9. Мы еще встретимся, красноперый!

 

Еще несколько минут назад, получив на руки распоряжение  председателя горсовета, Яковлев тут же отправился бы с ним Статенину, чтобы продолжить начатое расследование. Этот документ позволял ему беспрепятственно разбираться на территории районной больницы по жалобе пенсионера. Однако новость о Косареве требовала принять другое решение.
"Нужно срочно собрать ребят, – подумал он, направляясь к одному из товарищей Сергею Дедчину. – Вместе обсудить сложившуюся ситуацию. Необходимо использовать все возможности, чтобы отстоять Косарева".
Шагая по обочине, и погрузившись с головой в мысли, он даже не заметил, как мимо него, почти коснувшись плеча, «пролетел» шестиместный «Уазик». По телу пробежал неприятный холодок. Яковлев не успел еще прийти в себя, чтобы отпустить ругательства в адрес лихача, как автомобиль, затормозив, начал двигаться назад.
 Наблюдая за маневрами автомобиля, Андрей, стал гадать, кто там сидит, и что заставило его вернуться?
«Уазик» остановился рядом с ним. Из кабины, хлопнув дверцей, выпрыгнул одетый в черную ветровку, серые джинсы и белые кроссовки координатор городской организации ЛДПР Вадим Маликов.
 « Самодовольный пижон», - глядя на идущего к нему «элдэпээровца», подумал Андрей. – Интересно, чего ему от меня надо?»
Маликов уже был рядом.
 – Ты писал о Жириновском? – вызывающе спросил лидер «элдэпээровцев».
- Я много чего пишу. Конкретнее - можно?
Вопрос оказался  неожиданным для Андрея. Он ожидал всего,  что угодно, только не этого. Нет, он был готов к тому, что жириновцы зададут подобный вопрос по выходу статьи. Но статья еще не вышла в свет, а им  уже известно. Кто сообщил о ней?
Наглое лицо почти вплотную приблизилось к Яковлеву.
- Можно - и конкретнее. А можно – и в глаз, «краснопузый». Послышались смешки, повыскакивавших следом за ним из машины «элдэпээровцев». Яковлев знал всех. Высокий, почти под два метра ростом, был Костей Егоровым, он являлся депутатом городского Совета. Стоящий справа от него, щупленький с худым лицом – Саша Ермилов. Третий, самый молодой, был водителем, его Андрей видел впервые.
 На грубость смолчать не мог.
– Если я «краснопузый», то ты тогда «голубой»! – со злостью выпалил Андрей.
– Чего? – Маликов угрожающе скривил рот. – Повтори!
– Дай ему пинка под зад! – сказал кто-то из парней. – «Коммуняки» совсем обнаглели.
Андрей насторожился: Маликов на ногах держался твердо, но разящий запах спиртного, блестящие глаза говорили о том, что он накануне изрядно выпил. А от пьяных парней – остальные, он был уверен, тоже не отстали от своего партийного лидера – можно было ожидать всяких неадекватных действий. Но все же он твердо повторил:
– Если я "краснопузый", то ты – голубой! И отойди в сторону. Меня дела ждут.
Главный «элдэпээровец» явно не ожидая столь яростного отпора, демонстративно сжимая и разжимая кулаки,  все же, отошел.
– Из достоверных источников нам стало известно, что ты написал всякую чушь о Жириновском... – процедил Маликов.
Андрей выругался про себя. Это, конечно, не секретный материал, но отдавало от всего этого неприятным душком. Не Ахмет Султанов ли?
– Я пишу, что считаю нужным и правильным, – сказал он. – И никто не вправе мне диктовать, о чем мне писать.
– Смотри, мы  тобой еще разберемся!
 – Да пошел ты! – бросил ему Яковлев и добавил: – Вам я вижу, ребята, делать нечего, а мне болтать с вами не о чем.
Он продолжил путь. 
Глядя ему вслед, Маликов  с презрением бросил:  – Коммуняка недорезанный!
– В общем-то, эти ребята не так уж и плохие, ни чета старым пердунам из КПРФ, – произнес Костя. – Рабочая партия!
– И не юлят перед властями.
– Один хрен, "красноперые", а значит, наши враги,– сплюнул Селюков. – Хотя, действительно, работать умеют. В прошлом году я проиграл на выборах Яковлеву только из-за вашей хреновой агитации. – Он с укором посмотрел на парней: – Они втроем Яковлев, Дедчин и Косарев смогли сделать больше, чем наши триста человек. Вот как надо работать!
Он помолчал немного, затем спросил со злостью:
 –  Где бутылка?
– Что прямо на трассе хочешь пить? – спросил Костя.
– А почему бы и нет?
 Маликов выпил из горла, передал бутылку.
Все выпили за исключением водителя, он сидел за рулем.
– Мы работали хорошо, – не согласился с ним….. закусывая колбасой, Костя. – А вот ты, Вадим, в тот день пьяный возле избирательного участка шатался. Не мог потерпеть, что ли. Люди-то не дураки.  Послушай, что о нас говорят…
– Правильно "народ" говорит", – согласился он. – Хлещете так, что  за ушами водка плещется. Пока мы побеждали на выборах, нам многое прощалось. А после это¬го позорного поражения Яковлеву, меня вызвали в область и такой разбор устроили. Мы, говорят, вам  машину лично от Жириновского дали, штаб-квартирой обеспечили, деньги выделили. А вы неизвестно на что их промотали…
– Да какие там деньги! – сказал Костя.
– Что тебе миллионы надо? Яковлев пешком бегает, а вы на машине раскатываетесь. 
– Ладно, что было, то было, – координатор снова пригубил. – Но на будущее  надо учесть ошибки. Скоро выборы в Госдуму. Если поработаем  хорошо, то машину нам оставят, а если нет, то заберут не только ее, но и штаб-квартиру. А без нее к нам никто не пойдет, и последние люди разбегутся. Молодежь идет к нам, не будем кривить, лишь из-за того, что есть где "потусоваться"...
– Поехали, хватит на дороге пьянствовать, – сказал водитель. – А то утро в другом месте встречать придется.
  Возле перекрестка догнали Яковлева, посигналили, весело хохоча.
 – Далеко, «краснопузый», собрался?  Садись, подвезем!
– Мы еще встретимся!
– Пошли вы... – Яковлев махнул рукой.

Пройдя два перекрестка, он подошел к дому Дедчина. Сергей Петрович Дедчин был почти на тридцать лет старше Андрея. Он называл его часто просто Петровичем.  Постучал в дверь.
Выглянула Людмила Афанасьевна, его жена. Увидев Андрея, крикнула мужу:
– Сережа! К тебе Андрей пришел.
Дедчин почти бегом выскочил на веранду.
– Здорово! – он крепко пожал протянутую ему руку. – Пойдем в дом.
Хозяйка выставила на стол угощение.
– Андрюша, не стесняйся, – сказала она. – Немного подзаправишься, и тогда легче станет решать дела.
Хочешь - не хочешь, пришлось подчиниться.
 Людмила Афанасьевна, шутя, потрепала мужа по голове. Глядя на ее улыбающееся лицо, Андрей невольно подумал, что в молодости эта женщина, судя по всему, была очень симпатичной: тонкие линии губ,  слегка вздернутый нос, добрые голубые глаза – все это, несмотря на возраст, до сих пор радовало взор. Были они с  мужем одного возраста, но выглядела она моложе.
– О покое будем думать потом, – ответил он серьезно на  слова супруги. – Когда одолеем буржуев. Крепко они ухватились за власть. Может, Андрею еще посчастливится дожить до нашей победы, когда рабочие станут хозяевами жизни. Я то уже вряд ли доживу…
В последних словах, Дедчина чувствовалось столько боли и горечи, что Людмила Афанасьевна решилась перебить его:
– Вы кроме политики, наверное, ни о чем больше не говорите.  А чему  удивляться? Даже меня "старый хрыч" политикой увлек.
– Да ты сама, кого хочешь, увлечешь.
– Да ну тебя, – отмахнулась Людмила Афанасьевна и, обращаясь к Андрею, продолжила: – Я ведь теперь каждый вечер "Трудовую Россию" читаю. Прямо жду - не дождусь, когда придет свежий номер. А Сережа, представляешь, за такую толстую книгу взялся… "Капитал" называется… Я, когда увидела у него в руках  этот "Капитал" испугалась: не в коммерцию ли он собрался удариться…
– Темная баба! То же Маркс! – рассмеялся Петрович.
– Да теперь-то я знаю, – улыбнулась женщина. – А тогда испугалась… все, думаю, он теперь в бизнесмены подастся. Все хозяйство и так  последнее время на мне держится. Он ведь с утра бежит "Трудовую Россию" распространять, а затем "Капитал" читает. Нужно, говорит, знать, как с людьми разговаривать, чтобы комар носа не подточил…
Она замолчала, и что-то вспомнив, вышла по своим делам во двор.
– Я, собственно, вот по какому поводу пришел, – сказал Яковлев, когда они остались одни.
– Сегодня был в Совете, там Поляков собирает внеочередную сессию. Вопрос будет рассматриваться один: просьба начальника агрофирмы о даче согласия депутатами на увольнение Юрия Михайловича.
– Да ты что? – изумился Дедчин.
– Вот и тебе "что".  Надо собрать товарищей, займись, пожалуйста, этим. Этот и другие вопросы заодно обсудим
– Постараюсь. Плохо, что у нас ни у кого нет теле¬фона, приходится самые простые вопросы решать часами, когда можно было бы решить за считанные минуты. Когда и где будем собираться?
Проведем собрание у меня дома.
– Хорошо, сегодня же оповещу всех.
Яковлев встал:
– Ну, тогда я пойду. А то у меня много дел сегодня. Нужно идти к Статенину, я ведь расследованием занимаюсь. Сейчас я тебе даже бумагу покажу.
Прочитав распоряжение, Дедчин сказал:
– Кстати, недавно с одной женщиной разговаривал, у нее там такая же почти история произошла... Тоже ЦРБ касается. Но тебе лучше сходить к ней самому и все узнать.
Яковлев записал адрес и покинул дом Дедчина