Маленький мир
“Хлебный”, “молочный” кварталы — это Киргородок, маленький мир моего детства. Городок — понятно, что значит “КИР” — могу только догадываться. Конечно же от имени партийного деятеля Сергея Мироновича Кирова,но вполне подошло бы и слово“кирять”, в этом здесь знают толк. Названия“хлебный”,“молочный”пошли от маленьких провинциальных магазинчиков, расположенных внутри кварталов. Этот мир — мой социализм в отдельно взятом районе. Помню время радостных надежд и время утраченных иллюзий. Здесь началась жизнь моя и закончилась мамы. Низвергнуты идеалы и скоро разрушатся стены.
Мысли на ночь глядя.
Ночь. Какой это художник!
Как умеет ночь прибрать мусор и суету дня. Как умеет перенастроить ум и душу. Обшарпанные фасады в ночное безлюдье превращаются в декорации какого-то неснятого фильма. Ночью думается о другом и по - другому. Думается о том, чего уже нет, а нет многого и многих. Припомнилось, как давно не встречал его — моего полу-нормального одноклассника из далеких 70-х. Раньше здесь его часто можно было видеть шагающего меж стареньких домиков в два этажа. Он не замечал никого, при встрече не узнавал, да и не хотел узнавать нас, теперешних . Он всегда что-то искал, искал глазами и не находил. Вглядывался в темные дыры обшарпанных и редко освещенных подъездов. Вглядывался в окна с рассохшимися от старости рамами, с облупившейся краской.
Как будто все так же.
На улочках под желтым светом ламп те же деревянные столбы, примотанные металлической проволокой к чугунным рельсам, вросшим в землю. Те же балкончики с прогнившей деревянной облицовкой, сквозь которую видны ржавые ребра металлического остова . Те же тряпичные ( в пол-окна) занавески, укрывающие кухонный мир от случайного взгляда. Все как будто дышит жизнью детства, близкой и родной, столь желанной теперь, той, в которую так хотелось ему вернуться, той, которой так теперь ему не хватало... .
Как будто все так же.
Но всё это уже лишь обветшалые декорации давно сыгранной пьесы.
Осень районного масштаба.
Осень —всегда грусть.
Осень подобна старой кокетке.
Яростный макияж и злато, но суха листва и ветви жестки.
Надежда — репей..., но кончен бал и гаснут свечи... .
Старые кварталы — бренность бытия.
Артритно скрипучие суставы входных дверей.
Старчески подслеповаты, бесцветны проемы подъездов.
По стенам — щекам потеки макияжа времён последних пятилеток.
Угасающая жизнь в горячке осеннего полноцветия.
Дряхлые стены с иссохшей от непогоды кожей.
Они органичны, как старички прожившие долгую жизнь вместе.
Какая славная пара !