Глава 13. Закон земли.
Мы доехали до места без всяких приключений. Я стала потихоньку привыкать к Лизе и Герберту, да и они, наверное, тоже начинали потихоньку доверять мне. Сестра Роберта уже не пыталась контролировать свою речь, опасаясь сказать что-нибудь лишнее. Между нами установились спокойно-доверительные отношения, какие бывают у родственников, или друзей, которые проводят вместе много времени.
Продавец автосалона Никита Белов встретил меня широкой улыбкой.
-А я вас после обеда ждал! – искренне признался он.
Мне стало жаль парня. Скорее всего, ему здорово влетело от начальства за самоуправство, которое он себе позволил, одаривая меня всевозможными благами – от огромной скидки на машину, до служебного автомобиля, отданного в полнейшее моё распоряжение. Тем не менее, он сейчас смотрел на меня взглядом, полным немого обожания, и тараторил:
-«Мазда» ваша готова. Мы её тут с ребятами отполировали до блеска, чтобы садиться было приятно. Временные номера видели? Вам в какое отделение регистрироваться? Хотите, провожу вас? У меня в третьем знакомые работают. В очередях стоять не надо.
Всё это время Лиза стояла рядом и насмешливо слушала наш диалог. Представляю, что она сейчас обо мне думает!
-Спасибо! – я резко прервала словесный поток продавца. Мне совсем не хотелось подавать ему какую-либо надежду, - где моя машина?
-Я провожу, - уже совсем другим голосом сказал Никита, - пройдёмте к шестым воротам.
Он двинулся вперёд, указывая мне путь. Его спина ссутулилась, походка стала какой-то вялой, от живости, с которой он меня встретил, не осталось и следа. На душе стало не хорошо от сознания собственной вины. Лиза подлила масла в огонь, шепнув мне на ухо:
-Смотри, зря ты так. Ещё повесится сегодня в туалете. А ты виновата будешь.
Я мрачно посмотрела на неё и так же тихо ответила:
-А что, я целоваться с ним должна?
Лиза засмеялась:
-Я тебе дам, целоваться! Тебе только один парень подходит для этой цели.
Я вскинула брови, и спросила:
-И кто же?
-А то не знаешь…
Мы забрали мою машину, и я спросила:
-Как дальше? Я поеду номера устанавливать. Вы с Гербертом…
-Он сзади поедет. Я с тобой, - решительно ответила Лиза.
Похоже, в покое меня оставлять не хотят. Покорно вздохнув, я привела машину в движение. В этой, новой, всё было так же, как в моей предыдущей «Мазде», по крайней мере, заново привыкать не пришлось.
Я вспомнила, при каких обстоятельствах в последний раз видела свою старую машину, и по спине пробежал озноб. Кое-что не давало мне покоя, и я решила спросить Лизу:
-Роберт говорил, что следователь Черепанов – никакой не следователь, на самом деле. Ты тоже так думаешь?
-Я в этом уверена. Сама подумай, кто ещё мог отравить тебя веществом, которого не существует в принципе?
-Ну, я много с кем общалась. Если уж подозревать, то подозревать всех. Может, мужик просто обычный следователь, делал своё дело – фотки показывал, допрашивал…
-Ага…. Отвечал по телефону убитого. Рассказал первой же попавшейся девице, что Рудневу отрубили голову. Видимо, понятие «тайна следствия» для него не существует. Болтает на каждом углу. У них, в милиции, видимо, так принято. Хорош, гусь. Потом, на следующий день после происшествия в поле, уже тебя подозревает, учитывая, что вы с Робертом всё сделали, чтобы машину нельзя было опознать. Конечно, при желании, на тебя выйти можно, но не сразу. Криминалисты так быстро не работают. Нужно провести целый ряд экспертиз, анализов, - а вдруг, где – то волосок затерялся, или отпечаток пальца. А тут – на тебе. Ещё трупы на поле не остыли, а к Миле Богдановой уже бегут - вы, мол, девушка, были на месте происшествия?
Мне ничего не оставалось, как согласится с доводами Лизы. Подумав, я добавила к её словам:
-Когда тот здоровый, с татуировками, с которым Роберт дрался…. В общем, я видела, что произошло после того, как ему голову отрубили. От него одна зола осталась.
Лиза кивнула, сказав:
-С твоим знакомым, поверь, произошло тоже самое. Зришь в корень. Так что, не мог уважаемый следователь Черепанов наблюдать изуродованное тело. Его попросту не было. Если твой Руднев и был убит, то его останков не существует.
Я ошарашено ожидала, когда страшная новость окончательно отзвенит в моей голове. Выходит, мой милый знакомый, без памяти в меня влюблённый, и этот волосатый садист – одного поля ягоды?
Лиза внимательно посмотрела на меня, и кивнула.
-Начинаешь соображать, - похвалила она, - но пока больше ничего не скажу.
-У меня только один вопрос.
-Валяй, раз уж так складывается наш разговор.
-Я сама видела, что произошло с громилой, и кто его… Он защищал меня. Роберт защищал, - сбивчиво проговорила я, не зная, как подойти к самой сути, - а Алексей Львович? Его тоже… Роберт? Убил… Чтобы меня защитить.
Лиза прищурилась:
-А ты как думаешь?
-Теперь даже не знаю. Вначале была уверена. А теперь, после всего, что твой брат для меня сделал… Меня, наверное, здесь не было бы сейчас. Он спас мою жизнь. Дважды.
-А если, всё-таки, это он?
Я судорожно вздохнула и сказала:
-Всё равно, люблю.
Остаток пути мы проехали молча.
Я позвонила своему знакомому из ГИБДД, и сказала:
-Привет. Сейчас к тебе подъеду.
-Отлично. Хорошо, что не поздно. Ты мне на сегодня машину оставь, вечером приедешь, номера уже будут.
-Спасибо тебе, что бы я без тебя делала, - искренне поблагодарила я.
-Тебе спасибо, что ты есть.
Я отсоединилась. Интересная штука – жизнь. Вот, живёт мужчина. Наверняка у него есть женщина, которая любит его, считает своим идеалом, не представляет своей жизни без него. И всё бы у них было хорошо. Если бы не одно «НО» - он любит другую, которой совсем-совсем не нужен. И ничего не изменишь. Никогда. И вот, в те редкие мгновения, когда у этого мужчины появляется возможность лицезреть свою музу, он открывает перед ней все самые сокровенные уголки своей души. А ей – по барабану. Он отдаёт себя всего, до последней капли, этой равнодушной стихии. А она не берёт, легко пренебрегая сокровенными порывами чужой души. В нём просыпается чувственная, ненасытная жажда самоотречения, а ей смешно, и немножечко досадно. Это забавляет её, а иногда пугает, если всё заходит слишком далеко.
Я понимала, что делаю больно людям. Я, как капризная муза, владею чувствами мужчин, мешаю им строить своё счастье с другими женщинами, не давая ни малейшего повода для надежды. Я не могу подарить тепло. И вовсе не потому, что не умею любить. Теперь я знала это наверняка.
Я отдала машину влюблённому приятелю, и пообещала приехать за ней сегодня же. Он печально посмотрел на меня, и сказал:
-Ты хоть в ресторан со мною сходишь вечером?
Я оглянулась, и посмотрела на своих спутников. Они стояли в метре от нас, и, несомненно, слышали весь разговор. Мне показалось, что Герберт даже слегка напрягся. Лиза сверкнула глазами, и я поняла, что ужин с майором не состоится.
Я постаралась вложить в свою улыбку всю нежность, на которую только была способна.
-Ты очень помогаешь мне, Андрюш, - виновато сказала я, - но у меня дел по горло. Как только разберусь с ними, сразу позвоню.
Мой знакомый разочарованно вздохнул, и сказал:
-Ума не приложу, почему я постоянно думаю о тебе. Баб вокруг полно, да и я, по-моему, не урод. Что же такое происходит, просыпаюсь – мысли о тебе, на работе – опять о тебе, даже когда сплю с кем-нибудь, всё равно о тебе думаю. Как мы бы с тобой…, - он прервался на полуслове.
Я грустно сказала:
-Андрюш, это пройдёт. Обязательно пройдёт. Ты сильный, справишься.
Я погладила его по рукаву, и этот здоровый, под два метра роста, мужчина, склонил голову, как обиженный ребёнок, который вот-вот заплачет. Сзади раздался голос Лизы:
-Мила, ты не забыла, тебе ещё к врачу надо успеть?
Я подавила в себе желание переспросить: «Куда?», но вовремя вспомнила, что нигде задерживаться не стоит.
Мы опять погрузились в «Инфинити» Герберта, и поехали в область.
-Теперь мы отвезём тебя домой, и ты будешь там находиться весь вечер, и всю ночь, - строго сказала Лиза.
Я послушна кивнула. Мне и самой не хотелось никуда идти. Вечер перед телевизором, или с книжкой, - вот, что мне было действительно необходимо сегодня.
-Машину мы из ГИБДД заберём сами, - тоном, не терпящим возражений, сказала Лиза, - а то твой майор на тебя вот-вот накинется. Мы, похоже, ему сейчас сильно помешали.
-Ничего он не сделал бы! Мы дружим, причём давно. Он умеет держать себя в руках! – горячо возразила я. Мне стало обидно, что о человеке, которого я уважаю, говорят с такой пренебрежительной интонацией.
Лиза усмехнулась, но сразу стала серьёзной, и сказала:
-Мила, твой талант, если можно так выразиться, крепнет день ото дня. Если так и дальше пойдёт, тебе на улицу выйти будет нельзя, на тебя мужики кидаться начнут.
Меня бросило в жар. Так вот какая судьба меня ждёт! Роберт! Сможет ли он принять всё это, справиться со своими эмоциями, не поддаваясь сиюминутному порыву перебить всех, кто смотрит на меня? Стоп! С чего это я вообще взяла, что буду с ним? Может, он не захочет? Он же не раз говорил, что мечтает избавиться от этого проклятого чувства. А ведь у него вполне может получиться, он ведь не совсем обычный человек.
Я спросила у Лизы:
-А почему дар не сразу проявился? Ведь жила же я спокойно когда-то?
-Когда? – насмешливо ответила Лиза, - в глубоком детстве? Ну, это было бы уже слишком, если на маленького ребёнка накидывались бы толпы влюблённых мужиков. Извращение какое-то!
Я поёжилась. И, правда, бред.
-Лиза, мне надо от этого избавиться, во что бы то ни стало! – решительно сказала я.
Она внимательно посмотрела на меня, и ничего не ответила. Значит, она тоже не знает, как быть с этим.
Герберт заехал на территорию моего посёлка. Остановившись рядом с домом, он казал:
-До вечера! Жди новостей.
Я насторожилась: о чём это он? Подумав, я не стала расспрашивать его, а просто решила подождать.
-Мне очень приятно было провести с вами день! – искренне сказала я. Это была чистейшая правда. И хотя эта парочка всеми способами старалась ограничить мою свободу, я очень привязалась к ним, чувствуя какое-то особое родство с этими красивыми и немного странными людьми.
Я вышла из машины, и направилась прямиком в небольшой садик, который находился на нашем участке. Погода ещё располагала к пребыванию на улице. Осень одарила свои последние тёплые деньки невообразимой свежестью и теплом, и я с наслаждением вдыхала горьковато-пряный воздух. Листья большого раскидистого клёна, который рос в самом центре нашего участка, были раскрашены в необычайно торжественный, золотисто-оранжевый цвет. Я подошла к дереву, и подняла один из упавших листочков, который печально лежал на пожухшей траве. Моей душе хотелось напитаться красотой, чтобы хоть как-то восполнить ту зияющую пустоту, которая образовалась после того, как я узнала, что Роберт далеко. Точнее, я это чувствовала. Он сейчас там, где должен быть. С этим нельзя ничего поделать.
Я вздохнула, и поймала себя на мысли, что люблю Роба, и мне безумно нравится это состояние. Состояние полной и безусловной влюблённости, в котором нет места притворству и лицемерию. Когда ты не можешь лгать, играть чувствами другого человека, рассуждать о выгоде. Ты можешь только одно – любить. И, если повезёт, быть любимым.
Немного погуляв, я зашла в дом. Там царила непривычная тишина. Матери ещё не было. Я включила лёгкий ambient, чтобы расслабиться, и заварила зелёный чай. На душе стало легко и празднично, как в детстве, когда с нетерпением ожидаешь наступления нового года. Я наслаждалась этим внутренним ликованием, не отдавая себе отчёта в том, что причиной этой необычайной эфирной лёгкости является некая объективность, что-то, что произошло совсем недавно, причём где-то далеко, и без моего участия. Я буквально почувствовала, что меня освободили от неимоверной тяжести, огромным камнем висевшей на моих плечах.
Я предалась мечтам, и все они были о Роберте. Я видела нас вдвоём – счастливых и безмятежных, отдающихся друг другу без остатка.
Лёгкая медленная мелодия, которую я недавно установила на свой мобильный телефон, прервала череду приятных мыслей. Я напряглась, но на вызов ответила.
-Привет! – раздался в трубке голос Герберта.
-Как дела? – осторожно спросила я. Подобный звонок мог означать всё, что угодно – плохие новости от Роберта, хорошие – от него же.
-Тебе, наверняка, будет приятно услышать, - Герберт помедлил, как будто тщательно выбирал слова, - конвой тебе больше не нужен.
-А что так? – тихо спросила я.
-От Роберта появились новости. Он звонил, сказал, что человек, который выдавал себя за следователя Черепанова, найден и обезврежен.
Я шумно опустилась на диван. Так вот, где он пропадал, этот англичанин! Он пытался защитить меня своими силами, не уповая на чью-либо помощь, не ожидая милости от природы.
-Значит, я….мы скоро его увидим? – дрожащим от волнения голосом спросила я.
-Не знаю. Он ничего не обещал, - сухо ответил мой собеседник.
Мне не понравились эти слова. Я усмотрела в них какой-то мрачный, скрытый от моего понимания смысл, и сердце сжалось, словно его пронзили острой пикой.
-Вечером доставим тебе автомобиль, - пообещал Герберт и отсоединился.
Я сидела с телефоном в руках, и переваривала услышанное. Душа, которая ещё пару минут ликовала, предчувствуя, наверное, благополучное разрешение моей проблемы, снова затосковала.
Я понимала, что у Роберта есть причины не возвращаться ко мне. Где-то очень далеко в подсознании сидела упрямая мысль, что наша разлука пойдёт ему на пользу, и, возможно, даже излечит его болезненную привязанность ко мне. Он, как никто, мечтал освободиться от этой странной влюблённости. Она мешала ему, сковывала его сердце, заставляла принимать те решения, которые не следовало бы принимать. Совершать поступки, которые не следовало бы совершать. Вот и сейчас ему пришлось гоняться за странным типом с явными криминальными наклонностями. Но кто он, этот человек? Почему решился на этот дикий шаг с отравлением? Зачем выдавать себя за сотрудника милиции? Вопросы, вопросы…. На них, пожалуй, только Роберт и ответит. Мне безумно хотелось его видеть, чувствовать, прикасаться.
За раздумьями я не заметила, как наступил вечер. С работы пришла мать, и я стала готовить ужин. Монотонная череда домашних дел на время вырвала меня из забытья, и стало немного легче.
Мы с матерью, молча, поужинали, и разошлись по своим комнатам. Я была ей благодарна за то, что обошлось без расспросов и любопытных взглядов. Минут через тридцать снова позвонил Герберт.
-Я подъезжаю, скоро буду у тебя.
-Спускаюсь, - коротко сказала я.
Я открыла ворота, ведущие к навесу для машин, и запустила на территорию чёрную «Мазду». Джип, за рулём которого, видимо, сидела Лиза, остался на дороге, рядом с моей калиткой.
Герберт вышел из машины, и протянул мне ключи.
-Пользуйся, на здоровье, - сказал он, - и постарайся больше не попадать в истории.
-Спасибо, - тепло сказала я, - получается, вам не нужно было за ней ехать. Я и сама могла бы…
-Это было не трудно. К тому же, мы уже договорились. Кстати, твой майор нам не хотел отдавать машину, пришлось применить способности.
Я вздрогнула, и обеспокоенно спросила:
-С ним всё в порядке?
-С кем? – озадаченно поинтересовался Герберт. Его мысли явно были заняты чем-то другим.
-С Андреем?
-А, с парнем, что тебе помог с номерами? Да, он минут через пять уже был в норме. Всего лишь лёгкий гипноз.
-Хорошо…, - с облегчением протянула я, и поймала себя на мысли, что стала относиться к вещам, вроде гипноза, и всякого рода потусторонним штукам, очень спокойно.
-Пойдем, попрощаешься с Лизой, - на ходу бросил Герберт, направляясь к своему джипу.
-Прощаться? Зачем? Вы что, куда-то уезжаете? - забрасывала я вопросами парня, а точнее, его спину.
Лиза стояла рядом с машиной и, молча, наблюдала, как мы приближаемся. Вид у неё был невесёлый.
-Вы что, меня бросаете? – крикнула я ей, тоном обиженного ребёнка. За те немногие часы, что были проведены вместе с Лизой и Гербертом, я успела крепко к ним привязаться. К тому же, они каким-то незримым образом связывали меня и Роберта.
-Чего ты боишься? – тихо спросила Лиза, когда я подошла к ней вплотную. Она пристально посмотрела мне в глаза.
-С вами я быстро отвыкла от одиночества, - честно призналась я.
-Нам надо быть в другом месте. Далеко отсюда, - бесстрастно сказала Лиза.
-А Роберт? Ему там тоже нужно быть?
-Про его задание нам ничего не известно. В последнее время у него своя, отдельная жизнь. Он перестал делать то, что ему говорят. И нас в это впутал.
-Это плохо? – обеспокоенно спросила я.
Лиза пожала плечами, и сказала:
-Так ещё никто не делал. Посмотрим. Знаю только, что ему сейчас сложнее всего. Он сражается со всем миром, и не только. В первую очередь он воюет с собой, а это самое страшное. Чтобы быть сильным, надо иметь мир в душе. А Роберту этого не хватает.
Лиза посмотрела на меня своими холодными голубыми глазами, и мне почудилось осуждение в её взгляде.
-Это всё – из-за меня? – одними губами прошелестела я.
-Если с человеком случается беда, в первую очередь надо искать причину в нём самом, - жёстко ответила Лиза. От её прямого ответа мне стало очень больно.
-Выходит, полюбить кого-то – это беда? Катастрофа? – с обидой воскликнула я.
-Не сердись на неё, - тихо сказал Герберт, который с интересом прислушивался к нашему разговору, находясь в нескольких шагах от нас.
-Да не обижаюсь я! Просто не могу понять. Люди живут, чтобы любить. Годами ищут свою вторую половинку. Сочиняют песни и стихи про это чувство.
-Люди. Люди – может быть и должны любить, - с усмешкой сказала Лиза, - но только не мы. Нам это не нужно. Не то предназначение.
До меня не сразу дошёл смысл сказанного девушкой. Я постояла пару секунд с раскрытым ртом, потом спросила:
-Вы не считаете себя людьми? Значит, и я – не человек?
-Ну, в таких, как ты, что-то человеческое ещё осталось. Ведь твоя мама – из смертных. Хотя, наверняка это скоро пройдёт. Ты просто не сможешь оставаться человеком, обладая такими способностями. Они будут править всей твоей жизнью, ведь придётся их использовать. Тебя не оставят в покое. Это невозможно.
-Я не хочу, - твёрдо сказала я, - мне нужно одно – быть рядом с моим любимым. Я хочу создать семью и жить спокойно.
-Как ты не понимаешь, - с досадой сказала Лиза, - что это уже невозможно. Тебе дали время, чтобы ты повзрослела. Тебе подарили детство. Возможность пожить нормально, по-человечески.
-Роберт дал тебе такую возможность, - тихо сказал Герберт, после чего Лиза метнула в него негодующий взгляд.
-Роберт? – удивлённо переспросила я.
-Ты же знаешь, что его просили наблюдать за тобой, когда ты была ещё ребёнком, - не обращая внимания на гневный взгляд подруги, продолжал парень, - Роберт сразу понял, какими способностями ты обладаешь. Он не захотел, чтобы тебя сразу взяли в разработку. Пожалел тебя.
-Пожалел? – ошарашено спросила я, - а что бы со мной сделали?
-Сначала они бы разъяснили твоей матери, что ты – супер ребёнок, и тебе надо учиться в специальном, закрытом заведении для гениальных детей. Поверь, мать не возражала бы. Это для них – не проблема, убеждать они умеют. Потом, они изолировали бы тебя от всех, кого ты знала и любила. Стали бы обучать. Долго и жёстко, не делая скидку на юные годы. Лет в тринадцать ты бы получила своё первое задание, которое, поверь, не было бы простым. Ты умеешь влиять на мужчин, вызывать в них желание, страсть. Что ж, это ценный навык. И не важно, что ты - совсем юная девочка, с неокрепшей психикой.
-Роберт! – простонала я, - он пытался мне рассказать всё это, но я не придала большого значения его словам. Я была слишком взволнована своими чувствами, чтобы слушать внимательно…
-О том, что пять лет назад он всех ввёл в заблуждение, дав неверную информацию, стало известно только сейчас, - хрипло проронил Герберт.
-Вокруг тебя поднялась шумиха. Все эти влюблённые самураи, которые, по идее…, - Лиза осеклась на полуслове, и смущённо замолчала.
-Короче, ты – персона заметная, - подытожил Герберт, укоризненно глядя на Лизу.
-Влюблённые самураи? – ошеломлённо прошептала я.
-Нам пора, - чересчур быстро проговорила Лиза. Я поняла, что вечер откровенности закончен.
-Вы ведь вернётесь? – с надеждой спросила я.
Лиза, молча, смотрела на меня, и мне показалось, что в её глазах промелькнула грусть. Вдруг, она порывисто обняла меня, и прошептала:
-Не могу на тебя сердиться, хотя ты сильно усложнила жизнь моему брату. Да и всем нам в придачу. Я знаю, ты не со зла.
Я виновато пожала плечами, и сказала:
-Сама не понимаю, почему всё так происходит.
Лиза отстранилась от меня, и произнесла:
-Держись. Тебе скоро нелегко придётся. Я бы хотела быть с тобой, но не могу нарушать приказы. Мы не можем, - она посмотрела на Герберта, и я впервые почувствовала в её взгляде скрытое чувство. Мне показалось, что Лизе нравится этот красивый парень, но она боится признаться в этом даже самой себе, не говоря об окружающих.
-Надеюсь, мы скоро встретимся. И знаешь что? Не беги от себя. Я уверена, ты способна любить, хоть и не считаешь себя человеком, - сказала я.
Глаза Лизы вспыхнули, и я поняла, точнее, почувствовала, что попала в точку. Она посмотрела на меня, потом на Герберта, и пробормотала:
-Ты ничего не знаешь.
-А ты? – насмешливо спросила я, - что ты знаешь?
-О чём это вы? – обеспокоенно спросил парень.
Я ничего не ответила. Просто подошла к нему, и пожала руку.
Удивительно. Они, необычные существа, обладающие нечеловеческими способностями, имеют такие же проблемы, как и люди. Просто им кажется, что они – выше этого, но подобная самоуверенность не совсем оправдана. Все, кто живёт на этой планете, обязан любить. Это закон Земли. Здесь есть всё – войны, разрушения, стихийные бедствия, ненависть, катастрофы. Но то, ради чего мы живём, дышим, стремимся чего-то достичь, живёт в наших сердцах. Кем бы мы ни были, и какую бы задачу мы не выполняли. Это выше нашего понимания, и неподвластно нашей воле. Этой планета создана для любви, и любовь здесь является таким же законом, как и всемирное тяготение. Эта планета любви. И, как бы ни пытались подчинить это чувство, обуздать стихию, выдать за любовь корысть или банальный секс, настоящее чувство придёт к каждому, и этому нельзя противиться. Бесполезно. Так же, как пытаться остановить извержение вулкана.
-Я буду очень скучать, - сказала я, - теперь мне будет одиноко без вас. Вы все покинули меня.
Герберт тепло посмотрел на меня и кивнул на прощание. Они оба, явно, были расстроены.
Я помахала вслед удаляющемуся джипу и пошла в дом. На душе было неуютно и хмуро, словно в дождливый день. В голове опять роилась целая куча вопросов, на которые уже некому было ответить. Теперь я была абсолютно одна. Не успев обрести любимого и друзей, я тут же лишилась всего этого. Увижу ли я Роберта? Лизу? Герберта? Что ждёт меня впереди? Какой будет моя жизнь, когда в неё вмешаются посторонние? Те, кто давно интересуется мной.
Я вошла в гостиную. Мать сидела перед телевизором, и смотрела ток-шоу.
-«Мазду» из ремонта забрала, - тихо сказала я, - вон, во дворе стоит, под навесом.
Не отрываясь от экрана, мать кивнула. Я подошла к ней, и устроилась рядом. Во мне проснулась такая нежность, что я позволила себе то, чего никогда не делала – прижалась щекой к её плечу, и сказала:
-Мамочка, что бы ни случилось, ты знай – я очень тебя люблю.
Мать удивлённо посмотрела на меня, и спросила:
-Ты чего, съезжать от меня собралась?
-Надеюсь, что нет, - тихо ответила я.
-Ну, тогда, чаще появляйся дома, чтобы я не забыла, как ты выглядишь, и я буду знать, что ты меня любишь, - спокойно проговорила мать, и снова отвернулась к телевизору.
Я вздохнула. Кто знает, как часто я стану появляться дома, после того, как… Чем я должна буду заниматься? Придётся ли мне делать то, чего я не хочу? На последний вопрос я, кажется, знала ответ. Он был утвердительным.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2014/03/05/1233