У нас, под Новосокольниками, в это время изредка то в одном, то в другом месте раздавались глухие удары разорвавшихся мин и снарядов, грохот пушки и сухой треск выстрела снайперской винтовки. И наоборот, под Великими Луками бушевал фронтовой вулкан. Огненный смерч, выбрасываемый из жерл тысячи орудий, смешивал на равнинах снег с землей, пропитанной человеческой кровью, корежил стальные корпуса танков, уничтожал машины, орудия и жилые постройки.
Гитлеровцы со стороны Невеля день и ночь вгрызались в нашу оборону, имея целью восстановить разорванную цепь, связывающую систему обороны Северной и Южной групп фашистских армий. Наши, задействовав все резервы, срывали планы немцев по захвату Великих Лук и освобождению рокадной железной дороги, пролегавшей с северо на юг через Новосокольники.
На внешнем кольце обе враждующие стороны засылали друг к другу разведчиков, выбирая момент, чтобы нанести внезапный удар. При этом обеими сторонами использовались разные способы разведки: наблюдение, поиск, налёт, засада.... Однако, чтобы вскрыть оборону с достаточной достоверностью и полнотой применялась разведка боем. Она выполнялась силами и средствами действующих войск и обеспечивала наиболее полные и достоверные данные о характере обороны противника. Благодаря ей уточнялись истинные начертания переднего края неприятельской обороны, системы пехотного, артиллерийского и миномётного огня, характера препятствий и заграждений, стыков и флангов частей противника.
Однажды в рождественские дни(гитлеровцы и на фронте соблюдали религиозные праздники), капитан Жирнов снарядил очередную группу поиска в составе восемнадцати человек под командованием младшего лейтенанта Ф.С. Драгонюка. Как всегда, тщательно осмотрел экипировку каждого разведчика, повел инструктаж. Обратил внимание на соблюдение бесшумного движения в поиске для внезапного захвата "языка". Ведь в разведке еле слышный посторонний шум в ночной тишине настораживает противника и задание может провалиться.
Ночь была темная, что было на руку разведчикам. Да и фрицы вроде присмирели: ни выстрела, ни ракеты. Разведчики уже проходили середину нейтральной зоны, как чуткое ухо Драгонюка уловило какие-то подозрительные шорохи. Группе пришлось затаиться. Выбрав удобное место, которое можно использовать при необходимости для засады, Драгонюк выслал вперед комсомольцев Кузнецова и Зубанова.
Двое смельчаков ползком пересекли рядом находившуюся железную дорогу и тут же услышали приглушенный кашель и тихое постукивание каблуков. Кузнецов сжал руку товарища. Разведчики поняли друг друга без слов: они, вероятно, подобрались к немецкой засаде, поджидавших своих лазутчиков. Вероятно, немцы были уверены, что поблизости никого нет: они тихо переговаривались, время от времени шевелились, чтобы не замерзнуть. Комсомольцы затаили дыхание, стараясь ничем себя не обнаружить. Время тянулось долго, шло испытание на выдержку, на выносливость, на морозостойкость. Наши разведчики были обуты в валенки, одеты в полушубки, на голове шапки-ушанки и то их пробирал мороз, а фрицы, обычно, в кожаных сапогах, в шинелях и башлыках. Оказалось, это была не засада, потому что к ним, с вражеской стороны, подошла группа солдат. Немцы объединились, выстроились друг за другом и осторожно двинулись к нашей обороне.
«Один... два... пять.... двадцать пять....» считал про себя Кузнецов. Врагов было много, где-то вдвое больше их группы. Самое неожиданное, они проходили, чуть не задев Кузнецова и Зубанова. Последний из немцев, очевидно самый зоркий и беспокойный, как вкопанный остановился, остолбенело уставясь на лежащих недалеко красноармейцев.
У разведчиков, как молния, сверкнула мысль - бить! Словно по команде застрочили два автомата....
Силы были не равные, но смелость, быстрота и внезапность приносят успех в бою. Огонь дозора явился сигналом начала действия нашему ядру разведчиков.
-Вперед! За мной, -скомандовал Драгонюк.
В ночной мгле, на нейтральной полосе, разгорелась жестокая схватка, дошедшая до рукопашной. Рядовой С. Ерохин - настоящий русский богатырь, смело бросился в самую гущу врагов и бил их налево и направо по головам прикладом автомата. Умело и яростно дрались комсомольцы И.Коновалов, П.Горбунов, К.Филатов, А.Гаврилов Ф.Яшнов и другие.
Гитлеровцы, чувствуя превосходство в силе, оказывали небывалое сопротивление. И только, оставив на поле боя половину своей команды, отступили.
Однако разведчикам пришлось тоже повернуть назад. Схватка на нейтральной полосе сорвала задание. Настроение было фиговое, хотя вернулись почти без потерь, не считая пятерых раненых, да синяков по всему телу. Кроме того, был еще один неприятный момент.
Днем, после неэффективного поиска группы Драгонюка, комбриг Краснов вызвал разведчика Жирнова.
-Как вы оцениваете обстановку?-задал он капитану Жирнову щекотливый вопрос.
-Думаю, что надо ждать «гостей». Гитлеровцы определенно что-то затевают, товарищ комбриг. Такой группой в разведку не ходят.
-Я тоже так думаю. Вот и определите, что они затевают?
-Здесь долго думать нечего. Такая большая группа шла не за «языком», а на диверсию. А вот на какую?
-Если бы твои разведчики захватили «языка», тогда гадать бы не надо.
-Товарищ комбриг, «Язык» был захвачен, но когда его дотащили до боевого охранения, он дух испустил.
-Как же так?
-Сибиряк Ерохин шибко долбанул по голове....
-Да......неудачно все складывается.
-Скорее всего, товарищ комбриг, фашисты шли к нам, в Пашково, чтобы уничтожить штаб, обезглавить бригаду, а может и корпус. Видимо бомбежка штаба корпуса в Камеке была неэффективной.
-Все возможно...
После этого разговора комбриг Краснов приказал начальнику штаба усилить в ночное время охрану штаба в Пашкове.
С плохим настроением капитан Жирнов возвратился от комбрига. Присел не раздеваясь на топчан, достал из планшетки свою разукрашенную карту и пристально стал разглядывать свои замысловатые, явно не топографические и не геодезические знаки, сделанные своей рукой, рукой мудрого разведчика.
Младший лейтенант Драгонюк считал себя виноватым в неудачном поиске, сидел в углу, боясь поднять глаза на капитана. Угнетала мысль, что оказался дохлым «язык». Другие разведчики так же носы повесили. Только один Кондаков шуровал у буржуйки, подогревал котелок и, ни к кому не обращаясь, сказал:
-Хороша ушица, как у нас на Волге.
Посмотрел искоса на Жирнова, глазом ободряюще подмигнул Драгонюку.
Жирнов с самого утра крошки во рту не держал. Не до этого было. Бой разведчиков в нейтралке всполошил всю полосу обороны, поднялась такая вакханалия , что уму непостижимо. Сперва пушки врага и наши долбали друг друга, потом огонь перенесли на нейтралку, как будто она скопила столько войск, что и пушками не прошибешь. Больше часа бушевал огонь на нейтральной полосе.
Кондаков знал, как и все, что их наставник- чапаевец, в детстве часто рыбачил и как все волжане, пристрастен к ухе. Он молча снял с буржуйки котелок и поставил его перед капитаном.
-Вот из щуки и окуньков. Отведайте!
-Где взяли? - Жирнов удивленно взглянул на Кондакова.
-Тут утречком наши саперы запустили «танк». Вы же знаете, на берегу озера Плай в церквушке обосновались саперы. Бригадный инженер смастерил фанерный танк. В овраге установили лебедку, там же в лощине у них стоял ЗИС-5 без глушителя. Саперы привязали трос к танку. Заводили мотор, танк прихваченным тросом, ехал. Немцев дразнили. И фриц клюнул. Немцы долбали по нему из пушек. Более полусотни снарядов выбросил на крутой берег озера Плай. Мы там и добыли свежей рыбки. А немцы после артобстрела еще подняли в воздух шар, зафиксировать итог артиллерийского налета,-улыбаясь рассказывал Кондаков.
Николай не раздеваясь, вытащил из валенка ложку, обмахнул ее рукой, поставил котелок на край нар и принялся за уху. Ел с аппетитом, не заметил, как опорожнил котелок. Облизнул ложку и снова засунул ее на старое место. Посмотрел умиленным взглядом на Кондакова и Драгонюка, тихо произнес:
-Спасибо, ребята, отвел душу. Как будто снова побывал на Волге.
Потом обратился к Драгонюку.
-Комбриг приказал все же добыть Корчагину «языка».
И тут же начал излагать свой план похода. С Драгонюком обсудили разные варианты вылазки и состав поиска.
Только легли отдыхать, как их подняли по тревоге. Противник опередил их. Под прикрытием темноты, в ночь на 30 декабря, он предпринял вторую попытку. Около шестидесяти головорезов просочились на стыке девятой и первой рот, углубились в тыл нашей обороны и оттуда из пулеметов и автоматов открыли сильный огонь по левому флангу первой роты, постепенно продвигаясь к штабу батальона.
Команда «в ружье» для нас штабных работников бригады, не редкость. Как только небольшая заварушка на передовой, так штабная пружина крутила механизм. Каждое отделение штаба выполняло свою задачу. Захватив автомат, сумку с гранатами, я с двумя автоматчиками комендантского взвода, приняв под охрану бригадную святыню - Знамя и печать бригады, заняли свою позицию круговой обороны.
В километре шла перестрелка, строчили автоматы и ручные пулеметы.
Жирнову с двумя взводами разведроты было приказано встретить лазутчиков в районе Качанова.
Дубасову Краснов приказал своим резервом ударить немцам во фланг.
Темень. Мороз хватает за нос. Несмотря на это, взвод автоматчиков 3-его батальона, встретив гитлеровцев на подходе к Копылову, вступил в схватку.
Ночной бой - это особая сторона фронтовой жизни. Тут все влияет на исход - видимость, погодные условия, сигналы управления, использование местности. Ориентируясь по стрельбе, Жирнов вел разведчиков на сближение с вражескими лазутчиками и на помощь автоматчикам.
В темноте и в снежном буране трудно определить силы противника, но Жирнов надеялся, что его орлы не подведут, не зря он их учил воевать в любых условиях. Но вдруг, как по заказу, сильный ветер разогнал облака. В небе появились окошки, и через них серпастая луна, как прожектором, осветила место сражения автоматчиков с немецкими лазутчиками. Только тренированные глаза и слух помогли Жирнову, разглядеть и определить, по трескотне пулеметов и автоматов, примерное количество лазутчиков. Группа Жирнова ударила с тыла. Для немцев своевременное подкрепление русских было неожиданностью. Немцы на какое-то время растерялись, стали отступать и разбегаться в разные стороны. Бойцы Жирнова стали их преследовать и прижали к высокому обрыву на окраине Копылова.
Серп луны снова скрылся в облаках, и бой продолжался в полнейшей мгле. Немцы огрызались огнем, направляя теперь на группу Жирнова. Потом начался рукопашный бой. Фрицы от ударов прикладов несли потери. Убитые падали, живые отчаянно сопротивлялись. Некоторые тоже бросались напролом на разведчиков, пытаясь в рукопашной победить. Бились и прикладами и ножами, хватали друг друга за горло, душили, били гранатами по чему попало. Противник был подготовленный и сдаваться не желал, надеясь на численное превосходство.
Капитан Жирнов руководил боем. Там, где разведчикам приходилось туго, посылал подмогу. Он видел, как его взводные, молодые задорные как петухи младшие лейтенанты М.Корсунов и И. Алешин, сцепились с рослыми фрицами, упали на снег и , крутясь в борьбе, катясь под гору, старались друг другу всадить нож в горло. К ним бежали и немцы и русские. Разведчики немецкое подкрепление уничтожили, но в это время, лежавший в снегу немецкий офицер с близкого расстояния полоснул из шмайссера по катившимся с горы. Пули прошили и своих и чужих. Немцы сгрудились около офицера, вскочившего на ноги и с кличем «Хох!» первыми бросились в атаку на отделение Жирнова.
Короткой очередью из автомата Яшнов полоснул по немцам. Казалось, сразил офицера, так как он неловко подпрыгнув, свалился в овраг. Гитлеровцы после потери своего офицера попытались отступить. Разведчики и автоматчики 3-го батальона, как куропаток, расстреливали бегущих фрицев. Бой был выигран. И тут случилось непоправимое. Недобитый фашист-офицер выполз из оврага и почти в упор из парабеллума выстрелил в капитана Жирнова. Обливаясь кровью, отважный разведчик тихо опустился на снег. Бросившиеся к нему разведчики Гаврилов и Яшнов стали поднимать капитана.
-Быстро к медикам,- крикнул кто-то.
Капитана Жирнова осторожно положили на простыню и доставили в Медсанвзвод, располагавшийся тогда в Каськове.
Кондаков с двумя автоматчиками туда же притащили раненого, но живучего, фашистского офицера, предварительно связав ему руки. Это был их «подарок» командиру корпуса Корчагину.
Врачи при всем искусстве и желании спасти жизнь Николаю Жирнову не смогли это сделать. Одна пуля пробила легкое, другая зацепила сердце и аорту. Осиротевшие разведчики не могли поверить в случившееся.
В зимних боях бригада потеряла многих. Но, потеря капитана Жирнова, которого знал в бригаде каждый солдат, знал, и по хорошему завидовал, подражал, потрясла всех. Долго печальным и озабоченным ходил сам комбриг Краснов: на кого возложить разведку, кто отныне будет шагать первым, кто будет доставлять так нужных штабу «языков»? Краснов знал, что незаменимых людей нет. Но равных Жирнову, в тот час, не видел.
…..................Командующий 3-й ударной армией К.Н. Галицкий усилил группировку войск. Были освобождены несколько населенных пунктов и перерезана железная дорога Насва-Новосокольники. В результате Великолукской наступательной операции 3-й ударной армией осенью и зимой 1942-1943 годов была освобождена часть восточной и южной территории Новосокольнического района. 18 января 1943 года освобожден город Великие Луки.