Мы строили ракету. История Любви. История жизни

 

Мы строили РАКЕТУ.


А началось всё 13 или нет…14…или?


Да ,впрочем неважно. У меня с цифрами всегда так: важное не помню, а что-то , казалось бы ненужное, бесполезное так крепко засядет в голове и ничем его оттуда не вытащишь; сидит ,будто ржавый гвоздь…Однако же,  Поклонникам    и Приверженцам конкретных  дат и цифр, собственно,  могу сообщить : 16 февраля 1999 года, ровно в 10часов ( плюс 30 - минус 20 минут )была подана заявка  в Единое Информационное Поле Вселенной о том ,что мы будем строить РАКЕТУ.



Но это как-то сухо, да? Сухо звучит . Никакой лирики, никакой тебе романтики. Чёрт знает что такое!


Лучше вот как:


«ЦВЕТЫ ЛЮБВИ.

  Посвящаю Тебе».



Или нет. Лучше ещё так :



« ТАМ, ДАЛЕКО-ДАЛЕКО...»


 …Это было давно. Может быть, сто, нет, верно, тысячу лет назад! Сейчас, когда я сижу у открытого окна, в сгущающихся фиалковых майских сумерках, прошлое кажется мне всего лишь сном, тихим и призрачным. Оно видится мне, будто сквозь туманную дымку, далеко, далеко… И я слышу, как из этой зыбкой, пахнущей идущими в рост весенними травами и лесными цветами дали, доносятся, едва-едва, сквозь распахнутое окно, неясные, тихие зовущие меня голоса. Голоса, смутно-знакомые мне, они зовут меня, манят своей колдовской, завораживающей грустной песней куда-то в бледно-синюю даль, туда, где прошла-промелькнула погожим солнечным деньком моя юность, туда, где я живу и доныне, туда, где я тихо и незаметно умру, улыбаясь счастливо и безмятежно – туда, в мое прошлое.


  И мне кажется, что конец мой случится скоро, совсем скоро, и я, окунувшись в воспоминания так давно ушедших дней, вдруг вижу себя стройным и черноволосым, с дорожным чемоданом в руке, упругой походкой шагающим в лучах догорающего закатного солнца к старому трехэтажному, серого кирпича, дому по тенистой, знакомой мне с детства, липовой аллее…


 Это было так давно! Сто, нет, верно, тысячу лет назад… Мы встретились с тобой случайно, на исходе весны. Помню сводящий с ума медвяный аромат цветущих лип, низкое, басовитое гудение шмелей и небо… Прозрачно-голубое небо, ласковое и теплое, как море, чистое и глубокое; стоило только запрокинуть голову вверх и она кружилась, кружилась.., и барашки облаков, медленно проплывающих надо мной в этой прозрачной, ясной глубине, словно белые паруса перевернутых лодок… О, та далекая, теплая весна, тот пьянящий запах цветущих лип! Где ты, где?!


  Ты сидела с раскрытой книгой в руках, на выкрашенной свежей краской скамейке, под цветущими раскидистыми липами, постелив на нее сложенную вчетверо газету и твои острые волнующие девичьи колени, сладострастно обхваченные тонким шелком чулок… Боже мой, конечно же, нет! Все было совсем не так!


  Мы встретились с тобой случайно. Был солнечный июньский день. Я стоял, облокотившись на перила ветхой деревянной пристани и, с нетерпением всматриваясь в блестящую зеркальную гладь, ждал, когда, наконец, в излучине покажется старый колесный пароход, с осевшими в воде бортами, влекомый мне навстречу сонным течением реки. Дела мои, кажется, были покончены и патриархальный уклад скучного уездного городка, с его геранью в однотипных цветочных ящиках, выставленных в окнах мещанских домов, крытых черепицей, с его пыльными кривыми, тесными улочками, с его ядовитой зеленью бесконечных заборов, с его собаками, изнывающими от жары и мух, лежащими с высунутыми языками прямо посреди тротуаров – все это осталось где-то в прошлом, – прыгающая на ухабах проселка двуколка и кучер Никитка в красной рубахе, получивший сполна и на водку, душная комната с ржавым рукомойником, и грязная ресторация постоялого двора, с занавесками в горошек и засиженными мухами плохими пейзажами… И вот, багаж мой уложен, а впереди, лениво и широко, катила свои воды к Каспийскому морю Волга. Впереди были дивные июньские вечера, преферанс и танцы на палубе, тихая музыка маленького оркестрика, задушевные, заполночь, беседы, под мерный плеск волн и оранжевая луна, тонущая в реке, и белый пароход, и много-много остановок в пути. Впереди был июнь, лето…


 Ты неслышно подошла ко мне сзади, одетая в ловко сидящую на тебе белую блузку, с закатанными рукавами, матросскую шапочку и короткую, выше колен юбку. Я живо обернулся, увидев твою тень, упавшую рядом с моими ногами на дощатый нагретый полуденным солнцем настил. И ты сказала мне низким чарующим голосом: «Неужели, лето? Хорошо-то как, верно?!». Я улыбнулся тебе, недоуменно, своей светлой улыбкой и, радостно, вдруг, рассмеявшись, ответил: «Да, кажется, так, сударыня!». Когда и где это было? И, заглянув в твои прекрасные, цвета спелого ореха, глаза, я… Но нет, я ошибся. Все было совсем по-другому!


  Мы встретились с тобой случайно, в городе, в который меня забросила судьба, городе, который я ненавидел так страстно и который любил, любил всей своей нежной, мечтательной душой. Поздняя осень рыдала дождем и усталость, и грусть, словно мокрые листья, прилипшие к тротуару,– они не проходили, не покидали меня, и в дождливой пелене я брел, неторопливо, опустевшей продрогшей липовой аллеей, судорожно стискивая в перчатках рукоять зонта. Мы встретились с тобой случайно, встретились поздней осенью, в уснувшем парке, где недавно совсем, казалось, слышался звонкий детский смех, воркование голубей и монотонный скрип качелей.  Я заглянул в твои нежно-фиалковые глаза и увидел в них затаенную печаль об ушедшем лете и искрой блеснувшую надежду. О, эти влажные, бездонные, фиалковые глаза, в обрамлении длинных густых дрожащих ресниц!.. Боже мой, нет, конечно, нет! Все было совсем не так, все случилось иначе!


  Мы встретились с тобой совершенно случайно, в лиловых февральских сумерках. День клонился к закату и холодные лучи умирающего солнца уже почти исчезли за плоскими заснеженными крышами домов. То был тот странный мистический час, когда все погружалось в безликое царство теней, тот час, когда на душе становится как-то особенно беспокойно, тревожно; и тени уже казались не тенями, а затаившимися в ожидании ночи уродливыми и злобными существами. В окнах, то тут то там, загорались огни и их желтые квадраты грели мое озябшее сердце теплым, таким уютно-домашним светом. Я был один, совсем один, в огромном каменном городе, растворяющемся, тающем в снежной кутерьме февральских сумерек. Снег сыпал густо и мокрые спины прохожих, спешащих к своим очагам, согретым ярким светом зажженных (кем?) окон – скользя по ним равнодушным, отсутствующим взглядом, я ощущал себя так бесконечно одиноким! Медленно пробираясь в этом текущем непрерывно потоке зонтов, шляп и пальто, я, одновременно, находился и во вне его, во вне его суеты и движения. Я шел устало и безучастно ко всему, шел, не ожидая от будущего почти ничего, кроме разве, остывшего ужина в захудалой третьесортной гостинице, с окнами, выходящими (да какая мне была разница!) на темные, мрачного вида одноэтажные строения, холодной постели и бесконечно-длинной бессонной  зимней ночи. Как, вдруг (господи, как пошло и прозаично это вечное, как мир «…и, вдруг…»!), я столкнулся с тобой. Столкнулся совершенно случайно и, встретившись ищущими взглядами двух пар одиноких, отчаявшихся глаз – я узнал их в крупных хлопьях падающего мокрого снега – я понял, что нашел, нашел эти бесконечно-любимые, так дорогие мне, печальные карие глаза. Да, это была ты, та, которая снилась мне, так часто, зимними снежными ночами в холодном склепе темной моей спальни, та, которая нежно касалась шелковой прядью вьющихся иссиня-чёрных  волос моего лица, та, чье имя слышалось в шорохе моих слез, так, которая… Но, нет! О, моя, так странно непрочная память! Нет, нет! Все было совсем не так! Совсем не так…


 Мы встретились с тобой случайно. Помню только, что было это очень, очень давно, сто, а может быть, тысячу лет назад. Там, далеко-далеко, в неясной, пахнущей весенними травами и тонким ароматом лесных цветов бледно-голубой призрачной дали, там, где прошла-промелькнула, безвозвратно, солнечным летним деньком беспечная юность моя, там, где я живу, просто и бесхитростно и доныне, там, куда я скоро уйду, тихо и незаметно.



  Да. Пожалуй ,так действительно лучше. Больше романтики. Хотя по мне, так просто сентиментальная чушь… Но…




Но, Боже мой! Ведь об этом ты уже писал! Сколько можно? СКОЛЬКО МОЖНО???? Да вообще-то плевать мне на сколько много вы зададите вопросов о возможных моих  возможностях! Столько ,сколько захочу. Столько писать и буду. Ровно столько. Ни больше ,ни меньше. Буду сидеть и долбить, долбить по клавиатуре одно и то же слово-предложение,как дятел, авось чего путное и выйдет.



Итак. Мы начали строить РАКЕТУ.



А началось всё вот как. Если взять и сделать некую скидку на время, то в параллельном мире строительство ракеты началось минус приблизительно семь часов назад. От того момента ,что описан выше …и ниже. То есть, всё что написано ниже - практически правда. Только это несколько перевёрнутая правда. Не какая-нибудь там фальшивка, нет! А просто перевёрнутая правда. Такая бывает. Ну как в зеркале, понимаете? Подмигиваешь сам себе левым глазом, а тот подлец как ни в чём не бывало моргает правым. Это только вопрос откуда посмотреть. Это и есть перевёрнутая правда. Событие есть . Есть реальный факт. И отправная точка. Но пространственно-временные планы смещены(В зеркале-то двойник тоже с задержкой тебе подмигивает, надо такие вещи понимать! То –то!). А сама эта  Перевернутая Правда состояла как раз в том ,что мы начали строить РАКЕТУ февральским утром. Слышите: ФЕВРАЛЬСКИМ УТРОМ! То есть не было никаких там липовых придуманных лиловых сумерек, не было холодных лучей умирающего солнца, исчезающего куда-то там бесследно за плоскими заснеженными крышами простуженных февральскими вьюгами  домов. Ничего этого не было. То есть, конечно, БЫЛО. Но только в воображении. Всё остальное ,вроде бы, было по-настоящему. Может быть, и не совсем так, а с какими-то там нюансами, игрой цвета и теней, но по –сути… По-сути так. Было страшное снедающее душу одиночество. Был серый каменный город, растворяющийся в утренней снежной кутерьме. Были жёлтые квадраты его окон, ещё не отошедших от кошмарного обморока ночной февральской вьюги. Снег сыпал густо и мокрые спины прохожих, спешащие в свои тёплые офисы… Я ощущал себя бесконечно одиноким. Медленно пробираясь в этом текущем непрерывно потоке зонтов, шляп и пальто, я, одновременно, находился и во вне его, во вне его суеты и движения. Я шел устало и безучастно ко всему, шел, не ожидая от будущего почти ничего, кроме разве…



Кроме разве…В кармане у меня звенела какая-то мелочь. Кажется, в тот самый день я получил жалованье. Туфли мои ,ну и носки ,соответственно ,промокли в этой вездесущей всепроникающей снежно-ледовой кашице. Отчего у нас не чистят тротуары? Как я забрёл в ту часть Города, где в то ,именно в ТО ВРЕМЯ быть был совершенно не должен? Я до сих пор не могу ответить на этот вопрос. Вопрос длиною в 13..или нет 14 лет. Или…Да чёрт с ним. Главное было решено. Решено не мною ,не тобою, не собранием совета учёных НАСА или Российской Академии Космонавтики ,или где там ещё у нас собираются главные –преглавные военные генералы и министры, которые дают добро на строительство ракет. Нет. Решение было принято ТАМ, НАВЕРХУ, во ВСЕЛЕНСКОМ ИНФОРМАЦИОННОМ ПОЛЕ. И звучало оно примерно так:


- А какого чёрта, ребята?! Хотите строить? Ноу проблем! Стройте себе на здоровье ВАШУ распрекрасную ракету. А мы поглядим ,чего из этого выйдет.




Понятное дело, одного Строителя для осуществления такой трудоёмкой и грандиозной операции было бы маловато. Ответ пришёл незамедлительно. И мои мокрые туфли,круто изменив направление движения, прошлёпали по ледяной кашице прямиком в туда, где сквозь снежную кутерьму уютно светилась вывеска: «КОСМИЧЕСКИЕ ЗАВТРАКИ ПО ПРИЕМЛИМЫМ  ЗЕМНЫМ ЦЕНАМ». Или что-то навроде того. Завтрак, собственно, состоял  из одного –единственного блюда. Космических пельменей. И то ещё не готового. Космические пельмени (купленные в супермаркете ,за углом) лежали в морозильнике, а вода в кастрюле только-только  собиралась закипать. Цена…Впрочем, мне хватило ещё и на чашку отвратительного растворимого кофе. Или на две. Может быть и на три. Не суть важно. Кому надо (есть ,знаете, такие люди-счётчики) те вот подсчитают. Потом. Может быть и посмертно. А вот улыбка…



Улыбка была, действительно, КОСМИЧЕСКАЯ! Великолепные белые зубы, в обрамлении чувственных губ кораллового цвета…И плевать мне было на то, что на твоей голове не было гермошлема или как там эта штука называется у космонавтов, со стеклом из специальных светофильтров, я говорю: мне было плевать! А на бигуди я и вовсе не обратил никакого внимания. Я понял тогда сразу. Не надо мне никаких космических пельменей. РАКЕТУ я буду строить только с тобой! Ты мой партнёр. Ты –мой помощник. Ты - мой вдохновитель. Ты - мой генератор идей! Ты – та единственная ,которая будет стоять рядом со мною на стартовой площадке, когда НАША  РАКЕТА будет готова ко взлёту. Ты   и только ты будешь отвечать в микрофон «Есть ключ на старт!».И вы не поверите: так оно и случилось. Так оно и вышло! Впрочем… я забежал вперёд ровно на 13…или тьфу, чёрт, неважно сколько  лет!





  Мы встретились с тобой совершенно случайно, в лиловых февральских сумерках. День клонился к закату и холодные лучи умирающего солнца уже почти исчезли за плоскими заснеженными крышами домов. То был тот странный мистический час, когда все погружалось в безликое царство теней, тот час, когда на душе становится как-то особенно беспокойно, тревожно; и тени уже казались не тенями, а затаившимися в ожидании ночи уродливыми и злобными существами. В окнах, то тут то там, загорались огни и их желтые квадраты грели мое озябшее сердце теплым, таким уютно-домашним светом. Я был один, совсем один, в огромном каменном городе, растворяющемся, тающем в снежной кутерьме февральских сумерек. Снег сыпал густо и мокрые спины прохожих, спешащих к своим очагам, согретым ярким светом зажженных (кем?) окон – скользя по ним равнодушным, отсутствующим взглядом, я ощущал себя так бесконечно одиноким! Медленно пробираясь в этом текущем непрерывно потоке зонтов, шляп и пальто, я, одновременно, находился и во вне его, во вне его суеты и движения. Я шел устало и безучастно ко всему, шел, не ожидая от будущего почти ничего, кроме разве, остывшего ужина в захудалой третьесортной гостинице, с окнами, выходящими (да какая мне была разница!) на темные, мрачного вида одноэтажные строения, холодной постели и бесконечно-длинной бессонной  зимней ночи. Как, вдруг (господи, как пошло и прозаично это вечное, как мир «…и, вдруг…»!), я столкнулся с тобой. Столкнулся совершенно случайно и, встретившись ищущими взглядами двух пар одиноких, отчаявшихся глаз – я узнал их в крупных хлопьях падающего мокрого снега – я понял, что нашел, нашел эти бесконечно-любимые, так дорогие мне, печальные карие глаза. Да, это была ты, та, которая снилась мне, так часто, зимними снежными ночами в холодном склепе темной моей спальни, та, которая нежно касалась шелковой прядью вьющихся иссиня-чёрных волос моего лица, та, чье имя слышалось в шорохе моих слез, так, которая… Но, нет! О, моя, так странно непрочная память! Нет, нет! Все было совсем не так! Совсем не так…





Да…Всё было совсем не так. Совсем не так. НАША РАКЕТА строилась быстро. Собственно, это была не просто какая-нибудь там ракета ,типа тех, что поднимаются вверх на огненных хвостатых вихрях  и ,сделав пару витков вокруг Земной орбиты, сгорают в палящих лучах Звезды Солнце. Нет. Это был самый настоящий фотонный звездолёт, для освоения Глубокого или, если хотите, Сверхдальнего Космоса. Конструкция НАШЕЙ РАКЕТЫ…О, конструкция была сложнейшей. Ну может быть, не самой сложной из всех придуманных когда –либо человечеством…Может быть. Квантовыми Двигателями служили два сильных любящих бьющихся в такт друг другу сердца, излучающих непрестанный Божественный Свет. Что до других конструкторских решений…Были ,казалось бы, неразрешимые технические проблемы. Впрочем, НАША РАКЕТА строилась. Проблему с созданием «Зеркала» ,способного отражать гамма-излучения и иные продукты аннигиляции мы решили исключительно просто. Зеркалом НАШЕЙ РАКЕТЫ стали наши глаза. Твои ,тёмно-фиалковые и мои, в которых отражалась одна лишь ты. Что до остальных технических деталей - думаю, вряд ли это кому-то покажется интересным. К чему описывать всякие тонкости, в которых ,всё одно, не разберётся никто из живущих на этой планете? К тому же есть такое понятие как «коммерческая тайна». И мы это свято соблюдали. Нет, мы не боялись, что у нас украдут НАШ ПРОЕКТ, нет! К чему и кому он был нужен? Ведь у каждого, кто строит РАКЕТУ есть свои чертежи, и в конечном итоге свои собственные цели и задачи. Просто мы хотели создать НЕЧТО…НЕЧТО очень, очень ЛИЧНОЕ. Для ДВОИХ, понимаете? И это занимало нас более всего на свете. Нам было трудно, многие испытания проваливались с треском, не хватало терпения, знания, опыта, поддержки друзей…Но тем не менее, несмотря на многие непонятности и загвоздки ,несмотря на наше абсолютное неумение строить НАША РАКЕТА строилась. Не так ,возможно быстро, как бы  того нам хотелось. Но…Но всё же БЫСТРО. Тебе понравились описания, то есть, простите, оговорился,  ЕЁ чертежи.




Первое историческое совещание состоялось примерно через …А может я что-то путаю? Срок-то немаленький - десять с лишком лет. Но нет. Примерно через.. , а в общем в марте того же года. Было кажется, ммм…тепло. Да, денёк, помнится, стоял отличный! Самый что ни на есть подходящий для закладки первого строительного камня. Краеугольного камня. И ты пришла на встречу в великолепно сидящем на твоей потрясающей фигуре полосатом костюме .Я кажется немного опоздал. Что же поделать. Опоздал, впрочем,  не я ,а ты пришла раньше. Но это такие мелочи! Такие, знаете мелочи…Просто ты очень хотела построить ЭТУ РАКЕТУ. Именно ЭТА РАКЕТА давала тебе Шанс. Шанс улететь прочь и навсегда с грешной Земли и дотронуться рукой до звёзд. Сказать честно , я тоже не мог находиться в том положении, в котором пребывал на момент начала нашего совместного грандиозного строительства.




Надо бы сказать, что у людей бурная фантазия. И строительство ,как таковое –её неотъемлимая часть. Взять вот, хотя бы Вавилонскую башню…Но то…то  был слишком грандиозный проект. Тем более ,Вселенским Советом одобрен он не был. Или все эти Пирамиды…Или ,скажем, Бурдж-Халифа, или Небесное дерево Токио, или телебашня  KVLY-TV в Северной Дакоте...Люди издревле мечтали создать НЕЧТО .Нечто ГРАНДИОЗНОЕ. Такое, чтобы дотянуться до звёзд.




А что до ракет…Ракеты…Эх…(Вздыхаю. Горько.)А что же касается ракет и прочих там средств воздухоплавания: паропланов, всяких там дельтапланов и планеров, дирижаблей, самолётов, воздушных шаров, космических челноков, разнообразных там зондов-спутников, летучих тарелок, астросундуков ,ковров-самолётов и прочей всякой летучей техники…С этим как-то попроще. Тысячи людей в мире ежедневно берутся за такие проекты. На первый взгляд это кажется проще ,чем возвести Башню Всемирного Торгового Центра. Не знаю как в процентном отношении, но некоторые строят. Строят упорно, долго. Впрочем, кто как. Кто-то обжигается на первых неудачах и выходит из игры, а кто-то… И что-нибудь да получается. А случается ,что и доходят до стартовой площадки. И надевают скафандры. И пристёгивают гермошлемы со специальными светофильтрами-стёклами. И машут перчатками в объективы телекамер. И улыбаются; улыбаются искренне и радостно, не зная, что ожидает их впереди. И некоторые из них взлетают! ВЗЛЕТАЮТ! Да-да! Представьте себе. Из Центра Управления даётся команда :« Ключ на старт!».Отодвигаются поддерживающие фермы и…Некоторые ракеты взрываются прямо на стартовой площадке. Некоторые гибнут не выходя из стратосферы Земли. Случаются ,что достигнув так называемой «линии Кармана» космические корабли терпят  катастрофы. А ведь казалось бы- совсем рядом… А вот бывали случаи, что выходили и на орбиту. И ничего. Правда сделают виток-другой -  что за беда: то там сбой, то сям, то автоматика раскрытия солнечных батарей отказала, то система обеспечения кислорода, то главный компьютер вдруг ни с того ни с сего забастовал, то ещё чего…Чёрт знает , чего не случается . В строительные проекты,как впрочем и в любые человеческие пректы  и начинания, дьявол никогда не прочь запустить свою жадную когтистую лапу. А уж особенно, когда дело  касается строительства РАКЕТ.Там-то он ножку готов подставить в любом удобном месте.И неудобном тем паче. То там просчёт, то там  и , глядишь – дело-то  выходит со смертельным исходом. Взрываются ракеты. Не долетают до далёких галактик. Сыплются обломки с неба куда ни попадя.  Вот мой знакомый дядя Лёша ,так он из этих самых космических обломков себе ТАКОЙ забор отгрохал,  ого-го ,я вам доложу какой, метра три высотой и ещё баньку соорудил, чтоб париться зимой с друзьями на даче. Но этт  я так ,к слову.


  Не могут, не могут  космонавты дотронуться –дотянуться до звёзд. А если и случается, то звёзды на поверку оказываются либо слишком холодны, непригодны для приличного человеческого проживания, либо вообще в их системах нет, не-ту  нормальных планет! Там, глядишь, буря бушует лет так миллионов сто, там кипит какая-нибудь дрянь метановая, то планета вроде бы ничего себе, но слишком крупна, а астрономы вполне обоснованно доказали, что крупные планеты для жизни непригодны, то ,вдруг, отличная на вид  планета оказывается безъядерная, а это сами понимаете, ежели нет никакого магнитного поля…В общем, хотя и подают заявки на строительство ракет тысячи, а не то –десятки тысяч пар в год,  не все ,ох, далеко не все доходят даже до реального изготовления корпуса и двигателей ,не говоря уж о прочей там хитрой электрической начинки.



Но у нас всё было иначе. Мне помнится, на первом же совещании мы обсудили космическое меню. Ты помнишь это? Я закрыл правую сторону своей рукой и попросил тебя выбрать только названия. Цена в таком важном вопросе просто не имела значения.


 
Потом…Ты помнишь, что было потом? Были совещания, на которых разрабатывались грандиозные планы и проекты, были поездки в поисках подходящих мест для площадок строительства. Были знакомства со множествами подрядчиками, спонсорами, просто сочуствующими нашей, казалось бы, безумной затее. Сколько было всего! Были насмешки .Была и откровенная вражда. Господи ,Боже. Господи Святый! Но мы прошли это всё. Мы стали настоящими профи. Настоящими Ракетостроителями. И самое главное было  в том, что и ты, и я были влюблены в НАШ  проект. Это стало Первой и Настоящей Любовью. И ,клянусь, небом, это было именно так!



В один день пришла беда. Беда всегда приходит в один день(нет, не в один и тот же ,но  в некий такой день) и всегда неожиданно. Хотя, в нашем случае всё было предсказуемо. По причине ухудшения твоего здоровья ты могла выбыть из проекта. Объективно это было так. Но только не для меня.


 
Я помню один замечательный летний день, когда ты в тонких обтягивающих тебя джинсах и белых кроссовках перебежала через дорогу, потом обернулась и помахала мне рукой. Я прокричал тебе: «Не волнуйся! Всё будет хорошо!» Или что-то в этом роде. Или что я люблю тебя. Я называл тебя тогда мухой-жужжалкой. Не знаю почему. Я всегда придумывал тебе странные имена.





На следующий день тебе должны были сделать сложнейшую операцию.




Моя телеграмма пришла как раз в тот момент, когда тебя на каталке везли в операционную. Ведь так? Я просто под угрозой смерти заставил дать телефонистку эту телеграмму. Мне кажется ты хранила ее некоторое время после. Может быть, хранишь и до сих пор? Хотя…Какая глупая и сентиментальная чушь!




Во всяком случае, тогда мы сумели выйти  из кризиса. Возможно, я слишком мало был рядом с тобой физически, но ты оставалась моим самым дорогим человеком в этом мире. Моим Партнёром .Моим Вдохновителем. Моей ракетостроительной Музой. Просто Любимой Женщиной. Мы пережили тот страшный день, когда ты лежала на операционном столе, мы сумели выстоять и пережить  ещё многое. Да ,у нас были разногласия по многим вопросам. Да мы много сражались, жарко спорили, отстаивая каждый свою правду. Но Правда оказалась всего лишь одна. Одна Правда на двоих. Нам до зарезу нужна была НАША РАКЕТА. Одна РАКЕТА только для двоих. Для тебя и меня. И ни для кого больше. И отбросив все сомнения в стороны, мы продолжали строить.




Шли годы. НАША РАКЕТА всё еще стояла в ангаре. Но не думайте,  она не простаивала.  Дюзы её уже были не раз обожжены реактивными струями. Да, мы пробовали несколько стартов и они проходили довольно успешно. Мы несколько раз выходили на орбиту Земли. Мы смогли посетить несколько планет близких к нам звёздных систем. Помнишь, как мы впервые пересекали страшную  Мёртвую Реку? А как нашли удивительную грибную планету? Планету где мы насобирали столько грибов ,что их хватило нам на целый год! А Планета Золотых Карпов? Господи, чего мы только не видели и не встречали в своих странствиях…Я отчего –то крепко запомнил Планету бесконечных голубых горных озёр. Ведь ,правда удивительно, что в самый разгар тамошнего лета эти озёра были ужасно холодны, а по их поверхности плавали бирюзовые айсберги? Мы исследовали миры, окружающие нас, исследовали миры в самих себе. И всё же мы так и не смогли выйти в Дальний Космос.  Так или иначе , нам чего-то не хватало. Знаешь, сейчас я ,кажется, понимаю чего. Сдаётся мне,  дело было в собственном космодроме. Нашем собственном ,ЛИЧНОМ космопорте. Байконуре или мысе Канаверал или что –то в этом роде, понимаешь? Нам не хватало СВОЕЙ стартовой площадки. Своего ДОМА! Нам не нужна была площадь, сдаваемая только лишь в аренду на небольшой срок. А вокруг Земли может крутиться любой спутник. Нам же нужна была иная галактика и пригодная для жизни система. Проблема была в том ,что после постройки НАШЕЙ РАКЕТЫ  нам стала нужна  СВОЯ ПЛАНЕТА.




В результате многих неудач и провалов я позорно спасовал. Я решил идею о постройке настоящей межгалактической ракеты, эдакого мощного фотонного звездолёта, могущего безраздельно царить в Дальнем Космосе  невозможной. Я решил, что обрести СВОЮ ЛИЧНУЮ ПЛАНЕТУ—это всего лишь утопия. И я предал нашу Идею. Я предал нашу Первую и Единственную Любовь. Наше Детище. Я пошёл вразнос. Я падал и разбивался всякий раз, когда Цель уже была почти осязаема, в пределах досягаемости. Что же? Через некоторое время я поднимался и, осознав ЧТО ОЗНАЧАЛО МОЁ ПАДЕНИЕ ,пытался строить снова. И снова ,и снова падал на Землю, едва оторвавшись от стартовой площадки. Иногда, приходил в себя и мы, обсудив наши неудачи (а скорее мои падения) пытались строить РАКЕТУ заново. Но наша Ракета буквально разваливалась по частям. Двигатель стал давать сбои. Наши любящие сердца отчего-то перестали биться в такт друг другу. Зеркало твоих тёмных фиалковых глаз…Я не видел в нём своего отражения. Только боль и усталость. А на таком топливе далеко не улетишь.





Трудно, очень трудно  признавать свою вину. Трудно сказать : «Знаешь, я был не прав». Ещё труднее сказать: «Знаешь, я тебя предал». Ещё труднее признаться в этом самому себе. Ещё труднее простить предательство. Боже,да  я просто запутался. Я не знаю ,что труднее:  предать или простить. Я предавал. Ты прощала. Всему имеется предел. Есть такая наука «сопромат». Сопротивление материалов. Я мало что в ней смыслю. Но из названия понимаю, что каждый материал имеет свой предел, свой запас  прочности. Будь то сталь самой высшей марки, титан или человеческое тело. Нет не тело – человеческие нервы! И опять же нет!  Нервы – это слабо сказано. Скорее, речь тут должна идти о душе и духовных перегрузках. Я сумел найти точку твоей духовной хрупкости. Предел прочности оказался вовсе  не бесконечен. Не знаю, сумеешь ли ты простить мне то, что я предал тебя, предал нашу Мечту, разрушил то, что мы с переменным успехом строили больше десятка лет. Я знаю, что были и некоторые косвенные причины, помешавшие построить нам НАШУ РАКЕТУ, но то лишь были косвенные причины не более…  Косвенные - значит непрямые. Непрямые значит -окольные. Окольные...  Что значит "окольные"? Это знают все.А ещё  может быть,близко по этимологии к слову  "малосущественные"?Ну допустим ,что так. Ведь есть,вот, допустим, Главная Магистраль и от неё частенько отходят всякие извилистые узкие и кривые дорожки. Дорожки, не имеющие существенного, особенного  федерального значения, так просёлки всякие местного разлива-пошиба, зачастую и ведущие-то  в никуда. В таком случае, малосущественные - значит малозначительные. А то , что малозначительно вполне преодолимо.Реально преодолимо.А то ,что реально преодолимо - так на этом ни зацикливаться ,ни  внимания особо обращать-то и не стоит.Делаешь так себе,походя.Как нечто незначительное и вовсе. Но я не имел сил преодолеть даже и этой малости. Я просто растерял свой Дух и своё Мужество в сотнях неудач, причиной которым был практически неизменно сам.




Сейчас я в очередной раз пытался штурмовать Гору. Гору на которой лежит - ржавеет наша с тобой ракета. Пытался и, не удержавшись на каком-то незначительном живом камне, скатился вниз. Вниз, прямиком с Горы, на которую так и не забрался. Вниз, к нулевой отметке. А может быть и ещё ниже. Ниже нулевого уровня. В результате, конечно же, снова разбился вдребезги. Врачи собирают меня по частям. Кое-что им удаётся. Но кто соберёт мою душу? Чем заполнить мне пустоту, которая образовалась после последней неудачной попытки взлететь? Мы ведь оторвались от Земли! Оторвались. Пусть совсем на немного, но ведь был же прорыв! И ты сказала мне, что со мной можно, можно  идти в горы. А потом новый кризис. А потом мы тонули на лодке. Тонули прямо посреди бурной реки. И у нас сломалось весло. Но я же сумел  вытащить тебя на берег. И лодку с нашими нехитрыми пожитками ,впрочем тоже.



И потом снова…снова и снова кризис. Что со мной происходит? Это болезнь духа? Эй, кто там, в ТЕМНОТЕ?! Дайте мне священника! Проведите обряд  экзорцизма!



Но ты не думай.Ты не думай! Я упрямый. Я очень крутой и упрямый парень. Я купил себе новые ботинки для скалолазания, кошки, репшнуры, замечательные карабины, прочную каску, фонарь, подходящую одежду, новое оборудование. Ледоруб старый, вот разве что , отдал за долги –пришлось прикупить китайский, новый, никелерованный, красивенький и ,видимо, не очень надёжный.Но думаю выдержит. Я не забыл купить и маленький баллончик с краской. Знаешь зачем? Ладно. Скажу позже. Когда залезу на эту чёртову смертную вершину. Когда весь этот блестящий разноцветной ёлочной и ничего не стоящей мишурой мир будет под моими ногами. Когда я сяду на обломке хвоста нашей с тобой межгалактической колесницы. Когда я разрыдаюсь навзрыд, увидев узкие проржавевшие рельсы стартовой площадки, сплошь поросшие бурьяном и сорной травой; разрыдаюсь, а потом воровато оглянувшись - а никто ли этого случайно не увидел -рассмеюсь задорно и по-мальчишески: на той вершине -то делать по большому счёту нечего и некому. Некому. И дышать там можно только в кислородной маске. Слишком уж высока она , эта смертная Гора. Нет. Там точно нет никого. Только вот…Только вот я. Я ,Гора и поросшие сорняками рельсы ,ведущие к звёздам. И есть у меня там одно дельце. У меня, мой друг, БОЛЬШИЕ ПЛАНЫ. Наклони ко мне ушко и я прошепчу тебе одну тайную тайну:



  - Знаешь, я собираюсь починить НАШУ РАКЕТУ!




Но в ответ я вижу лишь жалостливую улыбку, какой награждают идиотов и умалишённых. И ещё слышу твой хрипловатый, а некогда так звонкий смех. Ты смеёшься? Что же, ты имеешь на это право и все основания. Эти вещи я говорил тебе ,верно уж не одну сотню раз. Ну так что же с того? Смейся. Но только никакой жалости! Я ненавижу жалость. Жалость унижает человеческое достоинство…даже ,если его осталось совсем чуть, чуть…А пока  я потихонечку ,не спеша, возьмусь за дело. Для начала нужен хороший План. Это у меня есть. Но куда  важнее достать настоящего НАПАРНИКА. Знаешь, такого, не любителя-раздолбая, не парня  на год и не на два витка вокруг солнечной системы. Настоящего РАКЕТОСТРОИТЕЛЯ. Но это пока слишком сложно. Для меня. Мало кто сейчас верит в мои силы и возможности. Я потерял кредит доверия. Ну и хрен с ним. Управлюсь и сам. Поэтому я достану из горного рюкзака свои старые чертежи, постелю- ка их вон на том замечательном плоском замшелом камне, о который уткнулся мёртвым, кажется, сном нос нашей ракеты; потом, вот,  у меня имеется баночка кильки в томате. Не так уж худо. Ещё кусочек чёрной и чёрствой, как лунный камень, горбушки и половина луковицы. Знаешь, при начале Грандиозного Строительства не надо экономить на важных вещах. Особенно, в части касающейся еды  для космонавтов. Так. Что-то было ещё. Шарю по дну рюкзака. А вот и заветная фляжка. Опс! А во фляжке крепкий фиалковый чай. С лимоном. И никакого, к чертям, зелёного изумрудного полынного пойла!



А вот позавтракав, я уж основательно возьмусь за дело: подлатаю порванные чертежи, где-то подклею недостающие листы. И уж поверь, я соберу Нашу Ракету из этих ржавых обломков, кажущихся кому-то грудой дурацкого бесполезного металлолома. Я соберу Ракету. Эй! Я буду не я ,если не сделаю это! Потому что я очень, очень упрямый парень. Вычищу рельсы, ведущие к звёздам до такого блеска, что самим звёздам станет тошно в них отражаться! Прополю сорняки и сожгу весь ненужный хлам и бурьян. Пускай горит огромным костром, пускай мой костёр пылает с вершины этой Смертной Горы. А когда всё будет готово- тихонько  свистну тебе. Но хочу, чтобы ты знала ещё вот что: даже если ты будешь занята на другой строительной площадке и будешь строить СОВСЕМ ДРУГУЮ РАКЕТУ или по каким-то причинам не решишься лететь со мной в созвездие Лиры,(а ведь я заведомо знал - тебя всегда привлекала Крабовидная Туманность!) я не обижусь и уж, тем более, не буду злиться. В конечном итоге, кому как не мне замаливать свои грехи. А вешаться, как Иуда, я не собираюсь. Не вижу в этом никакого смысла. Ведь не повесься бы он ,Христос бы его простил?Конечно,простил бы! Мне так кажется.



На той Горе, откуда я буду стартовать (и справедливо полагаю, что стартовать я буду один)не будет ослепительных вспышек фотокамер, не будет света сотен софитов, не будет всей этой чёртовой  кучи репортёров из разных газет , газетёнок и пустых телешоу. Там не будет всяких дурацких слов ,всей этой галиматьи,типа: « в беспримерный полёт…» или «этой вехой мы открываем…» - мне кажется всё это уже когда-то было,было! А вот когда всё-всё будет готово…По-настоящему готово к отбытию; когда МОЯ РАКЕТА вытянется, распластав свои прекрасные крылья , словно ископаемый рыбоящер  на зеркальных рельсах, ведущих ЕЁ прямиком туда, в вышину, к звёздам, я вытащу из кармана старого своего космического комбинезона баллончик с краской - помнишь я уже говорил о нём?



И на хвосте, и на фюзеляже , и где там ещё положено, любовно нарисую цифру «9». Так полечу в созвездие Лиры на древнем жёлто-красном астротрамвае, списанном, невесть когда , с девятого городского маршрута. Авось, где-нибудь там встретимся.



   "ВНИМАНИЕ!  КЛЮЧ НА СТАРТ!"




Таганрог,сентябрь 2012г.



© Copyright: Светозар Афанасьев 2, 2012
Свидетельство о публикации №212092801351