Он понял, что этот чертов сарай - единственный шанс на спасение.
Чемодан с деньгами трясся и подпрыгивал на каждом ухабе. Дорога становилась все хуже, но Майка это не беспокоило - ехать осталось недолго. Если повезет, копы не догадаются его здесь искать.
Он ловко сбросил их с хвоста, но так просто они не успокоятся, можно не сомневаться. Тем не менее Майк надеялся, что тут они его не обнаружат. Возможно, ему удастся продержаться здесь до рассвета, а завтра он поедет обратно. Для копов это будет неожиданно. Они наверняка уже разослали его приметы в соседние штаты. Может, они не догадаются искать его прямо под носом.
Майк затормозил возле старого, покосившегося сарая. Когда-то тут был дом - об этом свидетельствовал пустынный участок рядом, трава на котором только-только начала расти. Довольно странно. Некто снес дом и не тронул сарай.
Майк вышел из машины и направился к покрытой нецензурными надписями двери сарая. Она местами подгнила, в ней имелись дыры, но замок висел - правда, издалека было видно, что с таким и школьник справится. Одна из надписей выделялась среди остальных своей загадочностью: "Тебе помогут те, у кого шесть ног".
Без особого труда Майк отпер дверь и вошел внутрь. Прижимая к груди чемодан с деньгами, он сделал несколько осторожных шагов. Вдруг здесь кто-то живет?
Он пожалел, что не взял с собой фонарик. Здесь было довольно темно, самые дальние углы помещения терялись во мраке. Тем не менее Майк разглядел, что пол забросан соломой, окна покрыты грязью, пылью и паутиной, а одна из несущих балок так прогнила, что оставалось лишь удивляться, как эта постройка ещё не рухнула.
Возле стены Майк разглядел инвентарь. Грабли, коса, лопата, какие-то ножи, секаторы. Людей тут определенно не было.
Кивнув самому себе, Майк закрыл дверь...и тут же произошло несколько странных, очень странных вещей.
Вначале он почувствовал легкий укол в шею, потом довольно сильную боль. Вдруг вспыхнул свет - он шел ниоткуда и отовсюду. Майк попытался достать пистолет, сунул руку в карман, но не обнаружил ничего, кроме какого-то пакета с изюмом. Он не помнил ничего подобного.
Свет был слишком ярким. Не в силах выдержать этой пытки, Майк упал на колени и закрыл лицо руками.
-Хватит! Прошу, хватит! Я сдаюсь!
-Сдаешься?- переспросил вкрадчивый голос. -Но мы ведь только начали.
Свет слегка ослаб. Отняв ладони от лица, Майк поднял глаза. И тут же почувствовал, что его сознание куда-то уплывает. Он не мог поверить в происходящее.
Сарай исчез. Поле с пожелтевшей травой тоже исчезло. Все вдруг куда-то пропало, и Майк очутился в студии какого-то шоу. От ярких прожекторов болели глаза, а из зала на него смотрели не менее сотни человек. Что ещё за чертовщина?
В самом центре горящей всеми цветами радуги сцены располагался небольшой стол, за которым сидел незнакомец - мужчина с длинным острым носом, в ярко-желтом костюме и в цилиндре, из под которого выбивались клочки рыжих волос.
Майк протер глаза, ущипнул себя изо всех сил - ничего не помогало.
-Вы поклонник садо-мазо?- спросил человек в цилиндре и публика загоготала.
Майк помотал головой, пытаясь отогнать наваждение.
-Где я? Что это за место?
-Садитесь, пожалуйста.
Незнакомец указывал на кресло напротив себя. Собрав остатки сил, Майк поднялся и плюхнулся в мягкое кресло. И тут же спохватился:
-Где чемодан? Вы видели чемодан?
Рыжеволосый повернулся к зрителям и комично развел руками.
-О чем это он, друзья?
Майк резко наклонился вперед и ударил кулаком по столу.
-В этом чемодане мои деньги, ублюдок! Говори, куда вы его дели, или я тебе кишки выпущу!
Человек в цилиндре приподнял свой головой убор и почесал затылок.
-Вы удивительно добрый человек, Майк. Вы очень милы, правда. Общаться с вами - одно удовольствие.
Майк начинал терять терпение.
-Где мои деньги? Отвечай, живо!
Рыжий вздохнул, куда-то наклонился и поднял чемоданчик. Сердце Майка забилось учащенно.
-Вы об этом?
-Да, да! Он мой! Давайте сюда скорее!
Рыжий покачал головой.
-Он вам больше не нужен.
Не говоря больше ни слова, он открыл чемодан. Затем достал зажигалку.
Майку это определенно не понравилось. Он рванул было вперед, но чьи-то руки ухватили его за плечи и удержали на месте. Майк обернулся с явным намерением задать хорошую трепку наглецу, и обомлел.
Перед ним стояли его отец и брат. Оба - мертвецы. Отец умер от рака десять лет назад, а брата сбила машина. При всем при этом они выглядели вполне живыми и здоровыми.
-Что...какого черта?
-Это просто шоу, сынок.- сказал отец и печально улыбнулся. -Не воспринимай все это всерьез.
-Но...
Щелчок - рыжий мерзавец собрался поджечь его деньги! Майк опять попытался встать, но отец и брат вновь удержали его на месте.
-Пустите! Это мои бабки, черт побери!
Первая пачка загорелась, вспыхнула веселым пламенем. Огонь перекинулся на следующую. С ужасом и изумлением Майк наблюдал за тем, как огонь пожирает его деньги.
-Легко пришло - легко ушло. Да, Майк?- улыбнулся рыжий.
-Ты псих! Я убью тебя, сволочь!
Майк вдруг понял, что его никто больше не держит, но встать все равно не смог - вдруг обнаружилось, что его руки прикованы к подлокотникам стальными обручами.
-Что за хрень? Отпусти меня, придурок!
От денег уже почти ничего не осталось. Рыжий небрежно кинул чемодан с тлеющими купюрами на пол, поднялся и слегка поклонился.
-Разрешите представиться. Адольф Гитлер.
Майк аж глаза выпучил.
-Чего?!
Рыжий рассмеялся.
-А почему нет, Майк? Разве не ты мысленно назвал меня "гребаным фашистом" менее минуты назад?
Майк открывал и закрывал рот. Черт побери, это была правда.
-Не отрицаешь. Значит, так тому и быть.
Новоиспеченный Гитлер сел на место, выудил из нагрудного кармана зеркальце и вгляделся в свое отражение.
-Усов не хватает. А так - вылитый Адольф! Кстати, я ненавижу черномазых. Серьезно.- он наклонился вперед и заговорил почти шепотом, но благодаря прикрепленному к воротнику микрофону шепот этот был слышен абсолютно всем. -Им бы обратно на деревья залезть, жевать бананы и не высовываться.
Майк весь трясся, пытаясь освободиться, но все было бесполезно. Железные обручи крепко приковали его к креслу.
-Что за чертовщина здесь происходит?!
Гитлер ухмыльнулся.
-Не слишком оригинальный вопрос. Ты помнишь, что случилось перед тем, как ты оказался здесь?
-Я зашел в какой-то гребаный сарай. Закрыл дверь. И вдруг оказался здесь, хрен знает где!
Майку становилось все труднее не сорваться на фальцет.
Рыжий Гитлер покивал.
-Да, да. Все как всегда. Знаешь, последней нашей гостьей была корова. Без шуток. Чья-то глупая корова зашла прямо в сарай. К сожалению, выяснилось, что на животных переход влияет по другому... В общем, у нас в студии оказалась лишь половина коровы. Жуткое зрелище, скажу я тебе. Несколько часов сцену отмывали от крови. Ты там, на своей стороне, случайно не видел половины коровьей туши?
Майк ничего такого не видал, но отвечать не стал. Он молчал, глядя в пол и пытаясь вспомнить, не принимал ли недавно каких-то таблеток, которые могли вызвать такие галлюцинации.
-Возможно, она затерялась где-то по дороге.- предположил Гитлер.
Майк поднял голову. Кричать больше не хотелось. Гораздо больше хотелось разобраться, понять, что произошло.
-Переход... Вы сказали про какой-то переход. Что это такое?
-Переходом я называю тот момент, когда ты как бы переступаешь порог, уходишь из одной реальности и оказываешься в другой. Например в этой.
Рыжий вдруг поднялся и всплеснул руками.
-За этими стенами нет ничего. Ты понимаешь? Там пустота. Просто белый лист. Напоминаем какой-то детский рисунок. Представь: ребенок нарисовал домик, а вот про пейзаж забыл. Ни земли, ни неба, ни света солнца, совсем ничего. Вот в какой мы ситуации.- он помолчал. -Нам нужны развлечения. Иногда к нам попадают пташки вроде тебя. И становится ве-е-есело.
-Я вам не клоун.- прошипел Майк. -И веселить вас не намерен. Лучше бы тебе освободить меня, пока я совсем не разозлился.
Рыжий Гитлер вдруг сошел со сцены и схватил за руку одну из зрительниц - светловолосую женщину лет тридцати в синем платье и в туфлях на высоченном каблуке. Она аж засветилась от счастья.
-Похоже, настал ваш звездный час, моя дорогая Мэрилин! Идемте на сцену.
Она шла за ним, как послушная овечка. У Майка вдруг возникло очень неприятное предчувствие. Пусть он эту женщину совершенно не знал, пусть на вид она была тупее той самой пресловутой овцы, но почему-то он за нее беспокоился.
"Не иди за ним. Господи, он же сумасшедший. Неужели не видишь?"
-Все мы тут сумасшедшие.- ухмыльнулся Гитлер. -Считай, что ты оказался в стране чудес, где все свихнулись. Только не гонись за белым кроликом. Ты же знаешь, это чревато.
Откуда-то сверху, словно прямо из прожекторов, упало что-то светлое. Майк поначалу не поверил своим глазам.
Это был настоящий, мать его, кролик! А теперь угадайте, какого цвета?
Приземлившись на все лапы, он тут же рванул к зрителям и пропал из виду. Майк тупо смотрел на то место, куда он только что упал, не в силах поверить увиденному.
Гитлер поцокал языком.
-И хоть бы раз его кто-нибудь поймал. Он падает оттуда каждый день, в этот час, в эту минуту, но всякий раз убегает.
Гитлер помог женщине забраться на сцену. Майк смотрел на эту парочку во все глаза. Что же будет дальше?
-Итак, Мэрилин. Как вы планируете умереть?
Женщина наморщила лоб, погрузившись в размышления. Майк почти слышал, как скрипят ее извилины.
-Ну... Если честно, я об этом не задумывалась. Но однажды я прочла одну книгу...
Ого. Неужели?
-Там женщина попала под поезд. Мне кажется, есть в этом что-то романтичное.
Гитлер ударил себя по колену и расхохотался.
-Майк, ты слышал? Слышал? Черт, вот ведь каждый день одно и то же, но менее смешно мне не становится. Мэрилин, милая, вы видите здесь поезд?
Женщина совершенно серьезно огляделась по сторонам, будто надеясь, что огромная машина сейчас выедет из-за кулис.
-Не видите.- заключил Гитлер. -А раз так, ловите-ка вот это.
Все произошло очень быстро. Одним ловким, явно отточенным движением рыжий псих выхватил из кармана своего кричаще-желтого костюма револьвер и выстрелил женщине в затылок.
Брызнула кровь, запахло порохом. С широко распахнутыми глазами Мэрилин рухнула на пол, и тут же свет всех этих прожекторов на несколько мгновений сместился на ее бездыханное тело.
То, что произошло дальше, удивило Майка ещё больше - весь зал содрогнулся от аплодисментов. Зрители, в чьем полку убыло, хлопали так, будто не видели ничего прекраснее.
Похожий на попугая Гитлер поклонился.
-Спасибо! Спасибо, мои дорогие!
Майк, на языке которого уже вертелась очередная угроза, так и не раскрыл рта. Он во все глаза смотрел на этого психа, понимая, что следующей жертвой может стать он сам.
Гитлер повернулся к Майку. Улыбка не сходила с его губ.
-Каждый день, Майк, проснувшись утром, я поднимаюсь на эту сцену. За кулисами, в моей гримерной, есть отрывной календарь. На нем дата - 20 апреля 1975 года. Каждый день я срываю листок с этой датой, а следующим утром вновь обнаруживаю ее. Каждый, КАЖДЫЙ день здесь - это 20 апреля 1975 года.
Майк слушал и ничего не понимал. Этот человек нес какую-то чушь.
-Я не помню, как я здесь очутился. Я пытался вести счет времени, я считал дни, но отсчитав шесть лет бросил это дело. Каждый день я нахожу на столе бутерброд. Каждый день этот гребаный кролик падает оттуда, сверху. Каждый день эти люди...- Гитлер окинул презрительным взглядом зал. -смеются над моими шутками. Одними и теми же. Для них каждый день здесь - новый. И если я кого-то убиваю...
Гитлер ткнул носком сверкающего ботинка труп женщины, потом взглянул на Майка и ухмыльнулся.
-Завтра она будет жива и здорова. Здесь не будет тела. Не будет ничего, свидетельствующего о вчерашнем дне.
Гитлер вдруг выхватил револьвер и нацелил его на своего пленника. Майк почувствовал, как учащенно забилось сердце. Холодный пот выступил на лбу.
-Если я убью тебя, то ты уже не возродишься в завтрашнем дне. Ты просто исчезнешь, как утренний туман.
Майка такая перспектива, мягко говоря, не радовала. Уже не испытывая никаких иллюзий насчет сумасшествия своего собеседника, Майк откашлялся и произнес:
-Но зачем тебе убивать меня? Ведь я... Я мог бы составить тебе компанию здесь.
Гитлер расхохотался. Оружие в его руках подрагивало.
-Нет, приятель. Боюсь, завтра ты все равно исчезнешь. Ты пришел извне. Тебе не место здесь.
С этими словами он нажал на курок.
Майк зажмурился, сердце замерло...а потом продолжило бег.
Послышался лишь сухой щелчок. Довольный произведенным эффектом, Гитлер убрал револьвер.
-Всего один патрон. Каждый раз всего один патрон. Я бы мог подумать, что это намек, но...- тут он печально улыбнулся и постучал по своему виску. -честно говоря, я уже со счета сбился, сколько раз пускал пулю себе в лоб. А также сколько раз вешался...резал вены. Я умирал, но каждый день вновь просыпался в своей комнатке за кулисами. Ровно в 7:30.
Вся эта научная фантастика начинала надоедать Майку, но он не мог ничего поделать, не мог встать с места и врезать этому больному придурку.
-Ты можешь не верить мне, Майк. Можешь считать меня психом. Мне от этого ни жарко, ни холодно. Можешь даже убить меня - завтра я вновь проснусь в своей комнате, а ты просто испаришься. Но пока мы с тобой оба живы, полюбуйся-ка вот на это.
Он встал на колени, подцепил какую-то доску и приподнял ее. Внутри оказалась ниша. Через пару секунд он извлек из тайника чемоданчик. Щелчок - крышка поднялась. Гитлер развернул чемоданчик так, чтобы Майк смог увидеть содержимое.
Внутри обнаружилось некое устройство с одной-единственной красной кнопкой.
-Что это?- выдохнул Майк. Вновь нахлынуло какое-то неприятное предчувствие.
-Это ядерный чемоданчик местного масштаба. Вот здесь, прямо под кнопкой, есть надпись. Приглядись.
Гитлер поднес чемоданчик ближе, чтобы Майк мог разглядеть. Действительно, под самой кнопкой имелась металлическая табличка с выбитой на ней надписью: "ПРИВЕСТИ В ДЕЙСТВИЕ 16 ОКТЯБРЯ 2025 ГОДА."
Майк нахмурился.
-И что это значит?
-Какой сегодня день, Майк?- ответил Гитлер вопросом на вопрос. -Там, на той стороне.
-Кажется...кажется, 9 октября 2013.
Он почему-то с трудом вспомнил эту дату. Будто часть воспоминаний вдруг начала исчезать, стираться из его памяти.
-Год. Назови год.
-2013.
Гитлер грязно выругался. Он явно был разочарован.
-Долго. Очень долго мне ещё тут торчать!
-Подожди... Что все это значит?
Гитлер проигнорировал вопрос. Он закрыл чемодан и убрал на место.
-Я иногда развлекаюсь. Видишь всех этих придурков в зале? Я беру нож и метаю его в них со сцены. Не ахти какое благородное занятие, но зато хоть прогоняет скуку. А иногда, как сейчас, трачу этот единственный патрон.
Рыжий Гитлер, похожий на клоуна, вдруг оскалился.
-Я завидую им. Для них каждый день - это новая жизнь, белый лист. Для них все в новинку. Они действительно живут сегодняшним днем. А я... застрял в этом дне.
Майк уже не знал, что отвечать. С одной стороны, слова этого человека казались параноидальным бредом, но с другой... Все-таки что-то в них было. Что-то такое, от чего у Майка по коже бежали мурашки, а в голове вновь и вновь, как припев какой-то надоедливой песни, вертелась одна и та же мысль: "А вдруг все это правда?"
-Знаешь, откуда я знаю, как тебя зовут?- спросил Гитлер.
Майк помотал головой. До него только сейчас дошло, что он действительно не представлялся.
-А ниоткуда. Когда ты появился тут - как всегда, неожиданно, вот тебя нет, а вот ты уже здесь, я подумал: "О! А вот и Майк пришел!" Знаешь, что самое странное? Я не уверен, что это была моя мысль.
Майк решил сменить тему.
-Я видел своих отца и брата. Прямо здесь, несколько минут назад. Как это возможно? Они же мертвы.
-Я тоже их видел, но лишь мимолетно. Появление нового человека всегда вызывает...легкое искажение.
Гитлер сел на край сцены и грустным взглядом уставился на восхищенную толпу.
-Я хочу туда. Туда, откуда пришел ты. Но я не знаю, я понятия не имею, как туда попасть.
Майк облизнул губы. Он чувствовал: время разговоров прошло. Нужно что-то делать. Как-то выкручиваться.
-А почему бы тебе просто не выйти отсюда?- предложил он. -Вон там, в дальнем конце зала, я вижу дверь. Куда она ведет?
-Ох, Майк. Я открываю эту дверь каждый день, утром и вечером, а иногда и чаще, и каждый раз надеюсь увидеть там хоть что-то...- Гитлер покачал головой. -И каждый раз я натыкаюсь на чертову белую стену. Она окружает нас. Она всюду, вокруг. Наше шоу, наша сцена - это частичка в одном огромном Нигде.
Так, очень интересно. Вновь пахнет бредом, но в голосе человека в желтом пиджаке не слышалось ни единой фальшивой нотки. По крайней мере, он свято верит в то, что говорит.
-То есть ты каждый день открываешь эту дверь, но там ничего нет? Только стена?
-Идеально белая. Похожая на холст, где ещё нет рисунка.
В голове Майка вдруг созрел план. Сработает он или нет, зависит от ответа Гитлера на следующий вопрос.
-Ты говоришь, что я тут не первый. До меня были и другие.
-Так точно. Человек шесть или семь. Больше всего мне запомнилась старушка в синей шляпке с цветком. Она была уверена, что я коммивояжер, и вот-вот попытаюсь всучить ей какую-то ненужную вещь.
-Кто-нибудь из этих гостей пытался открыть ту дверь?
Гитлер вздрогнул, выпрямился, горящим взглядом посмотрел на Майка.
-А это тут при чем? Какая разница, кто откроет дверь?
"Это уже ты должен знать, мистер Засранец. Это ведь вроде как твой мир".
-А вдруг проблема не здесь...- Майк, насколько позволяло его положение, обвел взглядом зал. -А в тебе?
По лицу Гитлера было видно, что он напряженно о чем-то думает.
-Я не мистер Засранец, Майк. Я бы мог потратить мой единственный патрон на тебя, и мы бы сейчас не вели эту беседу.- он помолчал. -Но что-то в твоих словах есть. Ведь не просто так я единственный просыпаюсь каждое утро, помня о вчерашнем дне. Значит чем-то я отличаюсь.
-Вот именно. Так может, проведем эксперимент? Освободи меня.
-О чем ты, Майк? Ты и так свободен.
Майк посмотрел на свои руки и почувствовал, как ледяной пот вновь покрывает лоб. Никаких железный обручей. Ничто не удерживает его в кресле.
-Но... Я же видел... Я не мог встать...
-За тобой гналась полиция, Майк. С чем у тебя ассоциируется полиция? Я вижу это в твоих мыслях. Камера. Машина с мигалками. Наручники. Наручники, Майк.
Майк медленно поднялся. Теперь он не ощущал себя таким уязвимым. Такое приятное чувство уверенности в себе вновь вернулось к нему.
-Я ни черта не понимаю, Адольф, но я уверен: за той дверью мы найдем выход.
-Если ты окажешься неправ, я буду бить тебя лицом об эту стену, пока она не станет ярко-красной, а твой череп не развалится на части прямо у меня в руках.
По голосу Гитлера чувствовалось: он не шутит.
Майк спустился со сцены. Он ощущал на себе взгляды десятков глаз, это было неприятно. Он не привык к чужому вниманию, более того - очень не любил его. Сегодня он ограбил отделение банка, и это было его не первое "дело". Ещё ни разу он не попадался, от ненужных глаз его спасали маска и скорость. Он действовал быстро, не оставляя времени для раздумий ни себе, ни противнику.
Однако сейчас на него смотрели все, и он чувствовал, что должен как-то отреагировать на их взгляды. Но не знал, как.
-Пошли, Майк. Открой эту чертову дверь. Удиви меня. Давай.
Майк послушно побрел по проходу между рядами зрителей к виднеющемуся впереди выходу. Простая черная дверь...она манила, притягивала его, как магнит - железную стружку.
Он бы хотел подойти к ней в одиночестве, но рыжий клоун висел на хвосте, совсем как копы недавно. Гитлер шел по пятам, и глаза его горели невысказанной надеждой.
Майк остановился перед дверью, ухватился за ручку и глубоко вздохнул, будто собирался нырнуть.
-Давай...- прошипел Гитлер. -Открывай же!
Майк резко дернул дверь на себя и замер, пораженный.
Ничего. Пусто. Просто белое ничто, действительно напоминающее лист бумаги, где художник ещё не успел набросать эскиз. От ужаса и изумления Майк попятился, но наткнулся на Гитлера.
-Ты обманул меня.- пробурчал тот. В его голосе слышалась настоящая обида. -Зачем? Что я тебе сделал?
Едва успев обернуться, Майк получил мощный удар в лицо рукоятью револьвера.
Перед глазами вспыхнули разноцветные звезды, на нижнюю губу выплеснулась кровь, но нос, кажется, не сломался. И на том спасибо.
Майк повалился на пол, каким-то чудом не вылетев за пределы комнаты. Он попытался приподняться, но тут же получил мощный удар в живот.
-Ты хоть сам понимаешь, как отвратительно поступил?- спросил Гитлер, нанося новый удар. -Дать человеку надежду, чтобы тут же забрать ее! Нет ничего хуже!
-А не поцеловать ли тебе в жопу Еву Браун?- прохрипел Майк, выплевывая кровь.
Ещё удар, в ребра. Майк скрючился от боли. Воздух вдруг куда-то ушел из легких, яркий свет софитов на мгновение померк перед глазами.
-Вставай, Майк! Давай же! Ты же хотел оторвать мне башку, едва оказался здесь! Ну же!
Майк кое-как встал на колени. Кровь продолжала капать из носа, оставляя на сверкающем, как глянцевый журнал полу красные пятна размером с монету.
-Я жду, Майк.
Наконец он встал. Зрители приветствовали его восторженными аплодисментами.
Черт, как же все болит...
Гитлер шел в сторону сцены, даже не оборачиваясь. Револьвер он убрал обратно в карман своего желтого пиджака.
-Ты такой же, как все. Как я. Как они. Никто не может выйти отсюда живым.
Майк ковылял по проходу, то и дело облокачиваясь о спинки зрительских кресел, чтобы сохранить равновесие. Он чувствовал, что Гитлер не прав. Выход должен быть. Нужно лишь найти его.
Он вдруг остановился, запустил руку в карман, в надежде все же найти там оружие, но обнаружил все тот же пакет с изюмом.
Минуточку...
-Какого черта?
Это был не изюм. В маленьком прозрачном пакетике копошились тараканы - несколько десятков. Они ползали друг по другу, шевелили усиками. Как они оказались в его кармане?
Гитлер наконец обернулся.
-На что это ты уставился? Что это такое?
-Это...тараканы.
Едва услышав это, Гитлер смертельно побледнел, отчего его рыжие волосы стали как будто ещё ярче. Нижняя губа затряслась. Казалось, он вот-вот хлопнется в обморок.
-Н-н-не подходи ко мне, с-слышишь?- он аж стал заикаться. -Держись от меня подальше!
Майк чуть не расхохотался. Нет, это просто сумасшедшее место!
-Ты боишься тараканов? Ты что, шутишь?
Нет, он точно не шутил.
-Я боюсь всего, у чего больше четырех лап. Убери эту гадость, сейчас же!
Майк улыбнулся. Может, Гитлер прав, может, он и правда здесь умрет. Но почему-бы не развлечься перед смертью?
Не обращая внимания на стоны и визги рыжего психа, Майк двинулся вперед.
-Стой где стоишь!- завопил Гитлер. Он уже стоял на первой ступеньке лестницы, ведущей на сцену. -Не приближайся ко мне!
Но Майк неуклонно шел к сцене. Никакие мольбы не могли остановить его.
-Стой на месте, мерзавец!- визжал Гитлер.
Майк остановился, приподнял пакет.
-Открыть или нет? А, дружище?
Он слегка гнусавил. Неужели нос все-таки сломан? Черт побери!
-Не смей! Не смей!
Гитлер поднимался по лестнице, пятясь, и при этом отчаянно размахивал руками. Неудивительно, что в конце концов он споткнулся и упал навзничь.
Не обращая внимания на боль в боку, Майк рванул вперед. В два счета покрыв разделявшее их расстояние, он вскочил на сцену и набросился на Гитлера.
Тот отчаянно барахтался, пытаясь сбросить противника с себя, но это было не так-то просто. Майк прижал пакет с тараканами чуть ли не к лицу Гитлера.
-Не хочешь, чтобы я выпустил их? Тогда отвечай, как мне отсюда выбраться!
Гитлер тяжело дышал. Он стал красным, как рак, в глазах застыл страх.
-Отсюда нельзя выбраться! Невозможно! Я же гово...
-Тот чемодан! Кнопка! Что она делает?- выкрикнул Майк. Он чувствовал, что ещё немного - и пакет в его руках просто разорвется.
Гитлер замер. Он больше не пытался высвободиться. Лишь смотрел на Майка расширенными глазами.
-Откуда я знаю? Ее нельзя нажимать!
Майк застонал. От изумления он слегка ослабил хватку, и Гитлер тут же этим воспользовался. Ударив Майка коленом, он сбросил его с себя и навалился сверху.
-Даешь гей-порно!- вдруг выкрикнул кто-то из зрителей.
Пакет с тараканами Гитлер выхватил из рук Майка и с отвращением отбросил как можно дальше.
-Ты идиот, Майк? Ты совсем идиот? Кнопку нельзя трогать до срока!
-И ты готов проторчать здесь ещё тринадцать лет, ожидая, когда же наступит тот "День Икс"? Да ты реально псих!- Майк попытался добраться до горла противника, но тот уворачивался.
-Да, Майк. Я псих! Мы тут все психи!- Гитлер тяжело дышал. Его глаза налились кровью. -Сейчас я тебя отпущу, Майк. А ты в обмен на это не будешь пытаться добраться до чемоданчика. Договорились?
-Катись в ад!
Гитлер рассмеялся.
-Мы оба уже там.
Майк дотянулся до его промежности и ударил кулаком изо всех оставшихся сил. Гитлер как-то странно не то хрюкнул, не то вскрикнул, и перекатился набок, держась за причинное место.
-Сволочь! Не вздумай...
Майк с первого раза нашел нужную дощечку - она выделялась среди других, была заметно темнее. Легко сняв ее, он сунул руку в небольшую нишу и выудил небольшой серебристый чемоданчик.
Гитлер попытался встать, но тут же рухнул обратно. Похоже, боль никак его не отпускала.
-Не трогай! Нельзя!
Майк открыл чемодан - там не было ни замков, ни каких-либо застежек. Единственная красная кнопка уставилась на него оттуда, словно чей-то глаз. Она так и манила, почти что шептала: "Нажми... Нажми... Ты не знаешь, что случится, но хуже, чем сейчас, уже точно не будет. Так чего гадать? Давай же".
Не слушая протестующих воплей Гитлера, Майк нажал кнопку.
Когда беззвучный белый свет померк и перед глазами слегка прояснилось, Майк огляделся.
Он лежал на полу, в той же чертовой студии. Зал был пуст, но прожекторы горели, все до единого, непонятно для кого.
В воздухе пахло как-то странно. Кажется, стиральным порошком или чем-то в этом роде. В общем, какой-то химией. В руке Майк по прежнему сжимал чемоданчик.
"Что-то все-таки произошло. Зрители пропали. Наверняка что-то еще изменилось".
Майк огляделся в поисках своего сумасшедшего знакомого, но не обнаружил оного. Куда он делся? Ушел за кулисы?
Майк поднялся. Его слегка качало. Он было двинулся в сторону лестницы, чтобы спуститься со сцены, но замер, случайно краем глаза заметив собственное отражение в блестящей поверхности одного из фонарей.
Он не мог поверить своим глазам. Он помотал головой, надеясь, что видение исчезнет, но это не помогло.
Он видел свое лицо, свое, не чье-то чужое, но вот одежда...
Ярко-желтый костюм делал его похожим на гигантскую канарейку. Высокий черный цилиндр добавлял комичности. Синие брюки и остроносые туфли логично дополняли клоунский образ.
Майк упал на колени, содрал с головы чертов цилиндр и закричал, задрав голову, будто обращаясь к прожекторам:
-Я НЕ ЭТОГО ХОТЕЛ! Я ХОТЕЛ ВЕРНУТЬСЯ! Я ХОТЕЛ ДОМОООООЙ!
Но пустой зал был глух к его молитвам, слезам и угрозам. Он простоял на коленях минут десять. Вновь найдя в себе силы подняться, Майк сошел со сцены и двинулся мимо зрительских кресел. Сейчас он заметил то, чего не увидел в самый первый миг после своего пробуждения.
Сиденья были залиты кровью. Светлые, кремового цвета спинки стали бордовыми, кровь впиталась в обивку, застыла подтеками на подлокотниках и зависла каплями на торчащих ворсинках. Создавалось впечатление, что здесь произошла какая-то массовая казнь.
"Так и есть. И это я. Я ее устроил. Тот...взрыв, или что это было, убил Гитлера и всех этих людей. И не тронул меня".
Почему-то Майк не испытывал угрызений совести. Он был уверен: завтра зал вновь будет полон. Зрители вернутся на свои места, которые вновь будут сверкать чистотой, а Майку...вероятно придется выйти на сцену. И что-то делать.
-Да пошли вы к черту!- воскликнул Майк, вновь почувствовав подступающие слезы, открыл чемоданчик и изо всех сил ударил по кнопке.
Ничего не произошло. Это было ожидаемо, но Майк бил и бил по кнопке минут десять, пока на ладони не остался четкий красный отпечаток.
Может, кнопка и сработает. Но не в руках Майка, о нет. Наверняка Гитлер солгал. Наверняка он и сам не раз нажимал на нее, но всякий раз ничего не происходило. Вероятно, потому он и решил, что нужно дождаться срока, указанного на табличке внизу.
"На зрительских сидениях кровь. Значит, кнопка убила их. Но на сцене крови нет! Он был шагах в пяти от меня, пытался встать. Если бы этот...взрыв убил его, то кровь наверняка осталась бы на сцене."
Неужели Гитлер перенесся туда, в нормальный мир? Майк уселся на одно из кресел, где крови было поменьше, и закрыл лицо руками. Нужно дождаться завтрашнего дня. Завтра он проснется, в 7:30 утра, выйдет сюда, на сцену, и тогда все прояснится. Наверняка.
*****
Как ни странно, Майк оказался прав. Но увиденное утром не обрадовало его.
Без этого идиотского костюма и грима его было бы просто невозможно узнать. Его выдавало одно: яркие рыжие волосы. Ни у одного зрителя не было рыжих волос.
Он сидел в одном из задних рядов, но Майк увидел его сразу. Рыжий Гитлер сидел, сложив руки на впалой груди, и с глупой улыбкой смотрел на сцену.
Без лишних церемоний Майк схватил его за шиворот и почти что приподнял над землей.
-Ты меня одурачил! Сукин сын! Ты мне врал! Давай обратно! Давай все заново! Я не хочу быть здесь!
Но он лишь улыбался. И на то были причины: как и все остальные, он не помнил ни единого дня из своей прошлой жизни. Он просто жил, и каждый день был для него новым. Вот что было истинной наградой, вот что было настоящим даром в этом забытом всеми богами месте: забвение.
Ярость Майка не угасала, и он находил лишь одно утешение: он точно знал, на кого в ближайшие пару лет будет тратить свою единственную пулю.