В каком городе я живу? А какая разница? Таких городов много. Могу сказать, что это Украина. Что у нас большой областной город с населением, превышающим миллион человек. И что от него как до нашей столицы, так и до Крыма, приблизительно одинаковое расстояния. Только в разные стороны.
Когда в Киеве «шумели» … Майдан… у нас было тихо и спокойно. Город жил обычной жизнью. Конечно, люди разговаривали между собой о событиях в стольном граде. Но, словно о какой-то чужой стране. Как если бы всё это происходило так далеко, что не имело к нам никакого отношения. Конечно, кто ездил на Майдан так, чтобы никто не знал. Кто за обещанными деньгами. Кто из любопытства. А кто и из-за политических убеждений.
Первый «коготок» Майдана, который заставил некоторую часть населения нашего города «проснуться» и выйти на митинг - это сообщение по телевидению о том, что на Майдане, в числе погибших, был молодой парень – призывник из нашего города. Вернее, он служил в воинской части нашего города. Каким образом он оказался на Майдане?
Вначале встрепенулись родители. Где их дети? Президент давал слово, что ни один солдат, если он не наёмник, не попадёт в горячие точки, где бы они не вспыхнули. Своих детей родители не увидели. Их просто не допустили, не объясняя причин. Им в корректной форме дали понять, что их дети - уже не дети. Они - солдаты своей Родины.
Меня не было на том митинге. Видела его по местному телеканалу. Я лично, не против того, что мужчина – солдат и должен защищать свою Родину. А кому же ещё её защищать?
Но! Эти встревоженные глаза матерей, ещё не забывших цинковые гробы Афганистана. В них невозможно было смотреть даже по телевизору! Но там, в Афгане, была чужая страна. И чужие люди; если люди вообще могут быть чужими. А здесь???
На следующий день всё было тихо. Город жил своей обычной жизнью. Никаких митингов и прочего недовольства. А возможно, кто-то «помог» этому митингу разойтись и больше не иметь желания собираться. Кто знает?
Второй «коготок» Майдана принесла моя невестка. Она работает в известной компании связи. Мы пили с ней чай на кухне. Я заметила, что она хоть и кивает головой, но совершенно меня не слышит.
- Оль, в чём дело? Опять с Сашкой поссорились?
- Нет. Всё нормально. Да мы и не ссоримся совсем.
- Ага, я так даже не разводилась,как вы не ссоритесь.
- Честное слово. Всё нормально.
- На работе проблемы?
- Нет.
- С родителями? С братом? Оля, в чём дело? Я же тебе не чужая!
Оля помялась и вдруг спросила
- Тётя Люда, а у Вас есть знакомые в больнице?
- У тебя что-то болит?
- Нет. Если бы болело, я бы в больницу пошла.
- Может быть, ты перестанешь говорить загадками?
- Мне нужен больничный лист. Купить.
- Говори зачем, и я тебе помогу. Ты же понимаешь как с этим строго сейчас? Я должна знать, ради чего буду подставлять человека.
- Понимаете, там, в Киеве, что-то происходит. Я не знаю. Нам никто ничего не объяснял. Но те, кто будет говорить на эту тему – будут уволены, без пособия и отработки. Мне что молчать, если знакомые заговорят?
- Ну и правильно. Чего на работе болтать? За это деньги не платят. Ты же сама говоришь, что за смену так наговоришься, что дома рот не открывается.
- Да. Но…
- Что «но»?
- Мы должны быть готовы нарушать связь с Киевом. Извиняться за поломку и нести всякую вежливую чушь.
- Ну и что?
- Как Вы не понимаете? Тут и при хорошей связи эти абоненты вечно чем-то недовольны! Можно сказать, "в лицо плюют", а ты должен быть вежливым. А если мы ещё и умышленно начнём проблемы создавать! Они свои телефоны от злости проглотят. Я уж лучше дома пересижу. К родителям съезжу. Маме на огороде помогу. Скоро сажать ранние овощи. Ей тяжело: мы же много сажаем. Она торгует,с этого и живёт.
- Хорошо. Только самой не нужно ехать. Сашке не понравится.
- Но я же должна родителям помочь?
- Конечно, должна. Только не сама. Твоя мама целый год вам консервы и овощи передаёт. Бери Сашку за шиворот и вместе поезжайте. Вот пусть и поможет будущей тёще.
- Сашку на огород? – Рассмеялась Оля. – Он же не умеет! Только мешать будет. Да и не даст ему мама помогать.
- Оль, есть очень хорошая поговорка: «жрать захочешь – научишься». А твоя мама не из тех, кто будет ему в рот заглядывать. И правильно! Да и вообще, посмотри на моего Вовку! Ты знаешь, какой он раньше был? Он на носках стрелки выглаживал и даже не сам. И колбасу двумя пальцами брал. А теперь, ничего – за птицей смотрит, огород сажает.
- Ну, Вы сравнили! – Рассмеялась Оля. – Да если бы он так сажал как моя мама – он бы умер!
- Олечка, если бы он сажал, как твоя мама, он бы перестал у нас деньги просить. Надеюсь, это чудо когда-то произойдёт. Но не при моей жизни.
- Конечно! Вы же ему деньги постоянно даёте!
- Оль, я не ему даю, а внучке. Мне ребёнка жалко.
- А он пользуется Вашей жалостью.
- Оль, не будь жадиной. Там, на небе, всё видно. Там и решат, кто достоин благодарности, а кто наказания.
Город продолжал жить своей жизнью. Люди ходили на работу. Дети в школу и детские садики. Отдыхали. Всё как обычно. Я тоже жила своей обычной жизнью. Иногда смотрела новости про Майдан. Не могу сказать, что они сильно меня интересовали. Просто в интернете было много знакомых. Так сказать, из «бывших наших». Они жили в Германии, Канаде, США, Израиле, Италии и так далее. Иногда они спрашивали, а что же происходит у нас, на Украине? У них, говорят ужасные вещи. А у многих остались здесь родственники, и люди переживают за них. Я спрашивала, почему же самим не спросить у своих родственников? Не доверяют? Но мне отвечали, что родственники - лица заинтересованные и всей правды могут не сказать. А один вообще написал, что поссорился с родным братом из-за политических взглядов на то, что сейчас происходит на Украине. И я передавала им последние местные новости.
И вот однажды в нашей квартире зазвонил домофон. Я спала после ночной смены, и он меня разбудил.
- Кто? – Спросила я недовольным голосом. Я подумала, что опять пришли «втирать» и уговаривать купить какую-нибудь ерунду.
- Мам! Открывай! Быстрее!
- Саша, скажи, зачем у всех ключи, если я у вас работаю швейцаром?
Дверь я, конечно, открыла и обомлела: Сашка был избит!
- Ты где был? – Больше у меня не нашлось слов.
- Мам, всё нормально.
- Я вижу. Не слепая.
- Я сейчас помоюсь, переоденусь и поеду.
- Интересно – куда?
- В Киев.
- У тебя с головой всё в порядке? Что ты там забыл?
- Я на Майдан поеду!
- Понятно. Вот только тебя там и не хватает. Ну ладно. Я с тобой поеду, чтобы тебе в дороге скучно не было.
- Я не шучу.
- Я тоже.
- Мам, они сволочи! Я не хочу жить в такой стране!
- Ну, ты не ори. Не на Майдане. Или ты тренируешься? С тобой поорать? Давай: на три-четыре...
- Мам, ты прикалываешься? Я не хочу жить в этой Украине!
- Во-первых, я не прикалываюсь. Я вообще спать хочу. А во-вторых, ты думаешь, что в другой стране тебя кто-то ждёт? Просто мечтает тебя там видеть? Никак им без тебя не обойтись!
- А чего ты кривляешься? Я думаю, если человек хороший специалист, он в любой стране найдёт работу. И будет иметь достойную оплату. На которую можно жить, а не существовать.
- Знаешь, люди не зря говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Так что, не говори о том, чего не видел.
- А ты видела?
- Нет. Но я и не говорю. Я считаю, что каждый человек должен жить в своей стране. Какой бы она ни была. Чисто из принципа. И статус «эмигранта» для меня, а он у тебя там будет, равнозначен штампу на лбу. Там ты - человек второго сорта. Так лучше я буду в своей стране. И буду такой, как все. А что? Давайте все разбежимся, как крысы с тонущего корабля. Да ну её на хрен, эту Украину! Пусть бурьяном порастёт! Пусть от неё одно мокрое место останется! А когда у тебя будут дети, и ты привезёшь их сюда на экскурсию, из какой-нибудь Америки; ты им скажешь, глядя на пустырь: «Смотрите ребятки. Здесь когда-то был большой и красивый город». Они посмотрят на пустырь и подумают, что их папа сошёл с ума!
- Но ты же сама говорила, что крысы - самые умные животные.
- А ум и честь это не одно и тоже. Почему-то капитан не бежит с тонущего корабля. Так тебе как лучше по жизни идти? Как умная крыса или достойно, как капитан?
- Вот я и поеду на Майдан! И не буду здесь сидеть, как крыса!
- Я тебе гарантирую, что Майдан от тебя никуда не денется. Он в космосе не растворится. По крайней мере, в ближайшее время. Так что ты туда ещё успеешь. Вот только в качестве кого?
- Капитана своей жизни.
- Ты в этом уверен? В качестве пушечного мяса ты туда поедешь. Отбивной котлетой, под заказ капитанов. Это даже хуже, чем крыса. Это тупо. нет, это не просто тупо. Это - тупее просто не бывает.
- И что делать?
- Ну, прежде чем решать, «что делать?», может быть ты мне расскажешь, «кто виноват"? Что случилось-то? Я мысли читать не умею.
- Да я просто поехал на «шабашку». Один мужик из рейса вернулся. Просил машину посмотреть. Сам бы сюда не доехал: поломался. Хороший мужик. Я его давно знаю. Он клиентов мне подкидывает. Я и поехал.
- И что?
- Да ничего! Я просто по харьковской трассе ехал. Меня гаишники и ещё какие-то остановили.
- Опять гнал, как на пожар? Штрафы платить не надоело? Или тебе деньги некуда больше девать?
- Ничего я не гнал!
- Тогда в чём проблема?
- Я сам не знаю! Дебилы! Уроды! Козлы!
- Даже когда просто так цепляются, всё равно говорят причину. И кому ты сейчас «лапшу вешаешь»? Как будто я не знаю, как ты с гаишниками разговариваешь.
- Мам, я нормально с ними разговаривал! Они попросили документы. Я показал. И представь себе, молча. Сказали, чтобы я вышел из машины и открыл капот. Я вышел, открыл.
- И что?
- И ничего. По морде получил и всё.
- А конкретно можно? Или из тебя каждое слово нужно вытягивать?
- Они стали орать, что я делаю на этой трассе?
- В каком смысле?
- Вот и я спросил «в каком смысле?» И опять получил. Оказывается, я много разговариваю.
- Так что они от тебя хотели?!
- Мам, я не знаю! Они стали орать, почему я еду из Днепра, если у меня кировоградская прописка? И почему моя машина зарегистрирована в Киеве? И что я забыл в Харькове? И кто я вообще такой? Мам, это нормально? А где написано, что я не могу иметь кировоградскую прописку, работать и жить в Днепре, и купить машину в Киеве?
- Я так понимаю, что с первого раза до тебя не дошло и ты им задал все эти вопросы. Да?
- Конечно! А почему я должен молчать?
- Саш, ну я не говорю, что ты должен молчать. Но и глупо подставлять себя, тоже не нужно. Нужно знать где, когда и что говорить. Понимаешь? Вот ты сейчас далеко от Майдана. Так? Очень далеко. У нас нет их проблем. Ты как жил, так и живёшь. Так? Если не считать этого случая. Так?
- Ну, так.
- А вот сегодня, до тебя дотронулся такой маленький, совсем крохотный отголосок того, что происходит на Майдане. И что? Результат на лицо! И он тебя ничему не научил. Вместо того, чтобы поумнеть, слушать мозги, а не эмоции, ты весь… я даже не знаю, как сказать! Кукла ты заведённая. Тебя завели, ты и скачешь. Тебе только что показали, кто ты есть на самом деле. Майдан, в сокращённом варианте. Захотят – сделают из тебя отбивную. Захотят – котлету по-киевски. Это с дроблёнными яйцами в середине. А захотят – вообще в шницель раскатают. И как нам с Олей потом тебя в кучу собирать?
- Мам, ну если все будут молчать? Тогда мы даже и не котлеты с отбивными. Вообще овощи какие-то. Лучше уж с боем.
- Саш, но воевать нужно с умом! Это вам только в школе рассказывали, что Рейхстаг на «ура» взяли. Вот, кто на войне более ценный? Солдат или разведчик?
- Ну не знаю. Все.
- Конечно, все. Но если положить на весы, кто перетянет?
- Кто?
- Так вот, дорогой мой, один хороший разведчик – роты солдат стоит. Потому что без него эта рота может погибнуть. А с ним – выживет. А разведчик, это не тот человек, который даёт волю эмоциям и его, как куклу, можно заводить ключиком. Этот человек наблюдает, думает - и не задницей! - и делает соответствующие выводы. Тогда и ему хорошо, и всем остальным тоже. Так вот я хочу, чтобы ты успокоился и сделал выводы сам. Как умный человек. Кому и зачем всё это нужно? И кто сталкивает людей лбами, играя на их эмоциях. Договорились? И если ты попрёшься на этот Майдан сейчас – ты будешь не просто овощ, и не просто мясо. Ты будешь игрушкой, как в кукольном театре. Помнишь? Кто-то, за ширмой, дёргает кукол за верёвочки, и они шевелятся. А все смотрят, смеются или плачут (как режиссер задумал) и хлопают в ладоши. И я не предлагаю тебе быть зрителем в этом театре, и уж тем более – куклой. Я предлагаю тебе заглянуть за ту ширму: кто же там дёргает за эти верёвочки? И зачем они это делают? Потехи ради, или денег заработать? Ведь театр бесплатным не бывает. За всё нужно платить, если ты, конечно, в нём не режиссёр. Хотя, и режиссер – хлопотно это очень.
Одним словом, сын на Майдан не поехал. Но стал задавать много вопросов. А потом был третий «коготок» Майдана. Моя напарница на работе прибежала вся в слезах. Она сказала, что её мужа и всю их бригаду отправили на Майдан. Вывезли рабочими автобусами и их согласия никто не спрашивал.
- А что они там делать будут?
- Не знаю. Им сказали, что они будут выступать на стороне президента, если не хотят потерять работу. Что это командировка такая. А кто не хочет, пусть сразу заявление на расчет пишет.
- Да не переживай ты так! Не в горы же повезли! Привезут. Телевизор смотри. Может быть он тебе рукой помашет.
- Вот всё тебе хаханьки, Людка!
- Ну а чего ты его раньше времени хоронишь? Вон, других с того Майдана не прогонишь!
А ещё через пару дней я собралась в гости, в Крым. Мой поезд отходил с центрального вокзала в 3 часа ночи. А на вокзал меня привёз сын и невестка. На привокзальную площадь машину не пропустили. Вся площадь была пуста и оцеплена людьми в форме. Это было необычно. Даже немного жутковато. Просто эта привокзальная площадь, все 24 часа в сутки, напоминала шумный и пёстрый восточный базар. Количеством людей и всевозможных машин. Бесконечным гулом голосов, который не забивал даже громкоговоритель.
- Ты что не видишь знак? Проезда нет! – Сказал военный, останавливая нашу машину.
- Мне туда нужно. – Махнул головой сын, указывая на площадь.
- А больше тебе никуда не нужно? Документы.
Сашка стал доставать документы.
- Простите, - сказала я, – У меня поезд через 15 минут. Мы просто не успеем добежать до него отсюда. Сумка тяжёлая.
- Билеты покажите.
Я показала билет и паспорт.
- Проходите, а они пусть едут назад.
- Я после травмы. Я не донесу сумку сама.
- Вы не похожи на больную. – Сказал военный, смерив меня взглядом.
- Спасибо. Но, это так.
- Ладно, пусть идёт с Вами. Машина и девушка останутся здесь.
- Я не оставлю с ним Ольку! – Заявил Сашка.
- Ну и чего ты опять пырхаешь? – Прошептала я, – Никто её здесь не оставит. Или я сама пойду. Тем более, сумка лёгкая.
Я вылезла из машины. Посмотрела на часы, давая понять, что опаздываю и сказала
- Извините, но девушка пойдёт с нами. Нам так спокойнее. Вы же здесь что-то от кого-то охраняете? Как я могу её оставить?
- Я, в первую очередь, защищаю Вас. Вы пассажир, вот и проходите.
- Простите, я Вас не поняла. От кого Вы меня защищаете? От моей собственной невестки? По-Вашему, она представляет опасность для меня? Или для этого вокзала? Или, может быть, для моего сына? У меня даже язык не поворачивается сказать –опасность для Вас?
Военный скривился и тихо произнёс: "Чёрт с вами. Проходите."
Поездов было много. А вот людей очень мало. Я обратила внимание, что у каждого поезда и у каждого вагона стояли военные. Двое останавливались у вагона, а двое проходили в вагон. Поезд опаздывал. Поэтому у меня было время наблюдать эту странную картину. Наконец подошёл и мой поезд. Я прошла по пустому вагону в своё совершенно пустое купе. О том, что вагон был пустой, говорили открытые двери в купе и скатанные матрасы. Это тоже показалось мне странным: поезд был проходящим. Он был в пути уже более 10 часов. Как так могло быть? Тем более, поезд идёт с Карпат. Там сейчас в разгаре лыжный сезон. А где же люди? В кассах говорили, что билетов нет. Вагоны переполнены. Интересно – кем? Привидениями? Вторая странность была в том, что мой поезд не имел никакого отношения к Киеву. Он даже по киевской области не проходил. Его конечная остановка - Севастополь. Спать не хотелось. Было такое ощущение, что едешь в гробу. Абсолютная тишина. Пустые вокзалы. Много охраны. Возможно, её всегда было много, но при наличии большого количества людей ее не было заметно. Я обратила внимание, что, начиная с нашего города, 3 поезда шли практически один за другим. Мой, Киевский и из Санкт Петербурга. Так объявили по громкоговорителю. Прибывает… отправляется… приготовьтесь к посадке. И я видела эти поезда из своего окна. Получалось, что до моего города они ехали разными дорогами, а теперь вместе, на Крым. Так мы доехали до Джанкоя. И тут началось столпотворения у нашего поезда. Люди хотели попасть в Севастополь. Но проводники посылали их в кассу. Милиция не давала проскочить в вагоны. А люди кричали, что в кассах нет билетов и они согласны ехать стоя. Всё это было очень странно и совершенно непонятно. По крайней мере, мой вагон был пустым. Питерские вагоны стояли напротив вообще закрытыми. Прямо какой-то «летучий голландец».
Из Крыма я вернулась домой в нормальном поезде… как всегда, с людьми. Город жил своей обычной жизнью. Кстати, когда я выезжала из Крыма, там тоже всё было как обычно. Тихо и спокойно. По крайней мере, в Ялте. В нашем городе ничего не изменилось;разве что люди стали более нервными. По городу ползли слухи. Народ обсуждал события на Майдане открыто и повсюду. В магазинах, в транспорте, на работе. Митингов не было. Но недовольство тем, как разворачивались события в Киеве, чувствовалось везде. По специальному телеканалу постоянно транслировались майдановские события. Часто без всяких комментариев. Просто съёмка. Говорили даже о войне, но никто в неё не верил. Основная масса людей нашего города желали, чтобы Украина оставалась независимым государством. Единственное, что их не устраивало – это воры у власти. Хотелось нормального президента. Люди верили, что такой человек, всё-таки будет. Очень часто стали слышаться голоса «Да что они там в том Киеве? Вообще с ума посходили? Не могут эту шайку успокоить? Сталин бы быстро успокоил. И гривну поднял бы «на раз плюнуть». Ведь было же время, когда рубль был выше доллара. А теперь нами командовать будет шайка недопитых бандер? В Европу захотели? Пусть валят! Забыли польский кнут на своих спинах? Вспомнят!
Но, молодёжь так не думала. Молодёжь хотела в Европу. Все эти страсти были, если можно так сказать, без накала. Обсуждали слухи. Никаких митингов не было. Скорее - «разговоры между своими».
- Мам, но ведь это неплохо, если не будет границ. Живи где хочешь, и как хочешь. Вот каждый и покажет, на что он горазд. И не будет кричать, что он умный. Это страна глупая.
- Во-первых, границы никуда не денутся. А вот возможность передвижения – это другое дело.
- Разве не классно иметь такую возможность?
- Сань, я тебе что – политический обозреватель?
- Ты просто не хочешь говорить! А у кого мне спросить?
- А ты не спрашивай, ты просто пообщайся с людьми и сам всё поймёшь.
- С кем?
- Ну, ты же сидишь в «контакте» или ещё там где. Вот и познакомься с кем-нибудь. Например, из Прибалтики. И узнаешь, как им там живётся.
- А ты не можешь сказать?
- У кого деньги есть – тому везде хорошо.
- А сама говорила «не в деньгах счастье».
- Так мы же не о счастье говорим, а вообще.
- Мам, ну скажи!
- Что тебе сказать? Лично я, пообщавшись с прибалтами, особого счастья в их словах, не наблюдаю.
- Значит лучше быть с Россией?
- С Россией и под Россией – не одно и то же. Раньше надо было думать. Поэтому лучше быть самим собой. Вот только дураком быть не нужно. Это только в сказке дурачок – умный. В жизни всё не так. Дурак – он везде дурак. Куда его не примкни, хоть в избушку, хоть во дворец – он всё равно дураком останется.
Я не знаю, как так получилась, но жителей нашего города словно загипнотизировали. Они, как и мой сын, видели только две возможности. Или Россия или Европа. Словно третьего варианта не существовало вообще. Я даже вспомнила Кашпировского. Как он утверждал, что может влиять на состояния человека даже с телеэкрана.
Первым свой выбор сделал Крым.
Этот день был подобен взрыву, но такого замедленного действия. Первым эту новость принёс мой сын. Я,как всегда, спала после работы. Он влетел в мою спальню и закричал:
- Мам, ну что спишь? Ты так всю войну проспишь!
- Сань, ты что, опять на трассе по голове получил? Какая война?
- Настоящая! В Крыму! А там, между прочим, твои друзья!
Я села на постели и потрясла головой, прогоняя сон. Какая к чёрту война? С кем?
- С Россией. Они ввели в Крым свои войска. Так что иди, сдавай билеты назад в кассу.
- Шутишь, что ли?
- В интернете посмотри. Телевизор включи, ну или позвони им.
- Сань, не морочь голову!
- Так я хотел с тобой поговорить! Что дальше будет?
- А я откуда знаю, что дальше будет? Я тебе что – президент?
- Так война будет?
- Не будет. Иди кофе наливай, раз разбудил.
Все средства массовой информации говорили об агрессии со стороны России. О Путине говорили, как о человеке, который развязывает войну братских народов. О человеке, который не чтит память людей, воевавших бок о бок в Великую Отечественную войну. Интернет пестрел фотографиями российских войск на территории Крыма.
Я позвонила своим друзьям, в Крым. Спросила, что у них там происходит? Действительно ли российские войска стоят на границе в Балаклаве? Мне ответили, что они не в Балаклаве. Они везде.
- А что они там делают?
- Ничего. Пока просто стоят. Как гаишники. Только вместо машин – БТРы.
Но я не почувствовала возмущения в голосе своих друзей. Кажется, они даже были рады.
- Мне это показалось или ты рад видеть на улицах Симферополя танки?
- Люд, ты не понимаешь, что такое Крым. У нас всегда было очень шатко: из-за татар. Мы ждали до последнего. Мы хотим быть независимой автономной республикой. Которая всегда рада гостям. Рада нашему Чёрному морю, нашему отдыху. И что? Чего мы дождались? Кто нас защитит? С одной стороны, угрожают татары. А с другой…
- А что с другой?
- А с другой стороны, скоро будет командовать шайка бандитов! В Украине нет армии. Её давно разворовали! Вы эту шайку даже в Киеве успокоить не можете. А мы не хотим быть рабами у Запада. Но и бандерам не позволим ставить нас раком! Так к кому нам обращаться? К кому, как не к России?
- А чего ты кричишь на меня? Можно подумать, я сильно рада тому, что творится в Киеве. Или просто жажду говорить на их бандеровском наречии. Мне просто очень нравится Крым. Я даже не могу себе представить танки на ялтинской набережной, например.
- Так именно потому, что мы тоже любим свой Крым, мы не допустим здесь войны и резни.
- Я тебя понимаю. Только что-то мне говорит о том, что именно у вас, это всё и начнётся. И что останется от этой красоты? Неужели нельзя было подождать? Пока что эти бандеры горлопанят на каждом углу. Они подстрекают. Но они же не пришли ещё к власти? И Запорожье, и Днепр, и все остальные наши области никогда не пойдут у них на поводу!
- Они хотят идти на поводу Евросоюза. Это плохо. Этот союз нас поимеет, как захочет! Мы им не нужны! Неужели ты этого не понимаешь? А с Россией мы были всегда. И никакой Евросоюз её никогда не сломает! Мы останемся Крымом, как и были, но под мощным крылом России. Киев нас предал. У нас мусульмане опять зашевелились. Чего ждать? Когда они начнут вырезать наши семьи? А вам бы брать с нас пример. Пока не поздно.
- Я очень хочу, чтобы ты оказался прав. Я по поводу того, что никакая армия не изгадит Крым. Там и так уже мало что осталось нетронутым. Что разворовали, что пропили, что продали. Пусть он останется мирным и красивым. Но я всё равно сомневаюсь, что Украина отдаст его России без боя.
- Ну не смеши! Какой бой? Россия в любом случае сильнее! – Говорили мне мои друзья.
- Конечно, сильнее. Вот только пока они будут силой мерятся, что от вашей красоты останется? Я это имела в виду. Я ведь ни за кого не агитирую. Какой из меня политик? Мне природу жалко. Думаю, не для того Творец создавал этот райский уголок, чтобы люди его уничтожили. И не важно какой национальности.
- Всё будет хорошо. Мы в это верим.
- Удачи! Буду держать за вас дулю в кармане. А если что, купи водолазный костюм, и ныряй в море!
- А выплывать где?
- Ну как где? У меня. Приму по старой дружбе! Вы же меня принимали!
- А поместимся?
- Ты не переживай. У меня дом в селе 400 квадратных метров и земли полтора гектара. Вот как раз огород посадите, и сад в порядок приведёте.
- Так у тебя же банк его забирает!
- Они его уже 5 лет забирают! Вот как раз и не отберут. Мы там детей пропишем и скажем, что у нас детская коммуна. Ни один суд не отберёт. Еще и помогать должны!
- С тобой не соскучишься!
- Ага. Сам себя не рассмешишь – больше не кому.
Я разговаривала со многими знакомыми из Крыма. Все они говорили приблизительно одно и то же. Они не верили, что украинские власти защитят их от татар. Они не хотели в Евросоюз. Они ему не верили. Как говорится, «из двух зол, выбирают меньшее». Я все не могла понять, почему они так обеспокоены татарами? Неужели их там так много, и они настолько опасны? После одной злобной фразы по отношению к мусульманам, я даже почувствовала тревогу за своего друга. Он был мусульманин. Это единственный мусульманин, которого я вообще знала в своей жизни. Но я была абсолютно уверена, что он хороший человек. Он был архитектор. Приехал из Турции. Они строили какой-то пансионат недалеко от Ялты. Я достала мобильный телефон и набрала его номер. Но он не ответил. Почему? Он всегда отвечал. Может быть с ним что-то случилось? Нет. Не может быть. В конце концов, он - иностранец и находится под защитой... Под какой защитой? Кто сейчас может гарантировать защиту? Мою тревогу развеяло его СМСка: «Людочка, я не могу говорить. У меня большое собрание на работе. Я потом позвоню. Можно? Хорошо?»
Когда он позвонил, я быстро затараторила:
- Привет! У тебя всё хорошо? Тебе ничего не угрожает? Ты как? Нам говорят, что у вас там российские войска?
- Людочка, подожди. Не надо так быстро. Я так не понимаю.
- Ну что ты не понимаешь? У тебя всё хорошо? Тебе ничего не угрожает? Понимаешь???
- Да. Спасибо! Я так рад, что ты переживать за меня. У меня всё хорошо. Мой консул в Одессе сказал, что всё хорошо, что нет проблем.
- В Ялте есть войска?
- Нет. Я не видел. А другой город я не был. У меня всё хорошо. Спасибо. А как у тебя? Хорошо?
- Да. Хорошо. У нас тихо.
- Я хочу, чтобы тебе было всегда хорошо.
- Спасибо. Ты хороший друг! Я тоже хочу тебе хорошо. И на Украине, и в Турции.
- Да. Я так хочу приехать к тебе. Посмотреть твой город. Но, мне нельзя. Я хочу видеть тебя. Ты мой дом – он улыбка. Тебя нет в мой дом – скучно. Работа, работа, работа и всё.
- Ты хочешь, чтобы я приехала?
- Можно? Ты приедешь? Я хочу. Очень хочу.
- Хорошо. Через 5 дней.
- Тебе можно сюда? Тебе не опасно?
- О! Я могу «там, где змея не проползёт и даже птица не промчится». – Вспомнила я слова детской песенки.
- Ты опять шутка? Ты всегда шутка.
- Скажи, а где твой Коран сейчас?
Я знала, что у него есть Коран, карманный экземпляр ручной работы. Очень красивая вещь. Он всегда носил его с собой, в кармане.
- Коран?- Удивился он. – В кармане.
- А ты можешь оставлять его дома? Не нужно ходить с ним по улице.
- Почему?
- Так нужно. Я тебе потом скажу. Когда приеду. Хорошо?
- Хорошо. Буду оставлять дома. Я буду тебя ждать.
Мне больше не пришлось увидеть своего турецкого друга. Через пару дней их всех отправили в Стамбул. Было как-то гадко на душе. Ведь они приехали в Крым не сами. У них был контракт. Они приехали не воевать и не ломать. Они приехали строить красивый отель. С высоты он напоминал летящую бабочку. Они его практически закончили. Они делали Крым ещё красивее. И вот – наша благодарность и гостеприимство. Того, кто строит – ногой под зад. А солдаты – добро пожаловать. Я никого не осуждаю. Я не политик. По большому счёту, я вообще ничего не понимаю. Но с каждым днём на сердце всё тяжелее.
А вчера, на базу, где я работаю, приехала машина из Крыма. Они часто брали у нас продукты. Я даже водителя-экспедитора хорошо знала. Я называла его дядя Серёжа. Хотя мы были почти одногодками. Так уж получилось, что дядя Серёжа.
- Привет Солнышко! Смотри, что я тебе привёз! – Он держал в руке букетик подснежников. – Наши. Крымские.
- Ой! Спасибо! Прелесть!
- Хорошим людям – не жалко!
- Дядя Серёж, кофе будешь? Сейчас я тебе открою решетку. Заходи.
Мы пили кофе и разговаривали. Дядя Серёжа хотел загрузиться крупами и подсолнечным маслом. Конечно, мы говорили и о российских солдатах на трассах Крыма.
- Вот дожились! – Качал головой дядя Серёжа. – Кто бы раньше сказал, что такое будет, набил бы морду собственными руками!
- А что там у вас, так плохо?
- Да как тебе сказать? Тревожно как-то; не хорошо.
С улицы слышались крики. Но у меня не было окна. Вернее, оно было закрашено краской со стороны улицы.
- Что там такое? – Спросила я.
- Да охранники ваши с львовскими водилами что-то не поделили. Я мимо проходил – краем уха слышал.
- Да они вообще оборзели последнее время. Ехали бы уже на тот Майдан, что ли? Нашли где права качать – на частной базе.
И тут меня вызвал начальник охраны. Эх, умер Степаныч. Сердце не выдержало всего этого беспредела. Хотя весь Афган прошёл. А этот, новый, тварь еще та!
- Извини, дядя Серёжа. Я не могу тебя тут одного оставить. Сам понимаешь, деньги, документы, печать.
- Да я понимаю. Ты мне вот приготовь. – Протянул он список. – Плачу наличными, как всегда.
- И ты не боялся с такими деньгами через весь Крым ехать? Наверное, проверяли.
- Эх, Солнышко! Волка ноги кормят.
Я стояла в каморке старшего охранника и чувствовала себя полной идиоткой; готовой наговорить ему кучу гадостей в ответ. Он отчитывал меня как последнюю двоечницу в школе.
- Кто Вам разрешал открывать решётку?
- А кто мне говорил, что я должна спрашивать Вашего разрешения? Я что, в заключении?
- Вы что не понимаете откуда приехала эта машина?
- А откуда она приехала?
- Не нужно из себя идиотку строить! Вам что повылазило?
- А Вам?
- Я отвечаю за безопасность вверенной мне территории. И за Вас тоже!
- Эта машина приезжает к нам каждую неделю. Странно, что Вы этого не заметили.
- А Вы телевизор смотрите? Вам вообще известно, что делается в мире?
- Нет. Политикой не интересуюсь.
- Эта машина из Крыма!
- Ну и что? Вы так говорите, как будто она из Америки.
- А Крым - не наша территория!
- В каком смысле?
- В прямом! И хватит со мной переговариваться!
- Вы меня сами позвали. Почему Вы кричите на меня?
- Потому что до Вас не доходит, что не нужно изменников чаями угощать.
- Это кто изменник? Дядя Серёжа?
- Крым!
- А-а-а... Ну, я не знала.
- Так знайте! И никаких продуктов он у нас не получит.
- Нам что деньги не нужны?
- От них – нет!
- Это кто сказал?
- Это я Вам говорю!
- Мне от шефа таких распоряжений не поступало. И с каких это пор охрана стала командовать, кому и что мне давать? По моему мы вообще из разных организаций.
- Значит, я получил такое распоряжение.
- Я Вам не верю. И у меня есть на это основания.
Дело в том, что по поводу товара у меня уже были стычки со старшим охранником.
- Машина с товаром за территорию базы не выедет. Это я Вам гарантирую.
- Я могу идти?
- Конечно.
На улице была глубокая ночь. Мне не хотелось тревожить шефа. Но этот начальник охраны уже достал, и я позвонила шефу.
- Люда, пусть он едет откуда приехал. У них много своих баз. Зачем он приехал если такая ситуация кругом? Он что маленький?
- Но он уже приехал. И он хороший клиент. Он будет грузить 20 тонн. Платит наличными. При чём тут политика?
- Да я понимаю. Но бережёного, Бог бережёт. Пусть едет. И ты знаешь, наш новый начальник охраны – с ним лучше не связываться. Ты забыла, что я сам и не русский, и не украинец. Всё. Извинись и пусть едет.
Я не знала, что говорить дяде Серёже. Он стоял возле своей машины и не понимал, почему грузчики его не загружают?
- Люда, в чём дело? Я не понимаю.
- Прости, дядя Серёжа. Но я тут не начальник.
- Но почему?
- Я не знаю. Правда.
- Хватит болтать. Не на прогулке! Освободите территорию. – Подошёл начальник охраны. Почему-то к горлу подступил комок. Кому и что плохого сделал дядя Серёжа? И почему Крым - изменники? Ведь они принадлежат Украине и этот статус ещё никто официально не отменил.
Утром я не пошла домой спать, как обычно. Мне нужно было зайти на почту. На душе скреблись кошки. Домой идти не хотелось. Я зашла в кафетерий и заказала кофе. Мой столик стоял у большого окна. Сразу за окном проходила дорога. А дальше военкомат какого-то там района. Возле военкомата собрались люди. Много людей. Они что-то кричали и даже махали плакатами. Было трудно что-либо понять. Что они кричат и чего они вообще хотят? Стала прислушиваться. Кто-то хотел знать, где сейчас их дети? Кто-то вообще кричал, что если некому навести порядок в Киеве, то они, как военнообязанные, готовы хоть сейчас. Кто-то орал, чтобы немедленно ввели войска ООН, потому что сами бараны. А другие кричали, что раз уж сами не можем, то Россия лучше. Вроде бы как почти свои. Кто-то вспомнил крымских татар и предложил их перерезать. Одним словом – дурдом. Я смотрела на всех этих людей и не испытывала симпатии ни к кому. Они всё были какими-то невменяемыми. Но одна женщина; она словно приковала к себе мой взгляд. Она не кричала. Просто стояла в стороне. Но у неё был такой взгляд! Я даже не знаю, как его описать. Её взгляд... я не то чтобы видела, словно его чувствовала: что-то больное, тягучее, безнадёжное и жестокое по своей сути. Я увидела, как женщина подошла к лавочке, села и взялась за сердце. Ноги сами принесли меня к ней.
- Вам плохо? У меня есть валерьянка. Сейчас. – Рылась я в собственной сумке. Сколько в ней не наводи порядок, там всегда был полный бардак.
- Спасибо. У меня есть. – Женщина дрожащими пальцами пыталась открыть молнию на собственной сумке. Но как только она её открыла, сумка вывалилось из её рук, и содержимое рассыпалось по асфальту. Я помогла ей собрать. Ветер подхватил какую-то бумажку из её сумки и поволок по асфальту. Чуть не улетела. Это был билет на поезд до Санкт Петербурга. Отдала женщине билет.
Я могла просто уйти. Но женщина была явно не в себе.
- Пойдёмте в кафетерий, - махнула я головой. – У меня там встреча, а клиент не явился. Два кофе я не осилю. Пойдёмте?
Женщина посмотрела мне в глаза и сказала
- Да. Спасибо. Пойдёмте.
Она пила кофе и молчала. Её руки перестали трястись. Но её глаза! Словно она кого-то похоронила. Кого-то очень близкого и родного. Кого? Она молчала.
- Вы живёте в Питере? Я просто видела Ваш билет.
Она кивнула головой.
- Вы приехали в гости? Пожалуйста, не молчите. Я вовсе к Вам не пристаю. Просто у Вас такой вид… Вам нужно говорить. Что;нибудь… говорите.
- У меня отпуск. Я приехала к сестре.
- Здорово! А что Вы делаете здесь? Ваша сестра здесь работает?
- Нет. Моя сестра служит в банке. На другом берегу.
Наш город разделён на правый и левый берег. Их соединяют мосты.
- А-а-а, понимаю. Вам просто интересно посмотреть, как люди сходят с ума? Интересно, когда они работают?
- Да. Нет. Не любопытство. Там мой племянник. Он служит в этом городе. Сегодня должны были вывесить списки, куда будут направлены мальчики. Сестра очень переживает. Боится, что в Крым. Она на работе. Вот я и вызвалась посмотреть.
- Не стоит так переживать. Все так боятся Крыма. Покричат и угомонятся. Не первый раз.
- Вы не понимаете.–Сказала женщина.–У Вас, наверное, нет сыновей.
- Чего не понимаю?
- Я тоже не понимаю – Сказала она и шмыгнула носом.
Я не знала, что ей ответить, и поэтому брякнула первое, что пришло мне в голову
- А давайте вместе поймём. У меня - два сына.
- Мой племянник, Игорёк. Я знаю, он в Крыму. Иначе они бы сказали. Тут люди говорят, что они, мальчики, где-то на запасных путях, в вагонах. И что туда никого не пускают. Я не понимаю. Они что звери? Почему не пускают?
- Это всегда так было. Забрали в армию и всё. По вагонам и вперёд. И к этим вагонам никого не подпускали. Чтобы их не напоили, и чтобы они не разбрелись в разные стороны.
- Но их везут в Крым!
- Ну и что? В Крыму тоже нужно служить. Крым не Афганистан. Не стоит так переживать. Вы же так себя совсем угробите! У меня знакомые в Крыму. Я только недавно с ними разговаривала. Ничего страшного там нет.
- Крым хуже Афганистана. – Сказала женщина обречённо.
- Но почему Вы так считаете? Вы там были?
- Там, в Крыму, мой сын, Юрка.
- Ну вот! Спросите у него! Он там живёт?
- Нет. Он живёт в Курске.
Кажется, до меня стало доходить. Нет. Но этого не может быть. Это же не кино! Но что-то мне подсказывало, что вполне может быть. Вон, прямо у меня на глазах из дяди Серёжи врага сделали.
- А откуда Вы знаете, что Юрка в Крыму? Он Вам сам сказал?
- Нет. Я его видела.
- Где видели?
- По телевизору. Новости.
- Вы могли ошибиться. Они же в масках!
- Нет. Я не ошиблась.
Я молчала. Мне нечего было сказать. Как часто, в последнее время, мне нечем было ответить. Мне, которая, всегда и везде могла болтать без умолку.
Я смотрела в окно. На кричащих людей. На милицию, которая просила не сеять панику и не превращать наш город в Майдан. Женщина положила свою руку на мою, и я вздрогнула от неожиданности.
- Как же так? – Спросила она. – Это мой Юрка против Игорька? Своего брата? Это как? Это как может быть? Почему?
- Я не знаю.
- А кто знает?
Я молчала. Ну что я могла сказать??? А она продолжала, глядя пустыми глазами в никуда:
- А мой дед в отечественную… а деда брат… а мой муж… а… - она говорила и говорила; перечисляя своих многочисленных родственников, как с Украины, так и с России.
Я смотрела на неё, и мне казалось, что она не доедет до Питера. Она сойдёт с ума раньше: здесь и сейчас…