Путь наверх оказался даже тяжелее, чем я думал. Ветер закручивал маленькие смерчи пыли и швырял их в лицо. Пыль скрипела на зубах, склон был крут, да ещё и почва осыпалась из-под ног – можно было остаться на месте, сделав несколько шагов вверх по склону, из-за оползания. К тому же, оставалась ещё опасность сорваться и скатиться вниз.
Холмс дышал со стоном и, кажется, сам не замечал этого, упрямо преодолевая ярд за ярдом. Но силы его были на исходе.
- Держитесь, - наконец, велел я, протягивая ему руку. – Цепляйтесь за меня – хочу хоть в чём-то быть полезным.
- Уотсон!!! – вдруг хрипло крикнул он, и я увидел, что по склону прямо на нас катятся камни.
Мы еле успели отскочить, а, вернее сказать, откатиться в сторону, как большие угловатые булыжники, пружинисто подскакивая, прогромыхали мимо нас вниз, чуть не увлекая за собой. Едва они миновали нас, я проворно вскочил и стал осматривать кромку склона над нами. В первое мгновение мне показалось, что на фоне облачного неба мелькнул чей-то силуэт, но потом я счёл это обманом зрения и обернулся к Холмсу. Он лежал ничком, стараясь отдышаться.
- Как вы? – испугался я. – Скажите вас не задело?
- Нет… Просто тяжело… - не стал бодриться он. – Не знаю пока, как справлюсь с этим подъёмом… Вы успели… увидеть?
- Возможно, камни обрушились, подточенные ветром, - пробормотал я, сам не веря своим словам.
- Если вы можете подняться туда достаточно быстро, оставьте меня и полезайте, - задыхаясь, проговорил он. – По крайней мере, тогда я буду спокоен, что очередной камень не трахнет меня по темени, когда я буду карабкаться. И не бойтесь за меня – я не упаду. Просто подождите наверху.
Найдя его предложение резонным, я послушался и принялся взбираться вверх по склону со всей возможной поспешностью.
Наверху никого не было. Я огляделся: камни были сложены кучей у тропинки, но не на самом виду, а чуть в стороне, возле куста бересклета, практически нависавшего над обрывом. Удобная стратегическая позиция – я оценил. Удобно, притаившись за кустом, взять, да и сбросить их кому-нибудь на голову, буде полезет шастать вокруг мёртвого тела. Конечно же, они были там и тогда, когда мы только начали спускаться – нам просто не пришло в голову, что эти камни – не просто камни, а чьё-то тайное оружие, стратегический запас.
- Здесь никого нет! – крикнул я Холмсу. – Хотя, похоже, был. Я нашёл оборонительное укрепление.
Он ответил не сразу, и я даже подумал было, что дело просто в том, что он физически не в состоянии сейчас разговаривать. Но при первых же звуках его голоса я услышал, что он чем-то взволнован.
- Я тоже кое-что нашёл, Уотсон. Здесь. Прямо здесь, чуть в стороне.
- Что именно?
- Провал. Идите же сюда!
Не очень-то мне хотелось снова спускаться туда, откуда я с трудом поднялся, но Холмс не стал бы звать меня напрасно.
«Провал», о котором он сказал мне, находился почти в недосягаемости. Из-под нависающего козырьком камня уходила куда-то в глубину широкая нора – человек вполне мог пролезть в неё.
- Ну и что? – спросил я недовольно. – Обычная пещера – здесь каменистая порода, и такие пещеры не исключены.
- У меня тонкое обоняние, - сказал Холмс. – Я не могу сказать, что из этой щели исходит какой-то особенно резкий запах. Но это не запах земли и не запах камня. И даже не запах воды. Понюхайте.
Я послушно принюхался – действительно, из тёмного провала тянуло чем-то знакомым.
- Это светильное масло, - наконец, сообразил я.
- Да, верно. Ламповое масло. И кофе. И тот малоприятный аромат, который обыкновенно исходит от долго не мытого тела… Эта нора обитаема, Уотсон. И мне крайне любопытно, кто её обитатель.
- Но нам до неё не дотянуться так, чтобы мы могли влезть, - сказал я.
- Вот именно. А он дотягивается.
- Не представляю себе, кому это под силу.
- Человеку, полностью лишённому страха высоты, по крайней мере.
- Это не ко мне. Когда вы стояли там на самом краю и смотрели вниз, я чуть не полетел, кувыркаясь, в бездну вместо вас. Страх высоты, страх тесных помещений – проявления одной и той же навязчивости, которую я привёз с войны – вы знаете.
- Знаю, Уотсон. А вот я, пожалуй, попробую…
Я схватил его за руку:
- Не сходите с ума! Вы больны, Холмс, вам будет не под силу, и вы сорвётесь.
- Кстати, - вдруг задумчиво проговорил он, - если я сорвусь, я окажусь, пожалуй, прямо на том же месте, на котором сейчас мы видим труп несчастной Евы Стар. Это наводит на размышления…
- Хорошо. Размышляйте, сколько угодно, но в такое опасное место не суйтесь, пока не поправитесь, по крайней мере.
- Вы подстрахуете меня.
- И не подумаю. И не пущу вас ни в коем случае, - я бесцеремонно ухватил его за рукав. – Идёмте наверх. Вам и отсюда-то не выбраться без моей помощи. Никуда ваша пещера не денется – пусть её полиция осмотрит.
Холмс выдернул рукав из моих пальцев и бросил на меня подозрительный взгляд:
- Вы им не скажете!
- Не хотите – не скажу. Но и вас всё равно не пущу. Только не сегодня, Холмс, не сейчас.
Я был прав, да и сам Холмс это чувствовал – когда мы всё-таки добрались до дому, у него даже плащ снять сил не хватило – он так и рухнул в нём на постель. Я только стащил с него сапоги, а он уже спал или, может быть, лишился чувств от усталости. Я пощупал пульс – вроде всё было в порядке.
Уже светало. В десять должен был отправляться дилижанс, на котором я планировал увезти Мэри от всех случайностей и опасностей, словно затягивающих сеть здесь, в благословенном тихом «Тышланде».
Я присел на край постели Холмса, осторожно расстегнул застёжку его плаща, потрогал лоб – горячий, но не слишком, осторожно коснулся припухшего после моего удара виска. Надо бы сделать примочку. «И как только у меня рука поднялась, - стыдил я сам себя. – От ревности или от тревоги за жену, но я совсем голову потерял – ударил друга, который приехал поддержать нас в трудную минуту, к тому же, больного, раненого. И за что? Сам не дал себе труд вдуматься в смысл его слов – вспылил, как последний болван. Чертовщина какая! Нужно взять себя в руки. Даже если эта сеть, которую я тоже ощущаю, плетётся и не вокруг Холмса, она его непременно заденет. Всегда раньше я помогал ему, сопутствовал порой даже вопреки его прямому приказу. А теперь, когда опасность более, чем реальна, когда он пострадал уже, я хочу бросить его и сбежать, прикрываясь безопасностью Мэри. А Мэри умирает. И никакого чуда не будет – она умрёт. Это вопрос недель, много – месяцев. Тем скорее, чем ближе к северу от «Тышланда» мы окажемся. А что, если я потеряю их обоих, и Холмса тоже? Как же, чем же я буду жить тогда? Что мне останется, кроме как подняться вон на ту скалу над водопадом и повторить путь несчастной Евы Стар?»
Терзаемый этими мыслями, я принялся готовить примочку и думал, что влажный холод разбудит Холмса – следовало бы ему проснуться, труп Евы гирей висел у меня на душе, а без Холмса я всё равно не решился бы ничего предпринять. Но он не проснулся – только тихо расслабленно застонал во сне.