Где-то читал, что зори бывают зеленными, здесь в забайкальской степи, наяву можно видеть летом хоть каждый день зелень в небе, наверное, от отсутствия зелени на земле. Все небо в той стороне, где должно появиться или исчезнуть солнце окрашивается в нежные зеленые тона и они быстро исчезают. Художнику очень трудно было бы уловить игру такой живой и очень подвижной зелени. Потом просыпаются розовые и оранжевые оттенки и наконец появляется солнце — начало конца бушующей на небе мистерии самых разнообразных красок и их оттенков, голубизна завоевывает небосклон.
Именно с этих зорь и началась моя армейская жизнь. Выгрузили нас с поезда на станции Безречная, а небо занимается зеленой зарей, но любоваться долго не пришлось, быстренько отвели в какой-то странный спортзал, в нем вместо трибун по всему внутреннему периметру стен была невероятно высокая и широкая завалинка, по которой ходили подполковники и майоры что-то выспрашивали, куда-то записывали, мы стояли как яме, а над нами вершился суд. Уже вовсю сверкало солнце, когда закончились бестолковые разборки, нас кое-как построили и повели в баню.
Принимающая сторона, как сейчас говорят, свою миссию выполнила, включая помывку, подстрижку и выдачу обмундирования, а дальше нас чистеньких попросту выперли из бани на освежающий забайкальский ветер. Тут пришлось пожалеть, что мы уже не в яме, где шныряли среди нас какие-то замызганные личности (по статусу солдаты срочной службы) невесть во что одетые — у кого галифе, у кого гимнастерка без знаков различия, у кого кирзачи, у кого тельняшка или просто рубаха нижнего белья, с целью разжиться одежонкой у вновь прибывшего пополнения мотострелковой дивизии. Эти мародеры мирного времени шныряли между нами как собаки, делая стойку, у потенциальной добычи. Вверху стоящие офицеры, не обращали никакого внимания на этих крыс срочной службы и лишь изредка покрикивали, когда они уж явно мешали уточнению личных данных новобранца. У меня выпросили пальто, взамен предложив, очень кстати, новенькую телогрейку, было зябко. Колесо обмена крутилось, набирая обороты, помню, перед тем как нас повели в баню, мое пальто вернулось ко мне и проследовало на мне на следующий мародерский пункт в бане. Там шло в ход все, вплоть до трусов и плавок.
Когда всех окончательно продуло после бани, появился офицер из полка, где мы должны нести службу и повел нас в расположение полка. Офицера спросили — Почему так долго за нами не приходили? Ведь ветер с Байкала подо льдом не ласковый бриз на Черном море в бархатный сезон. Или промывание и продувание входит в процедуру очищения от скверны гражданской жизни? — Может быть оно и так, над этим не задумывался — отвечал он — но ведь лишения должны быть, иначе как, же без них.