(о критике и критиках)
«Тварь я дрожащая или право имею? - думал критик, яростно стуча хвостом по каменному полу. - Дрожащая? Хм. Или дрожайшая? В этом есть разница, да-да! Дрожайшая я тварь!»
Он мерзко улыбнулся и склонился над критикуемым. Критикуемый зашелся в душераздирающем вопле.
- Ты знаешь, я уже устал, - сообщил критик в пространство, многозначительно поскребывая когтем. - У меня полно и другой работы. Мне недосуг. Мы тут с тобой уже сколько времени препираемся? - он кивнул на солнечные часы перед пещерой, которые не работали в виду отсутствия солнца. - Правильно. И до чего мы договорились? Что я тварь. И - что еще хуже - я весьма необъективная тварь. Ну вот хоть убей, нет во мне никакой объективности!
И он вновь красноречиво поскреб когтем по трепещущему брюшку критикуемого. Коготь у него был, что надо - на правой лапе, средний - острый, как бритва или как ножи известной фирмы. Критикуемый побледнел. Он уже не мог кричать под давяще тяжелой лапой критика, только прошептал едва слышно, обливаясь потом:
- Но я… Я… Я так вижу!..
- О? - очень натурально удивился критик. - Правда?
- Это моя точка зрения!.. - теми же вымученными интонациями прохрипел критикуемый. - Она такая… А-а!.. авторская… я изливаю вам душу!.. А вы…
- О, а как быть с моей душой и с моей точкой зрения, а? - поинтересовался критик. - Тебе, вижу, это пофиг. Ну ладно. Я бы, конечно, помиловал тебя, уж коли я так необъективен и все такое… - он с наслаждением скребанул когтем. - Но с условием. Ты расскажешь мне, в чем твоя идея.
- Идея?! - прохрипел критикуемый и побледнел еще больше - то ли от страха, то ли от возмущения. - На кой черт тебе идея?! Я все ясно написал!!! Ай-йоооой!
Критик на этот раз среагировал на вопль и подался назад, чуть отодвигая правую переднюю лапу. При этом он задумчиво покосился на прикованного у стены героя.
- Хотя, - возразил он как бы сам себе, - может ее у тебя и нет? Я не удивлюсь, - он клыкасто улыбнулся: - Признавайся, гад. Есть хоть какая-то идея в столь обожаемой тобой нетленке?
- Это мой мир, это я его придумал, вот вся идея! - почувствовав некую свободу от страшных когтей, вновь с прежней силой заголосил критикуемый.
- Н-да, - заключил критик и поставил лапу обратно ему на живот. - Исчерпывающе. Впрочем, я так и знал. Разговаривать с тобой можно только языком силы. Этот язык очень необъективен, признаю, - добавил он, запуская критикуемому острый коготь под правое ребро.
Но критикуемый не унимался.
- Конечно, - обиженно возразил он, - у тебя остались только такие аргументы! Сам-то ты писал хоть раз? Пробовал? Пробовал перед всеми по частям вытаскивать свое сердце? Ты ведь только критикуешь, ты ведь сам ни разу не писатель!
- Да? - облизнулся критик. - Сердце, о-о… А оно у тебя большое?
- Ты можешь издеваться, сколько хочешь! - яростно отбивался критикуемый. - Но это мой мир, это мои персонажи, я их придумал! И они будут делать то, что я хочу! Понял? Надо будет - будут положительными, надо будет - будут отрицательными. А надо будет - и помрут. А ты хоть обкритикуйся!
- Тише ты, - шикнул критик и кивнул в сторону героя. - Разорался. Еще услышит.
- Он не может услышать, - зло ответил крикуемый. - Он - персонаж! Персонаж, понимаешь? И нечего называть его героем!
Критик удивленно приподнял брови. Критикуемый тяжело дышал.
- Знаешь, - после паузы сказал критик, - мне, конечно, должно быть тебя жалко. Ты бедный, несчастный автор и все такое. Твое дело - выкладывать на мое обозрение свою душу, мое дело - регулярно и систематически в нее плевать. Правильно? Ну да, это ты и говорил. Тогда давай так…
И он вновь взглянул героя. Герой перестал звенеть цепями, ожидая, что будет дальше.
- Я тебя отпущу, - критик раздраженно мотнул хвостом по куче обглоданных костей предыдущих авторов, - так и быть, за тебя там друзья твои просили. Звезд этих оценочных как всегда навешали дохрена… - он презрительно сплюнул. - Ну дети, ей богу! Объективные такие дети. Объед… - он вновь мотнул хвостом по звонким костям. - Но с условием – и это второе мое условие. Ты вот прямо сейчас сядешь и все перепишешь.
- Что?! Как?! Все?! - в ужасе выдохнул критикуемый. - Да ни за что!
- Перепишешь, потому как ты - писатель, а я - ни разу, - вполне резонно возразил критик, уже по-серьезному запуская в критикуемого свои страшные когти. - И знаешь почему? Потому что иначе я сразу же съем вас обоих. И его, - он кивнул в сторону героя, - и тебя. Мне не трудно, я голодный. Если хочешь, это моя точка зрения.
Критикуемый молчал. Критик выдержал эффектную паузу и, снисходительно глянув на него, сказал:
- Только подумай, как это неразумно. Требований у меня к тебе немного. Только по логике разве что. Но если я тебя съем, то ты вряд ли напишешь что-нибудь еще. И потом, - добавил он, - ты ведь сам пришел. Никто же не просил тебя выкладываться.
- Ты… - критикуемый, однако, не стал больше возражать и, выбравшись из-под тяжелой лапы, ползком направился в сторону стола. - Ну конечно, тебе не понять! Мы кровью своего сердца это все пишем, мы душу…
- Кровь - это очень актуально, - охотно откликнулся критик. - А про душу – повтор. Про душу лучше бы переписать.
Критикуемый отчетливо скрипнул зубами и уселся за стол. Критик, посмеиваясь, поволокся в противоположный конец пещеры к сидящему в углу герою.
- Ну все! - шепотом сказал он, чтобы критикуемый их не услышал. - Уломал гада! Как наручники, не натирают? С тебя десять шоколадок.
- Я тебе конфетную фабрику подарю, - тем же шепотом ответил герой. - И ящик шампанского. Ты меня просто спас. Слыхал, как он меня? И вот каждый день такое, каждый день… Сил больше моих нет изображать безмозглого персонажа! Я же живой… Черт! Как представлю, что он хотел из меня сделать, так и жить не хочется. Хоть веревку на шею… Писатель, блин! Вот перепишет все, и я продам свой контракт тебе. Возьмешь?
- Да? Чтобы и я стал таким же дураком? - по привычке съязвил критик, скептически глянув на критикуемого, и усмехнулся: - Ну хорошо, я подумаю. А с чего вдруг такое доверие?
- Так точка зрения же, - вздохнул герой. - Ты для меня вроде как фокальный автор.
- Ого! - удивился критик. - А это что за зверь?
- Ну, фокальный персонаж - тот, чья проблема важнее, так? А фокальный автор - тот, чья точка зрения лучше. Ты хотя бы меня за человека считаешь, так что…
- Во времена настали! - хмыкнул критик, покачав головой. - Герои к критикам уже сбегают! Чудеса! Точка зрения… Блин!
Сказал так и, махнув лапой, поплелся к автору - проверить на всякий случай орфографию и пунктуацию.