Камни падают в реку
Рассказ-быль, написан Давидом Бутовецким -
печатается в память о друге (из его архива)
Мы стояли на высоком берегу, Березины и смотрели на сверкавший в лучах солнца серебристый поток воды, несущийся по руслу многие сотни лет. Мы – это небольшая группа людей родившихся в этих краях, приехавших почтить память своих предков, захороненных по берегу реки.
Спуск к реке здесь так крут и высок, что невольно кружится голова. Слева река делала плавный поворот, изгибаясь синей лентой, вдаль уходили луга. Мирно дремали на излучине реки рыбачьи лодки.
Одна из женщин, Стася Ефремовна, голосом, исполненным печали, сказала оборотясь к небу, такому же спокойному и величественному, как эта река:
- Если Бог может плакать, как каждый из нас, он должен ронять слёзы на этот клочок белорусской земли…
Ни один птичий писк, ни один ветерок не откликнулись на эти слова. Только председатель Свиславичского сельсовета Алексей Михайлович Кравчик понял смысл сказанных женщиной слов.
Не отрываясь, смотрели мы на лежащую поперёк Березины огромную липу. Каждый листочек дерева пламенел в лучах солнца, словно выкованный из червонного золота.
- В пору разлива Березина здесь подмывает берег – сказал председатель. Его тихий хрипловатый голос выдавал волнение. – И тогда река поглощает вековые деревья, и камни сползают с обрыва. Уже много кладбищенских плит поко-ится на дне Березины.
Стася Ефимовна стояла среди древних камней, по лицу её текли слёзы. Здесь, на древнем, как мир, еврейском кладбище Свиславичи была похоронена её мать, вместе с новорождённым сыном. Тут стояла рядом с отцом Афроимом Гершоном над свежей могилой, маленькая Стася и шептала слова молитвы. Сегодня пожилая женщина не нашла материнской могилы. Надгробная плита, как и множество других таких же плит, возможно, покоится на дне реки.
Древнее кладбище сплошь заросло бурьяном. Сквозь траву кое-где проглядывали плиты, испещренные древними письменами. Камни с надписью на иврите протянулись вдоль берега реки на многие сотни метров. Одни ушли глубоко в землю и на поверхности виднелись лишь гладкие, отполированные временем макушки. Другие лежали вразброс как местные евреи, расстрелянные немцами неподалеку от кладбища в недоброй памяти сорок первого года.
А были камни, выдержавшие всё: бури, непогоды, снега, пули и все несчастья, которые Бог послал евреям. Эти камни победно высились среди бурьяна, и, разгребая руками траву, можно было прочесть имя погребённого здесь человека. Увидеть сверху ровных бегущих справа налево строчек, изображение звезды Давида, единственной утешительницы многострадального нашего племени.
Вряд ли кто помнит, сколько веков назад появились здесь первые погребения евреев. Испокон веков Свислочь была еврейским местечком. Пять тысяч иудеев трудились на этой земле расположенной неподалёку от Бобруйска, справляли свадьбы, устраивали ярмарки, зажигали свечи в домах накануне шабата и творили молитвы в двух построенных ими синагогах.
Сегодня, сказал председатель, в Свислочи нет ни одного еврея. Тогда в 1941году после расстрела три дня шевели-лась земля, и слышались стоны заживо погребенных.
Вытерев солёную влагу с ресниц, Стася Ефремовна поведала одну из тех былей, которыми полна история еврейства на Белой Руси:
- Евреи Свислочи жили в дружбе с местным населением. Особое расположение высказывали они печнику Мыколе, говорившему на идиш также свободно, как и на родном белорусском языке. Он был желанным гостем в каждой еврейской хате и даже в синагоге, которую Мыкола исправно посещал, чтобы выпить чарку-другую с друзьями в день шабата.
Чаще других он посещал дом Довида Гуревича. Поставив новую печь, он соорудил в ней тайник, где Довид прятал свои жалкие сокровища.
Когда летом сорок первого года фашисты ринулись вглубь Беларуси, евреи, захватив свои пожитки, ушли с насиженных мест. Ушёл и Довид с женой Идкой, но далеко уйти им не удалось. Немцы выбросили десант, перекрыли дорогу, и беглецам пришлось вернуться. Старый Довид с женой решили переждать лихое время в погребе. Здесь их и обнаружили полицаи во главе с Мыколой. Он вытащил за бороду бывшего своего приятеля и застрелил его и дряхлую его подругу тут же на огороде. Деньги из тайника печник похитил ночью, когда соседи спали.
Лучшие люди Беларуси ушли в партизаны. Отец Алексея Михайловича, нынешнего председателя сельсовета, был командиром партизанского отряда. Проживает в Свислочи и его ординарец, ставший бойцом в неполные пятнадцать лет и награждённый орденом Славы. Кара настигла предателя и убийцу Мыколу. Он был обнаружен висящим вниз головой над собственным колодцем. Не зря партизан называли народными мстителями.
Завершив рассказ о Мыколе, Стася Ефремовна вновь обратила свой взор на Березину и на камни-памяти, которые вскоре окажутся под водой.
- Неужели эти плиты, политые дождём и кровью, всё это древнее кладбище исчезнет с лица земли? – тихо спросила она каждого из нас. – Что надо сделать, чтобы сберечь па-мять о живших здесь евреях?
Ответ на этот вопрос был единственный: следует укрепить берег Березины, облагородить кладбище, обнести его оградой. Необходимые средства можно собрать за счёт доб-ровольных пожертвований.
Кипенно-белое облако стояло над нами, оно показалось мне древним старцем с обликом Яхве. Казалось грозный еврейский Бог следил за нами, как бы внушая:
- Иды, не мешкайте, тени ушедших взывают к действию…