Левиафан

 

«Это - море великое и пространное: там пресмыкающиеся, которым нет числа, животные малые с большими; Там плавают корабли, там этот левиафан, которого Ты сотворил играть в нём.»
 
 (Пс.103:25-26)




  ***



-Гришка! Гришка!!! Где ты?.. Где-е-е?!!!



А потом, смотрю: только круги по чёрной воде… И луна, громадная оранжевая, истекающая кровью,  над морем, над водою чёрной вздымается. А ещё… Лодка закачалась, закачалась, черпнув низким бортом морской воды,  на взявшейся из ниоткуда волне... И зашелестел  зловеще потревоженный прибрежный тростник. Но ветра, ветра-то не было!  Я, как услышал всплеск этот, обернулся - а лодка пустая! И Гришки нет. Исчез Гришка! 



Так вот, думаю я – то Левиафан был. Приплыл из мрачных тайных глубин неведомых, зверь ужасный морской и схватил Гришку!  Ну, а что ещё? Кто же, если не он?! Левиафан, Левиафан - точно я знаю! Он в такие ночи, когда полная луна над морской пучиной встаёт, на берег всегда выплывает, на широкую песчаную косу. Полежать, порезвиться на мелководье, покормиться раками и ракушками,  понежиться в лунном свете. Страшный зверь. Может  и страшнее, чем сам Бегемот! С которым предстоит сойтись в невиданной битве Левиафану, в конце времён!  Левиафан же – воплощённое Зло, как есть, в чистом виде!  Врата ада - разомкнутые челюсти Левиафана!  Слыхал  я,  он  - олицетворение первозданного  хаоса вод, порождение бездны, некогда сотворённой и покорённой Богом-Творцом, а  во дни Творения усмирённый  Им и оставленный спящим в пучинах вод морских.




Однако,  как же это  - спящим? Не могу, не могу  я того уразуметь! Если, сказывают  старики,  дневной пищей Левиафану служит рыба с рогами на голове, длиной в триста миль;  а  в некоторые тайные  ночи, когда оранжевая круглая луна встаёт над тёмными гиацинтовыми водами спящего моря, поднимается из бездны вод могучий Левиафан и дышит, дышит морским воздухом вольно?! А потом  берёт он свой курс к берегам, плывёт на самое мелководье, оставляя за собой светящийся фосфорный  след. Я, лично, не встречал его. Мог бы… В ту ночь… В ту страшную ночь… Но я верю  рассказам  старых рыбаков! А , вот, если бы встретил…Только лишь на погибель  свою! На верную погибель!




Не приведи Боже,  встретить его в ночном море кораблю или лодке рыбацкой. Пропадут! Погибель ждёт их в страшной пучине! Левиафан –  истинное Зло, погубитель кораблей и рыбаков. Ночью Левиафан всплывает из бездны подышать морским свежим воздухом.  Его золотая чешуя, словно щиты из брони, великолепна,  светится странным призрачным светом. И тёмные воды моря тоже фосфоресцируют  от тихого движения  змея, и след мощного тела его виден в волнах морских и до того места, где возлежит грозно на них Левиафан. Из ноздрей его вырывается дымящийся пар, а из пасти изрыгается ледяное огненное  пламя! Дыхание зверя способно вскипятить море, подобно тому,  как булькает и кипит  бульон, варящийся в котле, на огне. Глаза Левиафана… Они, будто составленные вместе  семь мельничных колёс! Источают плавкое, льющееся в морские воды,  фиалковое пламя. Глаза его – два пылающих фонаря ада - никто не может выдержать пристального гипнотического взгляда их! Фонарями лица своего освещает  он мрачную бездну. Видит ими  сквозь тёмную толщу вод!





Горе, горе кораблю или  лодке рыбацкой оказаться в ночном море на странных путях его. Поднимется из глубин тайных мрачных кошмарный Левиафан, завидев выбирающих сети  рыбаков; поднимется свирепый Левиафан  со дна морского, где  отдыхал  он тысячи лет во тьме кромешной на скалах,  в  вековечной топкой грязи… Поднимется, вздыбив небывалую по силе и мощи волну,  и схватит, тут же схватит  рыбацкую лодку! Двойной ряд острых блестящих, будто  кинжалы, будто мечи,   зубов его… Двери лица его... Они сломают, перемелют кости барахтающихся в ночном море людей, тщетно в мольбах своих, взывающих к молчащему небу. Перемелют кости их,  словно чудовищные жернова. И не будет никому от змея морского, от чудовища гордого, пощады и  спасения! И лодку рыбачью ударит он, разъярённый,  страшным  хвостом своим, точно кожаной плетью, подняв высоко в воздух, перевернет её, переломит её пополам… А потом, опустится Левиафан в неведомые тайные глубины моря;  будет спать там, в темноте пучины морской,  на подводных хребтах,  и ещё тысячу лет! И ничто не укажет тихим утром на разыгравшуюся в гиацинтовой летней ночи трагедию! Спокойно будет тёплое южное море,  ленивые волны его будут мерно катиться к далёким берегам его, а  алые пламенники горящего  солнца, восстающего  в хрустальных небесах над сонными тихими водами, рассеют,  испарят остатки густой ночной тьмы, будто призрачный сон, будто морок.




И только  когда-нибудь… Когда-нибудь, обглоданную, облизанную  жадными морскими волнами доску выбросит на песчаный берег весенний шторм, но никто, никто не узнает в этом жалком обломке,  пропавшую много лет назад рыбацкую лодку…



Левиафан…


 И нет, кажется,  в мире силы способной противостать ему! Кто сумеет победить грозного змея морского, кто возможет преградить ему? Кто посмеет сказать ему  от себя: «запрещаю тебе, князю мира сего!», кто ?!



«Можешь ли ты удою вытащить левиафана и веревкою схватить за язык его? Вденешь ли кольцо в ноздри его? проколешь ли иглою челюсть его? Будет ли он много умолять тебя и будет ли говорить с тобою кротко? Сделает ли он договор с тобою, и возьмешь ли его навсегда себе в рабы? Станешь ли забавляться им, как птичкою, и свяжешь ли его для девочек твоих? Будут ли продавать его товарищи ловли, разделят ли его между Хананейскими купцами? Можешь ли пронзить кожу его копьем и голову его рыбачьею острогою? Клади на него руку твою, и помни о борьбе: вперед не будешь. Надежда тщетна: не упадешь ли от одного взгляда его? Нет столь отважного, который осмелился бы потревожить его...  Нет на земле подобного ему; он сотворен бесстрашным; На все высокое смотрит смело; он царь над всеми сынами гордости.»   (Иов.40:20-27, 41:1-2, 25-26).  Так кто,  кто возможет  сломить духа древнего,  сильного?  Если и сильные преклоняются пред ним?  Ты ли,  человече?



Но так ли нет, Кто запретит ему? Нет ли?.. А я говорю, есть!  Да только Бог и возможет! Только Он, сотворивший всё сущее: и небо, и землю,  миры видимые и невидимые, рукою властной Своею, в силах у сотворенного Им отнять! Ибо,  Он сказал «… кто же может устоять перед Моим лицем? Кто предварил Меня, чтобы Мне воздавать ему? под всем небом все Мое.» (Иов.41:2-3). И ещё написано: «В тот день поразит Господь мечом Своим тяжёлым, и большим, и крепким, левиафана, змея, прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьёт чудовище морское.»( Иса.27:1)



Да… Непостижимо, неподвластно человеческому разуму осознать сущность Божественного Творения… Как непостижима для нас тайная тайн и самая суть путей Его! Зачем? Для чего? Как?! Ничего я этого не разберу!





Но,  в ту самую, страшную осеннюю ночь… Когда мы с Гришкой вышли в море на промысел, проверить загодя поставленные сети… Мы вытащили рыбу из сетей, рыбу всякую, большую и малую. Обрадовавшись такому богатому улову, мы горячо возблагодарили Бога  за пропитание, нам щедро дарованное, и погребли, радуясь удачному исходу нашего дела, на вёслах к берегу. На отмели бросили якорь. Я выпрыгнул  из лодки, потащил на берег корзину  плетёную с рыбой. А, когда услыхал плеск волны, когда закричал страшным криком Гришка, обернулся назад, на крик его… Но Гришки уж в лодке не было!



И когда я напрасно звал его, кричал «Гришка! Гришка!!! Где ты?.. Где-е-е?!!!». В то самое время,  я понял… Я увидел… И  упал я, на колени,  в великом ужасе и смятении; на берегу  хладном  песчаном  воздевал  руки свои к небу чёрному, звёздному; взывал, и вопиял, и молился Господу,  дабы миновала меня смерть неминуемая, смерть страшная, лютая! И Он даровал! Не допустил мне погибели в огнедышащей пасти ужасного древнего демона, Левиафана,  гордого  князя тьмы! Спасение обрёл я в тот же час, когда вопиял к Спасающему!



А всё ж в ту давнюю осень, потерял я лучшего своего друга Гришку, потерял навсегда. Навеки. Что же, что же случилось, на самом деле,  той осенней ночью, когда оранжевая луна истекала пурпурной кровью в тёмные воды лилового  моря? Как объяснить те таинственные события?  Загадочное исчезновение друга моего, Гришки? Как понять превращение мое? Не странный ли, исполненный призраков сон  привиделся в лихорадочном бреду  воспалённого моего мозга? И всё же, думается мне – то был никто иной,  как Левиафан.




Таганрог, май, 2013г.




Гравюра Гюстава Доре. «Уничтожение левиафана».



© Copyright: Светозар Афанасьев 2, 2013
Свидетельство о публикации №213050800903