8
Осень уже перешла в зиму; прошлой ночью выпал снег. Правда, днем он растаял, добавив слякоти на улицах. «Хоть бы уже наступила зима, - думала Алена, - Надоела эта сырость». Она соскучилась по папе, и… немного, совсем чуть-чуть по Виталию. Но он перестал приезжать и вот уже неделю не звонит. И папа уже давно не подавал никаких вестей. Ну а мама…
Ах, мама, мама! Она рассказала обо всем, и о дяде Антоне тоже. Алена вспомнила его – хороший, порядочный человек. Не то, что Семен Игнатьевич. Но провести с ним всю прошлую зиму, весну и почти все лето?! Зачем? Этого Алена не могла понять.
Впрочем, этого не могла бы объяснить и сама Татьяна. Она сильно изменилась. Стала неразговорчивой, взгляд ее, прежде всегда такой вызывающий, теперь все время был потуплен, словно она чего-то стыдилась. Вообще, Алена чувствовала, что мама все более отдаляется от нее. Татьяна рано вставала, быстро завтракала и уходила на рынок. Проводила там весь день, возвратившись, прибиралась в квартире, готовила ужин, а потом до поздней ночи смотрела по телику сериалы.
А Алена подналегла на учебу. Она купила компьютер, подключилась к всемирной паутине, и теперь у нее не было времени на общение с матерью.
Алиса Дементьева ехала к своей бабушке вместе с главным технологом. Яков вел машину. Они уже давно съехали на проселок с шоссе, и время от времени Алиса говорила:
- А теперь, Яков Яковлевич, поверните направо.
Или:
- Сейчас будет несколько развилок, одна за одной – нам нужно ехать все время прямо.
- Алиса, давай перейдем на «ты», - предложил технолог, - Называй меня просто Яков. Или Яша. Ведь между нами всего пять лет.
И добавил, быстро взглянув на сидящую рядом девушку:
- К тому же я еще не женат.
- А какое это может иметь отношение? Если человек холост, то можно с ним фамильярничать?
- Нет, это я к тому, что между нами могут завязаться доверительные отношения.
И он вновь бросил быстрый взгляд – проследить за ее реакцией. Алиса смотрела, не отрываясь, на дорогу. Она хорошо ориентировалась в степи, но здесь столько дорог – нетрудно и заплутать. А Яков продолжал:
- И даже очень близкие.
- Что вы сказали? – Алиса потеряла нить разговора, раздумывая над тем, почему они все еще не достигли первой из упомянутых ею развилок.
- Я говорю - между нами могут завязаться близкие отношения.
Теперь Алиса повернулась к своему спутнику всем корпусом.
- С чего вы это взяли? – спросила она.
Яков пожал плечами.
- Так. Мы с тобой молоды. И занимаемся одним делом. Мы, так сказать, единомышленники. Ну и… ты мне нравишься. Ты очень симпатичная. Да и я… да и меня вроде Бог не обидел.
Алиса дернула плечом и сказала:
- Яков Яковлевич, не надо. Вы – хороший человек. Но я люблю другого.
Яков усмехнулся.
- Но он не любит тебя. И у него есть невеста.
- О ком это вы? – Алиса почувствовала, что заливается краской.
- О Виталии... Александровиче.
Алиса изо всех сил старалась не выдать своего замешательства. Она быстро провела ладонями по волосам.
- Почему вы решили, что я имела в виду его?
- А разве это не так? Я же все вижу.
Алиса вновь дернула плечом и вернула взгляд на дорогу. Но она ничего не увидела. Перед ее глазами возник образ любимого. Он улыбнулся приветливо и сказал: «Алиса, ты замечательная девушка! Ты талантлива, а я талантливых люблю». Виталий так выразился однажды, и девушка решила, что это настоящее признание в любви.
- Алиса, оставь шефа в покое, - Яков вновь взялся за нее, - У него есть невеста. И он очень любит ее.
Видение исчезло. Алиса вновь обратила глаза к собеседнику.
- Невеста?
- Да, у него есть невеста. Девушка из Н-ска. И Виталий очень любит ее.
- А откуда вы это знаете?
- Что? То, что есть невеста, или то, что он любит ее?
- Он вам сам сказал?
- Нет, - Яков тут же поправился, - То есть, да. Я хочу сказать - о существовании невесты я узнал от него самого. А вот то, что он очень любит ее – об этом он мог бы и не говорить.
- Почему?
- Тебе известно, почему Виталий затеял эту перестройку? Помнишь, он говорил об одном хорошем человеке, сказавшем, что мы своей водкой травим народ. Так вот, тот хороший человек – его невеста. Теперь подумай – стал бы Виталий рушить такое доходное дело, если б не любил ее?
Алиса задумалась. Когда Виталий сказал на том первом, памятном совещании о «хорошем человеке», она представила мудрого, пожилого человека. «Наверное, это его отец, - подумала тогда Алиса, - Или мать. А может быть – дедушка. Или бабушка. Да, ведь он сказал как-то, что и у него есть бабушка». Теперь оказалось, что такая мудрая мысль исходила от девушки, возможно, ее ровесницы. Сердце Алисы защемило, и глаза ее затуманились.
Значит, он любит другую. Тогда почему он тогда так сказал? И почему он всегда улыбается, обращаясь к ней? И его глаза – разве не дарят они надежду? И его голос, его интонации? Разве не звучит в них любовь?
- Алиса, куда нам теперь? – эти слова вывели ее из плена смятенных мыслей. Алиса взглянула вперед и не узнала местности.
- Мы не туда заехали, - сказала она.
- Как это – не туда! – всполошился Яков.
- Я не узнаю этих мест. Поворачивайте назад. Очевидно, мы проскочили какой-то поворот.
- Вот незадача! – технолог притормозил, затем, развернув машину, поехал назад. Они довольно проехали, но никакого поворота не обнаружили. Алиса вглядывалась вдаль, но никаких знакомых ориентиров она не смогла различить. Яков то и дело поглядывал на нее, но Алиса молчала.
Тем временем начало сыпать с неба. Сначала редкими крупинками, но с каждой минутой снегопад усиливался. Видимость ухудшилась настолько, что теперь машина ползла на малой скорости. Яков с тревогой оглядывался – поднимался ветер.
- Будет буран, - сказала Алиса.
- Вижу, - отозвался Яков. Затем добавил, останавливая машину:
- Похоже, мы заблудились. Что будем делать, Алиса? В какую сторону нам ехать? Ты хоть представляешь, где мы находимся?
- Нет, но думаю – нам надо взять правее. И, как только упремся в небольшую речку, двинемся вдоль нее. Наш райцентр стоит на берегу той реки. А от райцентра до нас можно добраться по грейдерной дороге.
- Значит, вправо? – уточнил Яков, - Ты не ошибаешься?
Алиса не ответила. Она не была уверена, что справа от них находится река. Но ведь надо куда-то ехать…
Яков вздохнул, и, тронув машину, поехал прямо. Он решил не сворачивать с дороги. Ведь должна же она куда-нибудь привести. А ехать по степи – недолго заехать в какой-нибудь солончак. Тогда их ни в жизнь не найдут.
Яков разогнал машину, несмотря на то, что видимость была – ноль. Но указатель топлива дрожал ниже отметки 1\4, и нужно успеть добраться до какого-либо жилья. В противном случае они попросту замерзнут в этой необъятной степи.
Теперь они молчали. Якову было не до разговоров – он напряженно вглядывался в круговерть снега за лобовым стеклом. Не потерять бы дорогу. Две еле заметные колеи постоянно виляли, внезапно уходили, то вправо, то влево, ускользая из поля зрения. Алиса тоже не отрывала глаз от дороги. Когда Яков отклонялся от дороги, она коротко подсказывала:
- Вправо…
Или:
- Влево…
Яков бурчал недовольно: «знаю»; или: «вижу – не слепой». Но следовал ее подсказкам и машина вновь выбиралась на дорогу.
Стрелка топливомера уже дрожала на нуле, когда путники сумели разглядеть что-то темное в стороне от дороги.
- Что это? – спросил Яков, указывая в ту сторону.
- Вроде, какие-то строения, - отвечала Алиса, - Возможно, заброшенные кошары.
Яков повернул туда. Что бы то ни было, буран лучше переждать там. Возможно, они найдут дрова, чтобы развести костер. И может быть, там есть какое-нибудь помещение.
Но когда они приблизились к одному из длинных строений, навстречу, из бурана, выскочили две огромные собаки.
- Здесь живут люди! – воскликнул Яков обрадовано. Затем добавил:
- Наверное, чабаны.
- Какие чабаны, – отозвалась Алиса, - Овец давно уже нет. Это только табунщики могут жить в степи.
- Пускай будут табунщики, - согласился весело Яков, - Какая нам разница? Главное – люди.
И его машина подрулила, в сопровождении яростно лающих собак, к одинокому домику у старой кошары. Собаки не позволили бы путникам выйти из машины, но тут появился мужчина в накинутом на плечи полушубке. Он прикрикнул, и псы отбежали к кошаре и недовольно рычали оттуда, располагаясь на свежевыпавшем снегу.
Яков и Алиса вышли, и опасливо оглядываясь на волкодавов, подошли к человеку в полушубке.
- Здравствуйте, - поздоровался Яков. И протянул руку. Человек принял рукопожатие, вглядываясь в лица прибывших.
- Здравствуйте, - ответил он на приветствие и добавил, - Входите в дом, что же вы стоите? Вы так легко одеты.
И он отворил дверь и посторонился, пропуская гостей внутрь. Алиса переступила порог и оказалась в просторных темных сенях. Наружная дверь закрылась, и стало совсем темно.
- Дверь справа, - подсказал хозяин, и Яков отворил ее, не сразу нащупав ручку. Они прошли в дом и на них пахнуло теплым и кисловатым. Их встретила пожилая женщина в длинном платье. Вошедшие приветствовали ее – та ответила им кивком головы. И отошла к печи.
- Она глухонемая, - поспешил предупредить хозяин дома, - Но с ней можно изъясняться жестами. Если, конечно, умеете.
И добавил:
- Проходите в горницу, не стесняйтесь. Сейчас организуем чай.
Яков с Алисой прошли в следующую, более просторную, комнату. Она была обставлена очень скромно – диван, письменный стол с единственным стулом возле него. И книжный шкаф, забитый книгами.
«Образованный, видно, табунщик», - подумала Алиса, усаживаясь на краешек дивана. Яков бухнулся рядом и с удовольствием потянулся. Его суставы хрустнули.
- Как кстати подвернулось это зимовье, - сказал он, - Я устал. Еще немного и кончился бы бензин.
Алиса лишь кивнула. Тут к ним присоединился хозяин. Теперь они смогли рассмотреть его. Это был мужчина лет пятидесяти. Он представился:
- Давайте знакомится, - сказал он, - Меня зовут Асан. А вас?
- Меня – Яков, а ее – Алиса.
И Яков поинтересовался:
- А как вас по отчеству?
- Зовите меня просто – Асан ага.
- Хорошо, Асан ага, - сказал Яков. И спросил:
- Вы табунщик?
Асан улыбнулся.
- И табунщик, и скотник, и овчар. Короче, животновод. Я, как сейчас модно говорить, фермер. А, если точнее – ковбой. Ибо фермер должен иметь посевы, а у меня их нет. Я занимаюсь чисто скотоводством.
- А далеко отсюда до Бостандыка?
- Точно не скажу, - Асан погладил бороду, - Где-то около сотни километров. Это если по прямой. А через райцентр – и все сто пятьдесят.
Яков присвистнул.
- Вот куда нас занесло! – воскликнул он. И пояснил:
- Мы выехали утром из города, из столицы. Ехали в Бостандык. Съехали с шоссе и решили проскочить по прямой. Потом пошел снег, поднялся буран, и мы заблудились. Нам просто повезло с вашей фермой.
- Да, зимой разъезжать по степи опасно. А вы еще так легко одеты. Особенно, ваша жена.
Алиса быстро взглянула на Асана. Яков улыбнулся. Ему понравилось, что старик принял их с Алисой за супругов. Он не спешил опровергать его, и тогда Алиса сказала негромко:
- Я не жена... ему.
- Вот как! – удивился Асан, - Кто же вы тогда – брат и сестра?
- Нет.
Асан неодобрительно покачал головой. Он сказал:
- Конечно, это не мое дело. Но я за целомудрие. Хотя это сейчас не в моде.
Алиса покраснела. Хозяин зимовья решил, что они с Яковом любовники.
- Вы плохо о нас подумали, - сказала она, - Между нами ничего нет. Мы просто коллеги, а в Бостандык ехали по делу.
Взгляд Асана потеплел.
- Простите, - извинился он, - Я не хотел обидеть вас. Просто мне не по душе нынешние нравы. И легкость, легкомыслие в отношениях мужчин и женщин.
Он замолчал. Хозяйка дома появилась в дверях и знаком дала понять, чтобы гости шли пить чай. Дастархан был расстелен на низком казахском столе. Асан жестом пригласил, и Яков сел возле хозяина, так же как он, сложив ноги по-казахски. Алиса опустилась на колени, отставив ноги в стороны.
Они пили ароматный напиток, заедая баурсаками со сливочным маслом. В печи гудел огонь, пахло горелым кизяком. За стеной завывала вьюга, и уже совсем стемнело. Но в доме горел электрический свет.
- А у вас хорошо – есть электричество, - заметил Яков.
- Да, - отозвался Асан, - Здесь раньше был отгон. Жили люди, была молочно-товарная ферма. Теперь живем только мы с ней.
И он кивнул на жену.
- Кстати, жену мою зовут Балкия.
- Очень приятно, - сказал Яков. И поинтересовался:
- Вы живете здесь вдвоем?
- Да. Дети наши взрослые, живут своими семьями. Сын в столице – юрист. А две дочери замужем, живут в райцентре. Приезжают часто – грех жаловаться.
Потом добавил, передавая очередную пиалу гостям:
- У меня есть напарник – молодой парень. Он живет на центральной усадьбе. Отсюда километров десять. А может, и все пятнадцать. Но сегодня не приехал – буран.
- А вам не скучно, Асан ага?
- Нет. Почему должно быть скучно? Днем я занят скотом, а вечерами читаю книги. А, кроме того, я немного грешу бумагомарательством.
И он рассмеялся. Яков не понял.
- Бумагомарательством? Что вы хотели сказать?
- Пишу книгу. О том, что пережил, что передумал. Надоело только читать книги других людей.
Гости взглянули на хозяина с большим уважением.
- Я заметил, как много у вас книг, - сказал Яков, - Сначала подумал, что с вами живет сын – студент. Или дочь.
- Нет, это все мои книги. Да, много книг мне подарил сын. Он никогда не приезжает с пустыми руками. Ну а остальные – из моей прошлой жизни.
Гости взглянули на хозяина заинтересованно.
- Из прошлой жизни? – переспросил Яков, - Как это понимать?
- Нет, я не имел в виду реинкарнацию, - со смехом пояснил Асан, - Я хотел сказать, что не всегда был ковбоем и в прошлом жил в центрах цивилизации.