I.
Деревья раскачивались из стороны в сторону. Сильный ветер склонял их чуть ли не до земли, а они лишь беспомощно заслонялись от него своими голыми ветвями.
Я сделала погромче радио, но услышала лишь самый конец прогноза погоды: „...Сегодня в городе и области ожидается сильный ветер – 15-20 метров в секунду, порывами до 24 метров в секунду. На дорогах – гололедица“.
Одна за другой ложились косыми полосками на оконное стекло капли дождя.
„Плачет природа за тетей Касей,“ - подумалось мне.
Полгода тому она предсказывала, что умрет в один год с моим отцом. Так и вышло: в марте умер папа, и вот теперь - она. Я чувствовала пустоту и одиночество.
С ее появлением в моей жизни наступило какое-то успокоение. Когда проблемы одолевали так, что, казалось, больше нет сил бороться, достаточно быо просто набрать номер телефона тети Каси и поехать к ней в гости. Иногда она сама, словно чувствуя, что мне плохо, звонила и звала к себе. От общения с ней становилось легче и спокойнее.
Так было еще неделю назад. Дочка была в школе. Я готовила обед и собиралась на вечернее дежурство в поликликнику, как вдруг зазвонил телефон:
- Детка, - услышала я в трубке тихий голос тети Каси, - Ты можешь прямо сейчас приехать? Я со вчерашеного дня из дома не выхожу. И Снежки нет: уехала еще позавчера на институтскую практикy.
- Тетя Кася! Конечно могу, я сегодня во вторую смену дежурю. Что с Вами, Вы плохо себя чувствуете? - встревожилась я. - Таблетки принимаете? Может, cкорую вызвать?
- Не надо, детка. Ты у меня - лучший врач. Приезжай, и знаешь что, забеги в магазин по дороге, купи мне молочка, творожка и хлеба,- ответила тетя Кася.
II.
С тетей Каcей меня познакомила моя подруга Симона. Яркая брюнетка с аппетитными формами, Симона была весьма бойкой и заводной особой. Она вела классы фортепьяно в музыкальной школе, хотя ее любимым музыкальным инструментом был баян. Им она владела виртуозно. Но поскольку родители, как правило, мечтали, чтобы их дети играли на пианино или скрипке, Симоне пришлось уступить просьбе директора и стать преподавателем по классу рояля. Симона шутила:
- Мне так и намекнули: на фига козе баян?! Козе нужен рояль, иначе она и ее козленок останутся без капусты!
После развода с мужем, которого она считала мямлей, Симона то и дело затевала любовные интрижки, случалось, что и с женатыми мужчинами. Заканчивались они, как правило, расставанием, но в сердце Симона не таяла надежда найти когда-нибудь мужчину своей жизни. Однажды она рассказала мне о своей знакомой то ли знахарке, то ли гадалке.
- Вот уж не думала, что ты по бабкам-гадалкам бегаешь, - удивилась я.
- Смейся-смейся. Она - классная тетка, между прочим, настоящая ведунья! Будущее видит, как на ладони. Все сбывается! Хочешь, возьму тебя с собой к ней? - предложила мне Симона.
- Да не верю я во всю эту чепуху! - отмахнулась я. - Жить нужно сегодняшним днем, а не думать, что там будет, чего не будет.
Но Симоне все же удалось меня уговорить, и в один из дней, купив пирожных, мы поехали в гости к хваленой пророчице. Симона сначала уединилась с ней и долго о чем-то шепталась. Я томилась в длинном коридоре, осматривая обветшалые обои на стенах старого дома, потом Симона позвала меня в комнату.
- Здравствуйте, - сказала я, войдя в большую комнату с длинными окнами.
- Здравствуй, детка! - приветливо откликнулась пожилая женщина. На ней был черный сарафан из плотной ткани и бежевая блузка, на плечах - толстый пуховый платок. Женщина сидела за большим круглым столом и внимательно смотрела на меня. - Проходи, присаживайся, не бойся.
Я присела на старый стул возле стола.
III.
- Симона, ты иди, мы тут без тебя разберемся, - велела женщина моей приятельнице. Мне показалось, что Симона слегка обиделась на меня. Попрощавшись, она ушла, оставив меня наедине хозяйкой.
- У Вас проблемы с сердцем? - спросила я.
- Ах, детка, у кого их нет? - махнула рукой моя собеседница. - У кого сердце есть, у того и проблемы есть.
Я осторожно взяла ее за кисть руки и пощупала пульс.
- Страшного ничего, но Вы, кажется, очень устали. Лекарства принимаете регулярно?
- Принимаю, куда ж деваться, - улыбнулась она. - Детка, зови меня просто тетя Кася.
- Хорошо, тетя Кася, - согласилась я. - Могу я Вам чем-нибудь помочь?
Тетя Кася посмотрела мне в глаза долгим, проницательным взглядом. Мне показалось, что она даже слегка удивилась, ведь бычно за помощью приходили к ней. Впрочем, возможно, мне только показалось.
- Хорошо, что ты пришла ко мне, детка, - сказала она. - Ты - хороший человек. Тебе самой плохо, а ты о других печешься.
Я пожала плечами.
- Послушай меня, детка, - негромко, с расстановками сказала тетя Кася. - Женщина, которая тебя сюда привела... держись-ка ты от нее подальше. Не подруга она тебе. Завистливые люди - они подлые, того и жди от них гадости.
- Да нет у нее вроде бы причин мне завидовать, - ответила я.
- Не надо, поверь мне. Рядом с тобой много таких людей. У тебя душа чистая, вот и пользуются они твоей добротой. Надо тебе научиться не подпускать к себе таких.
Я почувствовала себя с тетей Каcей как-то очень легко, словно мы уже давно были знакомы.
- Тетя Каcя, извините, Вы одна живете? - спросила я.
- С внучкой. Муж давно умер. Дочь тоже умерла. Осталась только внучка. Она сейчас в институте. Подожди меня пару минут, детка, я сейчас вернусь, - коротко ответила тетя Каcя и вышла из комнаты.
В комнате было чисто убрано. Высокие потолки и окна с полупрозрачными шторами и тяжелыми занавесками, очень старый громоздкий сервант со старой посудой, большой комод, накрытый вязаной кружевной салфеткой, на котором стояли семь беленьких слоников, а в углу - упаковки и флакончики с лекарствами, массивный стол посреди комнаты, платяной шкаф и две металлические кровати, укрытые пикейными покрывалами. На стене висели большие портреты в тяжелых деревяных рамах и большое зеркало. На одном явно была тетя Каcя в молодости. Она была просто красавицей. Рядом, наверное, ее муж, а под ними - фотография миловидной молодой женщины, очень похожей на тетю Касю. «Дочь»,- поняла я. Никаких стеклянных шаров, загадочных амулетов, ароматических палочек и прочей «магической» мишуры не было, разве что на покрытом тяжелой скатертью столе лежала колода новых карт. В комнату, неся чашки с блюцами, вернулась тетя Кася, поставила их на комод.
Она пригласила меня сесть за стол, взяла в руки карты, быстро их перемешала и положила колоду передо мной:
- Сними-ка карты, детка.
Я не посмела возразить ей и неуклюже сдвинула колоду левой рукой от себя.
- Ox, детка, все хорошее от себя гонишь, - покачала головой ведунья, шлепнула меня легонько по руке, потом по карточной колоде, переплюнула трижды через левое плечо и вновь перемешала карты. - Ну-ка, сними карты другой рукой к себе.
Я послушно повиновалась ей.
- Вижу, в чем твоя печаль, детка, - cказала мне ведунья. - Сердце твое плачет, но оно же и подсказало тебе, как правильно поступить. Боль пройдет, обида улетучится. Ты заставила себя влюбиться, а сердце не терпит, когда его принуждают любить.
- Да я не то чтобы влюбилась, мне же не семнадцать лет. Просто захотела поверить человеку, опереться на надежное плечо. И обожглась... - сказала я.
- Нет, детка, ты просто решила, что это - твой последний шанс, что это - последний мужчина, который тебе встретился. И ошиблась, - покачала головой тетя Кася.
- Ошиблась, и еще как! Даже мой бывший муж рядом с этим негодяем чуть ли не ангелом кажется. Понимаете, когда он впервые ко мне сына на прием привел, я смотрела, как он с ним сдержанно строг и решила: „Хороший отец, наверное, и муж хороший“. Когда он мне рассказал, что после смерти жены один сына воспитывает, я подумала, что он верный и надежный человек. А оказалось, что сына своего он в интернат определил и редко его навещал. Квартиру жены на себя переписал и ребенка оттуда выписал. Представляете? И, похоже, со мной он собирался поступить так же. Сначала он мне заявил, что квартиру мою он хочет на себя оформить и продать. Я промолчала. Но когда он потребовал, чтобы я свою дочь тоже в интернат отдала, потому что не собирается ее содержать, тут уж я поняла окончательно: сказочке конец, и выставила его. Теперь он меня преследует, угрожает, - неожиданно для самой себя разоткровенничалась я со своей собеседницей.
- Он решил, что ты одна и постоять за тебя некому. Забудь его. Ничего он тебе не сделает, - успокоила меня тетя Кася.
- Откуда только берутся такие негодяи - ума не приложу, - не могла я успокоиться.
- Негодяи тоже нужны, детка. Они - как прививка от вируса, после которой появляется иммунитет, и организм может сопротивляться болезни. Добра без зла не бывает.
- Без этого вируса я спокойно могла обойтись, - замотала я головой.
- Детка, cудьбу переиграть невозможно. Ты поторопилась, когда нужно было просто подождать. Tвоя настоящая любовь к тебе еще придет, - тетя Кася всмотрелась в карты. - Встретится она тебе на большом мосту, над черной водой, когда на сердце у тебя будет очень тяжело. Ветер будет сильный. Но это хороший ветер. Он поможет тебе узнать твое счастье.
- Вы пророчете мне ветер счастья, Сивилла? - усмехнулась я.
- Это все, что я могу сказать тебе, детка, - ничуть не обидевшись, мягко улыбнулась тетя Кася.
- И на том спасибо, тетя Каcя. Наверное, хорошо что я к Вам попала.
- Так оно складывается, детка. Не бывает в жизни случайных встреч. Вот и мы с тобой встретились, чтобы помогать друг другу. Ты, если плохо тебе, тяжело на сердце, сразу ко мне беги. Я тебя в обиду никому не дам. А пока пойди, поставь чайник, попьем чайку с твоими пирожными, - весело распорядилась тетя Кася, кутаясь в теплый пуховый платок.
Так мы и подружились.
IV.
Я вошла во двор старого, почти уже расселенного дома. Кажется, из всех жильцов остались только тетя Каcя и еще несколько ee пожилых соседей по подъезду. Они не соглашались никуда уезжать. Сердцами прикипели к своим квартирам, к дому и не хотели покидать родные стены. Откровенно говоря, приходить сюда уже было страшновато. Обветшавший дом-колодец - прямо иллюстрация к произведениям Достоевского, живая декорация для исторических фильмов. Встанешь посреди двора, запрокинешь голову, посмотришь наверх и увидишь небо, словно со дна колодца.
Прямо у дверей подъезда стоял красный автомобиль. Странно: машины здесь редко появляются. Я поднялась по ступенькам и нажала кнопку звонка.
Ждать, пока тетя Каcя откроет дверь, приходилось обычно долго: у нее были больные ноги, и она медленно передвигалась по квартире. Но в этот раз дверь открылась почти сразу. Переложив сумки с продуктами в одну руку, я другой рукой закрыла дверь, вошла в длинный, узкий, темный коридор и уловила аромат дорогих французских духов. На стульях в коридоре сидели две женщины. Одну из них, в роскошной песцовой шубе, я узнала сразу - это была известная артистка. Поздоровавшись, я подошла к дверями комнаты и постучала.
- Заходи, детка! - обрадовалась мне тетя Каcя, едва я переступила порог ее комнаты.
- Здравствуйте, тетя Каcя! Я тут Вам обед сварила и продукты купила. Дорогая моя, Вы себя не бережете, - упрекнула я ее. - Вам бы полежать, отдохнуть, а у Вас опять «гости».
- Гости! - покачала головой тетя Каcя. - Прохвости это, а не гости.
- Вообще-то это известная артистка! - сказала я. - Она в театре играет и в кино много снималась, - ответила я.
- Приехала помощи просить, - сказала тетя Каcя. - У нее со здоровьем большие проблемы.
- Я пока обед разогрею, а то пока везла, все уже остыло. Вы ведь ей не откажете, правда тетя Каcя? Она Вам верит, раз приехала, - сказала я. - Хотя еще неизвестно, кто из вас двоих - звезда!
- И не говори, детка. Ладно позови ее. Одна пусть зайдет, без подруги, - велела тетя Каcя.
Актриса сняла шубу, отдала ее своей подруге, поправила белокурые волосы, одернула свитерок, сделала глубокий вдох, зашла в комнату и присела на стул у стола, как я, когда впервые оказалась в доме у тети Каcи. Минут через сорок актриса вышла в коридор. Выглядела она растерянной и печальной. Набросив на плечи шубу, подхватив сумку и вежливо попрощавшись тихим голосом, она покинула квартиру. За ней устремилась и ее подруга.
Закрыв дверь, я выглянула в окно. Красный автомобиль, осторожно минуя узкий проем арки, увез гостей тети Каcи.
- М-м, какие запахи, как всегда, что-то вкусное! - обрадовалась тетя Каcя, когда я поставила перед ней тарелки с супом и паровыми котлетами с пюре. - А почему тарелка одна? Я в одиночестве обедать не буду!
- Тетя Каcя, это — Вам, я дома поела, - замотала я головой. - Что-то уж очень грустная от Вас Ваша гостья вышла.
- Накуролесила эта красавица в своей жизни, - махнула рукой тетя Кася. - Любви искала, да все не там и не с теми. Детей хочет родить, да уж не сможет. Расточительная была она, любви не жалела на мужчин, вот на детей и не осталось, а теперь, вот, здоровье бы спасти. Послушается моего совета - будет жить, хоть и одна, но долго, не послушается - Всевышний ей судья. Матери у нее скоро не станет. Успех у нее будет средний. Внешне-то она - красавица, а таланта так себе - на копейку. Страдать она будет много, потому что другим немало страданий доставляла. Видишь, как в жизни все бывает, детка. Все человеку возвращается - и хорошее, и плохое.
V.
- Тетя Кася, отчего людям плохого в жизни больше выпадает, чем хорошего? - спросила я ее как-то.
- Это, детка, от человека зависит. Запомнит он больше хорошего - будет думать, что все у него в жизни хорошо, а будет помнить только плохое - так и будет ему казаться, что все скверно. И удачи, и беды не зря приходят. Все это - жизнь.
- А счастье в чем заключается? - спросила я снова.
- Кто ж его знает, детка! Счастье у каждого свое, как и горе. Кому денег хочется, кому - славы, кто любви ищет. По мне, так семья - это главное. Когда вся семья вместе - и душа на месте. Семью тяжелее всего сохранить, - улыбнулась ведунья.
Однажды тетя Каcя рассказала мне свою историю. Во время войны познакомилась она со своим мужем: выходила его в госпитале после тяжелого ранения. После войны они поженились, у них родилась дочь Таточка. Когда Таточке исполнилось семнадцать лет, муж тети Каси умер, и они остались вдвоем. Таточка замуж долго не выходила - не хотела покидать мать. Когда ей исполнилось 29 лет, она влюбилась, вышла замуж и родила дочку Снежку. Тетя Кася знала, что так случиться, отговаривала дочь от этого брака, но впервые в жизни Таточка ее не послушала. А через три года стряслась беда: муж объявил Таточке, что уходит от нее, что есть у него давно уже есть другая семья, и ушел. И с тех пор ни разу даже дочкой не интересовался. Это оказалось для Таточки большим ударом - у нее отнялись ноги. Тетя Кася ее своими молитвами, заговорами да травками вернула к жизни. Но, как оказалось, ненадолго. Всего на несколько лет удалось ей острочить кончину дочери. Заболев раком, Таточка умерла, оставив на попечение матери маленькую внучку. Снежка была единственным утешением тети Каси.
- Тетя Кася, - спросила я ее однажды, - а почему Вы другим людям, помогаете, а Таточке своей помочь не сумели?
- Ах, детка, в том-то и дело, что дар мой - он для других людей, а своим близким я помочь не могу. Таточка его не унаследовала. Разве что у Снежки он потихоньку проявляться начал. Но она вряд ли по моим стопам пойдет, - вздохнула тетя Кася.
- А Валерий Михайлович? Он почему Вам не помог? - спросила я снова.
- Валерий Михайлович, детка, поздно он появился, Таточке моей тогда уже совсем мало жить оставалось, - объяснила тетя Каcя. - И, ведь знаешь, когда он ко мне пришел, ему тогда самому помощь нужна была. Долгий у него к целительству путь был. Но уж как он людям помогает!
IV.
Обладатель в прошлом великолепного бас-баритона, Валерий Михайлович был когда-то солистом оперного театра. Но однажды во время спектакля он скверно себя почувствовал, с трудом допел до конца арию и уже в гримерке понял, что потерял голос. Даже усилиями самых именитых фониаторов голос вернуть не удалось: разговаривать мог Валерий Михайлович теперь с трудом, а уж о пении пришлось и вовсе забыть. Он уволился из театра, в котором прослужил много лет. Надеялся, что пригласят преподавать вокал в консерватории, в театральном институте или в музыкальном училище, но предложений не последовало. И тогда он просто собрался и уехал, чтобы собраться с мыслями и найти свой новый путь в жизни. Будучи человеком верующим, перво-наперво отправился Валерий Михайлович в один из монастырей, где залечивал свою глубокую душевную рану при помощи молитв, смиренного труда и долгих бесед с настоятелем. И вот когда Валерий Михайлович решил было остаться в монастыре насовсем, мудрый священник неожиданно посоветовал ему отправиться в странствие. Получив благословение, бывший певец отправился путешествовать по России. Где побывал, когда и у кого научился он искусству врачевания медом и травами, не рассказывал он никому, кроме тети Каcи. К ней привел его один из его друзей - тоже оперный певец, которого тетя Каcя спасла от тяжелой болезни, когда врачи уже опустили руки и не давали надежды на исцеление. Прознав про беду студенческого друга, он уговорил Валерия Михайловича познакомиться с тетей Каcей. После нескольких встреч голос к певцу вернулся, однако путь на сцену был для него закрыт. Нo к тому времени он и сам для себя решил, что все мечты об артистической карьере, ведущих партиях в театре, сложных ариях, гастролях остались в прошлом. Тетя Каcя открыла Валерию Михайловичу, что наделен он даром целителя и должен помогать другим людям. Самого Валерия Михайловича эта новость поначалу очень удивила, потому что не чувствовал он в себе таких способностей. Разве что припомнил, как в детстве мечтал стать врачом, лечить людей, и удивился такому повороту событий.
Как-то раз спросил Валерий Михайлович тетю Каcю о том, как узнать человеку, каково его истинное призвание в жизни. После долгих размышлений решил бывший оперный певец, что утрата голоса - это кара за неправильно избранный жизненный путь, за ошибки допущенные в прошлом. Тетя Каcя, допустив мысль о том, что небезгрешен Валерий Михайлович, посоветовала подумать о том, что, возможно, предуготована ему свыше особая миссия. На вопрос, какая же, ответил знахарка, что, для того, чтобы это узнать, нужно быть внимательным к знакам судьбы: oтветы на важные вопросы всегда приходят в самый неожиданный момент. Валерий Михайлович усомнился, мол, ведь можно и пропустить поданный свыше знак и путь избрать ошибочный. И услышал в ответ от тети Каcи, что судьба с дороги сбиться не даст, потому что жизненный путь - и есть суть судьба. И обязательно встретится на пути кто-то, кто подскажет и поможет.
Был у Валерия Михайловича дом где-то в деревне, где он и поселился по возвращении из своего долгого путешествия и в город наведывался теперь изредка, занимался сбором меда и целебных трав, готовил отвары, лечил людей. Многих исцелял. Тетю Каcю не забывал, навещал, привозил ей свои отвары, беседовал с ней часами.
VI.
За окнами быстро темнело. Мы с тетей Каcей пили чай. Валерий Михайлович в свой последний визит привез собранный собственными руками чай из зверобоя, ромашки, мяты и еще каких-то трав. Холодным октябрьским вечером было так приятно пить этот вкусный чай, вдыхая его чудесный пряный аромат. Вдруг тетя Катя сказала мне:
- Послушай меня внимательно, детка. Знаю, ты не очень любишь в будущее заглядывать. У нас потому с тобой дружба и сложилась, что ты не просила, как другие, тебе поведать, что тебя ждет. Но теперь я тебе сама кое-что скажу. Меня скоро не станет. Я давно знала, что с батюшкой твоим в один год уйти должна. Он скончался, и мне скоро пора на покой.
Она отпила чай из своей чашки, тихо поставила ее на блюдце, помолчала и затем продолжила:
- Детка, ждет тебя вскоре большое счастье, но и беда за тобой по пятам ходит. Говорила я, что много вокруг тебя плохих людей. Кто-то из них, с совсем черной душой, сотворит тебе зло. Что в моих силах было, я сделала, да только совсем отвести от тебя беду эту я не могу. Может, сил уже нет, может, этот кто-то к черной магии обратится. Трудно тебе будет, но ты выстоишь. Поддержки ни у кого не проси. Сама справишься. Только ни в коем случае не озлобляйся, живи с добром в сердце, как сейчас живешь, а там и к тебе все хорошее придет. А теперь главное: на могилу мою ходить тебе не надо. Пообещай мне это. У Снежки возьмешь мою последнюю колоду карт. Станет совсем плохо — возьми эти карты в рyки, глаза закрой, подумай про меня, позови мысленно: „Тетя Каcя, помогите,“ - и я приду тебе на помощь.
И вот теперь не стало моей доброй ведуньи.
Затянутое серыми тучами небо казалось свинцовым. Начинался дождь, обещавший быть долгим. Холодный северный ветер продувал насквозь. В последний раз побывала я в квартире тети Каси через месяц после ее похорон. Мне позвонила Снежка, сказала, что разбирает вещи перед продажей квартиры, и спросила, хочу ли я взять себе что-нибудь на память о ее бабушке. Я попросила последнюю колоду карт тети Каси.
Попрощавшись со Снежкой, я вышла во двор, постояла несколько минут, глядя на окна квартиры тети Каcи, обвела взором старый двор и пошла прочь, не оглядываясь. Пройдя пешком несколько остановок, я оказалась на длинном мосту. Внизу темнела глубокая река. „Как же она похожа на мою тоску: такая же бесконечная и глубокая,“ - подумалось мне. Зонтик отчаянно сопротивлялся ветру, то и дело выворачиваясь наизнанку. Приходилось снова и снова его закрывать и открывать застывшими от холода пальцами. Почти на середине моста на меня вдруг обрушился очень сильный порыв ветра, толкнул в спину и буквально погнал вперед так, что мне пришлось буквально бежать. Сумка сорвалась с плеча и, скользнув по руке, черной птицей полетела по мосту. Этот же неутихающий ветер, вырвав зонт у меня из рук, подхватил его, растрепал и унес вдаль.
- Впервые в жизни вижу женщину, которая бегает быстрее ветра! - услышала я веселый мужской голос, уткнувшись в кого-то на полном ходу.
- Извините, - пробормотала я, высвобождаясь из крепких рук незнакомца. - Это, действительно, ветер виноват. Спасибо, что помогли остановиться.
- Не за что! Я Вас заметил, когда Вы еще на середине моста были, понял что свой спринт Вы бежали быстро, но недобровольно, рассчитал быстренько Ваш тормозной путь и поймал, - объяснил мой спаситель.
Отдышавшись, я смогла наконец-то его рассмотреть. Передо мной стоял молодой мужчина чуть выше среднего роста, с открытым взглядом и приятной улыбкой. Одет он был в черную кожаную куртку, серый свитер, черные брюки и черные кожаные же туфли. Я как-то подсознательно отметила для себя, что на брюках у него стрелки, а туфли, несмотря на дождь, начищены до блеска.
- Хорошо, что я в Вас врезалась, а не в столб, а то было бы еще больнее. Еще раз спасибо, - сказала я и собралась уйти.
- Подождите, девушка! Это ведь Ваша? - спросил он, улыбаясь, и протянул мне мою сумку.
- Да, моя сумка, спасибо! Вы и ее поймали?! Вы - просто дважды мой спаситель, - сказала я. - Как Вас отблагодарить за геройский поступок?
- Вообще-то я — альтруист! - рассмеялся он в ответ. - Но, если Вы не откажетесь выпить в моей компании чашечку вкусного кофе, то, так уж и быть, приму это в качестве благодарности.
- Ну, раз уж я Ваша должница, пойдемте пить кофе, хотя я предпочитаю чай, - согласилась я, удивившись своей смелости. Горячий кофе в такую холодную погоду был весьма кстати.
- Нет проблем! Чай - так чай. Но с пирожным! - с важным видом поднял он вверх указательный палец.
- С пирожным, - согласилась я. - А Вы разве никуда не торопитесь?
- Не особо. У меня сегодня выходной день, - сказал он и жестом предложил мне взять его под руку. - Держитесь, Исида, а то Вас снова унесет ветром.
Я взяла его под руку, и мы отправились искать кафе или ресторанчик.
Небо заметно прояснилось, и, главное, совершенно стих ветер.
1) Кася – это имя ангела-хранителя, который всю жизнь будет оберегать человека.
2) Сивиллы — в античной культуре пророчицы и прорицательницы, экстатически предрекавшие будущее, зачастую бедствия.
3) Исида - в египетской мифологии богиня плодородия, воды и ветра, символ женственности, семейной верности, богиня мореплавания.