Глава 14. Приглашение.
Проснувшись с утра, я поняла, что совершенно не хочу вылезать из постели. Никакого желания одеваться, завтракать, идти на учёбу. Ради чего? Кто меня ждёт? С кем можно будет поделиться своими сокровенными мыслями?
Я с головой накрылась одеялом, и решила остаться в этом тёплом коконе навсегда. Но этому удачному плану не суждено было реализоваться, потому что в комнату вошла мама и строго сказала:
-Мила, ты ведь не хочешь пропустить занятия? Уже восьмой час.
-Встаю, - промямлила я, и вылезла из своего нагретого за ночь укрытия.
С трудом отыскав под кроватью тапки, я поплелась в душ. Включив холодную воду, я решительно шагнула под тугие струйки, и обнаружила, что от недавней тоски не осталось и следа. Ко мне разом вернулась бодрость и вера в лучшее. Настроение поднялось, и я подумала о Роберте. Он вернётся, и мы продолжим то, что начали там, в уютном VIPе ресторана. От воспоминаний о нашем последнем вечере по телу пробежал ток.
Я энергично растёрлась толстым махровым полотенцем и пошла одеваться. В своём шкафу я обнаружила коротенькую чёрную юбку с воланами из шёлка, и, не задумываясь, нацепила её на себя. К ней прекрасно подошла узкая жилетка с лаковыми вставками, и джинсовая короткая курточка. Боевой настрой требовал от меня одеться именно таким образом. Оглядев себя в зеркале, я осталась довольна своим обликом. Спустившись вниз, достала из шкафа высокие сапоги из чёрной замши, и натянула их на ноги.
Мать с удивлением оглядела меня и спросила:
-Ты куда это собралась в таком виде?
-На занятия, - весело сообщила я.
-А чуть скромнее нельзя было одеться?
-Не сегодня. Мам, позавтракаю в универе, - бодро произнесла я, и вылетела на улицу. Ещё, чего доброго, меня заставят сменить одежду. Этого нельзя было допустить, потому что вместе с вызывающим обликом мог исчезнуть позитивный настрой.
Дорога была влажной от дождя, и меня несколько раз заносило на поворотах. Наконец, я вырулила на шоссе, и прибавила ходу, опасаясь опоздать к первой паре.
Припарковав машину на стоянке перед универом, я стремительно двинулась к центральной лестнице. Поднимаясь по ней, я почувствовала на себе взгляд. Тот самый, что так напугал меня в первый день учёбы, когда я вышла подышать свежим воздухом на перемене. Сейчас я уже не сомневалась, что наблюдают именно за мной. Резко оглянувшись, я увидела позади себя стайку девчонок из нашей группы. Там была наша староста, Таня, Марина, та, у которой я увела Антошку, Оля, блондинка в очках, и ещё несколько девочек. Они весело щебетали, не обращая на меня никакого внимания. Мне стало от этого немного обидно, и я подошла к ним.
-Привет! – громко сказала я.
Все обернулись, и посмотрели на меня. Каждая из них окинула придирчивым взглядом мой туалет, и я слегка поёжилась. Прочитав в их глазах неприкрытую зависть, я усмехнулась про себя. Они не понимают, насколько счастливы. У них есть то, чего нет у меня – право жить спокойной жизнью. Творить свою биографию самостоятельно. Быть тем, кем мечтаешь.
Первой опомнилась староста Таня, и сказала:
-Привет, Мила! Как дела?
Я широко улыбнулась, и ответила:
-Лучше всех.
-А мы сегодня с девчонками собираемся в ночной клуб. У Маринки день рождения. Может, и ты с нами?
Я пожала плечами.
-В принципе, я ничего не планировала на вечер. Могу составить вам компанию. Кстати, Марина, с днём рождения!
-Спасибо! – отозвалась именинница, - если ты с нами, значит, все пожелания за столом озвучишь.
Я кивнула, и спросила:
-А Антошку пригласили?
-Конечно же, пригласили! – раздался сзади знакомый голос. Я обернулась, и увидела своего приятеля. От радости я чуть не бросилась ему на шею, но вовремя остановила себя. Ещё что-нибудь не то подумают… Просто, после того, как меня оставили совсем одну, Антон оставался единственным человеком, с которым можно было поговорить.
-Я уже и забыл, как ты выглядишь! – воскликнул он, с удовольствием разглядывая меня всю, с ног до головы, - между прочим, очень классно! Тебе идёт!
В отличие от девчонок, он смотрел на меня без всякой зависти, добродушно и приветливо. Всё-таки, несмотря на свою не совсем традиционную сексуальную ориентацию, он оставался мужчиной, а парни не могут плохо относиться ко мне. Вспомнив причину, по которой это происходит, я поморщилась, как от зубной боли, но сразу взяла себя в руки, навесив на лицо приветливую улыбку.
-Повеселимся сегодня! – потирая руки, воскликнула одна из девочек.
-Куда пойдём? – спросила другая.
-На Лубянке есть небольшой клуб, очень необычный, - загадочно ответила Марина, - увидите, там классно.
-Когда двинем? – спросил Антошка.
-Сначала на занятиях посидим, помучаемся, потом поедем ко мне, начнём отмечать дома. А потом, ближе к полуночи, рванём в клуб, - сказала Марина.
-Честно говоря, учиться резко расхотелось, - сказала Таня, не терпится начать праздновать.
-Вы и в школе дни рождения вместе отмечали? – поинтересовалась я.
-С первого класса, - с гордостью ответило сразу несколько голосов.
-У нас был очень дружный класс, - спокойно пояснила Таня, - а потом все наши девчонки поступили сюда, на филфак, а мальчишки пошли в другой университет, где инженеров выпускают. Не помню название. Из пацанов с нами только Антон остался, и на том спасибо.
-Вот мы и стараемся держаться вместе. Все дни рождения, праздники, вроде Нового Года, отмечаем сообща. Надеюсь, ты тоже будешь с уважением относиться к нашим традициям? – Марина пристально посмотрела на меня.
Я поёжилась. Не люблю обязательств, поэтому, вряд ли этот дружный коллектив приобретёт в моём лице ещё одного постоянного единомышленника. Я люблю оставаться одна, предпочитая прогулки на свежем воздухе или занятия спортом. Ещё мне нравится читать, а весёлые посиделки в шумной компании совсем не привлекают меня. Исключением, пожалуй, можно считать сегодняшний день. Я просто задыхалась от одиночества и общение, должно быть, пойдёт мне на пользу. Даже если я знаю, что никто, кроме Антона, не относится ко мне настолько хорошо, чтобы я могла позволить себе быть откровенной. Выговориться, открыть свою душу. Ладно, и так сойдёт!
Я старалась улыбаться, понимая, что за мной внимательно наблюдают. Конечно же, моя персона вызывает неподдельный интерес. Ручаюсь, как только все выпьют чего-нибудь горячительного, и расслабятся, в меня полетят заранее подготовленные вопросы о Роберте Стронге, типа: «Расскажи, а как вы познакомились?», или «А где он сейчас снимается?» Скорее всего, именно поэтому меня сегодня и пригласили. Решили оставить «на сладкое». Что ж, и с этим справимся. Спокойно, Мила! Ты очень сильная. Главное, не оставаться в одиночестве, чтобы тёмные мысли не затопили сознание, не лишили способности трезво рассуждать, не напугали страшными картинками под названием «Это может с тобой случиться».
-А какая у нас сегодня первая пара? – неосторожно поинтересовалась я, и сразу пожалела об этом. Взгляды всех присутствующих немедленно обратились ко мне.
-Совместный семинар с иностранцами, - удивлённо сказал Антон, - ты чего, мать, до сих пор расписание не выучила?
Я пожала плечами, и сказала:
-Сегодня же перепишу. Самой надоело каждый раз к доске бегать, номер кабинета узнавать.
-А Роберт сегодня будет? – тихо спросила одна из девочек. Вопрос, явно, предназначался мне, но я сделала вид, что не услышала.
Вся группа стала торопливо собираться, чтобы идти на занятия. Антон вцепился в мой рукав, и крикнул Тане:
-Вы идите, мы вас догоним. Я ещё покурить хочу.
Староста неодобрительно посмотрела на парня, и решительным шагом направилась к лестнице. За ней последовали все остальные, кроме нас с Антошкой.
-Надоели, - сказал он, доставая сигареты, - уставились на тебя, будто ты обезьяна в зоопарке.
Я кивнула. Забрала у Антона зажигалку, и дала ему прикурить. Он с наслаждением затянулся, и выпустил изо рта сизую струйку.
-Пока ты болела, даже поговорить было не с кем, - пожаловался он, - трещат, как сороки. Сплетничают о тебе и о нём… Об англичанине. Слушай, а это совпадение, или нет? Ну, что ты две недели отсутствовала на занятиях, и он столько же в университете не появлялся? Колись, вы были вместе?
Я устало улыбнулась, не зная, как намекнуть приятелю, что он становится похож на девиц из группы. Такой же любопытный и такой же наблюдательный. Ведь сопоставил же моё отсутствие с отсутствием Роберта. И, видимо, не он один.
-Чего молчишь? Не хочешь, не отвечай, - спокойно сказал Антон, - я просто так спросил.
В его взгляде читалась обида, но лёгкий нрав не позволил ему долго переживать по этому поводу, и он снова начал забрасывать меня вопросами:
-Ты почему к телефону не подходила? Я тебе звонил раз сто.
-Я не нарочно. Просто, у меня две недели был сильный жар. Не до звонков. А потом, в телефоне села батарейка, - виноватым голосом пробормотала я.
Антон разочарованно смотрел на меня, и я понимала, что он ожидал других подробностей из моей личной жизни. Интересно, к нему приходили, чтобы разузнать обо мне? Даже если и приходили, он не помнит, так что, спрашивать бесполезно.
-Сегодня напьюсь! – пообещал он.
-Да и я, наверное, тоже, - мрачно поддержала я, - что-то тошно на душе.
Антон больше не хотел лезть ко мне с расспросами, или просто надеялся на мою откровенность вечером, за бокалом вина. Он, молча, обхватил меня за плечи, и мы двинулись к зданию университета.
В аудитории уже толкались студенты из двух групп. Парни-иностранцы сразу начали бросать на меня недвусмысленные взгляды, толкая друг друга в бок, и смеясь. Это беззаботное веселье продлится у них недолго. Скоро оно сменится настороженной заинтересованностью, и далее, по списку. Угораздило же меня так вызывающе нарядиться именно сегодня! Хотя, какая разница? Лучше сейчас об этом не думать.
Я тихонько прошмыгнула на свое место, твёрдо решив, что на сегодняшнем занятии буду отмалчиваться, а не устраивать показательные выступления, как в прошлый раз. Парта, где в прошлый раз сидел Роберт, была пуста, и сердце сжалось от тоски. Я вспомнила, как он рассматривал мою спину, когда Семипалатова оставила меня стоять в назидание остальным. Я тогда буквально физически почувствовала на себе его взгляд, холодный и насмешливый. В тот раз, я видела его впервые, если не считать фильмы с его участием. Он же знал меня лично. Боже! Кому сказать, не поверят! Сколько же лет было ему, когда мне было двенадцать? Сколько ему сейчас? Уж, конечно, не 22 года, как заявлено в его официальной биографии.
Если он не стареет, что станет делать лет через десять, когда его сверстники, актёры, перейдут в другую возрастную категорию, а он будет оставаться таким же юным и прекрасным? Исчезнет? Инсценирует свою гибель в автокатастрофе? Уйдёт в какой-нибудь тибетский монастырь?
«Ты сегодня классно выглядишь», - машинально прочитала я записку, которая непонятно откуда залетела ко мне на парту. Я подняла голову и огляделась. Сбоку от меня, на соседнем ряду, сидел забавный тощий очкарик в строгом костюме и в галстуке. Он вытягивал свою длинную, как у страуса, шею, и смотрел прямо на меня. Заметив, что я заметила его, он поднял руку, и громко сказал:
-Hello!
Скорее всего, американец. По крайней мере, мне так показалось. Как будто, подтверждая мои слова, Антошка сказал:
-Это Майкл. Он из Техаса. Зачем ему русский язык, ума не приложу. Ты прикинь, он ещё и нашим народным песенным творчеством увлекается. Берёт уроки игры на балалайке. Вообще, бред.
Я подумала, что человеческая душа – действительно потёмки, раз молодые люди едут из Америки в далёкую Россию, через весь мир, чтобы познакомится с культурой и традициями наших предков. Подчас, тех, кто живёт здесь, в этой стране, совсем не волнует, каковы были нравы и обычаи людей, живших до нас на этой земле. Они заботятся только о сегодняшнем дне, не понимая, что без уважения к прошлому трудно обрести прекрасное будущее.
Я, невольно, прониклась симпатией к пареньку, но мне нельзя было поощрять его интерес к себе. Лучше прервать любой диалог на начальной стадии, чем потом наблюдать за мучениями хорошего человека. Если бы я знала всё это до того, как встретила Алексея Львовича Руднева, то просто не позволила бы ему даже приблизиться ко мне! Да, ему бы стало очень неприятно, но зато финал этой истории мог бы стать другим.
Я решительно перевернула записку очкарика, и написала на обратной стороне: «Даже не думай. И другим передай. Я не свободна». Затем я скомкала бумажку в руке, и бросила её влюблённому американцу. То, что паренёк уже «поплыл», было очевидно. Мне было сложно понять, отчего у кого-то мой дар вызывает быструю реакцию, а кому-то требуется длительное время, чтобы ощутить влечение ко мне. У этого Майкла, похоже, любовь наступила мгновенно. Он поймал мою записку, и развернул её, не сводя с меня восхищённых глаз. Затем прочитал то, что я накарябала, и его лицо побелело. Наверняка он не ожидал такого откровенного отказа. Парень вскинул голову, и по оскорблённому выражению лица я поняла, что он переживает. Странно, по виду – обычный ботаник. Но что-то в нём было властное, какая-то скрытая сила.
Я выдержала взгляд этого Майкла и кивнула в доказательство своих слов. Пусть у него не останется ни грамма надежды. Поступи я так с остальными, глядишь, обошлось бы без жертв. Хотя… Я вспомнила Вадима Олеговича, и его внезапно вспыхнувший интерес ко мне. Уж ему я точно не дала не малейшего шанса. Тем не менее, если бы не Роберт, всё могло бы закончиться плачевно.
Я встряхнула головой, чтобы прогнать дурные мысли. Семинар был в самом разгаре. Преподавательница увлечённо рассказывала нам о формах невербальной передачи информации на занятиях. Оказывается, настоящий педагог должен владеть всеми методами воздействия на своих учеников. Нам предлагалось разбиться на пары, и попробовать передать закодированное послание своему партнёру. Без слов, разумеется. Я беззвучно застонала – ну, почему просто нельзя тихо посидеть и послушать то, что говорит преподаватель! Мне совсем не хотелось светиться перед всеми. Тем не менее, я постаралась заполучить Антона себе в партнёры. Сидя за одной партой, мы просто повернулись друг к другу, и стали придумывать, чтобы такое закодировать.
-Ваши послания надо написать на листочке! – громко сказала Семипалатова, - после того, как задание будет выполнено, мы развернём эти записки, и проверим – правильно ли вы угадали.
Я послушно вырвала из тетрадки листок и нацарапала на нём: «Хочу, чтобы занятия поскорее закончились, и мы поехали в ночной клуб на Лубянке». Я была уверена, что Антошка написал в своей записке то же самое, так что долго гадать не придётся. Мы оба свернули свои бумажки и положили их на парту.
-А теперь разбейтесь по парам! Только, партнёра выбирайте из другой группы! Да, девочки. Что вы на меня так смотрите, Мила? Вы должны уметь передавать свои послания даже людям, которые плохо понимают по-русски, - последняя фраза была полностью обращена ко мне, потому что я уставилась на неё с неподдельным ужасом. Мне стало понятно, кто окажется со мною в паре, и мне совсем не нравился этот расклад. Очкарик, которому я отказала, уже встал со своего места, и направлялся ко мне. Он оказался очень высоким, и, поглядев на него внимательно, я пришла к выводу, что он совсем не тощий, как мне показалось с первого раза. Скорее, он был худощавый. Про таких говорят: «тонкая кость».
-К тебе, похоже, идёт, - зашипел мне в ухо Антон, - ладно, я тоже пойду и поищу себе пару. Надеюсь, симпатичную.
Похоже, он стал понемногу доверять мне, и уже не скрывал своих сексуальных пристрастий. Знал бы он, как я защищала его на том странном занятии по психологии, которое никто, кроме меня не помнит! Подойдя к стильно одетому пареньку азиатской внешности, он улыбнулся. Тот жестом указал ему на свободный стул рядом. Антон принял приглашение, и радостно посмотрел на меня.
-Привет! – раздалос. Где-то сверху
Я подняла глаза, и небрежно ответила:
-Здрасте!
Про себя отметила, что американец очень высокий. Просто великан, и потому, голову пришлось задирать высоко.
Наверное, надо ему чуть-чуть нахамить, чтобы у него исчезло всякое желание влюбляться в меня. Я сделала недовольное лицо, и демонстративно отвернулась. Пусть подумает, что я невоспитанная дурочка.
Майкл сел рядом со мной, и достал лист бумаги, сложенный вчетверо. Я пожала плечами, и нехотя, словно делая большое одолжение, вытащила свою записку, которая, правда, предназначалась Антошке.
-Это не для тебя, - нахально сказала я, покрутив у него пред носом бумажкой, - сейчас и тебе что-нибудь напишу. Я вырвала из тетради другой листок, и стала сочинять новое послание.
-А что это за клуб на Лубянке? – быстро спросил Майкл.
Ручка, которой я собиралась писать, выскользнула из пальцев. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Я подняла голову, и посмотрела на парня. Мы сидели близко друг от друга. Я разглядела за очками с толстыми стёклами, придававшими ему несколько беспомощный вид, жёсткий, внимательный взгляд. Теперь он не казался мне нежным юношей. Скорее, я почувствовала исходящую от него опасность, как от тех людей, что пытались похитить меня в тот роковой день, когда Роберт спас меня.
«Чего тебе нужно?» - подумала я, наверняка зная, что получу ответ.
-Хотел сам на тебя посмотреть. Стали гибнуть наши люди, - негромко, но очень чётко, сказал он.
«Ну, что, посмотрел?» - подумала я, и невесело усмехнулась, добавив: «как вы все меня достали».
-Пока не могу понять тебя. Не могу почувствовать. Но уже повёлся на тебя, как они. Такого с нами не бывало раньше. Ясные никогда не привлекали нас. Нас вообще не привлекала любовь.
«Я – не совсем как они», - отрезала я, - «вы чего-то не понимаете. Или путаете».
-Ты притягиваешь наших людей, как магнит. Да, и не только наших, мне сказали. Пострадал кое-кто из Ясных. А это вообще невозможно. Если так и дальше будет продолжаться, тебя ликвидируют. Они не допустят, чтобы нарушилось взаимодействие. Этого мира так долго добивались.
«Я уже предлагала чудесный вариант – добровольное заточение под домашний арест. Просто, надо купить еды и питья лет на двадцать вперёд, и вопрос решится сам собой!»
-Ничего само собой не решается. Кстати, ты очень мило дерзишь. От страха, наверное.
«Наверное».
-А если серьёзно, то я с удовольствием сверну тебе шею, если придётся. Несмотря на то, что ты и меня очаровала.
Я насмешливо посмотрела на него, и отчётливо сказала:
-Прости. Я не хотела. Ты мне не нужен.
-А знаешь, любовь – это больно. Страшнее харакири. Там, по крайней мере, всё понятно.
«Влюблённые самураи», - пронеслось у меня в голове. Очкарик окинул меня внимательным взглядом, и хотел что-то сказать, но его прервали.
-Так! Заканчиваем. У всех получилось? – закричала Семипалатова.
-Да, - раздалось несколько голосов.
-Садитесь на свои места, занятие продолжается.
Я с облегчением вздохнула. Наконец-то, эта пытка закончена! Майкл встал, и, не говоря ни слова, двинулся к своему месту. Я с огромной радостью констатировала, что он отстал от меня.
Антошка плюхнулся рядом. По его светящемуся взгляду было понятно, что невербальная коммуникация была приятной.
-Давно этот Майкл стал посещать занятия? Что-то, не помню его на прошлом семинаре, - шепнула я на ухо Антону.
-Да, нет, совсем недавно, говорят. Я его тоже вижу впервые.
-А откуда ты про него так много знаешь? – изумилась я.
-Обижаешь! Я всё и про всех знаю, причём, сразу. У меня, знаешь, сколько информаторов здесь? Главное, интересоваться людьми, и они раскроют перед собой все свои секреты! – последнюю фразу парень произнёс зловещим тоном.
Дурак, возомнил себя начальником разведки. Если бы ты, дорогой Антоша, знал всё о людях, которыми так интересуешься, тебя давно в психбольнице пилюльками бы лечили.
-А информаторы у тебя проверенные? – в тон ему, понизив голос, прошептала я.
-Зуб даю, - ещё тише ответил парень.
Скорее всего, Майкла этого мы вряд ли теперь увидим. Я знала, что он приходил сюда поговорить со мной, и проверить то, что слышал от других. Проверил. Нечего сказать. Теперь будет раны зализывать, или… Решит вопрос по принципу: «нет человека, нет проблемы». Я чувствовала, что этот очкарик многое может решать сам. Мысль о том, что меня могут в любой момент убить, совершенно не трогала и не волновала. Когда тебе угрожают в первый раз, ты начинаешь бояться, во второй – стараешься обезопасить себя всеми способами, в третий – смеёшься, потом – просто философски смотришь на вещи. Я не хотела умирать, но и жить в страхе тоже не хотела. Это будет уже не жизнь, а жалкое существование. Такой вариант мне категорически не подходил, и я решила просто получать удовольствие от каждого момента, от каждого события, от каждой встречи.
Занятие закончилось, и я спросила Антона:
-Какая у нас следующая пара?
-Семинар по психологии.
Так, похоже, сегодня день сюрпризов! Вишневский, или как его там? Психолог, он же наблюдатель, который сделал так, чтобы никто из группы ничего не вспомнил.
-Слушай, а пока меня не было, у вас уже была психология?
-Конечно. Два раза.
-Ну, и как?
-Нормально. Только преподаватель слегка резковат. Если не очень хорошо подготовиться к занятию, он может высмеять. Очень обидно, - Антошка потёр переносицу. Парню, явно досталось от психолога.
-Ну, и чего? Сегодня ты готов?
-Как пионер! Не прикопаться, - уверенно ответил парень.
Мы пошли в аудиторию, где должен был проходить семинар. Я опять хотела занять место в уголке, и потащила за собой Антона.
-Зачем так далеко? Я сегодня буду участвовать в дискуссии, - сказал он, и усадил меня на первый ряд, напротив преподавательского места. Я с неохотой согласилась, нетерпеливо ожидая прихода Вишневского. Может, то странное занятие просто мне приснилось?
В аудиторию стали забегать девчонки из нашей группы, оживлённо переговариваясь между собой.
-Сегодня ни у кого нет желания заниматься. Все хотят поскорее выпить-закусить, - засмеялся Антошка, - а вот и наш преподаватель.
Мне хватило беглого взгляда, чтобы убедиться, что передо мной – Юрий Романович Вишневский номер два. Как и обещал тот, первый Вишневский. В аудиторию стремительным шагом ворвался щёголеватый мужичок лет тридцати, и, оглядев нас живым, цепким взглядом, спросил:
-Ну, что, господа студенты, вы готовы к занятию?
-Да, - отозвался чей-то тоненький голосок.
-Ну, а раз готовы, начнём.
Я наблюдала за тем, как оживлённо и динамично ведёт семинар этот преподаватель, и дивилась, насколько он был похож на того, первого Юрия Романовича. Или наоборот. Разобраться, кто на кого похож, было непросто. Скорее всего, это у нынешнего психолога богатая клиентура, оттого он носит дорогую одежду и часы. Это он имеет привычку высмеивать нерадивых учеников, и склонность к некоторому преувеличению собственной значимости. Должно быть, это компенсация за долгие часы, которые он проводит со своими клиентами, терпеливо и молчаливо выслушивая их стенания и жалобы на судьбу. Ему приходиться растворяться в чужих проблемах, полностью забыть своё «я». Наверное, поэтому он, практикующий психолог, согласился вести у нас, студентов, семинары. Точно уж не из-за денег. Я уверена, что здесь ему платят очень мало. Не сравнить с гонорарами от практики.
Этот яркий, запоминающийся образ и скопировал наблюдатель, чтобы оставить в памяти студентов отрывки воспоминаний, которые прекрасно сопоставляются с нынешним Юрием Романовичем. Вот, значит, какие дела. Интересно, насколько точно мы помним всё то, что с нами происходит? Может, всё было совсем по-другому, а нам дали новую, более удобную для кого-то картинку?
Вишневский больше меня не интересовал, с ним всё было ясно. Я тихо сидела на своём месте, и надеялась только на то, что меня не будут привлекать к общей дискуссии. Я опять не успела подготовиться к занятию.
После психологии было ещё несколько лекций, во время которых я с удовольствием предавалась своим мыслям. Неприятных сюрпризов больше не было, и на душе стало вполне спокойно. Если бы не воспоминания о Роберте. Сегодня от Майкла я услышала фразу, с которой внутренне была согласна: «любовь – страшнее харакири». Я вспоминала Стронга, наш с ним последний поцелуй, и в висках бешено забился пульс. Дыхание участилось, и я почувствовала, что буквально сгораю от неутолимого желания. Сердце болезненно сжалось от безнадёжной тоски, и я подумала: «как больно».
Наконец, все занятия закончились, и наша группа шумно вывалилась на улицу.
-Я беру четверых в свою машину! – заорала я.
-Прекрасно, - сказала именинница Марина, - возьмёшь меня, Антона, Таню и Наташу Ионову. Поможете мне накрывать на стол. А остальные подтянутся на метро.
Я согласно кивнула, и отметила про себя, что общение с другими людьми очень отвлекает от грустных мыслей на тему несчастной любви.
Мы уселись в мою машину. Остальные девчонки, которые должны были сначала оседлать маршрутку, а потом сесть в метро, чтобы добраться до Марининой квартиры, посмотрели на нас с неприкрытой завистью.
-Слушай, а откуда у тебя машина? Ты ведь не работаешь? – спросила худенькая брюнетка Наташа, которая должна была ехать с нами, чтобы помочь с приготовлением праздничного стола.
-Отец подарил, - нехотя соврала я.
-А…, - протянула Наташа, - тогда понятно. Он у тебя богатый?
-Да нет. Не очень. Просто он меня очень любит и заботится обо мне, - уже более уверенно сказала я. Мне понравилось выдавать желаемое за действительное. Всё детство я мечтала, что мой папа проявит интерес ко мне, станет брать меня на выходные к себе, познакомит со своими друзьями, которых, как мне тогда казалось, у него было много. Сейчас, когда открылись новые подробности из его биографии, я уже не была уверена ни в чём. В том числе и в том, что Ясные в принципе могут с кем-то по-настоящему дружить. В сущности, я ничего о них не знала.
Мы выехали на Калужское шоссе и помчались по мокрой осенней дороге. Шёл противный моросящий дождь, мелкие капли барабанили по лобовому стеклу. Я включила дворники, которые стали ездить по нему с противным скрипом. Я поморщилась, и решила, что пусть, лучше, стекло будет немного влажным, зато не надо будет слушать эти чудовищные звуки.
-Ты чего, нервничаешь? – тихо спросил меня Антон, который сидел рядом со мной, - то включаешь дворники, то выключаешь?
-Да нет, просто не люблю этот скрежет слушать, - объяснила я.
На самом деле, парень был в чём-то прав. Дело было совсем не в противном звуке, которые издавали дворники, вытирая почти сухое стекло. По мере того, как мы приближались к Москве, внутри меня росло какое-то странное беспокойство. Я не могла объяснить причину, но отчётливо ощущала странную тяжесть на сердце. Что-то вроде дурного предчувствия. Интересно, какие ещё сюрпризы меня ожидают?
Подъезжая ко МКАДу, я спросила:
-Марин, а ты где живёшь-то?
-В районе Беляево. Ты пока езжай по Профсоюзной улице, там дальше я покажу, - охотно ответила девушка.
Похоже, она стала лучше ко мне относиться. Или, делает вид, и это у неё неплохо получается.
Я притормозила у метро «Тёплый стан» и сказала:
-Я отойду на минутку. Ключи в зажигании, так что, запритесь изнутри.
Антон кивнул, и, когда я вышла, нажал на кнопку центрального замка. Похоже, он один из компании понимал, зачем это нужно. Девчонки недоумённо посмотрели сначала на меня, потом на него. Я была уверена, что за время моего отсутствия он сумеет им объяснить правила безопасного поведения на дороге. К сожалению, в Москве, первое правило гласит: «Находясь внутри вашего автомобиля, закрывайтесь». А то ведь, никто не посмотрит, что машина вместе с пассажирами. И так угонят.
Я подошла к киоску с цветами, и купила самый большой букет, что у них был. Композиция состояла из белых тигровых лилий, огромных красных роз, нежных голубых колокольчиков и ещё нескольких видов разных цветов, названий которых я не знала. Это безумие было обёрнуто красивой фольгой и стоило как месячная зарплата моей мамы, но я решила, что непременно должна сделать приятное Марине. Я была восхищена тем, насколько хорошо она владела своими эмоциями, раз сменила явную неприязнь ко мне на тёплое, дружеское отношение. Я была благодарна ей за это. Тем более теперь, когда нуждалась в дружеском участии.
Подойдя к своей машине, я постучалась. Антон немедленно разблокировал замок, и я открыла заднюю пассажирскую дверь.
-Марина, с днём рождения, ещё раз…, - смущённо пробормотала я. Мне впервые приходилось дарить цветы. Исключение, пожалуй, составляла лишь моя мама.
Девчонка буквально онемела от счастья, принимая этот огромный букет. Видимо, она сегодня тоже приобретала новый, приятный для себя опыт – получать в подарок цветы. Я сказала:
-Желаю тебе, чтобы следующий такой букет ты приняла из рук своего любимого мужчины.
Марина порозовела. Я поняла, что моё пожелание понравилось. Кто же в семнадцать лет не мечтает о большой любви?
-Спасибо, Мила! Я как-то не ожидала, - искренне сказала она.
Я села за руль, и нажала на газ. Какое-то время мы ехали по Профсоюзной улице, потом свернули на другую дорогу, и попали в новый район, застроенный симпатичными высотными домами. Марина жила в одном из них. Мы остановились у подъезда, и ребята вышли из машины. Я стала ездить по двору, пытаясь припарковаться. Наконец, у самого последнего подъезда обнаружилось местечко, куда я незамедлительно втиснулась.
-Всё! – весело сказала я ожидавшей меня компании, - начинаю выпивать. Наверное, впервые в жизни.
-Ты чего, ни разу не пробовала алкоголь? – с изумлением спросила Марина, когда мы поднимались на лифте в её квартиру. Она двумя руками держала подаренный мной букет, и постоянно подносила к нему лицо, чтобы вдохнуть нежный аромат роз.
-Да, нет. Было как-то раз. Но мне не очень понравилось, - честно призналась я.
-Только ты сегодня за руль не садись, - попросил Антошка и вышел из кабины лифта.
Дома у Марины было просторно и уютно. Высокие потолки, светлые занавески на окнах, массивная резная мебель – всё это говорила о том, что здесь живёт дружная и гармоничная семья. Наверняка, они любят друг друга и не ссорятся по мелочам.
Я путешествовала по квартире и разглядывала фотографии на стенах. Они были в затейливых деревянных рамах, под толстым стеклом. Здесь берегли воспоминания. На одном из портретов, в маленькой белобрысой девчонке я узнала Марину. Крошка обнимала дородного мужчину и статную, ухоженную женщину. Без сомнения, это её родители. Я невольно вздохнула, потому что сама не могла похвастаться такими фотографиями. Если меня и запечатлели пару раз для истории, то одну. Мила с шариками, Мила с большими бантами на голове, Мила с куклой, но нигде – Мила с любящими родителями. Я не могла понять – это что, так трудно??? Обнять своего ребёнка, поцеловать его, сказать «я люблю тебя, малыш», и сфотографироваться с ним, а потом повесить это фото на стенку? Меня начали душить слёзы, и я испугалась – раньше я никогда не замечала за собой подобной распущенности. Я с самого детства умела себя контролировать. Что, чёрт возьми, что же тогда со мной происходит?! Меня подменили, не иначе. Чёртовы самураи, чёртовы Ясные, и кто там ещё! Надоело! Всё! Буду обычным человеком. Сейчас напьюсь, оторвусь по полной в ночном клубе, разобью пару-тройку мужских сердец, мне плевать!!! Понеслаааась!!!
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/03/05/1267