После двадцати лет бесплодия Ривка родила таки двойню. И случилось это в 2108 году от сотворения мира. Родившийся первым получил имя Эйсав, а второго назвали Яаковом. Наш первый рассказ из жизни Яакова о продаже первородства.
Первородство.
Нужно сказать, что отношение к близнецам в истории человеческой было далеко не однозначным. У одних народов рождение близнецов считалось доброй приметой, знаком расположения богов. Другие считали, что в появлении близнецов не обошлось без злых духов или даже сатаны. Бытовало твердое убеждение: один ребенок – один отец. Близнец же – результат действия нечистой силы или измены, со всеми вытекающими для матери и ребенка последствиями. В выборе способов решения проблемы близнецов не стеснялись. Например, закапывали вместе с матерью живьем в землю или отправляли на костер. Считалось, что злой дух присоединяет своего ребенка к уже зачатому человеческому прямо в утробе матери. Тот, который зачат первым, располагался глубже в материнской утробе и потому на свет появлялся вторым.
В 2108 году от сотворения мира Ривка родила двух сыновей. Появившийся первым на свет совершенно не был похож на обычного младенца. Его тело сплошь покрывала густая шерсть рыжего цвета, а рот был полон зубов (1). Ицхак с Ривкой дали ему имя Эйсав, что значит «готовый», от "аса" – «делать». Кроме того, его имя означает также "покрытый волосами, как поле травой" (от "эсэв" – «трава»).
Следом появился второй, крепко ухватив ручонкой пятку Эйсава. А вот как он выглядел – история о том умалчивает. Принято считать, что второй совершенно не был похож на первого, т.е. близнецы были разнояйцовые или дизиготные. Имя второму дал Ицхак. Он назвал его ЯакОв, вложив в его имя несколько смыслов. Корень акав означает: «хватать или держать за пяту, ходить следом, преследовать». "Акев" – это «пятка». Конечно же, Ицхак назвал второго сына Яаковом не потому, что он держался за пятку Эйсава. Ицхак мечтал и надеялся, что оба его сына станут его продолжением, и будут проводить в жизнь его идеи и мечты, осуществляя то, чему он положил начало, станут исполнителями его миссии. У корня "акав" есть и еще значения, с которыми мы скоро познакомимся.
«И выросли дети, и стал Эйсав человеком, сведущим в охоте, человеком поля, а Яаков – человеком смирным, жителем шатров. И Ицхак любил Эйсава за то, что охота на устах его, а Ривка любила Яакова».
Как протекало детство близнецов нам ничего неизвестно. Скорее всего, они ничем не отличались от обычных детей. Но по мере роста и взросления стали проявляться существенные различия между ними.
Сказано, что Эйсав стал «человеком поля». Он любит широту поля – дикий, разгульный образ жизни и плотские радости. Он весьма энергичен, физически крепок, умен и отважен. А еще он человек «сведущий в охоте». А это значит, что Эйсав наблюдателен, хорошо знает животный мир, его обитателей и их повадки, терпелив, изобретателен и хитер. Он, конечно же, наслышан о Нимроде, его слава «великого охотника» не дает ему покоя. Эйсав считает себя лучшим и мечтает превзойти его. Другими словами, Эйсав обладает всеми теми качествами, которыми, по современным представлениям, должен обладать настоящий мужчина. Поэтому понятно, что Ицхак больше любит Эйсава. В Эйсаве, как он видит, сосредоточено все то, чего ему так недоставало самому. Он очень им гордится.
Эйсав, в силу своих природных качеств, прекрасно знает все достоинства и недостатки отца, знает, чем тот живет и к чему стремится, что от него хочет и кем его представляет. Ему не составляет особенного труда соответствовать идеалам своего отца, поэтому и сказано, что «охота на устах его». То есть Эйсав способен – и блестяще пользуется своим дарованием – выдавать себя не за того, кто он есть на самом деле. Эйсав может только при помощи одного языка любого уловить в свои «сети». Он мастерски умел сказать высокие, правильные и красивые слова по любому поводу. В поле Эйсав жесток, кровожаден и беспощаден, но дома он любящий и заботливый сын. Он любит своего отца, умеет угодить ему, поговорить на волнующие его темы и обсудить насущные дела и проблемы.
Однажды один весьма известный и уважаемый рабби посетовал: «Всю свою жизнь я старался выполнять мицву служения своему отцу, но я не сделал для него и сотой доли того, что сделал для своего отца Эйсав. Всякий раз, приходя к своему отцу, я надевал одежду, которая была под рукой, а уходя из дома, я переодевался, чтобы на людях обязательно появляться в приличном виде. Эйсав же делал наоборот. Перед тем, как появиться перед отцом, он надевал самые хорошие вещи, ибо считал: "недостойно чести отца, если я появлюсь перед ним в простой будничной одежде". Никто и никогда не оказывал своему отцу таких почестей, как Эйсав».
В общем, Эйсав как сын – мечта любого отца. Как можно его не любить?
Яаков совсем другой. Сказано, что Яаков стал "иш там йошев огалим" – «человеком смирным, жителем шатров». Буквы слова «шатры» – "огалим" те же самые, что и слова "Элогим". Поэтому Яаков не просто был жителем шатров, но он еще и «жил в Боге», т.е. находился вместе с Элогим.
Но, конечно же, Яаков сидящий в шатрах вовсе не домосед. Тора не это имеет в виду. Сидит в шатрах тот, кто занят изучением Закона Божьего, постижением воли Творца. Именно этим и занимается Яаков. Это видит отец его Ицхак. То, что Яаков учится, естественно, отец одобряет, но он видит так же, что Яаков совершенно не приспособлен к мирской жизни, оторван от реальности и лишен необходимой житейской хватки. Вполне естественно, что Ицхак более благоволит к Эйсаву. Зато Ривка больше любит Яакова. Он тихий, спокойный, пай-мальчик, сомнительные компании не водит, по девочкам не бегает – типичный маменькин сынок.
Как близнецы относились друг к другу в детстве, ничего не сказано. Современные психологи, наблюдая за жизнью близнецов, заметили, что в детском возрасте в паре отношения складываются по типу «лидер – ведомый». Первый по времени рождения близнец проявляет более ответственные, лидерские, честолюбивые, порой агрессивные качества, а тот, кто рождается чуть позже, проявляет больше беззаботности и мягкости, при этом являясь более бодрым и веселым. И вместе с тем близнецы, как правило, сильно зависимы друг от друга, и часто ощущают себя частью друг друга. Но к подростковому возрасту в паре возникает сильное соперничество из-за стремления близнецов подчеркнуть свою индивидуальность. А соперничество может вылиться в открытую, ничем не оправданную вражду.
Первое тевета (2) 2123 года от сотворения мира. Эйсаву и Яакову уже по пятнадцать лет. Ицхаку – семьдесят пять. В этот день в возрасте стасемидесятипяти лет умирает Авраам. Ицхак сел оплакивать своего отца, а Яаков готовит ему положенное в таких случаях кушанье: похлебку из красной чечевицы.
Эйсава не очень волнуют семейные события – он с утра, как обычно, отправляется на охоту. День смерти Авраама оказался для него очень удачным. Ему наконец-то удалось выследить и убить главного своего соперника в охотничьей славе: двухсотпятнадцатилетнего Нимрода, а главное – завладеть теми чудесными одеждами, превращающими диких зверей в послушных домашних животных, которые Творец лично сделал для Адама.
Естественно, что Эйсав очень устал – "айэф" на иврите. Это слово появляется впервые в Торе. Ни о ком ни разу не было сказано, что он устал. Эйсав устал не только от того, что гонялся в поле за Нимродом и совершил еще ряд неприглядных поступков, приписываемых ему традицией, он устал, главным образом от жизни. Ему только пятнадцать лет, а он уже смертельно устал. Человек устает в том случае, если он отрезан от духовности, если жизнь его проходит без Бога. Только «Он дает утомленному силу, и изнемогшему дарует крепость. Утомляются юноши и ослабевают, и молодые люди падают, а надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья, как орлы, потекут – и не устанут, пойдут – и не утомятся» (3).
Смертельно усталый Эйсав вернулся домой и обнаружил, что Яаков заканчивает готовить какое-то кушанье. И сказал Эйсав Яакову: «Дай похлебать мне красного, красного этого, потому что я устал».
Яаков давно ждал подходящего момента. Вот он его шанс! Сказал Яаков: «Продай же мне теперь свое первородство!».
Что это за штука такая первородство? Как его можно продать? И зачем оно Яакову?
Первородный сын у евреев пользовался особенными правами и преимуществами перед остальными детьми мужского пола. Ему полагалась двойная доля всего наследуемого имущества, но, самое главное, первенец должен быть посвящен Господу, как написано (Исход 22:29): «отдавай Мне первенца из сынов твоих».
Эйсав не возражал против двойной доли имущества, а вот служение Господу его мало интересовало. И он бы с удовольствием уступил эту обязанность первенца кому-нибудь другому. Яаков это прекрасно понял. Он, конечно же, не рассчитывал, что Эйсав уступит ему законную долю в имуществе. Он и не надеется ее получить, он всего лишь просит у Эйсава уступить ему право на посвящение Господу и служение ему, на, так сказать, «духовную часть» первородства, а материальную выгоду он предлагает Эйсаву оставить себе. Что ж? Эйсава такая сделка вполне устраивает.
Понятно, что имел в виду Эйсав, ответив Яакову: «Ведь я хожу на смерть, на что же мне первородство?». Это очень емкая, требующая некоторого пояснения фраза. Речь в ней идет совсем не о том, что занятие Эйсава связано с риском для жизни. Он беспокоится не о том, что может вдруг погибнуть на охоте, растерзанный дикими зверьми. Эйсав дает более глубокий и глобальный ответ Яакову. Он демонстрирует мировоззрение, которое и в наши дни можно встретить повсеместно. «Я приближаюсь к смерти, – говорит Эйсав, – и непременно умру». Т.е. человек смертен, и другой никакой жизни больше не будет. Поэтому разумное поведение в жизни – сиюминутное получение максимальных материальных благ и удовлетворение жизненных потребностей. Духовные же ценности не заслуживают внимания и не стоят затраченных на их постижение и освоение усилий. Хорошо только то, от чего испытываешь наивысшее наслаждение. Главная цель человека – прожить долгую и приятную жизнь в этом мире. Зачем же тогда это первородство и какой от него толк? Эта лишняя головная боль? Зачем все эти химеры? Зачем обременять себя служением кому-то, особенно тому, чье существование под большим вопросом? Да и если даже Он существует, чем это знание может изменить жизнь человека? «Зачем вообще Он мне нужен?» – воскликнул, завершая изложение своего кредо, Эйсав.
Эйсав узнаёт от Яакова о смерти его деда Авраама и только хмыкает в ответ. Именно все так в жизни и происходит, как он думает: даже праведник, такой как Авраам, не живет вечно.
Яаков видит, что Эйсав на роль служителя Творцу никак не годится и предлагает ему сделку: уступить ему право первородства за похлебку из чечевицы. И что: Эйсав так устал, что потерял способность к здравому рассуждению, и настолько голоден, что может действительно умереть? Да нет, конечно. Эйсав соглашается продать первородство, чтобы показать, что ценит он его не больше стоимости вареной чечевицы – еды для скорбящих. А, кроме того, – об этом прямо не говорится, но станет совершенно ясно из дальнейшего повествования, – Эйсав вовсе не собирается отказываться от материальных выгод своего первородства.
И что, в конце концов, предлагает продать Яаков? Какие-то предрассудки невежественных людей. Нудные, с его точки зрения, обязанности первородного сына: участие в похоронном ритуале, произнесение определенных молитв по случаю смерти Авраама. Эйсав всячески демонстрирует, что его эти семейные проблемы мало волнуют. Пусть всей этой малозначимой, но очень обременительной ерундой занимается Яаков, решает он. Эйсав приносит требуемые Яаковом клятвы, близнецы ударяют по рукам, и сделка оказывается совершенной. А ангелы Михаэль и Гавриэль скрепили печатью договор между братьями – сообщает нам устная традиция.
«И дал Яаков Эйсаву хлеба и похлебку из чечевицы, и он поел, и попил, и встал, и ушел. И пренебрег Эйсав первородством».
Когда Эйсав рассказал всю эту историю своим приятелям, они долго вместе смеялись над глупостью Яакова, смеялись до изнеможения.
Иллюстрация: полотно американского живописца Бенджамина Уэста (Benjamin West, 1738 – 1820) «Рождение Исава и Иакова» ("Esau and Jacob Presented to Isaac").
(1) Может быть злой дух постарался?
(2) Тевет – десятый месяц еврейского календаря, считая от нисана, или четвертый от Рош-Гашана (новолетия), соответствует приблизительно декабрю-январю.
(3) Исаия 40:29-31.