А я всё равно люблю тебя, осень. Пусть даже дождь день за днём смывает твои краски и лик твой бледнеет. Хрупкая, беззащитная. Ветви деревьев в трагическом изломе, в немой мольбе устремляются к тяжёлому и хмурому небу. Безотрадная картина настраивают меня на печаль.
С самого утра мои попытки извлечь из души мажорные нотки не пользуются успехом. Она вяло отвергает мои притязания, свернулась пушистым комочком и сладко дремлет. Я смиряюсь. Давай, моя душа, побудем с природой в гармонии, не станем разрушать прозрачную и печальную мелодию осени. Сейчас мы с тобой зайдём куда-нибудь, спрячемся от дождя, выпьем чашечку кофе, выкурим с тобой сигаретку, посидим вдвоём, и упоённо помолчим.
Я прохожу мимо кафе. Фасад–полный оксюморон. Интересно, как внутри? Вхожу. Полное соответствие фасаду. В зале полумрак. Камин полыхает бумажными сполохами огня. Я осторожно прохожу через весь зал и сажусь за дальний столик. На ней стоит маленькая ночная лампа, кокетливо подмигивая из-под бумажной шляпки. Подзываю официанта, делаю заказ. Посетителей в зале мало и их тени привольно гуляют по стенам, потолку. Сигаретный дым ещё более добавляет жуткой таинственности как будто самостоятельно живущим теням. Я зачарованно за ними наблюдаю. Когда приносят заказ, я достаю записную книжку, ручку и портсигар. Поданный официантом кофе на удивление изысканно-ароматный и смаковать дивный напиток доставляет истинное удовольствие. У меня в руках сигарета, но, увы и ах! Я безоружна. В сумочке нет зажигалки.Высыпав всё содержимое из сумки на стол, я начинаю её искать. Надо сказать, это занятная штучка семейная реликвия. Золотая зажигалка в виде изящного мужского мизинца. Опоясывает его выпуклое кольцо с цифрами 666, а огонь высекается на кончике ногтя - длинного и отшлифованного. Красивая безделица и передаётся по наследству. Где же она? Неужто где оставила? Не прощу себе такого легкомыслия. Я продолжаю ворошить предметы на столе, ворчать и сокрушаться.
Вдруг из-за моего правого плеча появляется чья-то рука. Явно мужская. Пальцы длинные, холёные. Ногти отполированы до блеска. На мизинце сверкает в дорогой золотой оправе чёрный бриллиант. Я, конечно, в камнях, ни бельмеса, но в этом случае я твёрдо убеждена, что это старинная и драгоценная вещь. На широком золотом ободке выгравированы три цифры: 666. Что-то смутно напоминают мне эти цифры. Что? Внезапно моё сердце без предупреждения стремительно падает вниз и бешено колотится где-то в районе туфелек. На кончике мизинца незнакомой руки вспыхивает язычок пламени.
- Прошу вас, сударыня! Я делаю первую затяжку и мое сердце начинает возвращаться на положенное ему место.
- Сударыня, разрешите разделить ваше одиночество.
- Я с трудом выдавливаю: - пажтилиттте, то есть, пожалуйста.
Передо мной мужчина. Высокий, стройный. Жгуче-чёрные кудри свободно ниспадают на плечи. Надо лбом локоны завились в причудливого вида рожки. Брови густые и кустистые. Глаза – два крупных изумруда самой чистой воды. Губы – ах! Чертовски захотелось сорвать хотя-бы намёк на поцелуй! Наверняка голова пойдёт кругом! Гм. Гм. Брюнеты у меня в фаворе.
- Я знаю.
Его голос заставляет меня вздрогнуть. Я беззастенчиво продолжаю его рассматривать. На нём чёрная, тончайшего шёлка, рубашка. Чёрно-золотое шифоновое кашне перехвачено драгоценным аграфом. Мой взор опускается к его ногам. На них сафьяновые чёрные сапожки на высоких каблуках. Мои мысли превращаются в отвязанный ветер:
- Почему я не слышала, как он подошёл? А почему ко мне?
Мой визави спрашивает: - Божоле? Бордо? Мадам Клико?
- Водки!
Официант на всех порах несётся к нашему столику. На нём появляется блюдо с осётром, утонувшим в лимоне, зелени и оливках. Красная и чёрная икра в стилизованных под морские раковины салатницах. Рядом с осётром появляется блюдо с нежнейшими ломтиками мяса. И мой любимый сыр «Рокфор», возлежащий на розочках из сливочного масла в хрустальных розетках. Вот тебе и оксюморон! Официант наливает в бокал водки и я залпом выпиваю животворящий напиток.Вытираю губы кружевным платочком и судорожно пытаюсь построить мысли в стройный ряд. Мой взгляд лихорадочно мечется по лицу незнакомца, а он тем временем небрежно достаёт из кармана хвост и пушистым кончиком начинает полировать бриллиант. При виде этого мои мысли панически сбиваются в кучу и в голове наступает хаос из вертящихся искр.
- Сударыня, - выводит меня из ступора голос незнакомца - вы же сразу поняли, кто я, да?
- Лечебное свойство водки началось, как хорошо! И я воинственно заявляю:
- Если вы явились искушать меня, то напрасно потратите время.
- Почему вы решили, что я буду вас искушать? У мня сегодня выходной - заявляет он - и я решил отдаться пороку чревоугодия.
- Похоже, что вы и пытаетесь этим меня соблазнить, - глядя на яства на столике, - говорю я.
- Это уж не такой и грех - самоуверенно говорит мой визави. Это люди утверждают, что это грех, а им об этот сказал Он.
- Хотите, я вам расскажу о себе, пока мы наслаждаемся всем тем, что вы так любите.
- ?????!!!
- Ну ведь кто-то должен знать о вас всё! Так вот, это - я!
После принятых мер мне уже не так страшно слушать его, а тем более, что очень интересно узнать, что он сам о себе говорит, я с удовольствем соглашаюсь его слушать:
- Вот это, пожалуйста! Могу слушать часами. Я раскрываю записную книжку, беру ручку, прошу у него дать прикурить сигарету и уже без страха прикуриваю от мизинца моего собеседника.
- Мой собеседник красивым, бархатным баритоном повёл речь:
- Как вы правильно догадались – я – Сатана. Буквально с древнееврейского и арамейского означает противник в суде, в споре, на войне, некто препятствующий и противоречащий, или обвинитель, подстрекатель, наушник. На арабском это звучит как шайтан, на греческом – как дьяболос – отсюда и ваше, русское – дьявол. Аналогии этого слова есть в каждом языке, у каждого народа. Без меня ни один народ не существует.
- Вы ещё и хвастун, ядовито замечаю я.
- Сударыня, сударыня, грани светского разговора хрупки как стекло, поэтому будем осторожны в оценках. Продолжим далее. Вы успеваете записывать?
- Ваше присутствие не повлияло на скорость моего письма!
- Продолжим. Так вот. Я – есть не что иное, как царь ада, властитель бесов, Князь тьмы!
- Насколько я знаю, вы тоже творение Бога, только падшее.
- Совершенно верно! Но Он иногда даёт мне поручения.
- Ага! – Творить добро, всему желая зла - с ехидцей добавляю я.
- Мне, Сатане, продолжает говорить мой визави, - посвящали свои произведения Байрон, Франс, Булгаков, Бодлер, Лермонтов и, – Гёте, как вы правильно заметили, ибо блестяще его процитировали. А некоторые авторы видели во мне мятежного и гордого властолюбца. Из их уст вы знаете всю мою трансформацию с времён древности до сегодняшнего дня.
Ну, как, интересно? - Спрашивает он прищурив свои зелёные глаза, зрачки в которых похожи на вертикальные короткие линии. Я торопливо отвожу свои глаза от столь леденящего душу зрелища и торопливо спрашиваю:
- А можно мне сказать несколько слов о том, что думаем мы, люди, о вас? - Спросила я.
- Я знаю о себе всё! Но мне интересно ваше, личное мнение. Я, знаете ли, очень любознательный.
- Так вот. В христианской литературе ваше имя употребляется для обозначения всякого, пусть даже и безымянного врага веры, Бога и божественного промысла. Вы клевещите человеку на Бога...
- Не обольщайтесь по поводу Него!
- ...А в иудаизме очень много легенд, в которых вам приписывают плотскую связь с Евой, иногда вам приписывают даже зачатие Каина. А ещё, уже у раннехристианских мыслителей, есть различные идеи трактовки вашего образа и функций по отношению к вере и праведникам. Ириней Лионский, рассматривая тексты древних легенд, пришёл к выводу, согласно которому, вы стали воплощением зла только после распятия и воскрешения Христа.
- А то, что вы недолговечны, вам это известно, правда?
- Позвольте возразить, сударыня, по поводу долговечности. Пока жив человек, я буду всегда! Потому что меня придумал человек и я верно ему служу. Соблазн руководит человеком, а не я! Я живу в душе каждого! И моя функция заключается в том, чтобы человек боролся с соблазными, пороками.
Я озадаченно гляжу в его глаза. И в моём взгляде видимо явно отражаеся немой вопрос.
- Да, да, сударыня! И Его придумал человек!
- Зачем! Зачем, надо было человеку вас и Его придумывать?
- Ну, это же совсем просто, и ответ явен. Его придумали для того, чтобы было кого брать в свидетели своих праведных дел. Чтобы было с кого брать пример, на поступки которого можно опираться, взяв за догму. Вы же, сударыня, не будете отрицать, что среди живых нет праведников и безгрешных. А главное, чтобы было кому покаяться - ведь Он один, во всей Вселенной безгрешен, погиб во имя спасения всего человечества, взяв на себя всю тяжесть прошлых и будущих грехов. А на совершение греха подвигаю не я, а сам человек поддаётся на уговоры своих амбиций, скаредности, злобности и других, так порицаемых человеком безнравственных начал. А как перед собой оправдаться? Вот и придумал человек меня - исчадие ада, искусителя. Это, мол, не я, а чёрт попутал. Это утверждение позволяет человеку оправдаться перед собой, перед другими в Его лице.
- Так вы, что, в сговоре с Ним?
Мой визави грустно улыбается и отвечает: - можно сказать и так. Мы с Ним рождены в одно время, для славных дел во имя человечества.
Я удивлена и ошарашена! - ?????!!!!
Да, да! Сударыня! Только Бог призывает к смирению, покорности, а я - к борьбе, сопротивлению. И тут уже должен человек решать, что для него важнее. Вот и с вами сегодня мне захотелось встретиться, потому что вы стали сомневаться. А у меня нет Храма, как у Него, поэтому я сегодня здесь, с вами! Скажу по секрету, наблюдая за человечеством многие века, сомнение всегда ведёт к свету, очищению и даёт возможность безбоязненно думать как о Нём, так и обо мне.
Вдруг вспыхнул яркий свет. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, всё было по-прежнему: на столиках уютно горели маленькие ночные лампы под бумажными разноцветными абажурами, с моего столика исчезли яства. По стенам гуляли пьяные тени, их руки переплетались, губы соединялись в бесшумном поцелуе, и за ними было очень интересно наблюдать, гораздо интереснее, чем за их хозяевами. Я незаметно и с наслаждением потянулась, допила кофе с коньяком. Интересный вечер. Из вопросов и ответов. Правда, сказать спасибо некому. Я оглядываюсь по сторонам, в поисках того, недавнего моего собеседника, которого можно было бы поблагодарить. И яркая вспышка - так это ты, ты сама задавала вопросы себе, и сама же на них отвечала! Только вопросов больше, чем ответов. Вопросы, вопросы! Что вопросы? Вся жизнь большой вопрос! При желании на них всегда можно найти ответ! Я соглашаюсь сама с собой, утвердительно кивая головой - только к вопрошающему ответ спешит на помощь.
- Зажигалка, где же моя зажигалка? О! Оказывается она тут, в кармане моего жилета. Как хорошо! Нашлась пропажа! И я прикурила сигарету от золотой зажигалки в виде изящного мужского мизинца с перстнем, на котором было выгравировано три цифры: 666.