видели, что Божие лечение от эгоизма заставляет нас отречься от себя самих пред лицом Иисуса. Теперь мы должны видеть, что Его лекарство от всего мирского заключается в представлении нам другого мира, более славного, чем тот, что Он призывает нас оставить. Нет иного правильного лечения от этого недуга. Отсутствие веры позволяет земным делам поглотить нас, но когда око веры сосредотачивается на грядущем мире, то мы узнаем, как развить наши привязанности к небесному. До тех пор среди блеска этого мира мы довольствуемся им и позволяем себе спуститься вниз и поселиться спокойно среди земных вещей. Но когда Бог сокрушает наше земное жилище, иной раз под самое основание, мы вынуждены смотреть вверх и в поисках лучшей и более прочной доли. Многие такие потрясения бывают необходимы, прежде чем наши души оторвутся от того, что вернется в прах.
Противоположность мирскому мышлению - мышление небесное и духовное. Эта новая радость, которой Дух Святой наделяет при обращении, сначала часто бывает слаба. Она легко уступает. Она не может выдержать многих искушений. Желание Бога в том, чтобы сконцентрировать наши привязанности на Нем и уничтожить вкус к временным вещам. Поэтому Он разрушает все, в чем мы видим земную сладость, и будучи лишенным привязанностей к земному, наш ум по необходимости обращается к горнему. Он иссушает источники земной радости, чтобы мы прибегли к горним источникам, которые никогда не иссякнут.
Есть много мирского среди святых, в их мотивах и действиях, в их внутренней жизни и в их взаимодействии с обществом, есть мирское в организации ими своих хозяйств и в воспитании их семей, есть мирское в их расходах, чтении, разговорах и даже религиозных делах, есть, короче говоря, слишком много мирского духа в их манерах в целом, и очень немного спокойного, счастливого превосходства над земным. Они осуетились, как мир. Они презрели труд, усталость и цену служения Христу и своим ближним. В них много земли и мало неба. Они не готовы невозмутимо тратить и истощать себя, как те, чье духовное око уже видит нетленное наследство, в которое они так скоро вступят. Они расслаблены и не устремлены к Божьему. Возможно, есть несколько вещей, против которых мы возражаем, но мы совершенно не предостерегаем от этого мирского духа. Церковь очень склонна забывать то, что она лишь странствует среди настоящего лукавого века и жить так, как живут граждане земли. Ее достоинство как вечной избранницы Отца потеряно из виду; ее надежда как наследницы славы и царства Сына сокрыта. И сколько горя она готовит для себя, таким образом, упуская из виду ее призвание! Какое запустение царит в скинии многих святых, потому что они не вышли и не отделились, потому что они отказываются быть «чужими на земле, как и все их отцы были"! Как печально, что нужны столь многие скорби, чтобы научить нас этому! Почему мы должны потерять свой дом и сокровища на земле, чтобы начать снова искать нашего дома и нашего сокровища на небесах? Почему мы должны бросать свое небесное призвание и смешиваться снова с сообществом, которое мы оставили? Разве мы покаялись в нашем выборе? Мы стыдимся тех, с кем странствуем к небу? Конечно, нет. Тот, кто чужд земле, должен быть отделен от греха и греховных аппетитов, от соблазнов и тщетных сует мира, от опасной красоты и великолепия этого распадающегося мира - если он хочет остаться другом Божиим, членом небесной семьи, будущего Царства, наследником венца славы, которая не от мира сего.
Что могло бы быть для нас более высокой честью, чем разделить странничество Иисуса, бездомность Церкви с самого начала? Почему мы не должны стремиться войти в общение ближе и роднее, чем с таким миром, как этот? Если бы мы не знали наследия правды, то не приходилось бы удивляться, что мы жаждем земных удовольствий. Но у нас есть удовольствия, которые одесную Бога навсегда, и что значат соблазны земли для нас? Что для нас представляют собой звуки земли, если мы скоро увидим Царя во всей красе Его. и услышим Его голос, в Чьи уста излилась благодать? Что для нас плодородие земли, если мы вступаем во владение новой землей, когда «зима уже прошла, дождь миновал, перестал"? Что для нас слава и богатство земных городов, когда мы должны быть сделаны гражданами Нового Иерусалима, где обитает слава Божия и Агнца, основы которого являются драгоценными камнями, стены которого из яшмы, врата из жемчуга, улицы и тротуары из прозрачного золота? Давайте же проводить время нашего странствования в страхе и трепете. Пусть будут наши чресла препоясаны и светильники горящи, и будем готовы пойти навстречу возвращению нашего Господа. Если мы не внемлем этим предостережениям, наше наказание может быть очень болезненным.
Нынешнее время представляется своеобразным предупреждением для святых. Многие из них находятся под упреками Господа. Суд начался в доме Божьем. Бог очень строго судит Своих. На многих святых в эти дни отяготел Его жезл, но Он делает это, чтобы искренне предупредить и пробудить их, прежде чем настанет день злой. Он имеет дело с ними, как в ночь перед опустошением Содома. Пусть же святые будут предупреждены. Пусть они будут ревностны и покаются, и творят свои первые дела. Выйдите же и отделитесь, и не прикасайтесь к нечистому! Отложите дела тьмы, чтобы облечься во всеоружие света. Бог призывает святых встать на более высокую ступень в духовной жизни, отложив колебания, нерешительность и компромиссы. Он призывает их взирать на Посланника и Первосвященника исповедания нашего и идти по Его стопам. Он призывает их посмотреть на облако свидетелей, и отложить всякое бремя, особенно грех и неверие, которые так легко овладевают ими, и с терпением проходить предлежащее им, взирая на Иисуса.
Церковь живого Бога! Будь осторожна. Живи не для себя, ибо Иисус не Себе угождал. Живи для Него, а не для себя, для Него, а не для всего мира. Поступай достойно своего имени и звания, достойно Того, Кто искупил тебя как Свою невесту, достойно своего вечного наследия. Предупреждай мир! Наказания, которые падают на тебя, лишь предшествуют огненной буре, что уготована земле. Призывай и умоляй нечестивых бежать от грядущего гнева. У них нет времени на раскачку, и его нет и у тебя. Последняя буря близка. Огненные сполохи уже озаряют небеса. Суд начался в дом Божий, и если так, то какой конец ждет тех, кто не послушает Евангелия Божия!
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn