7. В редакции

 

Утром следующего дня Яковлев приехал в город. Нужно было отнести в редакцию статью о Жириновском, которую недавно закончил. Затем зайти в горсовет к главе депутатского корпуса Евгению Евгеньевичу Полякову, чтобы показать письмо и попросить его назначить комиссию по расследованию.
Редактор районной газеты "Вестник" Григорий Николаевич Бородин разговаривал по телефону, повернувшись к входной двери вполоборота. Мельком взглянув на вошедшего с папкой в руке Андрея, газами указал на стул: присаживайся.
 Григорию Николаевичу недавно стукнуло пятьдесят семь лет, но выглядел  он значительно моложе. Голову украшали светло-русые,  слегка волнистые, коротко постриженные, волосы, которые выглядели густыми и здоровыми. Лицо его, как человека некурящего и почти непьющего, практически не имело морщин, сохранив природную свежесть и белизну, сильно краснело даже при незначительном волнении. Вот и сейчас, при разговоре по телефону, лицо редактора начало покрываться красными пятнами.
 – Да нет у меня места! – со злостью кричал он в трубку. – Если мы будем публиковать все официальные материалы налоговой, пожарной, пенсионной и других служб, тогда надо будет увольнять до одного журналиста. Газета не резиновая! Да, да... Ну не могу я! Жалуйтесь, куда хотите!
Редактор повесил трубку и дружелюбно поинтересовался, с чем Андрей пожаловал в редакцию.
– Статья про Жириновского, – протягивая листы, пояснил Андрей. – Никто еще в нашей газете об этом демагоге не писал, поэтому Григорий Николаевич, хочу, восполнить пробел. Чтобы люди, прочитав статью, немного разобрались, кого он из себя представляет.
На лице редактора отразилась смесь чувств. Андрей заметил эту внутреннюю борьбу, не зная, чем она вызвана.
– Что же, почитаю, – сказал Бородин. Он взял телефонную трубку, тем самым как бы давая понять, что разговор закончен.
Андрей стоял на месте, не торопясь покинуть кабинет. Редактор положил трубку на место.
 –  У тебя еще что-то ко мне есть? – спросил он.
Поборов неловкость Андрей произнес:
– Григорий Николаевич, вышло уже много моих заметок за последние два-три месяца, а я еще ни за одну ни разу не получил ни копейки. Или редакция  перестала "внештатникам" выплачивать гонорар?
– Да, нет, Андрей, просто, у  нас нет денег, – на левой щеке редактора появилось розовое пятнышко. – И нас коснулась "перестройка", будь она неладна. Наши сотрудники тоже, бывает, сидят без зарплаты. Поэтому, гонорары за отдельные материалы практически никому из внештатных  корреспондентов не платим.
– Понятно. А то ведь раньше, помню, напишешь что-нибудь и, вот, глядишь, пришел уже денежный перевод.
– К тому же, гонорары настолько мизерные, – продолжал редактор, – больше потратишься на почтовые расходы. Как-то пытались высылать отдельным авторам, так они за этой десяткой даже на почту не идут, не хотят позориться…
Услышал последние слова, Яковлев хотел сказать, что он бы от десятки не отказался, но промолчал.
 Как все достало! Везде сплошные унижения.
Выйдя от редактора, заглянул к  Раевской, заведующей отделом писем.
Андрей хорошо знал Любовь Алексеевну. Они вместе работали несколько лет, когда он еще  сотрудничал с газетой вне штата, которая называлась "Путь коммунизму". С тех пор постоянно держал с ней связь.
– Был у редактора, отдал материал про Жирика, – сказал он. – Но шеф что-то не очень хорошо на нее среагировал.
– А ты не знаешь почему? – усмехнулась Любовь Алексеевна. – Уже весь город знает.
– Так я же живу на задворках…
– "Элдэпээровцы" вчера возле редакции пикет устроили...
– Нет, я об этом еще не слышал, – для Яковлева это была, в самом деле, новость. – И чем они недовольны?
– Требуют свободы слова. Считают, что наша газета прокоммунистическая, никому в ней хода нет, кроме коммунистов… Машину к редакции подогнали, выставили плакаты.
И вот сейчас  представляешь, что будет, если выйдет твоя статья про Жириновского…
– Значит, редактор вряд ли пустит в печать, – сказал он и подумал: "Ну, "жириновцы! Надо же было вам вылезти – ни раньше, ни позже – со своим пикетом… А вообще, молодцы: умеют заявить о себе, и о своих требованиях. Их бы энергию да в нужное русло!"
– Наоборот, мне кажется, твой материал будет ему кстати. Редактора еще никто так публично не унижал. Он через тебя отомстит им.
– Как это? –  удивленно спросил Андрей, и в это время дверь открылась, в кабинет вошел завотделом информации Ахмет Султанов. В КПРФ он занимал должность секретаря по идеологии.
– Привет, Андрей! – сказал он, подавая руку.
– Привет, – холодно ответил Яковлев.
– О чем говорим?
Раевская, еще находясь под впечатлением недавнего разговора, сказала:
– Андрей статью про Жириновского написал, опасается, что редактор ее не напечатает.
– Напрасно боишься, Андрей –   Султанов хлопнул его по плечу. – Я только что был в секретариате, видел там твою статью с положительной визой редактора.
Яковлев почувствовал облегчение.
Султанов еще о чем-то спросив Раевскую, вышел. Они снова остались одни.
– Видишь, – радостно произнесла Любовь Алексеевна, – я не ошиблась в своих прогнозах… Иногда на руку может играть любая ситуация.
Андрей, окрыленный сообщением Ахмета, решил поделиться с журналисткой своими ближайшими планами.
- Сейчас буду заниматься проверкой ЦРБ, возможно, хорошая статья получится. Как думаешь, редактор пустит в печать, если я напишу о вымогательствах в больнице?
- О, эта тема очень серьезная… Не знаю…
- Ладно, не будем загадывать,Любовь Алексеевна. Я  хотел еще спросить насчет гонорара. Ты не знаешь, почему  не платят гонорар внештатникам?
– Я уже и сама говорила об этом на летучке. Редактор объясняет, мол, суммы маленькие, никто за ними на почту не идет.
– Мне он говорил то же самое … А вот местная поэтесса хвалилась, что ей регулярно выплачивают.
– Конечно, она же без мыла в одно место может залезть. А кто устоит?  Крутят они с бухгалтершей. Она, я как-то увидела ведомость: она  больше нашего раза в три получает.
– Да, везде жульничество…
– Подожди. Я думаю, с тобой мы сейчас решим вот так: я схожу к ответсекретарю, пусть быстренько посчитает оптом все твои заметки. В кассе, думаю, найдется нужная сумма, выплатим тебе гонорар. И без редактора обойдемся. А потом, если что, объясним ему.
– Это сколько займет времени?
– Торопишься?
–  Тороплюсь, нужно еще к Полякову зайти, по депутатским делам. Но ради такого дела можно и подождать.
–  Я не долго, – сказала она,  – подожди меня здесь.
Минут через пятнадцать завотделом вернулась.
– Андрей, иди в кассу, – сказала она, – и получи деньги.