Боевой вылет №8.
Одно из единственных первобытных желаний - желание убивать. (С.Б-брысая)
Находясь вместе с сыном Серёжей в течение трёх недель на обследовании в «дурке», Барбосс, ожидая в коридоре приёма у врача-окулиста - внезапно встретил там своего бывшего соседа по лестничной площадке – невысокого крепыша Лёшку Дубровского, тридцати лет, который понуро шел по коридору за здоровенным санитаром, привязанный к нему за пояс толстой верёвкой.
Лёшу этого Барбосс знал ещё мальчишкой, но когда лет семь назад поменял квартиру и переселился в другой, более престижный район города – постепенно потерял его и его семью из виду.
Тем не менее Барбосс Лёшку узнал и сразу окликнул его. Повернувшись и окинув Барбоса взглядом, в котором сквозила одновременно настороженность, растерянность и недоверие – Лёша тем не менее узнал бывшего соседа и со смущённой улыбкой протянул ему руку для приветствия. То, что для этого ему пришлось сильно натянуть верёвку, которой он был привязан к санитару – Лёшу, очевидно, совсем не смущало.
-«Сколько лет, сколько зим! Лёша, ты ли это? Сколько же лет мы не виделись? Как поживают твои родители, как брат? Мы с женой часто вспоминаем нашу соседку – твою маму Александру Николаевну! Жена моя, бывало, всегда говорит – такой соседки, как Шура, у меня больше не будет. Золото, а не соседка была!» - засыпал Барбосс вопросами ошалевшего Лёшу, -«ну, рассказывай!»
-«Понимаете, Виктор Георгиевич… не знаю, как вам это сказать… но мамы нашей больше нет с нами …» - промямлил, глядя в пол, Лёша.
-«Как! Шура умерла? Не хочу верить! Скажи мне, что это не так! Какая женщина, какой блестящий врач – и вдруг умерла! Как же так?»
-«Ну, нет, мама на самом деле не умерла… она … два года назад … пропала!» - прошептал Лёша, как-то странно отворачиваясь от Барбосса и прячась за широкую спину санитара.
- «Я тебя не совсем понял, Лёша. Хотя я уже давно поменял свою квартиру поближе к метро и не живу с вами на одной лестничной площадке – но по-прежнему считаю себя вашим соседом.
Поэтому позволь задать тебе вопрос - а где же всё-таки теперь твоя мама, наша любимая соседка Александра Николаевна? Где она? После твоего рассказа я даже боюсь спросить тебя прямо – она что, уехала куда-то от вас? Или, не дай боже – боюсь даже и произнести это слово…. умерла?»
-«Понимаете, Виктор Александрович… моя мама просто исчезла…»
-«Как исчезла? Этого просто не может быть! Так не бывает! Вот так, среди бела дня, взяла и исчезла известная всему району, уважаемая врач-гинеколог? Я не хочу в это верить! Лёша, скажи мне сейчас же, что ты пошутил, что ты меня разыгрываешь!» - произнёс Барбосс, но наткнувшись на мрачный Лешин взгляд исподлобья, осёкся и смущённо умолк.
Наступило неловкое молчание.
Однако, помолчав минуты три, Лёша вдруг приблизился к Барбосу на расстояние покушения на личное пространство, и неожиданно заговорил влажным шопотом:
-«Понимаете, Виктор Георгиевич, ведь жизнь только на первый взгляд такая простая, а как подумаешь – столько в ней неожиданных поворотов, ловушек для разума и морали – просто в ужас приходишь…Так что пусть вам не кажется странным, если вы вдруг чего-то не понимаете…
Вот и недавно, разговаривая о политике с девушкой в кафе за чашкой кофе по-венски – я, глядя на неё и вдыхая запах её духов, смешанный с запахом кофе и сигарет, внезапно понял - как это бывает с маньяком, который сначала проводит с девушкой ночь любви, а потом, утром - душит её!
У меня как бы наступило озарение, как бы пелена упала с глаз - я внезапно всё понял - как это бывает и почему.
Я девушке той сказал об этом и объяснил возможные мотивы на примере своей жизни:
-Один человек,которого я ненавижу и презираю,сделал мне добро(это было выгодно ему, потому и сделал);
-Пользуясь этим добром, я жил припеваючи несколько лет;
-Теперь этот человек опять сделал мне добро (ему опять это выгодно). Я умом осознаю, что получил это добро, и глубоко благодарен ему за то хорошее, что он сделал для меня. Но моё бычье сердце презирает и ненавидит его по-прежнему.
-И я вдруг понял, что человек может одновременно и ненавидеть другого человека, и любить его и быть ему благодарным;
-И вот я сижу и думаю:
"Всё-таки хороший человек "Н", как много добра сделал он мне. Но как же всё-таки хочется его задушить своими руками...аж скулы сводит судорога от желания его убить..."
Вот так, наверное, и маньяки испытывают одновременно два исконно-человеческих чувства - вожделение и одновременно желание убивать...
А вы как думаете, Виктор Георгиевич?»
Не зная, что и ответить - Барбосс стоял перед Лёшей, переминаясь с ноги на ногу и засунув руки в свои глубокие карманы, пересчитывал наощупь оставшиеся там за день стодолларовые купюры. Пересчёт успокоил его разум и навёл на приятные воспоминания о тех хороших временах, когда он ещё жил в девятиэтажке по проспекту Победы над Японией, и имел счастье быть соседом семьи Дубровских, живших на одной с ним лестничной площадке.
...