Все, что происходит сейчас в Киеве, настолько нереально, неестественно, что верить в это не хочется, вопреки всему. Вопреки, страшным кадрам, на экране телевизора, вопреки, многочисленным обозрениям. Вопреки всем фактам.
Киев, город мне не чужой, жил в нем более семи лет, Причем недалеко от места этих страшных событий. От дома, частенько пешком ходил. И сейчас, там проживает много моих родственников, да сохранит их Господь в эти тревожные дни.
Хочется понять, почему? Почему, такое вообще могло произойти. И почему таки произошло. Может быть и не вовремя, и не к месту, но меня навязчиво преследуют мысли о предопределенности этих событий. И предопределенность эта заложены в самой истории Матери Городов Русских.
Начну с того, момента, когда два сподвижника Рюрика, побратимы рус Аскольд и полянин Дир, отделившись от Хольмгардской (Новгородской) Руси сели на княжеский стол в Киеве. Период этот малоизвестен, предания, скорее всего, недостоверны. Но, ясно одно, что кто-то им уступил полномочия правителя, и вряд ли по доброй воле. Упомянул я об этом, только потому, что, от чего-то отсчет вести надо. При этом, само собой разумеется, что и до Аскольда с Диром у Киева была своя собственная история. А начата ли она Кием или задолго до него, не суть важно.
А вот смерть обоих князей от рук Вещего Олега подвергать сомнению, вряд ли есть основания. Воспримем сие прискорбное событие, как исторический факт, не давая ему никакой оценки. Однако, отметим, что кровь пролилась. В том, что Дир и Аскольд были убиты, ничего удивительного нет, они были воинами, а следовательно шансов дожить до глубокой старости у них было немного. Но. следует обратить внимание на тот факт, что погибли они не как воины, а как законные, или по-нынешнему, легитимные правители. А это немножечко другое дело.
Перешагнем, через период величественного правления Олега, затем незаметное княжение Игоря. Отметим блистательный период Святослава. Все эти годы спокойствия в Киеве было не много. Но, не о том речь. А речь продолжим с момента княжения Ярополка Святославовича. Людям свойственно, придавать событиям эмоциональные оценки. Я не исключение. Так, вот не нравится мне этот период. Очень уж напоминает предмайдановские времена. Да и в самом Ярополке, как-то настойчиво угадывается образ Януковича. Вы не находите?
Если Вы решили, что я, наконец-то перехожу к основному вопросу статьи, то вы ошиблись. Я просто привожу пока, еще один факт пролития крови легитимного правителя в Киеве. По тем временам, событие достаточно заурядное. Интересно только, что ни Карамзин, ни Ключевский, ни Соловьев, и никто другой из ведущих историков России не осудил Святого Владимира за братоубийство. Похоже, его никто вообще не осудил. Ни в его времена, ни в последующие. Да, и то сказать, Ярополк и сам был братоубийцей. Но поскольку, убитый им брат Олег Святославович был древлянским князем, он из нашего повествования как бы выпадает. Точно так же не входит в нашу канитель и убийство Владимиром, своего тестя, Полоцкого князя Рогвольда.
А, вот события, происшедшие в Киеве после смерти Владимира, в вышеупомянутую канитель вписываются более, чем основательно. Как ни странно, образ Святополка Владимировича, прозванного Византийской церковью “Окаянным”, мне глубоко симпатичен. И не только мне. Если внимательно анализировать события того периода, то можно прийти к выводу, что он был симпатичен и большинству киевлян. Ведь нельзя проигнорировать тот факт, что после поражения в схватке с Новгородской ратью Ярослава, ведомой воеводой Будаем, почти вся его дружина полегла, обеспечивая ему отход и дальнейший побег к тестю в Краков. И особенно этот факт красноречив на фоне разбежавшейся дружины Бориса. Наверняка, не будь разорения пришедшими с ним печенегами, Киевских церквей включая и Печерскую лавру, киевляне до последнего поддерживали бы этого храброго, авантюрного князя. Разорение Лавры, Вот, кстати, еще одна параллель с сегодняшним “Майданом”. Тем не менее, грех братоубийства, в том числе и законного наследника престола князя Бориса, никто с него снимать не собирается. Не сделала этого и сама история. В Новгороде, появилась новая сила в виде князя Ярослава Владимировича, приведшая к еще одной смерти легитимного правителя.
Опустим еще один период, от собственно правления Ярослава, по правление внука его Владимира Мономаха. Период, безусловно, интересный, но не входящий в тему этой статьи.
А, вот после смерти Мономаха, практически и начинаются интересующие нас события. Постараюсь изложить их максимально кратко. К началу 1132 году образовались три противодействующие силы. Князь Ярополк Владимирович, с братьями. Так называемые «Племянники», дети Мстислава. И Всеволод Олегович, который за годы относительного спокойствия в Чернигове, сформировал лучшую на то время княжескую дружину, с превосходным полководцем, Сигурдом. И на все, про все один киевский престол. Естественно, что захватил его Всеволод, обладавший наибольшей и лучше организованной воинской силой. Кстати изгнание Вячеслава, брата Мономаха, на этот раз было бескровным. Всеволод правил в Киеве до самой смерти, случившейся накануне Ильина дня в 1146 году.
Престол по существовавшему тогда порядку наследования занял его младший брат Игорь, оставивший для этого Тмутаракань. Зря оставил. Хороший он был человек, но слабый. Только не заподозрите меня в проведении параллели между ним и Януковичем. Да, Янукович тоже слабый, но хорошим человеком его назвать трудно. И тут началось такое, что ныне принято называть американскими технологиями. Да помилуйте, до первого американца оставалось еще несколько веков, а технологии уже существовали.
Главным лицом выступил первый Киевский боярин Иоанн Войтишич, сторонник партии Мономаховичей Который во-первых тайно послал гонца в Переяславль к к сидящему там сыну Мстислава – Изяславу с уведомлением о том, что вскоре Киев взбунтуется против нового князя.
Во-вторых, он посулами и угрозами склонил тысяцкого Улеба, прежде верно служившего Всеволоду, на свою сторону.
Вскоре, Войтишич организовал первый мятеж, подговорив чернь напасть на дом Всеволодова тиуна Ратшу. Был ли Ратша излишне мздолюбив или нет, доподлинно неизвестно. Но княжьих тиунов, любимых в народе, в природе не существует. Поэтому поднять толпу было совсем не трудно. Воевода Святослав с дружиной с большим трудом прекратил погром. На другой день мятеж вспыхнул в другом месте, потом еще и еще. Киев напоминал взбудораженный улей.
Тем временем Изяслав Мстиславович, человек еще молодой, но уже опытный воин и не лишенный амбиций князь, собрав большое войско, выступил к Киеву.
Улеб и Войшитич открыто встали на сторону Изяслава, сделав преимущество последнего подавляющим. Это, однако, не испугало Игоря, и он вывел дружину из города для битвы. Но в последний момент предали, находящиеся в его войске берендеи и ударили в тыл. Одновременно с этим Изяслав бросил в бой свои полки, ударив во фланг. Исход битвы был предрешен. Со своей личной охраной Игорь попытался бежать, но попал в непроходимое болото. И был пленен.
Участь несчастного князя Игоря была незавидной. Дорого заплатил он за свое кратковременное Великое княжение. Сначала его продержали несколько дней в монастыре в Выдобичах, затем заключили в темницу Иоанновской обители в Переяславле. И странное дело, хотя Игорь и был неплохим человеком, никто не пожалел его в его печальной участи.
Потом Игоря привезли в Киев. В эту же седьмицу бывший Великий князь Киевский Игорь Олегович был пострижен святителем Евфимием, а вскоре и принял схиму. Трудно сказать, какова была бы дальнейшая судьба князя Игоря. Скорее всего, так и закончил бы жизнь смиренным иноком. Но вскоре была искусно вброшена дезинформация о том, что Черниговские рати двигаются к Киеву, с целью освобождения князя. А дальше пошло по тем же технологиям.
Вновь вмешался Улеб. На вече, собравшемся для решения вопроса об отражении Черниговцев, он выступил с речью. - Братья Киевляне – перекрикивая прочие голоса, начал он речь. – Как же так? Мы с вами выйдем на битву, из которой многие не вернутся, а действительный виновник всего, Игорь, спокойно будет отсиживаться в монастыре. Так не бывать же этому! Пойдемте братья и убьем его. Смерть всем Олеговичам!
Уже разбушевавшиеся и до этого призыва Киевляне, быстро пришли во всеобщее возбуждение и дружно двинулись в сторону Феодоровского монастыря. Напрасно Митрополит Лазарь и тысяцкий Владимира Рагуйло увещевали киевлян. Толпа смела запруду из нескольких сотен дружинников, и даже сам князь бессилен был ее остановить.
Когда толпа прямо с божественной литургии вытащила Игоря во двор монастыря, он видя неизбежность своей гибели, подобно архидьякону Стефану воскликнул – Прости их Господи, ибо не знают они, что творят.
Через несколько минут бывший Великий князь Киевский, а ныне смиренный схимник, был убит.
В летописи описывается, что епископ Анания на следующий день при совершении печального обряда погребения повернулся к присутствующим и горестно провозгласил. «Горе живущем ныне, горе веку суетному и сердцам жестоким». В этот момент прогремел гром, и многие устрашились в запоздалом раскаянии.
Говорят, что прощение, и есть самое страшное проклятие. Не знаю. Возможно, именно так и есть. Но не поленитесь, полистайте историю. Посмотрите, сколько бед перенес этот славный город впоследствии. И вот еще Майдан. Господи, да пусть же хотя бы на этом все закончится.