6
Под утро хлынул ливень. Забарабанили крупные капли по тёплым от дневного солнца крышам, по листьям, по асфальту, слезами сползали они по стёклам. Вскоре дождь стал гуще и мельче. Поднявшийся ветер шуршал водяными полотнищами, как шторами.
Дождь разбудил Оя. Он осторожно вынул затёкшую руку из-под головы Эстер. Некоторое время он полежал, бездумно смотря в потолок, потом встал. На балконе он закурил. Отчего-то стало ему грустно. Может от того, что вчера он видел себя, в сущности – незнакомого человека. Он стоял, курил, стряхивая пепел на влажный кафель, ёжился от прохлады и тосковал по прошлым жизням, в которые не было возврата.
В номере послышался шум. «Эстер встала», – догадался Ой.
Сзади она обняла его за плечи.
– Что с тобой?
– Ничего. Дождь.
– Дождь.
– Я помню его. Я помню этот дождь. В семь он закончится. А в девять, когда мне, в ипостаси Игоря, надоест валяться без сна, на улице снова будет жара.
Эстер щекой потёрлась о его спину.
– Странно вспоминать то, – продолжал Ой, – что только должно произойти. И чем больше я вспоминаю, тем отчетливей понимаю: дело до конца не сделано.
– Что ещё, милый, – широко зевнула Эстер.
Ой спиной почувствовал движение её челюстей. Обернувшись, он обнял её. Она прильнула к его груди и задремала.
«Нет, так не годиться», – подумал Ой. Он подхватил Эстер на руки и отнёс на кровать. Лёг рядом, укрыл её и себя одеялом и уснул.
– Какие у нас планы? – спросила Настя за завтраком, накладывая себе на хлеб с маслом горку ветчины.
– Тебе не вредно столько жира? – Ой с опаской взирал на могучий сэндвич.
– Не, полезно.
Они сидели в пустой комнате. Командировочные, коими по большей части была заполнена гостиница, давно склевали свой завтрак и разбежались по своим командировочным делам. Лишь супружеская пара немцев, обвешанная фотоаппаратами, рассматривая за столиком яркие рекламные буклеты, спорили, куда пойти в первую очередь. Эстер была не в своей тарелке. Она ничего не ела, только пригубила кофе.
– Я хочу навестить бабушку, – произнесла она, уткнувшись взглядом в стол.
– Бабушку! – удивилась Настя.
– Да бабушку… Потом я расскажу свою историю, но сейчас не могу.
Ой успокаивающе погладил Эстер по руке.
– Конечно. Ну а нам, Настя, предстоит сегодня поработать.
– Разве то, что мы сделали вчера недостаточно для предотвращения гибели вселенной?
– Увы, Настя, недостаточно.
Эстер и Настя вопросительно посмотрели на Оя.
Ночью я подробно вспомнил, что произойдёт сегодня со мной, то есть – с Игорем. Вкратце я вам рассказывал этот день в поезде. Так вот, в бегстве Игоря от Гришаева имеются странные моменты.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Эстер.
– Я имею в виду встречу Влада в Павлограде и арест в Лозовой. Никто не знал куда я еду, потому что я сам не знал. Оба раза у меня возникало чувство, что кто-то направляет преследователей, и теперь я знаю кто.
Настя отложила свой бутерброд.
– Кто?
– Мы. Ночью я это понял
– Круто, – сказала Настя.
– Мы должны, по крайней мере дважды, позвонить Гришаеву и рассказать где я нахожусь.
Так и не притронувшись к еде, Эстер встала. Она заметно волновалась.
– Прежде чем мы разойдёмся, – поднимаясь, сказал Ой, – нам нужно позаботиться о связи.
В маленьком магазине Настя приобрела два простых телефонных аппарата и три чип-карты. Договорились поддерживать связь и, если не случится ничего непредвиденного, встретиться здесь в шесть часов вечера.
Они проводили Эстер на троллейбус. Можно было ехать на такси или на маршрутке, но Эстер, охваченная мягкой ностальгией, непременно хотела на троллейбусе. А проводив Эстер, Ой и Настя вернулись к запаркованной во дворе, под недобрыми взглядами дворничихи, машине.
– Надо бы перепарковаться, – сказал Ой.
– Зачем, мы хорошо стоим.
– Мы не должны привлекать внимания. Эти бабки на лавочке, дворничиха… Словом, известность нам не нужна. Если я не ошибаюсь, на соседней улице есть платная стоянка. Там и запаркуемся.
Они сели в машину, и Настя вставила ключ зажигания.
– Подожди заводить, – остановил её Ой, – сначала ты позвонишь Гришаеву.
– Почему я! – искренне возмутилась Настя.
– Настёна, – примирительно ответил Ой, – Гришаев знает мой голос. Это просто. Я набираю номер, подключаюсь и передаю тебе трубку. Он скажет: «Алле». Так он всегда говорит. Ты скажешь: «Он сбежал», – выждешь три секунды и отключишься.
– Это всё?
– Всё.
– Хорошо. Набирай номер.
Ой набрал номер, нажал кнопку соединения и передал телефон Насти. Гришаев подключился на седьмом гудке.
– Алло, – услышал Ой приглушенный голос Гришаева.
– Он сбежал, – волнуясь, произнесла Настя и сразу отключилась, – ой! – воскликнула она, – я забыла про три секунды.
– Ничего, солнышко, мы сделали этот шаг. Теперь поехали искать стоянку.
Там, где предполагал Ой, стоянки не было. Следуя нечётким указаниям прохожих, они нашли её, изрядно покрутившись по узким улочкам с разбитым, как после немецкой бомбёжки дорожным полотном. Настя с трудом втиснулась между видавшим виды жигулёнком и сверкающей шкодой, как бы символизирующие старую и новую Украину. Ою даже пришлось выйти и покомандовать, дабы она не помяла ни свою, ни чужие машины.
– Тебя что, не учили, как следует парковаться, – спросил Ой, осторожно протискиваясь в полуоткрытую дверь.
– Учили, – недовольно ответила Настя, – просто у меня опыта мало.
– Крыло своей машины ты повредила в подобной ситуации?
– Да, – насупилась она, – при выезде.
– Ну да бог с ним, с крылом, – видя, как расстроилась Настя, он прекратил поучительные наставления. – Нужно ещё раз позвонить. Значит, сценарий такой: он скажет: «Алло», – ты ему скажешь: «Он в Павлограде на вокзале», – выждешь три секунды и отключишься.
Настя кивнула.
– Всё ясно.
Длинные гудки пресеклись торопливой речью Гришаева:
– Здравствуйте девушка, нам надо встретиться. Мы могли бы…
– Он в Павлограде на вокзале, – перебила его Настя.
– Кто говорит, кто! – повысил тон Гришаев. Ой отчётливо слышал нервозность в его голосе.
– Конь в пальто, – Настя отключилась и засмеялась. – Как я его?
– Великолепно. А про лошадь вообще класс. Пойдем, погуляем, пока Эстер будет решать свои проблемы.
Побродив по городу три часа, Настя и Ой устроились в кафе через проспект от магазина АТБ, где Настя приобрела телефоны.
– Здесь подождём Эстер, – сказал Ой, – тогда и пообедаем. Есть хочешь?
– Как волк.
– Пока кофе выпьем.
Ой заказал кофе и два больших куска торта наполеон.
– Когда-то я был Наполеоном, – сказал Ой.
– Вкусный торт. Это в первом туре поединка?
– Да, в первом туре. С этим временем голову сломаешь. Нужно говорить: когда-то я буду Наполеоном.
Он случайно глянул в окно и двузубая вилка выпала из рук.
– Опана. Нас уже нашли.
– Где, кто? – испугалась Настя.
– Медленно, как бы рассеянно, обернись и посмотри в окно. Видишь, возле магазина две машины, а на крыльце стоит человек?
– Вижу.
– Одна из машин принадлежит Максу Семинюку. Вторую я не знаю. На крыльце стоит сам Макс.
– Это прототип Усамы?
– Он самый. Прихвостень Гришаева. Нас вычислили по номеру.
– Что будем делать?
Настя была бледна. И думать она забыла о недоеденном наполеоне.
– Прежде всего, предупредим Эстер. Дай-ка мне сой телефон. Мой номер уже засвечен.
– Привет Настя, – отозвалась Эстер.
– Это я, – сказал Ой. – Ты где?
– В такси, буду на месте минут через двадцать.
– У нас гости, Эстер. Останови такси, не доезжая два квартала. Настя тебя встретит. Сразу же зайдите во двор, чтобы вас не было видно с дороги. И там будете ждать меня.
– Окей.
Ой критически оглядел Настю.
– Собери волосы в хвост.
– Зачем?
– На всякий случай. Тебя видели в АТБ. Выходи спокойно, по сторонам не озирайся. Повернёшь налево. Иди спокойно не быстро, но и не медленно. Пройдёшь вверх по проспекту два квартала и остановишься на перекрёстке. Там подождёшь Эстер. На дорогу не смотри. Разглядывай витрину. Там, мне кажется, магазин одежды. Когда же приедет Эстер, зайдите во двор и ждите меня там.
– Хорошо, я всё сделаю, – сказала Настя, вставая.
«Бедная девочка. Втравил я её в поганую историю», – сердце его защемило от жалости.
– Настя! – окликнул он её.
Она оглянулась.
– Не бойся, девочка, всё будет хорошо.
Настя мимолётно улыбнулась и пошла к выходу.
Официантка, протирающая освободившейся столик, недовольно посмотрела на уходящую Настю. Не нравилось ей, когда клиенты уходят, не расплатившись. Ой, поймав взгляд официантки, поднял руку, сигнализируя, что готов к расплате. Официантка подошла к Ою.
Между тем, Макс одному из своих подручных – его Ой не знал – указал на кафе. Тот перешел одну половину дороги и остановился на обочине второй половины, пережидая несущиеся сплошным потоком машины.
«Если он перейдёт дорогу, – думал Ой, расплачиваясь с официанткой, – буду уходить через кухню».
– Где у вас туалет? – спросил он женщину.
– По коридору, направо, – махнула она рукой в сторону «по коридору, направо».
Макс поднёс к уху телефон. Поток машин отрезал светофор. Подручный Макса ступил на проезжую часть. Ой встал, собираясь удирать. Макс убрал руку от уха. Он что-то крикнул, широко открыв рот. Подручный, дойдя до середины дороги, обернулся. Макс сделал загребающее движение рукой. Подручный стал возвращаться. Ой медленно опустился на стул.
«Уф, пронесло».
Десять минут спустя команда Макса – Ой насчитал восемь человек – уселась в две машины и уехала. Выждав еще пять минут, Ой покинул кафе.
Настя и Эстер ждали его во дворе. Они волновались.
– В гостиницу возвращаться нельзя, – сказал Ой.
– Почему? – удивлённо спросила Настя.
– Вычислить в какой гостинице мы остановились, дело нескольких часов.
Эстер посмотрела на Настю
– Мы не можем, – хором сказали они и засмеялись.
– Нам нужно взять средства гигиены, продолжила мысль Эстер, – и, прости Ой, нижнее бельё.
Ой подумал минуту.
– Хорошо, заскочим ненадолго. Проблема в другом, где нам пересидеть пару дней.
– Это как раз не вопрос, – обрадовала Ойя Эстер, – поедим на бабушкину дачу. Я там всё детство провела.
– Вот и славно, – подвел итог Ой.
– Пошли к машине, а то бабульки о нас уже все глаза протёрли, – Настя мелко кивнула на лавочку у подъезда, на которой сидели три любопытные старушки.
Бабульки, будто почувствовав, что речь зашла о них, отвернулись с деланным равнодушием.
– Машиной тоже нельзя пользоваться. Лучше её оставить на стоянке.
– Тогда просто пойдём, – рассмеялась Настя.
Так они и сделали. Подъехали к гостинице на такси, собрали сумки и к ночи, несколько раз меняя транспорт, добрались до дачи. Ночь прошла в беспокойном сне, встав и умывшись колодезной водой, Ой сказал, что нужно в последний раз позвонить Гришаеву.
– Теперь позвоню я, – сказала Эстер.
– Хорошо, – охотно согласился Ой.
Он рассказал сценарий, набрал номер и передал телефон Эстер.
– Гришаев, ты козёл! – с большим чувством произнесла Эстер.
Короткая пауза. Эстер засмеялась.
– Слушай сюда. В полдень он будет на вокзале в Лозовой. И ради бога, не упусти его хоть на этот раз.
Снова пауза, и снова Эстер издала короткий смешок.
– Конь в пальто, – сказала Эстер и отключилась.