Серенький, сырой мартовский день. Под ногами каша из мокрого грязного снега и песка, под ней корка льда. Устало бреду после нелегкого рабочего дня, внимательно глядя под ноги. По опыту знаю, чем чревата поспешность на скользкой дороге. Терпеть не могу начало марта: грязно и промозгло, бр-р-р.
Голова занята тем, что бы такое приготовить семье на ужин, чтобы было вкусно-необычно-быстро-полезно-недорого. Главное – быстро. Положившись на магазинное вдохновение, сворачиваю к ближайшему продуктовому. Навстречу идет парочка. Девушка лет шестнадцати – семнадцати, инвалид, шагает, переваливаясь, на больных ногах, одной рукой перебрасывая костыль вперед при каждом шаге. Хорошенькое личико обрамлено светлыми прядями вьющихся, слегка растрепанных волос, выбивающихся из-под беретика. Второй рукой она держится за руку парнишки того же возраста, может, чуть постарше. Парнишка, как парнишка - невысокий, щупленький, трикотажная шапочка, потертая курточка, мимо такого пройдешь – не заметишь. Но только не сейчас! Лица обоих светятся радостью, глаза сияют. Он несет торт в свободной руке и, слегка наклонившись к спутнице, что то ей говорит. Она задорно смеется. Поравнявшись с ними, слышу обрывок разговора:
- Осталось настроить твой телевизор, думаю, у меня получится – и всё у нас готово, - говорит юноша. Девушка что-то отвечает, но я уже не слышу, что.
Оборачиваюсь, и невольно шепчу им вслед:
- Храни вас Господь в этом жестком мире…
И тут замечаю первую робкую капель. Плачет сосулька над крыльцом магазина. А на почерневших ветвях соседнего дерева расчирикалась стайка воробьев. И ветер уже не холодный и колючий, а тёплый, влажный и пахнет весной.
Весна, братцы!