Но не всякая скорбь может длиться вечно. Вскоре мне нужно было выйти в школу, встретить наших общих с сестрой друзей, взглянуть в глаза прошлому и научиться с этим жить. А жить мне как раз хотелось меньше всего. Но я должна была.
В мой первый день в школе после этой трагедии, я больше всего хотела увидеть Джеймса. Однако к моему удивлению, он и близко ко мне не подошел, а когда я в столовой дернула его за руку и спросила:
-Джеймс, я что прозрачная? Неужели нельзя было подойти ко мне?
Он сказал:
-Иден, ты что дура? Не подходи ко мне близко! Я о чем просил тебя, а? И ты сделала это, сделала? Вот и катись!
Я остолбенела. Никогда я не слышала таких слов в свой адрес, тем более от Джеймса. Он был всегда невероятно вежлив, вел себя как истинный джентльмен, а тут... Я, конечно, знала, что эти слова предназначены не мне, но так было еще хуже. Что могло произойти?
Поздно вечером я сидела за книгой. Ее страницы приятно шелестели между подушечками похолодевших от морозного воздуха пальцев. Холодный ветер незаметно проникал в комнату через едва приоткрытое окно. Буквы проходили через меня, разрезая мысли подобно дыму, рассекающему воздух; я не улавливала ни смысла, ни идеи того, о чем читала. Вдруг я услышала звонок в дверь. От неожиданности я дернулась и выронила книгу из рук."Джеймс"-в одно мгновение пронеслось у меня в голове. Я вскочила как ошпаренная, накинула на себя свитер(на голое тело он сильно кололся, ощущение, как будто твою кожу царапают тысячи маленьких коготков, но мне было плевать), я быстро влезла в джинсы и сбежала по лестнице вниз, едва касаясь перил. Подходя к двери, я замедлила шаг.В нерешимости стояла я несколько секунд перед ней, а затем тихо коснулась дверной ручки. Ощущая ее стальной холод, я повернула рукоятку двери вправо и еще раз вправо, услышала щелчок и...замерла. Человек, стоявший за дверью, кисло улыбнулся мне и протянул плитку молочного шоколада.
-А...Чарльз? Эм... Здравствуй...-проговорила я ошеломленно.
-Привет, Иден. Ты прости, что я так поздно. Знаю, тебе нужна помощь...
Ирвинг Стоун сказал:" Боль-единственное в мире, что не имеет конца." Но даже если это и так, я обещаю, что помогу тебе. Принес тебе шоколад, он, говорят, один из лучших антидипрессантов, а еще это вкусно... Ты ведь любишь шоколад... Вот...
Я молча уставилась на Чарльза.
-Я не вовремя? Мне показалось, ты не должна была еще спать... Сейчас всего 8, а ты обычно не ложишься раньше одиннадцати, да еще и книги твои, так что и до часу провести за чтением время можешь. Но у тебя ведь горе сейчас, ты могла и уснуть... Да, точно. Ты могла и уснуть, а я разбудил...
-Успокойся, Чарльз. Я действительно читала, я не спала. Все в порядке.
-О, ну отлично. А я волновался за тебя. Сегодня твой первый день в школе после всего этого, а ты даже не подошла... Ко мне.
-Извини меня, я была слишком расстроена и немного не в себе.
-Да, я понимаю. Ты не должна оправдываться.
Я ощущала себя крайне неловко. Стена, возведенная между мной и Чарльзом несколько лет назад, мешала и мне и ему настроиться на одну волну, понять друг друга. И, хотя он думал, что я это Иден, разговор не клеился.
-Что ж, может быть, ты хочешь чаю?-я надеялась, он откажется.
-Да, конечно! Было бы как раз к стати, я все таки еще за порогом твоего дома, а на улице зима,- попытался пошутить Чарльз. Неудачная, надо сказать, попытка.
-Ну пойдем,-холодно ответила я, раздосадованная его согласием зайти. Одно его присутствие действовало мне на нервы. Как и раньше. Как, впрочем, и всегда.
Пройдя на кухню, Чарльз в нерешительности остановился у стола.
-Ну, чего встал? Садись уже. Я сделаю чай,-раздраженно проговорила я.
Он послушно сел. Лицо его выражало крайнюю степень грусти, тяжелые веки опустились на повлажневшие от обиды васильковые глаза. Ему было грустно за меня и тоскливо из-за моего горя. На мгновение мне стало жаль Чарльза; он с такой теплотой относился к Иден, и вот, она умерла, а взамен он получил лишь раздраженную меня, не испытывающую к нему ничего кроме отвращения. Отвращение это было вызвано не только несхожестью наших характеров и его занудством. Этот славный малый мог бы понравиться мне, если бы при взгляде на него я не вспоминала мою сестру. Это чувство, которое я испытывала при взгляде на него, походило на то, которое я испытала при падении в ледяные воды моря. Острое покалывание в груди как от ледяных иголок, пытающиеся мысли. Только море это было внутри меня и никто уже не мог вытащить меня наружу. А Чарльз, он сидел напротив и досаждал мне своими грустно-васильковыми глазами.