Мамачеха, или все, в конце концов, уходят спать
"Коварства я избёг, распутал все узлы,
Лишь узел смерти я распутать не сумел".
Абу Али ибн - Сина
"И сын от матери отпрянет.
И все пред Богом притекут".
А.С. Пушкин
«Подражания Корану»
1
Я лёг спать. Изнывая, что недолга - и проснусь. Как мама вернётся, так и
проснусь.
И разбудит меня ссора. Не обычная, где жена бранит мужа, наоборот...
Зная, что и сюда доносится, ругаются приглушённо, допоздна. Отец яро,
мама, огрызаясь, лениво, вяло.
Когда же до истерики оба, пусть и не повышая голоса, доходят, в подушку зарываюсь. Глубоко - глубоко, и ухом левым, правое и так ничего почти не слышит.
На кухню что ли б спать ушёл папа, постелив чего на полу, раз уж к нам стыдно.
Больно, очень, будто не слова, каменья в тебя летят; ладно бы от чужих.
Поженились не под пыткой же, по любви, наверно, отчего ж так всё обер-
нулось?
Эх, трубку б захудалую самую, мою сестра двоюродная выпросила на день в
школу, потеряла.
Новую когда увижу, но перебесился, зла не держу.
Гудок бы со скрытого отправил, а что?
А что,всполошатся, ещё как перетревожатся, и мурашки по коже побегут быстрые: «Кто же это в час ночи звонит?! Разве ж звонят в час ночи по пустя-кам! О, Аллах, случилось чего?!». Поиздёргались бы, шаря везде, телефон ища, а найдя, кнопку зелёную рукою дрожащею нажимая, вести дурной страшась.
Дошло бы, что смертен каждый: если я умру - ничего, вот у меня кто умрёт, как же и кем буду я?
Тенью бледною того, кто при родных живых счастлив, безмятежен был…
Жить надо как надо, а не балаганы устраивать.
Вчера, сегодня, то есть, утром, не сдержался, нагрубил маме.
Впервые.
Говорю, что это ты делаешь, зачем это ты пьёшь, как это можно пить тебе, ты же?..
Перебила, что не твоё (собачье) дело, знал бы, какое горе у меня, так и заткнулся б.
Горе, горе, говорю, видела ты горе! На нас-то тебе наплевать, а родителей, чего, нет у тебя?
Совсем после разошёлся, раз уж начал. С ума что ли, бросил, сошла? Докатишься, будешь тварью последнею под заборами валяться. Каждый пальцем, проходя мимо, тыкать начнёт, придётся бревном домой тебя тащить.
Замахала руками, передразнила: « та-та-та-та-та-та…» противным, зубами, смеётся, не скрипи. За такси же, ха-ха, отец сойдёт, он же у нас грач, бомбила мотороллерный, а я чем не груз?!
Одни дома были, накричал, что очень смешно, не знаю, осталось, раз уж пьёшь, еду готовишь, продаёшь, перед теми, кто уразу* держит в дни солнца палящего с утра до ночи, ещё и в сауне поработ…
Ой-ёй-ёй, тут уж крыша моя съехала. Официанткою, имел в виду, да вышло
не то, совсем не то, и замолчал некстати. Тут уж позор мой, ей о нём говорить и говорить!..
Мне же о чём теперь и как, увяз я, увяз, увяз, надежда переменить всё быстро утонула в отчаянии полнейшем, худшем, чем была.
Губы, на себя взбесясь, искусал, бросил еле слышно, что задолбала, уходи
(из комнаты моей), замолчал.
Грубее этого, Аллахом клянусь, я даже среди пацанов выдавить слова грязного, сам не знаю, почему, не могу и не хочу.
Они даже не смеются уже надо мной за речь негрубую, знают…
Мама ж не поняла, или о плохом чём подумала, «ну ты, гадёныш» прошипела, дверью хлопнула, ушла.
Я же ей…
Ох, не могу, не могу, не могу больше, живот болит, уснуть бы до завтра, в поликлинику б сходил. Только б не разбудили до утра, до утра б не разбудили! Спать, спать, вай, Аллах, спать!..
2
Славная у шефа «денюха» получилась, да начали поздно, в девять.
Рамазан как - никак, месяц поста, негоже пиры напоказ устраивать!
Друзей, родичей меряно - немеряно, посуды после них того больше.
Пока то, сё, за полночь домой вернулась.
А коньячок-то дорогущий хорош, ой, хорош!
Милого вспомнила. Ай, любила, когда ещё невинною была, любила - а - а!
Да замуж за того, кто в меня втрескался так же горячо, родня отдала!
Думала, стерпится - слюбится, да всё и забудется - тут на тебе!
Тот, от кого без ума была, двор купил рядышком с кафе моим. Как увидела, сердце ёкнуло, что было, нахлынуло из безумия прошедших без него годов.
Не изменился.
Жена хорошенькая, дочерей трое, джип, дом двухэтажный с мансардой.
Мой же!.. Мало того, что с постылым живу, ещё и в бедности крайней. Ни ума, ни хватки. Ничем-то и заняться не умеет, на мотороллере теперь, ноет каждый вечер, что СССР развалили, понаехали, тачкистов развелось, деньгу отбивают.
Держи карман шире!
Сказал бы кто, что нищею буду! На пятёрки круглые училась, на олимпиадах городских по биологии места первые год каждый занимала, могла бы в медицинский поступить, да наперекор родителям пошла.
Чувствовала, что тупо,но из упрямства на том стояла,что пусть, мол, муж содержит.
Из семьи зажиточной очень, да вскоре после свадьбы нашей свёкор влез в дело рискованное. Пролетел, с долгами рассчитался,но подняться так и не сумел.
Да шут с нею, нищетою, с золотцем моим и в ней бы купалась. Душу давно уже, сам того не ведая, забрал, ах, если б и тело к рукам прибрал! Это оно по - бабьи днём в себя плачет, а в сумерки лиловые воем воет.
Да, двоих родила, располнела чуть, но в остальном та же, что красавицею на выданье в классе выпускном была.
Смотрю на него украдкою, как и на уроках тогда, с ума иногда схожу.
Как будто весь он мой, мой, да отнят судьбой обознавшейся, но отрезанное моё болит. ноет…
Любовницей бы к ногам бросилась, рабыней. О, если б ноченькой одарил, наполнила б страстью, какой не знал! Не бурной, тихой, нежной, в которой уместились бы все желания мои. Чтобы и сердце обнажил,увидел:печаль моя, душа моя, люблю, люблю тебя, люблю! И жить с тобой, и в день один сойти хотела б!
Но хорошо ли, умно ли я? Разлука, муки адовы, надежда несбыточная и - глаза навеселе, запашка скверного пусть даже капелька.
Какою же улыбкою ублажу, уж если подойти решусь: стеснительною, лукавою, выйдет ли пленительною любая, когда поверху пьянь? Побледнею ли, щёки ль румянцем покрою, ужель с лица рюмашечки следы сотру?!
А и докачусь?..
Как Тамара, пьянчужка городская из детства, которую дразнила ребятня издалека кличкой намертво прилипшею незатейливою "шмурдяк"…
Да нет, нет, упаси Бог, раза три - четыре позволила, какая ж это пропасть?
Мурка дико заорала вдруг, напугала.
Ой, что было вчера! Во дворе бачок пластмассовый, воды полный. Как на грех, крышку забыла поставить. Подметаю себе, шум какой-то. Смотрю, котёнок барахтается из силёнок последних. Напиться хотел, да упал со стола, что рядом. А на нём мама - кошка. Ужас и страдание такое в фигурке спружинившейся, в глазах, в лапке вытянутой, что, кажется, заплакала б навзрыд дурёха, заголосила бы на белый весь свет о помощи, когда б могла.
Мурлык на дух не переношу, да схватила мокрую, на землю бросила.
Мамаша даже и не заметила.
Показываю, иди, спасена, прогоняю, она опять на стол, и смотрит-то жадно как, до донышка самого! Услышала, наконец, что мяукает в стороне, стрелою бросилась, облизывать, ласкать принялась.
А ведь старший ко мне тянется, не к отцу!..
Зайду-ка, поделюсь, что брошу, брошу! Ещё разочек позволю, два, три. Вот сколько попробовала в жизни, вот столько и приму напоследок, изолгусь ведь, если пообещаю сразу бросить! Не словами о том скажу, помолчу рядом, спит, поди, уже.
Ладно сготовленною яичницею круглая полная луна прямо против окна. Три розочки ночника на стене, красная перегорела давно. Младший спит себе, посапывает. А вот и «психушка» мой! Уснул, кажется, тоже, одеяло на пол уронил. Худенький, лицом в папу весь, бледен почему-то. Пятнадцать, усики пробиваются. В комочек сжался, ноги к подбородку подтянул. В позе, помню из учебника ещё, эмбриона. Совсем как под сердцем, в животе когда-то у меня. Вылез потом! Личико сморщённое, «старичок» противненький! И … теперь вот матом на маму! Да, да, именно матом, матом! Не бомжую же, чтоб вот так вот на меня! Разве ж неряшлива, разве ж бардак в доме, когда пылинки со всего сдуваю? Разве не готовлю вкусно из того, что есть, не одеваю, не обуваю? А он: «та-ащить, ты-ыкать, сау-уна, тва-арь!». Которая, между прочим, полдня без стиралки, испортилась, а на ремонт денег нет, стирала, а вечером и на работу пошла. Борщ на вечер сготовила, пирожков любимых, с картошечкой, напекла…
Как там выстиранное-то моё? Хорошо, прищепок на каждое по две-три не пожалела, вон, как ветрище разъярилось. Если упадёт что, заплачу, ей - Богу, заплачу!..
А свернулся-то калачиком от холода. Озяб, озяб!.. Одеяло б поднять, форточку закрыть. Запросто простынет ведь. Моего ровесница, дочка у подружки, два эскимо съела, неделю с постели не вставала. Лучше всё ж вернуть на место и одеяло, и форточку. Но не могу, душа не позволяет, не поднимается рука. Отыскалась преграда, что никак, ну никак не перейти. Уж не грубил бы, не трубил, иначе б сказал, а то вот проснётся, когда накрывать буду, а я с ним как ни в чём ни бывало должна?!
И ничегошеньки-то с ним и не станется. Перебьётся, май всё ж. Глаза слипаются, а на работу спозаранку, устала. Cпать, спать! Форточку всё же закрою, пойду…
3
«Скорая», вызванная под утро отцом, скоро и примчалась. Доктор, прихрамывая на левую ногу, прошла устало, села возле. Пощупала, обернулась. Что «в останках настроения», распознала сразу, спросила неприязненно:
- Мачеха, что ли?
- Мама, не м-м-мачеха, мама, - жутко засосало под ложечкой вдруг.
Та же мановением нетерпеливым руки её отодвинула, отца подозвала:
- Быстрее, быстрее в больницу!
- Что, что, аппендицит?!- спросил он, убегая одеться и денег взять.
- Я, Аллах, красивенький мой, - прошептала еле слышно, склоняясь над мальчиком, - пусть бы так, а не перитонит…
В себя пришёл он лишь раз. Морщинки вокруг глаз собрал, осмотрелся вокруг. Затем, подняв удивлённо брови, разгладил тут же их, сообразил узор новый, воскликнул, как и сто лет назад, когда мама, оставив на одиночество его, уехала далеко-далеко, а вернулась много раньше, чем ждал и надеялся он:
- Ва-ай, аба-ашка*!!!
Умер…
Ураза*(с тюркского) - тридцатидневный обязательный пост в месяце Рамазан.
Рамазан*(с арабского) - месяц поста,один из столпов Ислама.
Ва-ай,аба- шка*(с аварского) - ой, мама - а - а, выражение радостного удивления.