Маленькая девочка в глухом лесу играла на умирающем пианино.
Тонкие, дребезжащие звуки разносились вокруг.
Неуверенные детские руки пытались сыграть узнаваемую мелодию, но ничего не получалось.
Многих клавиш у пианино не было, а те, что оставались, уже давно забыли, зачем они здесь.
Откуда взялось пианино в лесу?
И откуда взялась девочка?
Жилья не было здесь на много километров вокруг.
Я замер.
Выйти внезапно из-за кустов я не мог.
Ребенок мог напугаться.
Но и стоять так дальше не давало любопытство.
Девочка опустила руки.
Странная мелодия оборвалась и тишина вдруг навалилась на меня.
Я сделал шаг вперед.
Девочка оглянулась даже раньше, чем зашуршали кусты.
И глаза ее вдруг распахнулись и засветились надеждой.
Она взглянула на меня и спросила:
-Вы умеете играть на пианино?
Я поперхнулся.
Я умел играть на пианино.
Но ситуация явно была необычной.
И не я был главным героем.
Я кивнул.
Девочка спорхнула с пенька, на котором сидела.
Делать было нечего.
Я скинул рюкзак на землю.
Размял пальцы.
Как играть на мертвом инструменте я не имел никакого понятия.
Но руки привычно взлетели вверх и опустились на те клавиши, которые еще оставались.
И вдруг я понял, что у меня получается.
Вечный Чайковский зазвучал в сосновом бору под моими пальцами.
Пианино как-будто получило второе дыхание.
И когда отзвучали последние аккорды оно замолчало.
И я понял, что это уже навсегда.
Девочка молчала.
Потом подошла ко мне, коснулась меня легко, невесомо, и вдруг я увидел, как с ее рук сыплется звездная пыль.
Я подставил ладошки.
Девочка рассмеялась, и звезды полились рекой, сверкая, искрясь, обжигая.
Подняв глаза, я видел, как за спиной девочки взметнулись прозрачные крылышки.
Феечка...
Она вспорхнула, помахав мне рукой и исчезла.
А я сжал ладонь, чувствуя, как там дышала моя пойманная звезда.
Мне пора было идти дальше.
Вечер опускался на лес.
Я подхватил рюкзак и пошел своей дорогой.
А в след мне сосны шумели мелодией Чайковского.