(глава из документальной повести)
Несколько записей 1941 года. Из дневника Бунина: «…новогоднее послание Гитлера: «Провидение за нас…накажем преступников, вызвавших и длящих войну…поразим в 1941 году весь мир нашими победами…».
Тот самый случай, когда правитель уверен, что Бог с ним, а значит, он ведёт праведную войну, и победа неизбежна. Сколько их было в мировой истории, таких самоуверенных, тщеславных, крикливых! И где они сейчас?
Говорят: на свалке истории. Посмотреть бы хоть одним глазом на эту элитную свалку истории – где она разместилась и как выглядит?
Неплохо было бы туда экскурсии наладить – от желающих отбоя не будет. Забудут про турецкие пляжи и египетские пирамиды. Хотя…В Египте пирамиды с фараонами стоят, не так ли? Может быть, это и есть африканский филиал всемирной исторической свалки?
«Дождь, сыро, холодно. Вера чуть свет уехала за яйцами. Был о. Николай, святил дом. Зуров подпевал при службе».
«В Норвегии голод. В Финляндии – голод, во Франции – голод. Вся Европа ввержена в смертоносные битвы, голод, холод, рабство, муки».
Втора Мировая Бессмыслица в самом разгаре.
Если войны полыхают без конца и края, значит это кому-то нужно.
Спорное утверждение, не так ли? Всё прогрессивное человечество как будто понимает, что «голод, холод, рабство, муки» никому не нужны, а, тем не менее, не успевши отойти от первой Бойни, тут же затевают вторую большую Бойню.
А малые войны, так вообще не прекращаются на земле. Вот и сегодня найдётся на планете не менее десятка «горячих точек», где режут, стреляют, жгут. Кровь, слёзы, муки, убитые, покалеченные…Свалка истории непрерывно работает на приём. Клиентов хватает. Даже на обед перерыв не делают.
По всей земле кладбища распростёрли свои братские объятия, всегда готовые принять идущих непрерывным потоком гостей, – хоть в братские могилы, хоть в персональные, с простыми или дорогими памятниками. Каждому - по заслугам. Каждому - по его банковскому счёту.
А историки, писатели и юристы потом уж всех разложат по полочкам: кто героически погиб и кто бесславно, кто безвинно, а кто сам виноват, кого жалко, а кого не очень…
Героям поставят памятники и воспоют в стихах и прозе. Остальных забудут со временем, хотя все растворятся в земле – и герои, и безвестные. Земля всех приняла, принимает и будет принимать – тысячами, миллионами, миллиардами. Места на свалке истории всем хватит. Воюйте, ребята, если по-другому не можете. Тесно вам на земле, что ли?
Некоторые думают, что если героям ставить бронзовые или гранитные памятники, называть их именами улицы и города, то они сохранятся в памяти народной. Опыт прошедших столетий показывает, что это не так. Не сохраняются. И города переименовывают, и памятники сносят…Приходят революционеры, старых вождей и памятники изгоняют, и начинают себе ставить пьедесталы уже при жизни, чтобы окочурившись, стать на них после смерти. А потом приходят новые революционеры, изгоняют старых революционеров, рушатся памятники и надежды на разумных правителей…
А куда же деваются снесённые памятники и их человеческие прообразы? Правильно – на свалку истории.
Мы тут посоветовались с Иваном Алексеевичем и пришли к выводу: чтобы не попасть на свалку истории надо оставить о себе добрую память – и у людей, и у Бога. Высшим проявлением памяти, связанным с глубинным, родовым инстинктом самосохранения, Бунин считал творчество.
Размышляя над загадкой бытия, он записал в черновом наброске к роману «Жизнь Арсеньева»:
«Какой смысл во всём этом? Жизнь, может быть, даётся единственно для состязания со смертью, человек даже из-за гроба борется с ней: она отнимает от него имя – он пишет его на кресте, на камне, она хочет тьмой покрыть пережитое им, а он пытается одушевить его в слове».
Бунин прожил свою жизнь с сильным глубинным инстинктом самосохранения и оставил добрую память о себе. Плоть ушла в прах земной, а имя его останется надолго.
7.03.2014