Необыкновенный подарок к 8 марта

   

    Приключения  Тани Кукушкиной.  Рассказ  первый.


    "Это  было  совсем  недавнее   время,  когда   дети  ещё  не  знали    телевизора,  мобильных телефонов,  интернета  и  некоторых  других    особенностей     современной  жизни.
  И   не  виртуальный,   а     реальный  мир,  который   можно  было  почувствовать,  увидеть  вживую,  попробовать  на  вкус,  был  основой  для  их  активной,  действенной  фантазии  и  творчества,  основой  для  неограниченного  развития  их  практических  умений  и  навыков.    Всё  свободное  время  было  посвящено  осознанию   личной  причастности  к  этому  прекрасному,  загадочному  и  опасному  реальному  миру».
                От  автора.
               
               
             Таня Кукушкина  считала,  что  она  живёт  в  самом  красивом  и  замечательном  месте  на  свете,  где  летом    жарко,   и  можно  купаться  в   неглубокой  деревенской  речке  Тишанке,  где  осенью  в  саду   можно   собирать   душистые  краснобокие  яблоки  и,  тающие  во  рту,  жёлтые   как  солнышко,  груши;  где  весной  можно  плавать  на  плотиках  или  в  корытах-лодках  по полой  воде  на  огороде,  собирая  в банки  всякую  водяную  живность,  а  зимой  носиться  на  коньках  по, промерзающей  почти  насквозь,  реке  или  устраивать  снежные  бои.  А  если  вспоминалось  про  лыжи,   санки,  ныряние  в  снег  в  ставу*,  то  сердце  просто  щемило   от  восторга.

  — Танька,  помоги  мне  буквы  нарисовать.— Прервал  её  размышления  младший  брат.  Он,   высунув язык,  старательно срисовывал праздничную открытку  себе в  альбом.

     Девочка  посмотрела на Витькины художества  и  снисходительно  изрекла:
  — Буквы, между  прочим,  пишут,  а  не  рисуют.

  - Это    ты  умеешь  читать,  а  я  пока  нет.  Мне  всё  равно.  Я  вот  картинку  нарисовал,   а  буквы не получаются.   Я  же  только  « В »  могу  рисовать. Помоги,  тебе  что,  жалко?

    Танька  взяла  открытку.  Она  действительно  была  красивая.  В  её  центре была  изображена   толстобокая  восьмёрка,  составленная  из  мелких  цветочков;   сверху,   кудрявыми  буквами,  было  написано   «Поздравляю»,  а  внизу—« C   праздником  весны!"   Девочка  быстро  написала  буквы,  правда,  они  получились  не  кудрявыми,  а  кривыми, но  Витьке  всё  равно  понравилось.
   —Ну  и  зачем  ты  её  рисовал? — спросила  она  брата.
 Витька  сполз  с  высокого  стула  и,  подойдя  к  Таньке,  шёпотом  сказал:

  – Я    хочу  это   маме  на  День  восьмого  марта  подарить.  Мы  с  папой  так  договорились. Он  ей  туфли  подарит,  а  я   рисунок.
 
    Таньке  стало  обидно.  Значит,  всё  делалось  за  её  спиной,  а  она  даже  не  подозревала  ни  о  чём.  Красота!  Нет,  то,  что  папа  купил  маме  новые  туфли,  она  знала.  Она  уже  проверила  содержимое  красивой  полосатой  коробки,  спрятанной  под  родительской  кроватью,  и  даже  примерила   белые,  все  в  мелких  дырочках,    мамины  туфли.  Но  почему  её  не  пригласили  участвовать  в  подготовке  поздравления?!

  – А   тебе  мы  с  папой  не  сказали,  потому  что  ты — девочка,- продолжил  шёпотом  Витька. - Это  наше,  мужское  дело,  вас,  женщин, поздравлять.
     Витька  просто  раздувался  от  гордости,  что  он  причастен  к   важному  мужскому  делу.  Посмотрев  на  брата,  Танька  поняла,   ей  надо  немедленно  что–нибудь   придумать,  чтобы  не  оказаться  на обочине  таких   серьёзных  событий.  Она  даже  вспотела  от  напряжения,  пытаясь  придумать  какой—нибудь   незабываемый,  необыкновенный  подарок,  но  на  ум  ничего  не  шло.
  —Отложу  до  завтра,— решила  она,— до  праздника  ещё  целых  три  дня, успею!
      Утром  Танька  проснулась  от  тревожной  суеты  и  напряжения,  царивших  в доме.  Мама  быстро  убирала  посуду, подметала  пол,  расставляя  аккуратно  стулья  в  первой  комнате.
    Бабушка  лежала  на  своей  кровати  и  была  укрыта  почему-то  двумя  одеялами.   Увидев  дочь,  выскочившую  в  одной  рубашонке,  мама   рассердилась:
  — Ты  почему  босиком?  Марш  в  постель!  Видишь,  бабушка  заболела. Температура   высокая,  кашель.  Мы  Марию  Ефремовну  вызвали.  Полежи  пока,  не  мельтеши  тут.

      Мария  Ефремовна  была  деревенским  доктором.   Высокая,  громкоголосая, весёлая,  она  одним  своим  видом  внушала  надежду  и  веру  в  выздоровление.  И  не  было  такого  случая,  чтобы  она  отказалась  идти  по  вызову,  сославшись  на  плохую  погоду,   усталость,  нехватку  времени  или  неподходящее  время  суток.
    Появившись  в  доме,  она  принесла  с  собой  запахи  разных лекарств,  разбавленные  свежестью  мартовского   утра.

   —Ну  и  чего  это  ты  вздумала  болеть,  Зосимовна?   Весна  на  дворе,  праздник  на  носу,  а  ты  хулиганишь.
   —Ой,  Ефремовна,  бельё  я  на  улице  развешивала,  потная  была.   Вот  и  прохватило.
 
    В  приоткрытую  дверь  Танька  увидела,  как  Мария  Ефремовна  достала блестящую  штучку  с  чёрными  резинками,  которой  обычно  слушают  больного.   Бабушку  она  слушала  долго,  а  потом  вздохнула  и  сказала:
   —Наверное,  я  тебя  арестую,  Анастасия  Зосимовна.  Полежишь  у нас  недельку,  подлечишься,    отдохнёшь  от  детворы. 
   —Да  я  же  никогда  в  больнице  не  лежала,  Господи! Чего  мне  там  делать-то!    А  Лариса  как  тут  будет  одна  с  детьми,  они  же  не  дети,   а  чертенята  из  табакерки!
   — Чертенят  ваших  отец  приструнит,  а  ты  будешь  лечиться.   С  воспалением  шутки  плохи!  Начнём  тебе  делать  уколы,  поправишься  быстро.
               
    Больница  была  далеко,  на другом  конце  хутора.  Танька  однажды  ходила  туда  вместе  с  мамой  и  Витькой.  Там  им  царапали руку  какой-то  металлической палочкой  с  острым краем, и это называлось  «прививка».  Было  не  больно,  но  Витька  всё  равно  орал.
       В  окно  Танька  видела,  как  папа  усадил  бабушку  и   Марию  Ефремовну  на  подводу, и  они  поехали  в  больницу.  Мама  осталась  дома   и  даже  не  пошла  на  работу  в  этот  день,  потому  что  ей  не  с   кем  было  оставить  маленькую   Глашу.

       Успокоившись  после  свалившейся  на  семью  болезни  бабушки,  Танька  опять  начала  думать  о  подарке  на  День  восьмого  марта.   Теперь  ей  хотелось  поразить  и  обрадовать  не  только  маму,  но  и  бабушку,  по  которой  она  уже  начала  скучать.     До  праздника,   между  тем,    оставалось  всего   два  дня.   И  тут  ещё  мама  из-за  Глаши   всё  время  была  дома.  А  при  ней  ничего  не  придумаешь,  сразу  начнёт  спрашивать,  что  да  почему.

     У  бедной  Таньки  даже  настроение  испортилось,  и  дважды  они  с  Витькой  чуть  не  подрались.  Как   назло,  на  улице  было  неуютно.  Сыпал  мелкий  холодный  дождь,  полировавший,  протоптанные  в  сером   мартовском  снеге  тропинки,  до  ледяного  блеска.  Скоро  от  снега  вообще  ничего  не  осталось,  и  вся  улица  превратилась  в  лёд.
     Чтобы  пойти  в  магазин  за  хлебом,  папа  надел  на  сапоги  особенные  металлические  подошвы,  в  которых  гвоздём  было  пробито  много,  много  дырочек.
   —Ну  вот,  я  и  подковался,  теперь  не  упаду,— сказал   папа,  взял  сумку  и  отправился  за  продуктами.
     У  Таньки  чудесных  подков  для  льда  не  было,  и  с папой  в  магазин  её  не  пустили.  Она  смотрела  на  унылую  картинку  за  окном,  напоминавшую  скорее  осень,  чем  весну,  и  у  неё  вдруг,    в  голове  получилось  стихотворение.

    Восьмое  марта—праздник  хороший,
    Мы  с  тобой  сегодня можем.
    Раз,  два,  три,  четыре,  пять.
    Маму  и  бабушку  поздравлять,
 

   – Расскажу  стихотворение,  и  получится  подарок!— Подумала  девочка, и  на  душе  у  неё  стало  легко  и  радостно,  даже  есть  захотелось.   Она  достала  из  своих  тайников  на  книжной  полке  два  кусочка  голубоватого,  как  снег  в  январе,  сахара  рафинада,  великодушно  подарила  один,  удивлённому  такой  щедростью,   Витьке,  и  они  вдвоём   стали  вкусно  хрустеть  сахаром  и  ждать  папу  из  магазина.

    —Слушай,  Танька,  а  ведь,  скоро  будет  лето,— сказал  Витька,  с    сожалением  посмотрев  на  пустую  ладошку.
    —Знаю,  а  за  летом  будет  осень,  а  осенью  я  пойду  в  школу.
    —Счастливая!— Позавидовал  ей  Витька.
 
     На  следующий  день Танька опять проснулась рано,  удивлённая по-настоящему  весенним  днём.   Чирикали  воробьи,   на  улице  было  тепло  и солнечно,  а  лёд  превратился  в  рыхлую  корку,  которая  испарялась  просто  на  глазах.
     Папы  уже  не  было,  он  убежал  в  свою  школу.  В  первой  комнате  возилась  с  маленькой  Глашей  мама.  Она  кормила   её  манной  кашей  и  напевала   какую-то  весёлую  песенку.
     Танька  спрыгнула  с  дивана  и  забралась  на  стул.    Она   открыла  форточку  и  стала  дышать,  пока  никто  не  видел.  Она  каждый  день  так  дышала  тайком  от   всех.   Девочка   смотрела  на  тёплое,  голубое  небо и  думала.  Стихотворение  оно,   конечно,  хорошо,  но  им  никого  не  удивишь.  А  она  хотела  сделать  маме  такой  подарок,  чтобы  все  удивились.   Танькин  взгляд  скользнул  по  альбомному  листу,  белевшему  на  столе,  и  решение  пришло  неожиданно.

     Ближе  к  вечеру  солнышко  запуталось  в  голых   верхушках  тополей,  а  потом  спряталось  совсем,  укатившись  за  край  горизонта.  Небо,  подсвеченное  снизу,  сияло  на  западе     густо  оранжевым  цветом.

   —Ты  посмотри,  какой  закат! —  Восхитился   папа,— сразу  видно,  что  весна,  на  дворе. —   Он  уже  пришёл  с  работы,  натаскал  к  печке  дров  и  угля.  И  теперь  они  с  мамой  собирались  навестить  бабушку  в  больнице.
     Пока   мама  собирала  сумку,  папа  отнёс    Глашу  соседке  тёте  Наташе,  а  Таньке  с  Витькой  достал  коробку  с  пластилином  и  дал  им  задание.  Танька  должна  была  слепить  слона  и  маленькую  собачку.  Он  даже  кличку  ей  придумал — Шавка.  Витьке  досталось  лепить  солнышко  и  дерево.
   —Будь  умницей, — сказала  мама  дочери,— ты  остаёшься  за  старшую.   Лепите  и  не  деритесь.  Мы  скоро  вернёмся.

     Танька   еле  дождалась,  когда  родители  уйдут,   и  быстро  заперла  двери  на  ключ.   Времени  у  неё  было  в  обрез.   
    —Знаешь,  Витька,  лепить  мы  ничего  не  будем.     Некогда!
   —А   почему? — Спросил  опешивший  мальчик. – Я   хочу  лепить  солнышко.
   —Нет,  мы  будем  готовить  сюрпризный  подарок.
   —Я  не  знаю,  что  это  такое.
   - Сюрпризный  – это,  значит,  удивительный.  Давай,  помогай.
  Дети  сдвинули  в  сторону  стол  в  зале,  Танька  подмела  пол,  затем  достала  из  папиного  ящика  в  кладовке  банку  с   белой  краской.  Папа  говорил,  что летом  будет  красить  окна  этой  краской.  Но  Танька  уже  всё  проверила,  краски  было  много,  должно  было  хватить  и  на  окна,  и  на  её  задумку. 
    Кисточка  долго  не  находилась,  и  Танька  решила  рисовать  на  полу  рукой.   Брат  во  все  глаза  смотрел  на  эти  приготовления  и  наконец-то  догадался.
   —Мы  будем  красить  пол?
   —Нет,  мы  будем  рисовать   праздничное   поздравление.
   —Ух,  ты!  Здорово! — Воскликнул  Витька  и  включился  в  работу.

   Восьмёрку  рисовали  долго.  Цифра  оказалась  больше  Витьки  почти  в  два  раза.  Он  ложился  на  пол,   сравнивал.

   Ниже  восьмёрки  скоро  появилось  слово  « март».  Правда,  как  Танька  ни  старалась,  буквы  опять  вышли   неровными,  совсем  не  такими,  как  на  открытке.  Слева  она  написала – мама,  справа – мир.  Потом  они  с  братом  вырезали  несколько  цветов   из  старых  журнальных  обложек,  добавили  к  тем,  которые  были  припасены  у  Таньки,  и    наклеили  их  вокруг  всего  рисунка.   Танька наносила  капельку  краски  на  пол,  а    Витька  придавливал  бумажный  цветочек   ногой.  Получилось  точно,  как  на  картинке.  А  может  быть,  даже  и  лучше.

    «Художники»  очень  спешили,  устали  и  здорово  испачкались,  но   только  они  сели  на  диван  отдохнуть  и  полюбоваться своей  работой,  как  в дверь  постучали  вернувшиеся  домой  родители.

   —Чем  это  у  нас  так  пахнет?— Спросил  удивлённо  папа.
   Он  быстро  снял  пальто  и  поспешил  во  вторую  комнату.   Танька  гордо  распахнула  перед  ним  дверь.  Папа  так  и  застыл!
    Когда  же  мама  увидела  «панно»  на  полу,  она  почему-то  очень  быстро  села  на  стул  и  растерянно  воскликнула:
   —Таня!   Ну,  я  же  просила  вас  не  драться!
   —А  мы  и  не  дрались!   Мы  сюрпризный   подарок  рисовали. —  Витька  деловито   обтёр  выпачканные  белой  краской  руки  о штаны.

    Папа  помолчал  немного,  наклонился  к  маме  и быстро   сказал  ей  на   ухо:
    —Пожалуйста,  успокойся  и  не  ругай  их. Я  с  ними  сам  поговорю  потом,  а  сейчас   не  ругай.—   Папа  выпрямился  и  уже  громко  произнёс  слова,  которые  дети   с  нетерпением  ждали:
    —Боже  мой!  Как  красиво!   Просто  необыкновенный  подарок!
  Потом,  осторожно  обходя  приклеенные  к  полу  цветы,  он  подошёл  к  окну  и  открыл  форточку.

    Стихотворение  пригодилось  тоже.  Его    дети  рассказали  бабушке  и  ещё  двум  тётям,  когда  на  следующий  день  были  в  больнице.  Правда,  Витька  успел  выучить  только одну  строчку  «раз,  два,  три,  четыре,  пять»,  но  произносил  её  очень  звонко!  И  ещё  они  подарили  бабушке  открытку,  нарисованную  на  альбомном  листе.   Бабушка  поцеловала  внука  в  чёрненький  чубчик  и  немного  поплакала.
     Так,  что  праздник  получился.

   *став - небольшой искусственный пруд в саду, заполнявшийся  обычно    вешними  водами.Вода  впоследствии использовалась  для  полива.