Предисловие: Когда-то, написав и выставив первый рассказ под названием Человеческое сердце, я получила немало писем, авторы которых сетовали на то, что герой погибает и погибает так безнадежно. Сегодня я выставляю этот же рассказ, под названием Человеческое сердце 2. Здесь, герой тоже погибает (видимо это неизбежно), но, погибает по-другому. Читайте, сравнивайте, пишите какой финал лучше. С уважением Раиса Рахми.
Порывы и завывание ветра усилились. Метель, не затихая ни на минуту, всё больше и больше кидалась снежными зарядами. Маленькую, разведывательную шлюпку кидало из стороны в сторону так, что Ёрлаку казалось, ещё немного и переборки не выдержат и шлюпка развалится на части. Он, сжимая рули, пытался держать контроль над управлением, но, шлюпка совершенно не слушалась и раз за разом выкручивалась в только ей одной известном направлении. Ёрлак негодовал, надо ж было попасть в такой переплёт. Но, приказ не отменить, да и ничто не предвещало бури. Когда он покидал ангар крейсера «Антагра», космос был тёмен и чист, никаких дымок и туманностей не наблюдалось. Лишь в стороне от той крохотной планеты, на которую он летел с разведывательной миссией, он заметил лёгкую световую пульсацию. Несколько оранжевых огоньков на мгновение вспыхнули и тут же пропали.
Всё это длилось лишь доли секунды, и сколько бы Ёрлак не всматривался, больше не появились. «Наверно отблески далёких квазаров» - Решил Ёрлак и переключил внимание на крохотную белую планету, которая приближаясь, невероятно увеличивалась в размерах. Даже из далёкого космоса было видно, что её размеры превосходят все предварительные расчеты ученых. «Вот так и доверяй учёным. Сидят себе на далёких обжитых планетах, и думают что всё и обо всём знают. Маленькая планета, разведывательная миссия на час. Да…. Ничего себе, маленькая» - успел подумать Ёрлак, до того, как налетела метель. А потом ему стола не до того. А ведь задание казалось таким лёгким и простым.
Ёрлак встряхнул головой, он стал ощущать дискомфорт, что то медленно, но неумолимо сдавливало его со всех сторон. А вокруг сгущался туман. Он плотной пеленой затягивал всё пространство не только вокруг шлюпки но и внутри. Вдруг, от переборок отделились белые волокна и, вытягиваясь в длинные нити, и создавая подобие сети, устремились к Ёрлаку. Он моргнул и видение исчезло. Он попытался отогнать наваждение. В космосе бывают разные галлюцинации. Ведь ещё минуту назад, он мог бы в этом поклясться, приборы, несмотря на сильную тряску, работали нормально и Тревожного сигнала не поступало. Давление увеличилось и туман стал такой плотный, что Ёрлак едва различал свою руку, поднесённую к глазам. Он попытался рассмотреть хоть что-нибудь, но, сколько бы он ни всматривался, ничего не видел, видимость исчезла. Космос, и приближающаяся планета исчезли из его поля зрения. И с наружи шлюпки и внутри образовалась плотная, густая субстанция.
Что бы увидеть что происходит с приборами, Ёрлак отстегнул ремни безопасности и приблизил лицо к панели управления. То, что он увидел, ввело его в ступор, все приборы мигали как сумасшедшие, но сигнал тревоги всё ещё отсутствовал, а потом, как по команде, приборы замерли. И тут же, что-то с неимоверной силой сдавило голову, и кровь не застучала, а забарабанила в висках, заглушая стук сердца. На мгновение, от дикой боли, он ослеп и оглох. Ещё немного, и его организм не выдержал бы такой нагрузки. Но, сработали датчики на комбинезоне, и в кровь поступила доза препарата. Несколько секунд и сердце забилось ровнее, боль стала отступать.
Ёрлак перевел дыхание и попытался наладить связь с головным крейсером. Но, на позывной никто не ответил, в наушниках было тихо. Его не слышали. Приборы по-прежнему бездействовали, и только рёв двигателя говорил о том, что столкновение с планетой неизбежно приближается. Хотя Ёрлак уже не был уверен в том, что курс не изменился. Он был молодым пилотом, у него было мало опыта, и он не знал что делать. И пока он лихорадочно искал выход из создавшейся ситуации, налетел шквальный ветер. Шлюпку, как игрушку швырнуло вверх и несколько раз перевернуло. Мотор от перегрузки взревел и, пару раз чихнув, заглох. На секунду, от воцарившейся тишины, Ёрлак будто оглох, а потом услышал вой урагана.
Ветер завыл как голодный зверь, раз за разом подкидывая шлюпку и кидаясь огромными белыми зарядами. От очередного удара шлюпку тряхнуло так, что Ёрлак не удержался в кресле и пулей полетел в лобовое стекло. Следующее что он помнил, это сильный удар головой, последний проблеск сознания, оранжевые огни вперемежку с белыми волокнами, и, провал в черноту.
Боль, жуткая боль привела Ёрлака в сознание. Ещё не открывая глаз он закричал. Что-то пульсировало в его голове и от этого, он испытывал сильнейшую боль. Боль была так не выносима, что всё сознание Ёрлака сконцентрировалось на ней. Он сжался в комок и замер. Ему казалось, пошевели он хоть пальцем и его голова взорвётся от боли. Сколько он так лежал он не знал. Он ничего не видел и не слышал, но ощущал чужое присутствие. Он хотел разомкнуть веки, но, новая волна боли заставила его вскрикнуть. И тут же, на него повеяло холодом. Холод окутал его словно одеялом и боль стала утихать, тело леденело, и Ёрлак стал засыпать. Вскоре он впал в забытье.
Он спал и ему снился сон. Вот он с женой и маленьким сынишкой гуляет по большому лунному парку. Сверху, под огромным куполом, светит искусственное солнце. Конечно, оно маленькое, но, такое ласковое и теплое. Разве могли раньше люди даже мечтать о таком. Парк развлечений на луне. Да, разве на одной только луне. Вон их сколько построили на разных планетах. Но Земля, колыбель человечества, одна, и ничто её не заменит. Сынишка что-то лопочет и тянет на очередной аттракцион. Ёрлак потрепал его по волосам и сказал жене – Вы идите, а я поднимусь на верхнюю площадку, хочется ещё раз взглянуть на Землю. Кто знает сколько продлится экспедиция, и когда мне ещё доведётся увидеть Землю. Тень легла на лицо Ирны, но, через силу улыбнувшись и кивнув, она взяла сына и пошла к аттракционам. Ёрлак стал подниматься к верхней площадке, но, дойти до неё не успел.
Новая волна боли вырвала его из воспоминаний. Боль была столь сильной, что Ёрлак забился в судорогах. Он ударился головой обо что-то твёрдое и широко открыл глаза. Через мутную пелену боли он не сразу осознал то, что увидел, а осознав, ужаснулся. На секунду, от ужаса, даже дикая боль отступила. Вокруг него, чавкая, с окровавленными лапами и челюстями, двигались полупрозрачные белые тени. Тени всё время меняли форму, они, словно перетекали из одного состояния в другое. И только отверстие, куда они запихивали оторванные от Ёрлака куски плоти всё время оставались окровавленными, как и отростки, которыми они это делали. Тени заметили что он на них смотрит, и тут же, на него дохнуло холодом. Мороз окутал его с ног до головы, и он перестал чувствовать боль. И последнее что он понял перед тем как потерять сознание, что эти бестелесные твари едять его заживо. Его сердце разорвалось бы от этого осознания, если бы он не провалился в темноту.
Он уже летел по бесконечному тоннелю. Мириады звёзд проносились мимо него. Вселенная была прекрасна. Хотелось расслабиться и повисеть в невесомости, ничего не делая и ни о чём не думая. Но, даже в этом бесконечном далёко, что-то не давало ему успокоиться. Что-то, издалека, словно набатом пыталось достучаться до его разума. Ёрлак попытался сконцентрировать своё внимание на внутренних ощущениях, но, набат то появлялся, то растворялся где-то очень далеко, не давая ему осознать что-то очень важное. Ёрлак решил не обращать внимание на происходящее вокруг, закрыть глаза и повисеть в тишине, может прозрение придёт к нему само. И прозрение пришло вместе с болью.
Боль разливалась не только в голове, она перекинулась и на сердце и на всё его существо, он был сплошным комом боли. Ёрлак уже не кричал, у него не было сил даже вскрикнуть. Он только беззвучно шевелил губами. Его сердце ещё билось, а сознание работало. Превозмогая нечеловеческую боль он пытался думать. Нужно достать до кнопки на комбинезоне и, разбив стекло, нажать. Но, с этой заморозкой он ничего кроме боли не ощущал. Он не знал, остались ли у него ещё руки. Но, нужно спешить, может это последние мгновения, когда он ещё ощущает себя человеком. Он пошевелил ресницами и боль заставила его сильней сжать челюсть. А приподнять голову оказалось почти не выполнимой задачей, но Ёрлак сделал это. То, что он увидел, даже сквозь не выносимую боль вызвало у него рвотный спазм и всё то, что осталось от его тела, содрогнулось.
В этот момент, бестелесные твари вырвали из его тела очередной кусок и стали вырывать его друг у друга, совершенно не обращая внимания на самого Ёрлака. Пола его лётного комбинезона была оторвана, и кнопка ликвидации и то, что зашито в ткать под ней, валялось совсем рядом. Но, рук уже не было, вместо рук, с правой стороны торчала окровавленная обглоданная кость. Ёрлак, последним усилием воли перевернулся на бок, и, на сколько хватило сил, ткнул окровавленной костью в стекло над кнопкой. Больше он уже ничего не видел и не слышал. Человека с именем Ёрлак не стало. Он уже не узнал, что своим последним усилием воли разбил стекло и нажал кнопку ликвидации. Бестелесные твари так ничего и не поняли. Они не поняли откуда полыхнуло пламя, и, перекидываясь по цепи, пошло гулять по всей планете. В считанные минуты вся планета заполыхала. Автоматика крейсера «Антагра» засекла сигнал самоликвидации Ёрлака. И, ещё до взрыва планеты, крейсер успел уйти в оверсайд. А некогда белая планета превратилась в раскалённую, и, не выдержав напряжения, взорвалась. В том месте, где плыла белая планета, разразилась космическая буря, и тысячами осколков, метеоритным роем, понеслись по просторам вселенной.
А на крейсере «Антагра», на доске не вернувшихся первопроходцев, золотом засияло ещё одно имя, имя Ёрлак. И теперь, каждый год, в день поминовения павших героев космоса, перед всем строем будут произносить и его имя. Ёрлак навсегда останется в памяти и сердцах людей.