<<-- http://www.proza.ru/2014/03/08/921
Лежал, в попытке уснуть... Вслушивался в ощущения, как кто-то обогревает мне позвоночник, и анализировал: а не перебарщивает ли он в своём обогреве... Тепло тянется от самого копчика, и до шеи, и распространяется до самой головы... Вот это меня больше всего интересовало: голова. Не люблю, когда он её обогревает, потому что меня тогда размарывает, и я плохо соображаю. И не слышу ничего; и не могу летать Зефиранхелисом никуда... А значит, и о прозе придётся забыть надолго... Это угнетает, конечно, - но есть надежда утешиться живописью...
Стал размышлять: что это за человек, что ему Отцом дано право вламываться в моё личное пространство и быть рядом, сколько ему заблагорассудится. Духам Тёмных сил такого права не дано: мы об этом с Отцом договорились сразу же, при составлении контракта. О том, что такие способности даны также и людям - я на тот момент ещё не знал; узнал спустя пару месяцев, когда сам летать научился, - можно сказать, случайно открыл в себе этот дар...
Но вламываться к кому-либо при помощи этого дара - у меня и мысли не возникало. Да, прилетал, подслушивал, соощущал... И это всё соощущённое и подслушанное-подсмотренное - я описывал в своих произведениях, считая свой дар своей маленькой тайной.
А теперь я - как на привязи. Стараниями Вита. Меня это угнетает. Больше всего угнетает то, что он даже в мои молитвы с Отцом вламывается. Раньше я мысленно общался только с Отцом. Каким образом вышло так, что вместо честного Отца я начал общаться с лукавым Витом - я не знаю. Но знаю точно, что мыслям я теперь уже не могу верить, как раньше. Потому что теперь они мне говорят что попало.
Знаю точно, что на молитву Духом Святым (три дня назад) меня сподвиг сам Вит. Он присутствовал во время молитвы моей с самого начала, и я ощущал исходящую от него немую просьбу молиться. И я молился. А так как как раз перед этим я слушал песни на финском - то и молитва пошла на финском, хотя я его и плохо ещё знаю. Но, по крайней мере, на слух могу распознать его, и по некоторым словам понять и хотя бы приблизительно о чём речь.
Итак, молитва летела на финском, который я плохо ещё знаю, - и молитва летела быстро, так, что я едва успевал произносить слова, не то чтобы переводить их. Вит был рядом, обнимая мне ноги; я спросил у Отца: "О чём молитва летит?". И услышал: что она - о том, что юбилейный концерт будет сорван посреди, а сам Вит попадёт в больницу.
Я не особо удивился услышанному откровению, потому как и сам этого желал не так давно. То есть, отнёсся к этому абсолютно спокойно. Вит был рядом. О том, что он мог легко подслушать, о чём я говорю с Отцом во время молитвы, и вставить свой голос - мне на тот момент такой мысли не пришло...
В общем, по просьбе Вита я молился Духом Святым о нём и его концерте, - искренне считая, что будет вот так; что, собственно, было бы справедливым, ввиду того, что сам Вит мне моё голосование сорвал. А уж тем более, если сам Вит об этом просит, и Дух Святый тоже снизошёл - то мне тогда вообще возражать нечего.
Я молился долго, до изнеможения; и когда молитва закончилась, - у меня осталось ощущение, что ещё не всё досказано, а что завтра ещё будет молитва, и тоже Духом Святым. На сём спокойно лёг спать, и наутро снова окунулся в изучение финского, в ожидании вечерней молитвы.
Вечером снова пришёл Вит, с просьбой молиться, и снова снизошёл Святый Дух, и я молился; но сразу понял, что язык, на котором летит молитва - не финский; я не стал уточнять у Отца, что это за язык, но спросил, о чём молитва. И когда услышал ответ - то у меня, честно сказать, зашевелились слегка волосы на затылке: голос отвечал мне, что концерт Вита будет не просто сорван по причине того, что его увезут в больницу (я думал, что будет что-то банальное, типа плохого самочувствия), - а что на него будет совершено покушение, и что молитва сейчас летит о том, чтобы Вит остался после этого жив.
Я ещё очень удивился: "Откуда вдруг покушение??... Почему я узнаю об этом только сейчас, Пап?..." - но решил довериться Голосу: ну, раз говорит...
О том, что это мог мне продиктовать сам Вит вместо Отца - мне мысли не пришло; ведь я обращался к Отцу, а не к Виту, - несмотря на то, что Вит был рядом, и вероятно, всё слышал, о чём я говорил с Отцом; но я почему-то понадеялся на порядочность Вита, что он не будет вмешиваться в мой разговор с Отцом.
Молитва шла долго, потом резко оборвалась, и я сказал "Amen". Спросив у Отца, будет ли и завтра молитва Святым Духом - я получил ответ: "Да, Заключительная, молитва Благодати".
На сём лёг спать, но крепко задумался... Первым делом представил себя на месте Вита: каково ему терпеть эти покушения. Стало, конечно, неуютно.
С другой стороны - я знаю, что молитвой можно и защищить от покушений: так, что задумавший покушение будет смотреть в упор, находясь лицом-к-лицу, - и не узнавать , или забыть, зачем вообще пришёл... Это возможно легко сделать, при помощи молитвы. Почему Вит сам не молится о своей безопасности - я не знаю; но предполагаю, что элементарно благословения от Отца у него такого нет. Почему или для чего нет у него такого благословения - я тоже знать не могу. Просто факт остаётся фактом: я могу помолиться о его безопасности, а он - нет.
Точно так же и с вопросом о любви: у меня нет благословения любить чувственно; я люблю лишь разумом. Чтобы научить меня чувственной любви - это со мной нужно долго няньчиться... И самое главное - при этом меня чувствовать. Малейшие вибрации настроений и смену всех моих личностей внутри меня. Задача нелёгкая: чувствовать, кто я сейчас, - то есть, кто во мне доминирует сейчас из всех, живущих во мне итого. Ведь другая личность - этозначит, и другое мировоззрение, настроение, эмоции, желания... Угодить на многоликого - трудная, почти невозможная задача... Но опыт последних трёх месяцев дал мне понять, что Вит чувствует и различает во мне всех, кто во мне, - и называет их по имени...
Более того: научился их даже вызывать во мне, по своему желанию; так, что быстрая смена личностей во мне даже вызывала во мне головокружение, и я был вынужден его прекратить это делать... И он прислушался ко мне, и перестал пытаться ими руководить. Но и свободы я всё равно не получил: во мне по-прежнему разлад, и я своим личностям не полноправный хозяин... Зефиранхелис уже целых три месяца почти в полном плену: тем, что Вит почти постоянно греет мне голову... Я не успеваю освободить его, чтобы отправить летать в поисках нового сюжета, - потому как посещения Вита достаточно часты, чтобы Зефиранхелис не успевал этого делать. О других и вовсе молчу... Раскрутка остановилась, общение с Читателями прекратилось; лёгкость исчезла. Связанный по рукам и ногам насильственным теплом Вита, я лишь просто тихо чахну.
И вот, лёжа с прогретым позвоночником, и ощущая тепло головы - я размышлял об этом плене, и думал: сколько же может так продолжаться?... В какой-то миг пришло чувство отчаяния, и проскочила мысль: а не покончить ли с собой? ибо я так жить не могу всю жизнь...
Стал обдумывать: каким образом я в своих условиях смогу отправить себя на тот свет.
И тут, вдруг прошибло откровение-осознание: я вспомнил, что у меня нет благословения покончить с собой, что у меня благословение жить ещё лет пятьдесят; и у Вита - благословение пережить меня приблизительно на пол-года. Я спрашивал когда-то Отца о своём смертном часе: каким и где он будет, - и видел Вита у своей постели: и что он, и ещё сиделка моя - были единственными, кто был рядом.
Это откровение я получил от Отца в апреле 2012-го; я тогда удивился, увидев рядом с собой Вита спустя столько лет впереди. Любопытство моё возникло и о его смертном часе, и Отец показал мне: что в тот миг, когда смерть придёт к Виту, он будет у себя в доме совсем один; но он при этом будет жить с дочерью, и она и застанет его умершим, -вернувшись домой из магазина с покупками.
И тут только я понял, - что в эти три дня, когда на меня по просьбе Вита снисходил Дух Святый, чтобы я молился о его грядущем концерте - то толкования молитв посылал мне не Отец, а сам Вит, - обманывая меня, - затем, чтобы я молился усерднее, ибо он был уверен, что о злом для него я буду молиться охотнее, чем о добром, - ибо я пока объявлен как его враг. Посему он и думал, что я буду к нему более милосерден, если он скажет мне (от имени Отца), что ему якобы угрожает настолько смертельная опасность, что даже нужно молиться о том, чтобы он выжил.
Но он не учёл того момента, что я знаю две вещи: что ему дано благословение итого пережить меня; и даже более того: чтобы смерть не прикасалась к нему вовсе (ибо есть вероятность клинических смертей) - я могу принять благодать хранить его смерть в моём теле, - подобно тому, как в сказке про Кощея Бессмертного - смерть хранилась на конце иглы в яйце и т.д. где-то на дубе, на необитаемом острове. Так и смерть Вита может храниться во мне, чтобы не прикасаться к нему вовсе, - и быть выпущенной из меня лишь с моей смертью.
Посему, молитву Благодати, тоже выпрошенную им, - я подарил ему не из сострадания перед завтрашним якобы покушением на него, - а лишь потому подарил, что он сам попросил меня об этом. Потому как мне, вообще-то, всё равно, о чём молиться для него, - лишь бы в итоге это шло на добро самому Виту. То есть, если ему нужно испытать зло, чтобы пожать добро - я буду молиться о зле; если во зле необходимости нет, а необходимо прямое добро - я буду молиться о добре. Мне, действительно, всё равно, о чём молиться для Вита, - лишь бы это шло на пользу его Душе, ради её исцеления.
Посему вытекает, что Вит - дурак; ибо ему совершенно не было необходимости меня обманывать ложным истолкованием молитв, - дабы якобы тем побудить меня молиться усиленней; ибо я послушен Богу, и Духу Святому, и перед Отцом я стараюсь не лукавить. А значит, - было достаточно и просто, без лукавства, изложить свою просьбу как есть на самом деле. Я бы одинаково усердно помолился, со всей Душой, - ибо послушен Богу, - точно так же, как со всей Душой, по его просьбе, на третий день, во время общей дрёмы - молился о том, чтобы Вит хорошенько отдохнул перед грядущим концертом. И делал это - лишь из любви, потому что у меня благословение исполнять желания Вита; а не вовсе из сострадания перед завтрашним якобы готовящемся покушении: о нём я не думал вовсе (оно вызывало во мне недоумение). Да и попросту старался не думать вообще ни о чём, кроме текущего момента: Вит попросил меня помочь ему отдохнуть, и я исполнял его просьбу. Вот и всё. Потому что у меня благословение исполнять его просьбы. Я исполнил его просьбу - и ему ничего не должен. Моя совесть чиста.
Но просто врагом ему я объявлен лишь для права молиться и о зле для него тоже, причём открыто, - потому как врагу положено желать зла для того, кому он враг (никто ж не поверит, что я ему друг на самом деле, если желаю злое). Желать и делать прямое добро для Вита мне никто не мешает: я имею на это полное право, - несмотря на то, что объявлен его врагом; но это и не является моей однобокой обязанностью, как это принято ожидать от явных друзей.
Быть явным врагом - тем удобно, что можно быть действительно искренним, не боясь обидеть того, кому ты объявлен как враг: раз я враг, то мне можно всё, и я могу не щадить его изложением своих мыслей. Типа как придворный шут: врезал между глаз свою правду - и радуйся, что жив. Можешь даже счесть за шутку, и посмеяться, типа ничего не понял.
Такова миссия искреннего врага на самом деле. Можешь назвать его искренним другом, - суть от этого не поменяется. Потому как угождать и прогибаться едино ни перед кем не буду. Хоть так, хоть так - едино буду говорить в лицо только то, что думаю на самом деле. Ибо таким с рождения был, и ещё мачехе сказал однажды в лицо: "Можете мне запретить говорить то, что я думаю; но Вы не в силах запретить мне думать, что хочу". Она лупила меня за вольнодумство; но отучить от него - так и не смогла.
Так и Вит: он может запретить мне говорить ему в глаза то, что я думаю о нём; но он не в силах запретить мне это думать. И я молчал о том, что люблю его, - покуда он сам не объявил о том, что снял цензуру у себя на сайте. И тогда я и написал первое стихотворение: "Ура! на сайте Витаса цензура снята!"... И дальше - по смыслу: можно теперь в лицо говорить безнаказанно всё, что угодно. Можно, наконец, обложить матом, послать нахуй, и даже признаться, наконец, в любви. Цензура снята!...
Это было в сентябре.
Сейчас - уже март. Ровно полгода прошло.
А до этого - я целый год отбрыкивался от него изо всех сил, в астрале. Думал, что он сатанист. И вредит мне из зависти. Чтобы принудить меня стать его поклонником.
08.03.2014
-->> http://www.proza.ru/2014/03/08/1843