39
Роман Владимирович находился в коме, а его представитель все ближе подбирался к его племяннику. Бестужев не знал, что старик при смерти, но спешил закончить свою работу и получить обещанное вознаграждение.
Анатолий Васильевич буквально рыл носом землю, и оказавшись в Казахстане, быстро нашел человека, ни сном, ни духом не ведавшего об огромном наследстве, исчислявшемся не одним миллионом долларов. Владимир сидел в КПЗ, потом кочевал по этапу, а потом был возвращен в родной город, где скоро должен был состояться суд. И именно тогда, когда Бестужев установил точно, что он – племянник Павловского. Бестужев вновь связался с Шейховым и сообщил, что наследник Романа Владимировича ожидает суда.
Час от часу не легче! Шейхов крепко задумался о судьбе компании, контрольный пакет которой скоро окажется в руках уголовника. Его стали одолевать сомнения. С одной стороны, он должен исполнить волю умирающего старика и доставить наследника на остров и передать ему эти самые акции. С другой стороны, Шейхов ужасался от одной мысли, что в правление, в совет директоров, в совет акционеров придет преступная личность. Ему никак не хотелось оказаться под началом у такого человека. Конечно, и Роман Владимирович не сахар, но все же…
Вот опять Бестужев тревожит Кантемира Всеволодовича. Шейхов должен принять какое-нибудь решение. Он протянул руку к телефону, но тут телефон сам зазвонил. Алексей Борн доложил, что Роман Владимирович пришел в себя. Шейхов бросил трубку и облегченно вздохнул - старик очнулся вовремя. Теперь нужно скорее доложить ему о племяннике.
Кантемир Всеволодович поднялся и пошел к выходу. Бросил секретарше, что он отправляется к Павловскому на неопределенное время. Спустился в паркинг, ему подали автомобиль, он сел и они выехали в город. Погода стояла ясная и теплая. Мимо мелькали дома и магазины, вывески, вывески, но вряд ли Шейхов их замечал – он думал о племяннике Романа Владимировича. И о том, что скажет старик, когда узнает, что его наследник – уголовник, дожидающийся суда в своей стране. Изменит ли вновь свое завещание, или оставит его в силе? И… если изменит, то в пользу кого он его изменит? Кому теперь завещает свои миллионы и контрольный пакет? Опять дочери?
Шейхов пощелкал языком, обдумывая этот вопрос. Нет, вряд ли старик так поступит. Вряд ли. Ведь он никогда не отменял своих решений, никогда не шел на попятный. Значит… значит, он не станет менять завещания. И этот уголовник унаследует таки контрольный пакет. Но ведь он ждет суда. А вдруг суд приговорит его к длительному сроку, ведь Бестужев не сообщил, в чем, в каком преступлении обвиняется этот Владимир Павлов.
Конечно, если Роман Владимирович оставит завещание в силе, то уж он постарается вытащить своего племянника, и тут он ни перед чем не остановится. Не пожалеет никаких денег. Да… он так и сделает.
Шейхов вздохнул и изменил положение тела, и теперь он лицезрел другую сторону улицы. Но, по-прежнему он ничего не замечал. Он подумал, что ведь есть еще внуки у Романа Владимировича. В новом завещании он не забыл о них. Каждый из них должен был получить по внушительному состоянию при достижении совершеннолетия, но основное – компания, контрольный пакет акций им не светил. И теперь, узнав о том, что племянник – уголовник, старик может сделать внуков владельцами этих акций. А что это значит? Это значит, что до достижения ими совершеннолетия, власть над компанией будет в руках их опекунов. Да. Но кого старик назначит опекунами? Его, Шейхова, и Цветова, как председателей советов директоров и акционеров? Или все же дочь и зятя?
Тут мысли Кантемира Всеволодовича перескочили к Тому Вильсону, который все еще томится в камере под дворцом Романа Владимировича. «Нужно напомнить о нем старику, - подумал Шейхов, - пусть скажет, что с ним делать». Но Вильсон не долго занимал мысли Шейхова – более важный вопрос искал разрешения в его голове. Итак, кого назначит опекунами своих внуков Павловский?
Да, опекунство над наследниками дало бы возможность довести инновации до логического конца. Но сколько хлопот, сколько нервотрепки это опекунство доставит опекунам! Ведь Надежда Романовна – мать этих наследников. И закон всегда будет на ее стороне. Она будет донимать обвинениями, завалит суды исками о якобы ущемленных правах наследников, о злоупотреблении опекунов, и так далее, и тому подобное. Такая перспектива не обрадует никого.
Пока Шейхов так рассуждал, автомобиль въехал в усадьбу Павловского. Резко подорвавшись со своего места, он не стал ждать, чтобы водитель вышел и, обойдя машину, открыл дверцу, как он обычно делал. Шейхов едва не столкнулся с удивленным шофером, быстро направляясь к подъезду. Так же стремительно взбежал он по ступеням мимо охраны, кивком головы ответив на их приветствие.
Роман Владимирович выглядел бодрым, хотя и не смог встать на ноги и полулежал на горке подушек. Видно, долгий сон пошел ему на пользу. Разговор начался с приветствий и справок о здоровье. Затем Шейхов перешел к докладу о состоянии дел в компании. Но Роман Владимирович перебил его.
- Постой. В первую очередь я хочу знать, как обстоит дело с поиском моих родственников, - сказал он.
- Ах да! – воскликнул Шейхов, - Роман Владимирович, поздравляю! Нашелся ваш племянник. Буквально вчера я разговаривал с Бестужевым по телефону.
И Шейхов передал старику содержание вчерашнего телефонного разговора. Павловский молчал, насупившись. Очевидно, его посетили те же мысли, что и Шейхова намедни. Но теперь Кантемир Всеволодович почувствовал некоторое облегчение.
Молчание старика затянулось; Шейхов наклонился, пытаясь заглянуть под его приспущенные веки, думая, не впал ли он опять в кому от таких вестей. Заметив это движение, Роман Владимирович приподнял голову и уставился в его глаза.
- Что ты думаешь обо всем этом? – спросил он.
- Если откровенно, Роман Владимирович… - начал было Шейхов, но старик перебил его.
- Да-да, откровенно! – прикрикнул он раздраженно.
- Я думаю, нужен ли нам человек, находящийся под судом? Чего от него можно ждать? Конечно, он ваш племянник, наследник Владимира Михайловича, но…
- Понятно! – вновь перебил Роман Владимирович, - Ты прав. Если он преступник, то его место в тюрьме. Да…
Павловский опять замолчал; вновь опустил голову, размышляя. Шейхов терпеливо ждал. После продолжительной паузы Роман Владимирович заговорил твердо, ясно, с повелительными нотками в голосе, так, как он разговаривал с подвластными ему людьми всю свою жизнь.
- Я должен взглянуть на него, посмотреть, что это за человек. Сам. Я должен поговорить с ним. Мало ли что. Кстати, как его зовут? И как величают? Как звали моего брата?
- Брата вашего звали Михаилом, а племянника зовут Владимиром. А фамилия у него Павлов.
- Так значит – Владимир Михайлович! – вскинулся Павловский и глаза, появившись на миг из-под тяжелых век, сверкнули гордо, - Как мой отец. Это лишний раз доказывает, что Бестужев не ошибся, - это точно мой племянник. А что касается фамилии, Павлов, Павловский – это, в общем, одно и то же. Моя мать была мудрой женщиной, она убрала окончание и оставила корень, чтобы сын и внуки не потеряли своих корней.
И продолжал, после минутной паузы, во время которой выравнивал дыхание:
- Значит, так - я хочу поговорить с Бестужевым. Немедленно!
Умирающий старик отдавал приказания властным тоном, и никому не могло прийти в голову ослушаться его. Кантемир Шейхов взялся за телефон, забыв, что несколько минут назад намеревался предложить старику изменить завещание в пользу внуков и назначить себя их опекуном. А Роман Владимирович в это время размышлял о племяннике.
«Черт побери! – думал он, - После стольких лет поисков, на пороге смерти найти единственного родного человека и узнать, что он – преступник. Как же так! И можно ли доверить ему управление компанией? Не лучше ли переписать завещание и отказаться от племянника? Ведь все же он чужак…»
Павловский тяжко вздохнул.
«Чужак? Но он – Павловский. Да, Владимир Михайлович Павловский. Как отец. А то, что он под следствием, то это еще ничего не значит. Чего не бывает в жизни? Нужно разобраться, узнать, в чем он обвиняется. Если вор, или убийца, а то, еще хуже, мошенник какой-нибудь…»
Так думал Роман Владимирович, гадая и сомневаясь, но он так ничего и не решил. Вернее, решил дождаться племянника и поговорить с ним. Завещание вновь было переписано, но только с целью конкретизации данных наследника. Роман Владимирович поговорил с Бестужевым, и узнав, в чем обвиняют племянника, велел любыми способами вызволить из тюрьмы и переправить на остров и для этой цели не жалеть денег. Шейхов получил приказ обеспечить Бестужева необходимыми средствами.
«Судя по тому, как Павловский торопит Бестужева, он, по-видимому, собрался помирать, - заключил Шейхов, возвращаясь в центральный офис, - И он не отказался от намерения сделать этого племянника-уголовника владельцем компании. Что нас всех ждет?»
И только тут он вспомнил, что забыл напомнить Роману Владимировичу о Томе Вильсоне.