Ненужные часть II гл9 Довлатов

Афанасьев Сергей Сергеевич
                Если мы сейчас остановимся, это будет искусственно. Мы пили, когда не было денег. Глупо не пить теперь, когда они есть...
Деньги у меня, скажем, быстро кончаются, одиночество — никогда.С. Довлатов



- Он был такой хороший… так обо мне заботился. Так мало мы пожили вместе.
Татарочка лет двадцати пяти шмыгала носом, и поминутно предлагала помянуть бывшего мужа пивом.
Я разрезал рыбу тупым, кухонным ножом, взятым тут же у продавщицы, придерживая жирную тушку рукой.

- Что ты делаешь? – Брезгливо морщился изрядно поддатый студент. – Фу – да не трогай ты её руками!

- Ты, либо жри молча, либо откажись от угощения: ты в пивной!

Я оторвал филе от рыбьей кожи и запах копчености стек по моему подбородку.

- Тавайте помянем моего бывшего… он такой, был хороший, везде со мной ходил, заботился обо мне…
Подошел старый кавказец. В другой раз он тоже подходил, но это когда за столиком был Шнуров со своим КрЫсом. 

***
- Вы извините, я бы хотел снять  вашего питомца для внука!
Андрея передернуло: «для внука» - фотография грязного, в ошметках крысака, с огромными гениталиями??? Оригинал  - дед.
Шнуров не возражал, лишь уточнив, чтобы в интернет не выкладывали.

- Нэт, нэт, - я и сам зверушек очень люблю…
Внезапная пауза комом подкатила к горлу старика. Лицо на фоне старческой пуховой копны сделалось пунцовым.
«Сейчас блеванет прямо на панка с крЫсом» - подумалось Андрею, и он отодвинулся от собеседника.
Кавказец замер как перед апокалипсическим ударом и вдруг заревел, как выброшенная на берег морская моржиха (таких раньше показывали в одиссее Кусто).

Собаку, жившую во дворе, подкармливали третьеклассники, но пожилых людей и мамашек с грудничками она к себе не  подпускала. Её недоверие сказалось на судьбе предсказуемо, и сразу было видно, что исполнителями были взрослые мужчины.
Мамочки с бабушками просто бы  отравили дворнягу, и она сама уползла бы с глаз долой.
В предсмертных конвульсиях от удушья, связанное тело открылось старику, когда он решил проверить мусорный пакет у помойки…

- Они её связывали, потом завернули в плотный пакет, а потом ещё, и ещё – рыдал пьяный кавказец.

***
- Он ей – «Застрелюсь» - она – «Пожалуйста», он ей «Жить не могу», а она с новорожденной из-за бабок – к Аксенову. Ну и достал ружье, даже выстрелил… только промахнулся.  Вот – недурной же человек! Впоследствии стал гением – писателем, умер в сорок девять от недостаточности.
- А почему? – Я налил до краев белого сухого со спрайтом.

- Потому что стимул писать – это как у Есенина, кстати, оба Сереги – «душу выржать»… 
Довлатов не жил – смеялся сквозь слезы о необъяснимости судьбы. «…я хочу усердием и кропотливым трудом добиться того, чтоб за мои стихи и рассказы платили деньги, необходимые на покупку колбасы и перцовки» - говорил он, и запивал при каждом случае, бьющим его по макушке.

- В принципе, если от тебя вот так утекает сквозь пальцы, самое дорогое, то в случае – если уж ничего поделать нельзя… можно и собаку так вот… - сказал я и осекся.
Кто же мы – люди – безразлично выбирающие скорый комфорт вместо счастья, которое нужно ещё ждать, и те, кто убивает собак – узнавшие о своём одиночестве?..
Осушив стакан, Андрей причмокнул и выдал резюме:

- А татарочка то, жила, с парнишкой двадцати шести лет. Конечно же, он пил, и она с ним. Это после смерти уже можно говорить – я его предупреждала, а наделе – закатывала она ему скандалы, после того – как пьяный со стройки приходил, не давала ему месяцами. Парень прямо в постели с ней от сердечной недостаточности и умер.

http://www.proza.ru/2014/03/07/1676