Линкольн. Вне времени. Книга вторая

Маргарет Нёве

Линкольн. Том - II

 



Аннотация

 Два брата Виктор Линкольн и Александр Линкольн молодые ученые, которые подают большие надежды. Они молоды и у них грандиозные мечты. Александр –  гениальный физик, биолог, блестящий конструктор. Он составляет проекты по рисункам младшего брата Виктора. Виктор – мечтатель, художник, которому снятся сны о странных машинах. Если Виктор учится хорошо, то Александр на несколько шагов впереди брата. Если Александр ловелас и победитель, то Виктор тихоня и любитель домашнего очага.
Однажды братьям предлагают выгодный проект на недавно открытой планете. Недолго думая, братья отправляются в путешествие, но космический корабль экспедиции терпит крушение и, вопреки всем законам физики, оказывается занесен далеко в будущее, на необитаемую планету. Планета кажется путешественникам безобидной, потому что  кроме  белого песка и разрушенных городов на ней ничего нет, но это  не так. Не так она и безобидна, потому что хранит тайну – тайну гибели человечества.


Маргарет Нёве

Линкольн. Том – II



«Тем, кто любил и влюблен. Посвящается….  Не  ищите искусство где-то в заоблачных широтах. Вы даже представить не можете, что оно рядом с вашей рукой, стоит слегка пошевелить пальцами. Мир в мире, и вы уже создаете из искусства искусство – это  «шедевриально»  ».
Ваша Margaret Neve


Предисловие


Боитесь ли вы смерти? Наверно, боитесь. Неизведанное всегда страшит. Ты будто ступаешь на болотистую почву и задаешься вопросом – не утонешь или утонешь,  когда сделаешь новый шаг? Я тоже боюсь смерти, так сильно, что мои руки, связанные за спиной вспотели, и спина тоже взмокла. Мои зрачки неестественно расширенны: я вижу, как солдаты  перезаряжают оружие и прикладывают его к плечу; через несколько секунд я узнаю, что же такое на самом деле смерть. Я боюсь не боли, а смерти, потому что сделав шаг на болотистую почву я не знаю, что там впереди. Я очень надеюсь, что впереди звезды. Именно благодаря ним, я стал тем, кто  есть, и мне плевать, что я совершил преступление против человечества – открыл искусственный разум и создал эликсир бессмертия. Смешно, но через несколько секунд меня расстреляют, из-за того что моя наука неподвластна своему создателю.
Итак,  комендант начинает исполнение приговора. Раз – наверно нужно помолиться? Два – глупо, но моя улыбка становится все шире и шире. Я  улыбаюсь, потому что выиграл. Пли – вот собственно и все…


Часть первая
Love is love…


Просто я вдруг почувствовал потребность в невозможном –
 Вещи, такие, как они есть, не устраивают меня.
А. Камю


Глава – 1

Иногда я ненавижу своего старшего брата. Например, часа в три ночи, когда он заявляется в нашу комнату, уже не трезв, но не пьян в стельку. Он падает на мою кровать и начинается: «ты не представляешь», «она такая классная» или «у него машина просто зверь, я хочу такую же» – неужели нельзя обсудить все эти вещи утром? Ох, как я ненавижу ночные приключения братца! Особенно, когда завтра один из важных зачетов. Александру с его–то памятью хватает часа, чтобы подготовиться, а мне не то чтобы нескольких часов, иногда приходиться учить и решать алгоритмы всю ночь.
– Вали с моей кровати! – Бурчу я и пытаюсь залезть под подушку, но Алекс не так прост. Он вырывает из моих рук ее и не отстает:
– Слушай, ты не представляешь…
– Я представляю, как хочу спать! И ты не представляешь как, Саша!
– Не называй меня так, – злится брат. Он  не любит это сокращение.
– Алекс… Доволен? Я спать хочу, завтра экзамен, – но сон больше не идет, тактика брата возымела успех. Я просто лежу на спине и смотрю в потолок.
– Слушай, через два года превратишься в зануду, на которого не взглянет ни одна девушка! У тебя болезнь ботаника, ты погляди в зеркало, с твоей внешностью… Твою мать, Виктор у тебя было бы столько девчонок, а ты торчишь на порно сайтах и не вылезешь из сети, Виктор ты болен! Тебе нужно, черт, просто тупо заняться сексом! Ну, что смотришь?! Разве я не прав?! – да уж, Алекс умеет говорить.
– Придурок – вот кто ты, брат, – говорю я, – твои мозги на семьдесят процентов состоят из квантовой физики, а остальные тридцать занимают девочки! Вот, – я бросил к нему эскизы.
– Опять кошмары? – Голос брата становиться серьезным и трезвым, – Ого, новые? Ничего себе… ты и чертежи набросал? Когда успел?
– Когда на порно торчал, – все еще злюсь я.
 – Брось, Вить, я серьезно! Когда ты последний раз спал? – Это всегда срабатывает. Брат поднялся с моей кровати и направился к своему углу комнаты.
– Не важно, – я начинаю жалеть, что затронул больную тему.
– Важно, они все реальнее – твои эскизы. Так, как будто, ты был… ну, где-то там…
– Гм? Где?
– За звездами…
– Брось, – я смеюсь. Алекс все-таки романтик.
– Нет, это так реально, – качает головой он, – ты извини меня, я перегнул палку, когда сказал о порнухе. Ты из кожи вон лезешь, чтобы подтягивать хвосты по учебе. Я же все вижу. Может…
– Нет, не может, – отрезал я, – я сам.
– Но?
– Алекс, не обсуждается, – я поднялся с кровати и натягивал спортивные штаны, – Да, я знаю, что мой талант художника зарыт и закопан, но он не принесет мне денег и работу. Я все равно знаю, что… короче я на пробежку. Поспи.
– В четыре утра?
– В четыре утра, – я уже включал таймер.
– Ты со своими машинами, сам как машина, – зевает брат, растянувшись на кровати.
– Нет ничего совершеннее на свете, – отвечаю я.
Итак, чтобы читатель немного понял, кто есть кто, я расскажу о себе  и брате.
Мое имя – Виктор Линкольн, я квантовый физик и неудавшийся художник. Всего понемногу есть у меня: я чуть-чуть играю на ударных, немного  увлекаюсь астрономией, год занимался микробиологией, неоконченное образование художника, два года в исправительной колонии за кражу правительственной машины, (видели бы вы ее, тоже не удержались)  и, наконец – квантовая физика. Наука, которую я не ненавижу всей душой, просто не хочу вернуться в тот ад, в котором жил два года назад.
Старушка-земля уже не та, что прежде. Нет цветущих садов, парков, лесов все меньше и меньше. Мы исчерпали свои запасы, теперь людям нужно выживать, а  не жить на планете Земля. Ископаемых остался мизер, и ученые бьют тревогу, что через два года – к 2012 –  наступит экологический кризис, и тогда разбой на улицах станет приятным воспоминанием. Люди будут не просто грабить, а убивать друг друга за кусок хлеба. Нас стало слишком много на этой планете, и комендантский час, законы о запретах более двух детей в семье – больше не помогают. Мы умираем.
 Семье Линкольн повезло больше, чем остальным. Наш отец микробиолог, эта профессия востребована. Он научился приспосабливаться, то есть работать на разные правительственные предприятия, чтобы мы могли есть. Из-за этого часто переходилось переезжать  с места на место. Отец искал лучшего для семьи, и его можно было понять. Вот  только кто понял нас с братом?
Алекс быстро приспосабливался к новому месту, легко находил друзей, умудрялся поддерживать  полезные знакомства. Никогда не жаловался на судьбу, наоборот, радовался новой возможности и цеплялся за нее не только руками, но и ногами. Он был гением. Да, мой брат гений, вундеркинд, «человеческий сорняк» – если хотите, то я скажу прямо. Переезды не влияли на его оценки в школе, напротив, он становился все лучше, быстрее,  умнее.
Брат также обожал спорт. Он довел свое тело до совершенства. Неприметный внешне, он запоминался поступками и любовью к здоровому образу жизни. «Здоровое тело – путь к силе», – часто повторял брат. Словом, он был лидером, любимчиком публики. Ему прощалось все, даже черные неживые глаза не отпугивали людей. А в каштановых волосах многие находили особую прелесть. Наконец, у брата стали появляться поклонницы.
Я был полной противоположностью Александра. Переезды переносил плохо, часто болел, не всегда сходился с новыми людьми. У меня была проблема с изучением языков – это давалось мне плохо, а два года назад мне стали сниться странные сны. Кошмары, от которых я часто просыпался ночами и не мог больше уснуть. Мне снилась война, железные машины, которые убивали все живое, потом странные люди, у которых был другой цвет кожи. Так я начал рисовать.
Брат называл меня ясновидящим, а я смеялся его шуткам и даже поступил учиться на художника, но отец быстро опустил меня с неба на землю. Он сказал, что если я хочу выжить то, не рисунками мне нужно увлекаться, а физикой – то есть полезными науками. Он был прав, и я пошел по стопам брата. Мы поступили учиться в колледж, где готовили ученых для полета на недавно открытую планету. Там проводились испытания, проект назывался «Дракон», но чем именно он занимался, никто толком не знал, проект был засекречен.
Мне пришлось трудно на новом месте. Приходилось зубрить дольше, чем обычно, чтобы освоить новую науку. Я учился сутками, много читал, писал, чертил – библиотека стала для меня вторым домом. Но это не помогало: четверки для меня не приемлемы, так как отборочный конкурс был жестким – пятнадцать человек на одно место. Хуже всего то, что если у меня была хотя бы одна тройка то, я мог легко вылететь из стен колледжа. А этого я не хотел. Мне здесь нравилось: в колледже царил уют, всегда имелась еда, и рядом находился брат.
Пришлось забросить спорт. Я быстро похудел, хотя редко набирал вес. Пришлось забыть о красивых девушках, а в стенах учебного заведения их было достаточно. Брат часто издевался надо мной на счет этой темы, но я просто махнул на него рукой и продолжал учиться. Я смотрел в окно и тихо завидовал беззаботным вундеркиндам,  но чтобы не отстать от брата, мне нужно было проводить больше времени за учебниками. Мы должны полететь на эту чертову экспедицию вместе.
Однажды, я услышал, как одна студентка говорила другой, что я симпатичный. Надо же! Я отвлекся от чертежа и посмотрел в зеркало: м-да, если они считали меня симпатичным то, я считал себя просто обычным человеком. Ничего особенного – бледная кожа, серые глаза, под которыми легки тяжелые тени, темные кудрявые волосы. Обычный парень за горой книжек...
Сегодня вместо пробежки я отправился в библиотеку. Охранник без вопросов протянул мне связку ключей.
«О, я стал тут чем-то вроде домового – жесть!» – подумал я, забирая связку.
 Как ни странно, я был приятно удивлен: целое королевство из книг  и множества ярусов стеллажей сегодня утром принадлежит мне. Только мое, только я в нем хозяин и гость, делай что хочешь; но до экзамена оставалось все пара часов, так что я забрался на самый верх под купол библиотеки и начал поиск. Я выбирал самые сложные книги: меня интересовали алгоритмы, не имеющие ответов. Эти ответы существовали в теории, но на практике считались не приемлемыми. Когда закончилось бумага и паста в ручке, я решил, что не плохо бы написать на доске мелом, а когда не хватило доски, я стал исписывать  мелом пол.
Мел скоро искрошился в белую пыль, а я не решил и половины из тысячи задач.  До экзамена оставался целый час. Я испытал досаду. Спускаться вниз было лень, и тогда я поискал глазами, что можно использовать в качестве мела. В углу валялась помада, к моей удаче, она оказалась алого цвета, и я смело стал исписывать пол коридора верхних стеллажей. Но моя рука вновь натолкнулась на препятствие – это были лакирование туфли, на высоком каблуке, красного цвета. Я поднял глаза и увидел ровные, стройные ноги; я был разочарован, потому что только нашел верное решение – а тут ноги и туфли.
– Вы стоите на моих алгоритмах, – сказал я.
– Это все ты? – спросил женский голос.
– Ну да, а кто еще? – ответил я, – слушайте, отойдите с моих записей!
– Моей помадой, – произнес голос, и я поднял вверх голову, – Ваши  записи сделаны моей помадой.
– О? – Я был застигнут врасплох, – о, я не знал… я куплю вам новую…
– Не обещайте мне, то, что не сможете выполнить на практике – Это не тактично для физика и неприемлемо, – я внимательнее посмотрел на лицо женщины.
 Раньше я не замечал, что она молода и очень красива. За строгими костюмами пряталась не женщина, а еще девушка с каштановыми вьющимися волосами, круглым лицом  и большими карими глазами.  Это была преподаватель, которая принимала у меня сегодня экзамен. Если бы Алекс узнал, что я разговариваю с мечтой многих студентов – леди Грыу –  он бы лопнул от зависти.
– Ты молодец, – сказала она, – А подготовиться раньше никак?
– Я готовился, – признался я, – Просто… у меня плохая память, ее нужно постоянно тренировать.
– У одного из моих лучших студентов плохая память?! –  леди Грыу была удивлена, – Линкольн, ты шутишь?!
Я фыркнул.
– Ты знаешь, – начала она, – Хорошо, что ты оказался тут, мне не нужно посылать к тебе. Я ставлю тебе за год автомат, ты можешь составлять резюме на проект и немного отдохнуть.
– Зачет? Мне?! – Я не верил своим ушам, – Нет, подождите минуту, – сказал я так, как будто она уже собиралась уходить, но леди Грыу по-прежнему стояла на месте:
 – Резюме на проект «Дракон»?!
– Да, именно этот проект. А почему бы и нет? – кивнула она, – Твоя трудоспособность, стремление – они колоссальны. Ты не представляешь, что многие студенты завидуют тебе черной завистью. Ты талантлив, Виктор. Я думаю, что проект «Дракон» для тебя только первая ступень по карьерной лестнице, ты далеко пойдешь. А я никогда не ошибаюсь.
– Спасибо, правда, спасибо, – я широко улыбнулся, – Но все же, мне нужно довести задачу до решения.
– Хорошо, – Леди Грыу протянула мне кусок мела, – Ведро с водой на нижних этажах, не забудь вымыть пол перед уходом, – с этими словами она ушла.

***


Я стоял в ванне перед зеркалом и брился, как в нее без церемоний забежал брат. Судя по тому, как у него блестели глаза, тараканы в его голове что-то праздновали. Не очень хороший знак для меня.
– Зачет! Я сдал, Виктор! Но не это главное, – заявил он, – Ты не представляешь, я подслушал разговор отборочной миссии на космический корабль, – понизив голос, заговорил Алекс, – Конечно, это было чисто случайно…
– Угу, у тебя всегда все «чисто случайно», – кивнул я, – И, что дальше?
– Они сказали, что есть еще одно место на миссию. У меня есть все шансы, они думают пригласить меня. Ты представляешь, меня! Они сказали, что я безупречный кандидат и, возможно, очень возможно, Виктор, я стану одним из последних, кто войдет в десятку лучших студентов. Может подготовить резюме? Да, так заранее, чем черт не шутит? Как думаешь?
– Думаю, что стоит, – кивнул я, – А кто говорил это про тебя?
– Ну, я протеже одного профессора по микробиологии, – сказал Алекс, – Он считает, что я перспективный кандидат, словом он видел мои проекты по твоим рисункам и думает, что это гениально. Я, конечно, не спорю – мои проекты безупречны. Я сам знаю, что они далеко пойдут. «Я должен быть там», – так сказал профессор перед главой комиссии леди Грыу. Представляешь братик она глава проекта «Adveniat Regnum Tuum». Обалдеть, я никогда бы не подумал, что эта красотка имеет прямое отношение к церкви. Так вот, я замолвил даже словечко за тебя. Как только я окажусь в составе команды, мы подумаем, что делать с тобой.
– Перед кем ты замолвил словечко? – не понял я.
– Перед профессором, конечно же, – улыбнулся брат и последовал за мной по коридору в нашу комнату, – А ты думал, перед Грыу? Она у нас птица высокого полета, так что до нее дотянуться сложно, даже мне.
– Спасибо за помощь, мне приятно слышать эти слова от тебя, – я  зашел в комнату, переоделся и решил привести свой стол в порядок.
– Не переживай, думаю место лаборанта всегда найдется. Ты же умный малый, – в глазах брата было сочувствие, – О? Что это?
– Копия моего резюме, – ответил я.
– Это же проект «Дракон», – Алекс глупо хлопал глазами, – Копия, а где оригинал?
– Да, это проект «Дракон». Мне поставили автоматически зачет, и леди Грыу лично попросила меня составить и отослать его ей. Думаю, оно уже лежит на столе Грыу.
– Ничего себе, – присвистнул он, сощурив черные глаза. Он наверно думал, что я разыгрываю его:
– Наверно, они что-то перепутали… у тебя же прошлое в колонии, и ты не участвуешь в общественной жизни колледжа, а это большие минусы, Виктор. Ты хорошо все понял? Не обижайся на меня, я всегда говорю правду, и ты должен быть подготовленным к ударам судьбы, – Алекс прокашлялся и отвернулся от меня.
– Да, она лично мне сказала – я в проекте, Алекс, – я подошел к брату и посмотрел на него. Алекс не любил быть вторым номером в списке, он привык всегда опекать меня и заботился обо мне как мог. Новость о том, что я один из первых сильно ранила его самолюбие:
– Мы не соперники, мы братья, – напомнил я Алексу.
– Да-да, разумеется, – проговорил он, – Я рад, что ты сделал хоть один ответственный шаг сам. Мой младший братик не так прост – моя школа! – он улыбнулся, но улыбка вышла кривой.
– Завтра, возможно, последний вечер на земле, – меняя тему, заговорил Алекс и в его глазах появился лукавый огонек.
– О, нет, – застонал я, – Ты что-то придумал…
– Ты же пойдешь на выпускной?
– Ну, пойду, – кивнул я, зная, что брат начинает подготовку к своим сюрпризам издалека.
– А так как ты обставил меня, то ты мне кое-что должен, – хихикнул брат, – Слушай, погуляй завтрашним вечерком по студенческому городку подольше? Я познакомился с такой классной…
– … девчонкой и у тебя свидание, – закончил его мысль я, – Разумеется, ты скажешь ей пару комплиментов. Возможно, назовешь своей девушкой и потащишь ее в комнату, а комната должна быть свободна.
– В точку! – Настроение опять вернулось к Алексу, – Ну, где-то часов до шести утра…
– Ты наглеешь, – заявил я. – А ночевать  буду на коврике под дверью?!
– Хорошо, до четырех? – брат скрестил руки и нахмурился.
– В два ночи я буду на пороге нашей комнаты и ни часом позже, – отрезал я.
– Ладно, уговорил… – нехотя бросил он, но я уже выходил из комнаты и не слышал последних слов.


Глава – 2

Ничего не изменилось в старинных традициях выпускного вечера. Разве только, появились новые лица молодых ученых, платья сменили цвета, исчезли колье и брильянты, а молодые люди стали чопорней… Но  смокинги все так же идеально сидят на широких плечах, а бабочки традиционно подвязаны чуть криво… Однако людская суть осталась прежней. Каждый из нас верит, что найдет свое место в обществе и будет приносить пользу. Нет, мы не думаем заводить семьи, сейчас жестокое время со своими жесткими правилами. Мы думаем, как принести пользу в науке, чтобы хоть на несколько лет задержать неминуемую войну на улицах городов.
После комендантского часа, когда улицы города, пригорода, загорода стихают, (их патрулируют разве что полиция с собаками), начинается выпускной бал. Мы улыбаемся, аплодируем друг другу, обнимаемся и поздравляем с выпуском. Каждый из нас верит в свою идеальную мечту, вот только не каждому она принесет славу, деньги, душевное спокойствие. Кто-то сломается и опустит руки; кто-то, наоборот, будет идти к своей цели, но все равно зайдет в тупик; и лишь немногие окажутся на волне удачи и действительно окажут большую помощь человечеству. Это гигантская ответственность и нести ее сложно даже, если ты мужчина. Мужчинам тоже свойственно быть слабыми, пусть женщины верят, что мы всемогущий и сильный пол.  На то они женщины, чтобы верить,  но, к сожалению, это не так – мы тоже можем ошибаться, быть загнанными в угол и просто быть слабыми.
Я – Виктор Линкольн и я слаб, потому что когда я гляжу на девушек в пышных нарядных платьях, самоуверенных на первый взгляд молодых людей, преподавателей, мечтающих о новом выпуске, только на следующий год – понимаю,  что я всего лишь маленький человечек со своими огромными амбициями. Я не знаю, поступаю ли  верно, отправляясь в экспедицию на самый край вселенной. Может, стоит остаться на земле и переехать жить к отцу в Рим? Тогда я увижу первые предвестники войны и не смогу сдержаться, чтобы не ввязаться в нее. Я не смогу сидеть, сложа руки – я ученый, и мой долг спасти людей от них самих.
Другое дело, Алекс. Он беззаботен, несмотря  на то, что является гением. Он воспринимает экспедицию как выгодное вложение. Работу, которая сулит большие перспективы, мой брат, вряд ли думает о биллионах людей, которым нужна помощь.  А я, наоборот, с каждым часом приближения к своей мечте, только и ломаю голову над тем,  как мне им помочь? Я не знаю. Пока не знаю, но надеюсь, что загадочный проект «Дракон» даст ответы на мои вопросы. Только не могу понять, что такого секретного в нем? Что ученые держат его в строжайшей тайне и бояться выпустить слух за железные ворота колледжа? Думаю, один человек все же знает ответы на мои вопросы – это леди Грыу.
Я оставил Алекса и его новую одноразовую подружку наедине и поискал глазами леди Грыу. Брат был не против, так как девушка с сомнением поглядывала в мою сторону. Ей было не по себе в моем обществе, во мне она видела зануду. Парня, который умеет вычислять формулы и, разумеется, говорить «формулами». Лично мне было плевать на выбор брата, это его личное дело. Сейчас я хотел получить ответы на мои вопросы, и если честно, я просто хотел уйти из этого душного помещения. Закрытые вечеринки – я считал их бесполезными. Единственное, о чем я буду жалеть, когда покину планету,  это библиотека, которая стала для меня целой сокровищницей, домом, другом и просто страстью.
Леди Грыу стояла в самом дальнем углу зала, у открытого окна. Она курила, но никто не обращал внимания на ее маленькую шалость. Все были заняты только собой, своим будущим.
Если бы я не знал, что это мой преподаватель то, наверно, я решил, что она одна из выпускниц. На ней было серое пышное платье, волосы, уложенные в высокую прическу – да, она походила на студентку, но никак не на профессора.
– Потерял свою спутницу, Виктор? – спросила она.
– Вообще-то у меня ее нет, – ответил я, – я пришел с братом и его спутницей.
– Жертвуешь чувствами ради науки, – она выдохнула клуб дыма, – Поверь мне, Линкольн, ни к чему хорошему такие жертвы не приведут. Ты останешься один, если повезет.
– А в другом случае? – Я спросил только потому, чтобы поддержать разговор, но ответ, который я услышал, мне не понравился.
– М? Правда, хочешь знать? – Грыу отпила из бокала вина.
– Будешь лезть на рожон, тебя убьют, – холодно ответила она, а по моей коже пробежались мурашки. Леди Грыу непроста, я знал.
Мне нужно было поговорить с ней, но не здесь. Многие могли услышать наш разговор и понять неправильно, или еще хуже, могли поползти сплетни.
– Леди Грыу, я мечтаю у вас стрельнуть сигарету, но если я закурю с вами, нас не поймут. Может…
– Может, пройдемся? – выручила женщина меня.
– Хорошая мысль, – мы вышли на аллею студенческого городка и пошли в сторону библиотеки. Темную дорожку я знал очень хорошо и без труда стал проводником Грыу.
– Ты же не куришь? – щелкнув зажигалкой, сказала леди Грыу, – Сигарета – только предлог, не больше.
– Я хочу поговорить, – замялся я, – Я хочу кое о чем с вами поговорить… но это не для всеобщего внимания… я не знаю, как начать…я…
– Алекс, это он послал тебя? Да? – Причем здесь Алекс я не понял, –  Он настойчивый….  Наверно, все рассказал? Вижу, что да.  – Лицо леди Грыу меняло цвет, это было видно даже в полутьме:
 – Но Виктор, это было всего лишь раз, и то – ошибка, – она заговорила быстро и нервно, а перестал вообще что-либо понимать:
–  Ты же должен меня понимать, что я не просто глава проекта – я лицо церкви. Программа «Adveniat Regnum Tuum»… пойми, у нее строгие правила, и меня могут не только наказать за такое, но и отлучить…
У нее было бледное напуганное лицо, и  я понял, что мой брат и тут отличился. Женщины когда-нибудь погубят его. Правда, что именно натворил Алекс, я не догадывался, и версий у меня не было. Я решил идти напролом:
– Пойдемте, – я подхватил ее под руку, и мы стали подниматься по ступеням в библиотеку, – вы знаете, под куполом, есть балкон, там очень красивый вид, а старший библиотекарь прячет бутылочку бургонского на одном из стеллажей книг. Вы мне расскажите вашу версию, а заодно мы проведем последний вечер на земле…
– Ты  так дорожишь библиотекой, Виктор? – Она остановилась и посмотрела мне прямо в глаза, – Я не встречала человека более преданного книгам…
– Скорее машинам, – улыбнулся я и протянул ей руку.
Мы поднялись на самый верх помещения. Открыли бутылочку вина и, не стесняясь,  стали пить вино из горла, смотреть на вид открывающийся с балкона. Студенческий городок не такой большой, но главная его достопримечательность это парк, за кронами деревьев которого поднимаются небоскребы города. Если бы я знал, что этот вечер на земле будет последним, я бы провел его немного иначе, но я не знал, и мы продолжали пить вино, и леди Грыу все рассказала:
– У меня был период, когда я могла оказаться за железной решеткой колледжа, а это означало одно – вернуться в Ватикан. Сейчас не самое удачное время для Ватикана, там фактически уже началась война, церковь делает все, что может, но это бесполезно. Мир на пороге третьей мировой…. Так страшно оставаться одной, я же все-таки женщина… ну, и так сложилось, что мы с твоим братом работали над проектом. Я курировала его, стали общаться, дружить, а потом встречаться. Все сложилось, а потом я поняла, что натворила… нам нельзя сближаться с людьми извне, это запрещено, нас готовят на подстриг, а то, что я сделала….это не укладывается ни в какие рамки…
– Но вы же полюбили? – сказал я.
– Ты такой наивный, Виктор, – покачала головой она.
– Брат никогда не упоминал о вашем романе, – я подумал, что так будет правильно, – Я даже не знал, что вы встречаетесь, пока вы не рассказали мне, сейчас….
– Прекрасно, значит я наивная, – она невесело рассмеялась.
– Он никогда не упоминает о людях, которых по-настоящему любит. Это его личное, секрет, тайна, святое для него. Я не знаю, как еще назвать это, и вы поступаете неправильно, я знаю наверняка.
– Что ты можешь знать о любви, если любви-то у тебя нет? – жестокий вопрос, она ударила по больному, я даже сначала не нашелся, что ответить.
– Что вы знаете обо мне? – поджав губы, спросил я, – Ничего. Ничего не знаете о том,  в кого я влюблен!
– Извини, Виктор. Я перегнула…
– Нет, дайте мне сказать леди Грыу? Да, у меня нет девушки! Да, я не вздыхаю ни по одной из красавиц колледжа! Да, это не много странно, но я не гей!  – я  отпил вина и продолжил:
 – Я  влюблен, в нее и только ей я предан – совершенству. Она прекрасна, идеальна, совершенна. Она может стать всем для людей. Ей не нужно отдавать приказы или команды, она может нашими руками воссоздать самое прекрасное и идеальное – машины. Именно будущее совершенное будущее, которое навсегда избавит нас от голода и войн. Самое прекрасное, что может придумать человек  – железный век и в нем идеал, машина. Ее машина, – я так увлекся, что встал с корточек и подошел на самый край балкона.
– Тебе нравится наша лаборантка Лиза? – с сомнением спросила леди Грыу.
– Вообще-то, я говорил о науке, – я обернулся к ней. Конечно, Грыу не понимала моих странных слов. Никто не понимал меня, даже брат.
– О! – И леди Грыу осознала, что сказала глупость, – Ты говорил о ней, как о девушке!
 – Ничего, я привык, Алекс вообще меня не слушает, – пожал плечами я, – В общем-то, я позвал вас сюда, чтобы задать несколько вопросов о науке.
– Да, я слушаю.
– Что такое проект «Дракон»
Она не ответила. Она поднялась с колен и подошла ко мне: – Виктор, этого не знаю даже я.
– Значит, мы подписываем контракт вслепую?! – изумился я.
– Да, – кивнула она, – Я знаю, только то, что с нами полетит особое подразделение. Не помню его название, такое длинное, но оно известно как «особенная полиция».
– Что?! Они же с нами в туалет ходить будут! – Я был наслышан о них много нехорошего, – Это правительственные агенты! А вы знаете, что говорят о людях с таким родом деятельности? Бегите, теряя тапочки, а то можете лет на двадцать оказаться где-нибудь на Аляске!
– Я все знаю,– согласилась Грыу, – Но лучшим предлагают премию, и она исчисляется миллионами. Подумай и над этим, Линкольн. – Она сделала несколько шагов назад, – Ладно, спасибо за вино. Мне пора, уже рассвет.
– Я провожу вас? – Я был сбит с толку ее словами и не нашелся, как сказать только это, так всегда делал отец, когда что-то недопонимал. Он пускал в ход главное оружие спокойствие и вежливость.
– Не стоит, я знаю дорогу.

***


Как только я открыл двери в нашу с братом комнату, как на мою бедную голову стали сыпаться сюрпризы. Стоило мне перешагнуть порог, как перед своим носом я увидел приближающийся кулак брата, а вместо «привет» услышал:
–  Щенок чертов!
Удар достиг своей цели, и мне хватило этого сполна, чтобы плюхнуться на пол, удариться спиной о стул и разбить локоть. Я хватался руками за разбитый, но думаю, не сломанный нос, и не спешил встать с пола. Брат подарил мне еще пинок в бок, дальше бить не стал, злость его немного уходила, и он только обиженно сопел.
– У нас премия на носу, а ты в бабники подался?! – Завыл брат, но я-то знал, что тут что-то не так, – Два миллиона  и полтора призовых! Тебе Грыу не говорила? – ядовито поинтересовался брат.
– Причем здесь призовые и ловелас? – спросил я, пытаясь встать с пола, но Алекс угодил мне ногой прямо в печень, и подняться не вышло: когда нужно, брат знал, куда и как бить.
– Придурок! – орал Алекс, – Я изо всех сил пытаюсь вытащить нас из этого дерьма, а ты стараешься нас обратно туда засунуть!
Я не ответил, я кашлял.
– Дохляк! – высокомерно бросил брат и швырнул на пол полотенце, – На-ка, вытрись и подотри заодно лужу дерьма под собой! Лузер!
– Это кровь, а не дерьмо… – я все еще кашлял.
– Плевать, – уже спокойно сказал он, – Вот, держи. Папочка прислал. Он так рад, что мы, наконец, свалим с планеты, что даже забыл приехать на наш выпускной. Некогда ему, деньги зарабатывает он для своих шлюх. Когда я получу призовые, ни одной бабе не достанется ни купюры. Я вложу их в стоящее дело и стану самым богатым человеком на планете.
– Какой из планет? – хмыкнул я.
 Брат не ответил, он смотрел в окно. Похоже, ярость прошла, и он просто не знал, как еще надавить на меня, а я так и не смог встать с пола. Пришлось ползти к кровати, чтобы прочитать письмо отца. Отец писал хорошо, слаженно, не извинялся, а сочувствовал себе – брат был не прав, теперь начал злиться я:
 – Так вот в чем дело, – сухо заговорил я, – не можешь вынести, что папа не простил тебя за смерть мамы. Ты ошибаешься Саша, он простил тебя давно, но были причины, что не смог приехать…
– Причем здесь это? – холодно спросил Алекс, но не обернулся.
– Притом, Саша, что ты всегда бежишь от правды и обвиняешь во всех грехах окружающих. Отец не приехал – виноват. Может, он не смог? Италия и Ватикан ввязаны в войну, там вот-вот  могут начаться сражения. Ты об этом  не думал? Может, его из страны не выпускают? Леди Грыу наверно тоже виновата, что не знает как исправить ошибку вашего романа? Ты любишь лезть под юбки, а виновата она. Она, скорее всего, из шлюх папы, вот только она плакала сегодня у меня на плече, так как проговорилась о вашей связи, и ей очень повезло, что рядом оказался я. Если бы это был кто-нибудь другой, были бы последствия. О чем ты вообще думаешь Саш? Куда ты лезешь?
– Я люблю ее, – ответил брат, – Но куда тебе, Виктор…
– Да, куда мне, – я пожал плечами, – маму ты тоже любил…
–  Заткнись! – Алекс подбежал ко мне и занес над лицом кулак.
– Ну, давай? – предложил я. – Ударь. Что стоишь? Проблемы этот удар не решит.
– Нет, – покачал черной головой брат, – Ты прав, если я ударю, то уже не буду отличаться от тупых накаченных качков. Ты прав, ты всегда прав. Ты же теоретик…
Замолчали. Брат сидел ко мне спиной, хрустел пальцами, а я лежал на кровати и размазывал по лицу кровь. Она немного остановилась, но не до конца.
– Больше никогда не приближайся к Грыу так близко, или я не сдержусь, – предупредил Алекс. Похоже, все было серьезно. Хотя он не любил делиться тем, что принадлежало именно ему. Даже мамой...
Мама была в нашей семье чем-то вроде «амулета счастья». Как  в сказке, светлый луч, который исходил из нее, освещал дорогу путникам; а может, она была счастливой звездой счастья или феей, которая каким-то чудесным образом оказалась в нашем мире. Мы с братом представляли ее по-разному, но все было одно, когда она появлялась на пороге, шурша накрахмаленными пышными юбками, то мир становился светлей. Она никогда не плакала, она всегда улыбалась, говорила быстро и громко. У нее никогда не было плохого настроения, и лишь однажды мы с братом видели ее слезы, когда отец предложил продать породистого скакуна, единственную страсть мамы.
Она ничего не сказала тогда отцу, молча развернулась и зашла в комнату. Папа заперся в кабинете, а я и Алекс гадали, почему родители не разговаривают с нами.
– Может быть… – Я хотел сказать, что, может, заложить дом, на не продавать маминого коня? В десять лет это было довольно умное предложение для мальчишки.
– Помолчи Виктор, – сказал тогда брат, – Ты не понимаешь, что родители в ссоре? Настоящей ссоре и лучше бы тебе помолчать, а то кто знает…
– Знает что? – Я  не понимал, на что намекает брат.
– Подрастешь, поймешь, – высокомерно заявил Алекс.
– Ты старше меня на 12 минут, – обиделся я.
– Тсс! – шикнул брат.
В коридор вышли родители. Мама из комнаты, отец из кабинета. Комнаты находились друг против друга, и родители столкнулись лицом к лицу в коридоре.
– Нам нужно поговорить, – тон мамы был другим. Я никогда не слышал подобных интонаций от нее, – Я никогда не говорила с тобой на эту тему, но сегодня нужно поговорить.
– Да, согласен, – кивнул отец. Его тон был деловой, как будто родители заключили сделку, – Нам повезло, в отличие от наших друзей мы удержались от ошибки жениться по любви.
– Да, – сказала мама, – вот  поэтому я хочу поговорить. Наш брак – это расчет наших родителей, я никогда не противилась, но и не радовалась этому. Я хочу напомнить тебе о нашем договоре, никогда не трогать то, что дорого нам. Я понимаю, что в нашей семье кризис, но мой Скакун – это слишком. Я никогда не продам его. Продать его равносильно тому, чтобы выставить на торги твою подзорную трубу.
– Мы взрослые люди и, думаю, не будем ссориться, – предложил отец, – Но все равно у нас нет денег. Подумай о мальчиках? Что будет дальше? Мы разоримся!
– Твой отец дал чек на все деньги семьи любовнице, – холодно произнесла мама, – авантюристке. Куда он смотрел? Это не наши проблемы, почему мы должны им помогать?
– Хм? Намекаешь на мою любовницу? – наверно, после слов отца мама должна была ударить его по лицу. Я считал, что это будет правильно, но она так не сделала. Только пожала плечами:
– Она-то здесь причем? Ты прекрасно знаешь, что я согласна на развод, но наши семьи никогда, никогда не позволят нам сделать этого. Я сочувствую тебе, но если ты говоришь о ревности, то это глупо, я не люблю тебя и никогда не любила.
– Ревность тут не причем, оставим ее болванам вроде наших общих друзей, – поморщился отец, – Я просто недопонял тебя…
Не знаю,  к какому компромиссу они пришли с отцом, но конь остался в стойле, несмотря на проблемы с деньгами в семье, и мама вновь улыбалась.
Мы с братом все больше стали проводить времени вместе. Хоть нам было немного лет, но мы прекрасно понимали, что родители не любили друг друга. Каждый переживал по-своему. Я ни с кем не общался, плохо ел и редко выходил из комнаты. Я рисовал.
Алекс (или тогда еще Саша, как называла мама брата), совсем от рук отбился. Он хулиганил, делал разные пакости и абсолютно перестал учиться. Характер брата изменился не в лучшую сторону. Он стал говорить как взрослый, делал жесты, движения, подобные тем, что делали старшие.
Родители пытались с нами поговорить, но я молчал, а брат выстрелил из рогатки в любимую и очень дорогую вазу. Его наказали, но через два часа он снова был в моей комнате, и мы снова говорили о родителях, и о том, как нам жить дальше.
– У меня есть план, – говорил Саша.
– Какой? – Я на мгновение оторвался от рисования.
– Не скажу, – хихикнул он, – Но план хороший.
– Зачем тогда сказал, что у тебя есть план, если не хочешь рассказывать, Саш?
– Ты не должен знать, это сюрприз, но после того как я воплощу его в жизнь… – Саша потер руки, как будто мыл их, – родители полюбят друг друга!
– Редиска, – сказал я, – Что от меня-то нужно?
– Ты должен сделать так, чтобы мы все в воскресенье вышли на прогулку.
– Конную что ли?
– Нет, «плавательную»! – передразнил брат.
– А бывают такие «плавательные прогулки»?
– Вот поэтому тебе лучше не говорить о своем плане. Ты – тупой!
– Я не тупой, – обиделся я, – Я не понял шутку…
Мне удалось. В следующее воскресенье мы все вышли на конную прогулку. Саша изменился в этот день. Он был само добродушие, улыбался, шутил, делал вещи как «нужно», а я молчал, не понимая какой у него план. Он ухаживал за мамой как взрослый – подавал ей руку, подсказывал, как правильно нужно садиться в седло, а я и родители только удивленно переглядывались.
– Вот оно, – говорил Саша, наблюдая, как мама скачет на коне, – Мой план.
– Какой план? – спросил отец и посмотрел на меня. Я в ответ только пожал плечами.
– Вы узнаете, любите друг друга или нет, – продолжал Саша, – Но сначала будет больно.
– Кому больно? – Теперь отец смотрел то на меня, то на него.
– Маме. Я  ослабил седло, – гордо сказал Саша, и все мы трое посмотрели в сторону мамы. Она как раз перепрыгивала через барьер, но не удержалась и упала, к ней уже бежали люди. Ее конь пытался встать, но у него не получилось, все же он встал со второй попытки, но мама продолжала лежать на земле.
 Я никогда не видел такое лицо, каким оно стало в тот момент у отца: – Какая же ты сволочь, Саша!
Он схватил брата за шиворот и поволок к ней. Я поплелся следом. Вокруг собрались люди. Мама лежала в неестественной позе, словно кукла, у которой были широко расставлены руки, с неправильно вывернутой шеей и распахнутыми глазами, под ней растекалась красная жидкость.
Отец взял с земли плетку и стал бить брата. Он что-то кричал, но я не запомнил слов. Я смотрел на скулящего на земле Сашу; маму, что лежала тут же; и отца с белым, перекошенным от ярости лицом.
– Хватит! – это слово я запомнил навсегда, потому что закрыл собой брата, и несколько ударов пришлись и мне, но отец не остановился, пока мужчины не оттащили его от нас. Я помню, он сказал:
– Уберите от меня этих щенят или я забью их до смерти.
Через несколько дней отец уехал в Рим, а нас с братом определили в закрытую школу для мальчиков. Больше отца мы не видели…
Вот такие воспоминания ворвались в мое сознание, когда я лежал в комнате:
– Она похожа на маму, – сказал я Алексу.
– Кто? – Брат тоже задумался.
– Грыу. Очень похожа, внешне, – я отвернулся от него и закрыл глаза. А может брат был прав и он никогда не простит наш поступок.

Глава – 3

Я открыл глаза и посмотрел на зеркальный потолок, не люблю зеркальные потолки. Пока просто лежу и гляжу в потолок. Думаю о том, что обстановка комнаты меня, мягко говоря, напрягает. Минимализм, что может быть хуже? Кровати  похожие на расстеленные, на полу матрасы.  Низкие шкафы и тумбочки, кресла напоминающие мешки, брошенные на пол. Тут же ютиться кухонька и прихожая одновременно.
Здесь как-то тесно, а мне по душе более просторные помещения.  Единственное, что мне нравиться в обстановке – это то, что пол стены, потолок, мебель – все выполнено в коричнево-белой тональности. Мои любимые цвета. Мама обожала белый, отец любил коричневый, а мне нравятся оба цвета. Они как две противоположности, которые дополняют друг друга.
Итак, день начинается. Не в хорошем настроении, но это лучше чем ничего. Как только я поднялся с кровати, меня слегка начало подташнивать, может, оттого, что я в открытом космосе? Капитан корабля говорил, что сегодня будут проводиться работы, связанные с гравитацией, может немного мутить и будет болеть голова, но дело было не в этом.  Какое-то дрянное чувство скреблось в душе, словно сегодня – последний день, а потом пустота. Я отбросил неприятные мысли подальше и решил, что во всем виновато отсутствие времени во вселенной, на земле оно более заметно, потому что мы движемся, все движется вокруг нас. Тут все иначе: движется только космический корабль под название «дракон – 11» и ничего больше.
 Надеваю  спортивный костюм, набираю код комнаты и выхожу из квартиры. Вы думаете, что я сейчас спущусь по лестнице и выйду на дорожку, выложенную из брущатке, или направлюсь куда-нибудь вглубь сада. Вы ошибаетесь, потому что я  выхожу из квартиры и попадаю в следующее помещение. Его потолки выше, коридоры шире, пол –  не что иное, как железная решетка, из-под которой виден следующий уровень этажа.
 Я прибавляю шаг и медленно перехожу на бег. Здесь, среди железных стен я чувствую себя увереннее, лучше, смелее – это мой дом. Холодная обстановка, блестящие металлические стены и квадратные иллюминаторы во всю стену – окна в открытый космос, из которых доходит мертвый свет звезд. Я пробегаю мимо вращающихся винтов космического корабля, мимо планеты Сатурн, сворачиваю на узкую дорожку, ведущую в каюту капитана, но не сюда лежит мой путь. Я снова  сворачиваю и спускаюсь по ступеням на нижние уровни. Бегу в машинный отсек, тут ребята не такие чопорные, как люди на борту, команда здесь проще. Они говорят мне просто слово «привет», и я бегу дальше. Туда, где бьется железное сердце космического «дракона» – корабля. Чем  ближе я к нему, тем больше мне кажется, что мы идем с ним в одном ритме. Оно вращается – я бегу. Оно стучит – я втягиваю ноздрями раскаленный воздух машинного отделения. Оно, то замедляет бег, то вновь разгоняет детали с бешеной скоростью – я прибавляю шаг, то замедляю. Мы становимся с ним одним целым, братьями, силой, совершенством, соучастниками, хранителями скорости и возможно соперниками, маленькими врагами, потому что никто из нас не хочет уступать. Машина работает в своем бешеном темпе, но я не машина – я всего лишь человек, но я не привык уступать, никогда.
Свет слегка моргает и гаснет, включаются резервные лампочки. Мне приходится замедлить шаг и остановиться. Кругом полумрак, я щурюсь, пытаюсь найти хотя бы подобие выхода.
– Доктор Линкольн! – Меня окликнул главный конструктор.
Слышать слово «доктор» немного странно, еще более странно видеть главного конструктора в машинном отделении, да всего перемазанного в масле. Он не плохой человек и мы более–менее общаемся, конструктор единственный с кем я сошелся характером на верхних этажах корабля.
– Как хорошо, что вы тут, – говорю я, – А то при таком свете ориентироваться совсем никак.
– Что вы тут делаете, доктор Линкольн? – спрашивает невысокий лысый мужчина.
– Бегаю. – Я расстегнул молнию ветровки. Здесь было жарко.
– Эм? Простите? – конструктор удивлен, –  А почему вам не нравятся верхние палубы?
– Я увлекся, задумался, – но он не верил мне, мужчина криво улыбнулся,  и тогда я сказал прямо, – Здесь не так людно. Нет косых взглядов в спину, потому что обычно утрами бегает Алекс, а тут я.  Что происходит? Красные лампочки?
– Лучше вам не знать, – ответил конструктор, и по его взгляду я понял, что все плохо.
– Вы можете мне сказать, я физик, конструктор… может быть я смогу, а я смогу помочь…
– Не думаю… – он подал знак идти за ним.
– Андрей, что происходит? Я не идиот… – Я не хотел и не желал оставлять эту тему, тем более, дурное чувство опять вернулось.
– Алые лампочки не шутка, мы фактически стоим, корабль не движется,  питание снижено на ноль, а это значит одно из двух: либо нам подпалили нос пираты – во что я не верю – либо корабль разваливается на куски, что еще более странно! Так что же произошло, скажи мне Андрей?
–  Ладно, слушай… Дрянное дело, Виктор, совсем рядом от нас зарождается черная дыра. Нас затягивает туда, – ответил конструктор.
– А если выжить из него все по полной? Набрать обороты во всю мощь? Тем  более «дракон – 11» мощный корабль. Мы уйдем… – но меня перебил собеседник:
– Нет, не выйдет. Они заметили ее поздно.
Челюсть у меня валялась, где-то в районе реактора. Я опешил: – Не заметили черную дыру?!
– Упустили, –  и конструктор перешел на шепот, –  Вчера утром у помощника капитана случился сердечный приступ, а если посмотреть всю историю не официально, то парень был здоров как бык. Думаешь, Виктор, он протеже? Нет, все здесь прошли жестокий отбор. К тому же я слышал, как капитан был в панике, пропали некоторые документы, связанные с вашим засекреченным отделом. Делай выводы, – пожал плечами конструктор, – Но я тебе этого не говорил.
– Угу, – кивнул я, и мы двинулись к выходу.
Стоило нам подняться на верхние уровни, как главный конструктор вновь перешел на официальный тон, а меня встретил Алекс. Брат выглядел, мягко говоря, напуганным, я редко видел его таким. Он подошел ко мне, тяжело дыша, я даже успел немного удивиться.
– Где тебя носит? – прошипел брат.
– Я бегал, – ответил я.
– Нашел время для пробежки! – брат подхватил меня под локоть и отвел в сторону, – Тут такое твориться… Ладно, долго рассказывать, пошли.
– Куда это? – я был против, от меня за километр несло потом, – Нет-нет, Алекс завязывай со своими штучками. Я в душ.
– Какой душ?! Ты что не в курсе?! Леди Грыу собирает всех, кто участвует в проекте «Дракон»! Через двадцать минут нужно быть в конференц-зале! Где тебя носило? Объявляли по всем палубам!?
– Пахнет жареным, – я потер глаза, хотелось пить, принять прохладный душ и спать.
– Не то слово, – согласился брат, – Команда ходит с бледными как на похоронах лицами, а капитан рвет и мечет. Все слышали, как они с Грыу орали друг на друга. …Эй, ты что – ничего не знаешь?
– Я бегал, – сказал я и улыбнулся, интересно, сколько раз придется за сегодня повторить слово «бегал». – И спускался на нижние уровни.
– Извращенец чертов, – фыркнул брат, – К реактору, как на свидание бегаешь!
– Там спокойнее, – ответил я безразличным тоном.
– Слушай, может ты девчонку там ямс…
– Заткнись! – предупредил я, – Опоздаем…

***

Конференц-зал напоминал большой кабинет, выполненный классической форме: стол у окна, возле него несколько кресел, позади кресел – диваны, что стояли друг против друга. Тут так же находилась небольшая библиотека. Я осмотрел стеллажи и остался недоволен. Уж больно книги оказались вычитанными, и полезной информации в них не было. Кабинет был сделан больше для красоты, а не для пользы.
– Убери руки от книг, – прошептал Алекс.
– Да, тут и читать нечего, – оправдался я.
– Все равно, убери…
Мы с Алексом выбрали самый дальний угол. Это я попросил брата не лезть в первые ряды, потому что от меня  попахивало потом, и люди, занявшие задние места, и так косо поглядывали на меня.
– Я бегал, когда объявили о собрании, – оправдывался я.
– Виктор, помолчи, – предупредил брат, когда к нам вышла Грыу и оглядела людей в помещении. Я не узнал ее. Выглядела она уставшей, напуганной, загнанной в угол старухой. Именно, старухой, потому что под ее глазами залегли тяжелые тени, появились морщинки. Она была не накрашена и выглядела уставшей, бледной. Я всегда считал, что женщина должна быть настоящей, косметика – это заморочки девушек, которые портят свою истинную красоту, но сейчас я подумал об обратном. Одежда выглядела на ней опрятно, но висела мешком.  За несколько дней Грыу сильно похудела. Худоба не шла ей.
– Последний раз я видел ее такой на земле, в библиотеке, – сказал я и сразу же пожалел, брат ничего не ответил. Он только как-то съежился весь и смотрел прямо перед собой на леди Грыу.
– Уже неделю как «дракон – 11» в космосе, – Начала речь Грыу, – И мы с профессором, который сейчас не может присутствовать тут, решили дать вам время, чтобы освоится на корабле. Мы остановились на том, что месяца будет вполне достаточно. Вы привыкните к обстановке, найдете общих знакомых, наконец, захотите работать – но все не так хорошо, как хотелось бы… есть причины, по которым я собрала вас здесь, – леди Грыу оглядела людей, задержалась на нас с братом взглядом  и тяжело вздохнула:
 – Все вы слышали об инциденте с помощником капитана. Вы знаете, что молодой, здоровый человек вдруг погиб от сердечного приступа. Странно, не правда ли? Мы провели экспертизу, и она обнаружила в его крови вещество, название которого мы, к сожалению, не знаем, но данные показали, что доза была лошадиной, и этого хватило, чтобы не только усыпить помощника капитана, но и убить. Иными словами, вызвать сердечный приступ. Более того, мы установили, что вещество экспериментальное, а тот кто это сделал, имеет доступ к лаборатории. Он среди нас.
– Среди ученых?! – я не узнал своего голоса, – Но это бред! Мы здесь, чтобы спасти человечество, а не загубить!
– Он украл разработки проекта! – прогремела леди Грыу, – Он украл то, что принадлежит вам и людям, которые умирают на земле! Он ученый, который четко действовал  и знал, что ему брать!
– Значит, он знал о проекте «Дракон» все? – это спросил брат.
– Да, думаю, что все, – ответила Грыу.
– Но мы ничего не знаем! Нас не информировали! – вступился за меня брат.
– Я здесь не для того, чтобы не отвечать на ваши вопросы – я тут, чтобы предупредить, – холодно ответила Грыу.
– Она ловко вышла сухой из воды, – прошептал я брату.
– Заткнись, Виктор. Лучше погляди по сторонам, – прошептал в ответ брат.
 Я замолчал и, следуя совету брата, стал осматривать помещение, что-то тут было не так, а что именно пока не понял. Как будто нас собрали на большое показательное выступление. Но зачем? Ответ я пока не понимал. Мне также в глаза бросились пара человек, которые выглядели как «особенная полиция». У каждого из них было оружие, мне открытие не нравилось, но я больше не стал ввязываться в споры.
Тем временем леди Грыу продолжала:
 – Тайна проекта не будет раскрыта до тех пор, пока не найдут виновного. Это снизит риск, а вас, мои дорогие, отправят в спячку на целый год, чтобы сузить круг поиска. Так же создана специальная комиссия и в нее вошли немногие. Вот электронный вариант тех, кто попали в список…
– Почему просто не заморозить проект и не взять курс на планету Земля? – брат был удивлен, зол и негодовал одновременно,  – У нас есть еще время!
– У нас нет времени, – ответила Грыу, – Ватикан официально объявил войну. На Земле уже началась третья мировая. Хода назад нет. У вас 24 часа, чтобы приготовиться, к киберсну.
Она развернулась и хотела идти, но  я не выдержал и окликнул ее, так как в мою голову пришла идея – если моя догадка оказалась верной, то ход дела приобретал скверную историю. Я замялся на месте и все-таки решился говорить:
– Леди Грыу?
– Да? – она поискала глазами в комнате того, кто говорил, но не поняла, что это был я.
 Я решил спросить прямо: – Новой планеты не существует?
– Что, Линкольн?  Я не поняла вопрос? – Мне показалось или  она попятилась назад? Верно, сделала шаг.
– Да что ты несешь? – спросил брат, настроение у него было хуже некуда.
– Я говорю, что новой планеты не существует и двухлетний круиз в неизведанную красавицу, только затем, чтобы мы привыкли, что хода назад нет. Если это так, то, человек, который выкрал документы и записи, он фактически обезглавил «Дракон». Проект «Дракон» – это космический корабль, леди Грыу?
После моих слов люди оживились, военные занервничали, а кровь от лица Грыу отошла, она побледнела:
– Без комментариев, Виктор! Эти вопросы касаются раскрытия проекта, а значит, не обсуждаются! Итак, у вас 24 часа! – С этими словами она вышла.
– Что сейчас было? – Проворчал Алекс, но его злость ушла, похоже, брат разделял мое мнение.
– Всего лишь догадка, – Ответил я и вышел в железный коридор.
Стоило нам зайти в комнату, как Алекс накинулся на меня с расспросами:
– Какой такой проект корабль?! Что ты там нес? Ты в курсе, что на земле третья мировая, а ты делаешь все, что бы Грыу не взяла нас в помощники расследования!
– Ты все еще надеешься? – в моем голосе был сарказм. Между прочим, я стянул с себя одежду и направился в душ. Через некоторое время теплые струи приятно били по телу, но брат не хотел закрывать начатую тему и направился со мной в ванную, остановился возле зеркала и стал умываться.
– А теперь говори свою теорию? – делая вид, что не расслышал вопрос, сказал он.
– Ну-у, – протянул я и, улыбнувшись, подставил лицо под струи воды. Как же приятно! Если  бы я знал, как буду в будущем скучать вот по таким минутам, то сегодня бы простоял под ним подольше.
– Во-первых, меня смутила вся это секретность уже на корабле – столько недомолвок, шепота вокруг проекта, вооруженные люди. Зачем, спрашивается, если летим на планету? Там бы и охраняли… Нет-нет, документы тут не причем Алекс! Они  просто могли промолчать – меньше знаем, крепче спим. Как  будто хотели проверить нашу реакцию, вычисляли, собрали нас всех в конференц-зале. Опять-таки, зачем? Объявить о киберсне? Бред, тут что-то не то! – закончил я.
– Детектив из тебя не очень братец, – хмыкнул Алекс и высказал мне свою теорию:
– Помнишь, отец не приехал к нам на выпускной?
– Ну? – я хотел сказать спокойно, но голос подвел меня. Я помнил, как брат обошелся тогда со мной, я затронул три больные темы для него: отца, маму и Грыу.
– Я был не прав, – спокойно продолжил брат, а я позавидовал тому, как виртуозно он может сдерживать эмоции:
– Отец не хотел, он не смог выбраться из страны, потому что уже тогда было объявлено военное положение. Он знал все заранее и просчитал все варианты, чтобы спасти нам жизни… – брат взял полотенце и стал вытирать лицо, продолжая:
– Как-то до поступления в колледж, я прочел его переписку с леди Грыу. Они разговаривали проекте «Дракон», как только проект вступал в силу то… – брат запнулся.
Я вышел из душа и увидел, что брат говорил спокойно, но выглядел уставшим, похоже, слова давались ему сложно, он не хотел говорить о странной теме, но ему было не обходимо мне все рассказать.
 – Что будет, когда «Дракон» вступает в силу?
– Массовая ликвидация, – наконец, выговорил брат, – Всех ученых, которые более или менее связаны с ядерной физикой и микробиологией, всех уничтожат. Уничтожат и все документы, по которым можно построить ядерную бомбу, водородную или воспроизвести биологическое оружие. Только по одному экземпляру оставят. И угадай, какой борт возьмет их к себе? Верно, «дракон–11». Документы  были здесь, пока их не выкрали. Кто-то пытается спасти их или использовать в своих целях.
Я все еще стоял напротив брата и глядел в его бесцветные глаза.
– Зачем тогда ему вводить неверные координаты и толкать нас в объятья черной дыры? А? – Видеть, как Алекс глупо хлопает глазами, я не мог и поэтому зашагал в комнату, чтобы он не видел моей дурацкой улыбки.
– Ха и ха – не смешно, Виктор, – пробормотал он, – Мы что, погибаем?
– Ну, да, – кивнул я, – Радует одно – умрем мы в киберсне, а это, наверно, не больно.
– Ты так спокойно говоришь?! Мы – умрем! – это открытие не нравилось брату, умирать он явно не хотел.
– А что мне делать? – пожал плечами я и натянул шорты, – Это неизбежно, вариантов нет. Нас уже затягивает.
– Если в тебе проснулся суицидник, то я жить хочу! Надо что-то делать! Сказать  Грыу, действовать! – Брат бегал по комнате, а я только следил за ним взглядом, – Что? Что ты тут расселся?!  Жить не хочется?!
– Делай, что хочешь Алекс, а меня не впутывай; через 24 часа я собираюсь отправиться в киберсон, и умереть во сне. Ты понимаешь, о чем я. А не бегать по палубе, пока нас не разорвет на куски. Мне по душе первый вариант, – с этими словами, как ни странно,  я улегся на подушку и собирался выспаться, но брат был против моего плана…


Глава – 4

Я стоял, прислонившись спиной к двери, и слушал, как Грыу и Алекс ругаются.  Их крики больше походили на семейную ссору, а не на спор. Грыу почти орала на брата, а брат орал на нее. Оба несли какую-то чушь. Она пыталась понять, откуда Алекс узнал о том, что корабль вот-вот разобьется, а Алекс рассказывал ей о своей теории и говорил, что он будет полезен. Никто никого не слушал, а мне досталось  неприятное: я стоял за дверью, как выражается современная молодежь «на стреме».
Стоять возле холодной металлической двери было немного глупо, но я делал вид, что изучаю инструкцию выхода на верхние этажи, что висела на соседней стене. Наверно, это смотрелось еще  глупее, потому что несколько человек вежливо поинтересовались: все ли у меня в порядке. Я ответил, что все хорошо, но это было не так. Я мечтал о том, чтобы поскорее добраться до кровати и уснуть. Целый день у меня не было настроения, а когда у меня нет настроения, я начинаю день снова, то есть пытаюсь выспаться и встать бодрым. Иногда читаю интересную книгу, перед сном. Вот такая привычка есть у меня.
  Итак, я отвел взгляд от плана этажей и поглядел на железные двери конференц-зала и вспомнил о библиотеке. Вот оно: всего несколько шагов, пару минут, чтобы выбрать книгу и вернуться на свой пост «чтобы никто не зашел за двери Грыу». Итого выходило две-три минуты. Не так много, но их было достаточно, чтобы застукать Грыу и Алекса.
Я машинально прислушался к тому, что происходит за дверью, но там была тишина. В мою голову даже пришла мысль: может, они поубивали друг друга, взяли тайм-аут или просто им надело орать  друг  на друга. Тишина длилась слишком долго, и я стал беспокоиться, все ли в порядке. Из моей головы не выходила история о помощнике капитана: похоже, на борту «дракон–11» можно всего ожидать.  Я набрал код и тихонько отворил дверь. Было по-прежнему тихо, но то, что я увидел, заставило меня заговорить вслух. Грыу стояла, прислонившись к стене, а брат был напротив девушки.  Черт, они целовались! Его руки трогали ее тело, снимали одежду и, видимо, она была не против. И плевать,  что сюда мог  зайти кто-то еще. Они даже не думали скрывать свои отношения,  надеясь, конечно, на дурака Виктора.
– Класс! – выговорил я, – Ты опять втянул меня в историю, братец! Спасибо, я так ждал приключений на свою задницу! А ты и рад стараться!
Алекс убрал руки, но не отошел от Грыу. Она опустила взгляд в пол и стала вытирать губы, как будто они были грязные. Оба молчали.
– О, нет-нет, продолжайте! Что же вы?! – мне было неприятно это говорить, но я чувствовал себя идиотом, которого просто использовали, – Лузер Линкольн, всегда поможет! Он же идиот! Придурок, который не умеет ценить высокие отношения! Только для начала, разберитесь в своих! Хорошо?! А меня не втягивайте!
– Прекрати истерику! – властно прорычал Алекс, – Ты лопочешь, как девка!
– Да, – кивнул я, – Да, ты прав. Все я ушел. А вы катитесь к черту, оба! – громко  хлопнув дверью, я отправился в библиотеку.
Настроение стало, еще хуже, чем было.
Нет, я не завидовал брату. Меня просто выводила из себя его беспечность: еще минуту назад он рассуждал о том, что отец, возможно, погиб или его расстреляли, что он хочет помочь кораблю и его пассажирам, и тут же, когда видел пару стройных ног, забывал обо всем. Я всегда оказывался в его интригах крайним. Брат выходил сухим из воды, а мне приходилось разгребать все «дерьмо», что он натворил. В конце-концов, Дон Кихотом был Алекс, а я всего лишь его слуга – Санчо Пансо; но нет, роль горе-Казановы перепадала и мне. Как же я ненавижу своего брата за его слабость к женщинам!
Мне на глаза попался том «Властелин колец», я сорвал книгу с полки, и тут меня ждал сюрприз. Из нее что-то выпало. Я нагнулся и поглядел, что это было, флешка с надписью на боку «х77х».  Такие знаки стоят только под грифом секретно или… я пролистал страницы книги и нашел не только флешку, но и записи, коды, исчисления, суммы – это была ядерная физика, и если  я понимал верно, то сейчас держал в руках украденные документы из архива лаборатории.
Это была бомба, которая медленно тикала у меня в руках и, что с ней делать, я пока не знал. В голове сразу возник ряд вопросов – зачем прятать документы в библиотеке? Не логично. Очень велика вероятность, что  книгу возьмут в руки именно с этой полки. Толкиен, тоже не логично. Я обожал этого автора и не я один – нет никакой логики. Книга стояла на нижней полке, а это означало, что сто процентов из ста, что ее возьмут почитать. Логики нет. Тогда зачем?
Я уселся за стол и стал пролистывать страницы, потому что хотел найти все документы до единого, собрать и отнести к леди Грыу, так как мне не нравилось, что я сижу в библиотеке один со стопкой засекреченной информации. К сожалению, меня опередили. Я так увлекся, когда изучал документы, что не заметил вошедшего человека с охраной и специальной полицией.
– Медленно опусти руки на стол, доктор Линкольн. Раскрой ладони и положи их  тыльной стороной наверх, – это сказал человек из полиции. На меня впервые в жизни навели оружие. На меня, на человека всем сердцем преданного делу и науке. Я глядел на оружие и понимал, что вот он –  момент, когда моей карьере, репутации, а может и жизни придет конец. Хотя, жизни в любом случае придет  конец. 27 часов осталось до того, как мы приблизимся к черной дыре.
– А… – я не знал, как мне быть. Я просто опешил от того, что попался, как идиот на эту удочку. Как же я раньше не догадался, что документы были всего лишь пустышкой. Отвлекающий маневр для чего-то большего, что нужно похитителю и убийце. Он не хотел использовать документы, ему нужна была гибель «дракон–11». Несчастный случай, который опишут в рапорте на Землю, но никогда не напишут в газете, если вообще упомянут о нем. Ловкий план: уничтожить последнее слово техники, а заодно и умы, которые смогут остановить ад под названием "война".
Я просто сидел за столом оцепенев от такого открытия. Брат бы прав, я лузер. Хотя он ничем не отличался от меня, косвенно, его тоже водили за нос, потому что я догадался, кому нужно это все. Открытие было не менее отвратительным, чем то, что сейчас я сидел вот в этой библиотеке, за столом, с кучкой вооруженных людей, и оружие было наставлено на меня, Виктора Линкольна. Да, моя смерть будет позорной, хотя слава у нее уже есть – дрянная слава.
– Виктор Линкольн, вы понимаете, что вы первый  в списке подозреваемых на совершение преступления против человечества? – спросил  человек с оружием   у меня.
– А? – мои брови поползли наверх. Вот как это теперь называется. Да, похоже, я влип – это мягко сказано, – а… понимаю.
– Повернитесь лицом к стеллажам, – Я послушно встал к книгам и подал руки, чтобы мне надели наручники.
– Эй, пропустите меня! – это был голос Алекса, – Какого черта, тут происходит? Он ученый! Это доктор Линкольн! Почему он в наручниках, он мой брат и он был две минуты назад со мной!
– Александр, – голос Грыу я тоже узнал, она говорила тихо:
 – Не нужно… я сейчас узнаю…. Успокойся…
Она  переговорила с полицией и заговорила с братом тише, и я не успел услышать всю фразу: – …документы в книги… преступление против человечества…его нашли с этой книгой, и он главный…
– Что?! Это ахинея какая-то! Он же с нами был! – Алекс говорил громко и отчетливо.
– Мне жаль, но ничего нельзя…. Если они докажут вину…. А они докажут, столько подтверждений… возможно, будет высшая мера, – долетели слова Грыу до моих ушей.
Я решил попрощаться с братом, оттолкнул полицейского и в последний раз взглянул на высокую фигуру брата: – Сашка! Не верь всему, что видишь!
– Закрой рот! Нельзя  общаться со свидетелями! – Меня грубо вытолкали из комнаты.
– Господи, что же это?! Сталь в крови на песке?! Каменный век?! Одумайтесь! – В голосе брата было отчаяние.


***


Меня часто унижали прилюдно. Я выдерживал все: и прозвища «ботаник», и «книжный людоед», и то, как однажды подростки меня закидали тухлыми помидорами перед девушкой, которая нравилась мне. Девушки меня не любили. Они  награждали меня высокомерными взглядами и брезгливо улыбались. Я не был крутым парнем ни в школе, ни в колледже. Я не играл футбол или баскетбол, поэтому парни из команды косо поглядывали в мою сторону и, если бы не Алекс, то я бы получал пару пинков. Профессора всегда холодно относились ко мне, так как мои теории и рассуждения о машинах доходили до такого, что однажды меня спросили: не машиной ли я родился? В ответ я только пожал плечами.
Но это унижение переходило все рамки. Я шел по коридору, в наручниках, в сопровождении конвоя  и на меня глядели все: команда, персонал, коллеги, даже уборщики – у всех них  были недоумение, страх, злость, высокомерие на лицах. Они видели врага и убийцу. Я кожей чувствовал страх и отвращение ко мне. Я сам себе был противен, что так глупо попался на удочку. Я не хотел умирать, но знал, что это неизбежно, потому что впереди черная дыра. Я лгал брату, что хотел умереть в киберсне. Я хотел бороться и жить, а может и выжить, но  я знал, никто не выживал после столкновения с черной дырой. Это было нереально.
Отчаяние – вот что я чувствовал, когда шел по коридору. Обида, что не смог сделать ничего стоящего в своей маленькой, никчемной жизни. Я теперь враг, и это убивало меня больше всего. Враг, разрушитель, убийца, подлец, который предал свой народ. Бесило больше всего то, что я был невиновен, но никто не станет слушать меня, если я назову имя истинного виновника «кровавого карнавала» на «дракон–11». У этого человека абсолютная власть, это означало одно – неприкосновенность.  Он сделает все, что бы уничтожить меня, потому что он верит в свой идеал. Его идеал божественен. Он прикрывается им как щитом, а у меня не было идола, разве только сталь. Он запустил в ход свою идею, и она действовала идеально.
– Черт! – вслух сказал я.
– Заткнись и иди быстрее, – рявкнул один из полицейских.
– Мне полагается адвокат! – я говорил громко, чтобы все услышали. – Закон обязывает!
– Иди, закон, – хмыкнул страж закона.
– О, конечно! Зачем же мне адвокат!? Меня в любом случаи казнят! О, или я попаду в ад! Не правда ли леди Грыу? – Мы прошли мимо Грыу. Она ничего не сказала, а только отвернулась от меня.
– Я попаду в ад и прихвачу вас за компанию! Ведь наш рейс в черную дыру! Тю-тю! – Зря я сказал это, потому что конвойный не стал терпеть мои колкие замечания и огрел прикладом по голове.
Когда я открыл глаза, то увидел железный потолок белого цвета. Вся комната была выполнена в серых и белых тонах. Я не люблю эти сочетания цветов, потому что помещение словно становится до бесконечности огромным, и ты теряешь счет времени. Такие пунктики могут свести с ума. Хотя мне было не до раздумий о сумасшествии: голова сразу же дала о себе знать, а конвойный не пожалел сил, чтобы ударить меня. Я сел на корточки и схватился за виски.
– Он тоже получил свое, – брата я не заметил.
– Ты что тут потерял? – Растираю затылок, но мало помогает.
– Тебя охраняю и вот компанию решил составить, – улыбнулся Алекс, – Покушение на убийство. Тот парень теперь в реанимации, а меня никто не ввел в курс дела, что он начальник полиции.
– У них, наверно, камеры закончились, – сказал я, –  раз ты со мной?
– Не думаю, – еще раз улыбнулся брат, показывая ровные зубы, – Ты что – не рад меня видеть?
– Без шуточек, – сказал я, – Думаешь, очная ставка?
– Похоже на то, – он поднялся с колен и подошел ко мне, – Вдруг, я тоже враг народа.
– После слова «ха» нужно посмеяться? – Я все же улыбнулся.
– А ты остряк, Виктор, – Алекс стал разглядывать мое лицо, – Видел бы ты свою правую щеку. Хорошо, что тут нет зеркала…
– Что? – Спросил я.
– Ударил так, что останется шрам… – брат не договорил, так как свет в помещении пару раз моргнул и погас вовсе.
– Начинается, – сказал я, и мой голодный желудок дал о себе знать. Как ни странно, затошнило.
– Корабль прибавил скорость, – голос Алекса звучал натянуто-холодно.
– Значит, они срезали часы жизни всем нам, – я чуть было не прибавил, что не хочу умирать, но вовремя замолчал.
– Примерно семь часов или больше, –  согласился брат.
– Сколько я был без сознания? – я облизал пересохшие губы.
– Часа два… – интонации у Алекса были какие-то испуганные.
– Один час за семь. – Меня затошнило еще сильнее, – по-моему, это не начало – это конец.
– По-моему, тоже, – голос брата стал садиться, – Нужно выбираться.
Он подошел к двери, толкнул ее и она поддалась.
– Нет света, двери не работают – плохо дело, – сказал Алекс, – Идем?
– Подожди, – это конечно было сумасшествие, – А что, если нам остаться тут?
– Зачем, Виктор?
– А что если недоказанная теория верна? И это помещение сохранит нам жизни? – Звучало нелепо, но я хватался за последнюю соломинку, что была связана с жизнью.
– Я не понимаю, Виктор? – голос брата стал серьезным.
– Что если все, что мы знаем о черных дырах не совсем верно? Что, если как таковой ее нет, а она всего лишь искажение времени, и мы можем не умереть, а попасть на другой отрезок вселенной?
– Ты что в фантасты подался? – похоже, брат улыбался и злился на меня одновременно, – Мы с тобой теряем время. Идем. Еще Грыу нужно найти.
– О, да! Как же я раньше не догадался! – проворчал я.
– Согласен, такая теория есть, – мягко произнес Алекс, – но формулы нет и алгоритма тоже. Это фантастика, Виктор.
– Это же… – я хотел возразить, но не удержался на ногах. Брат тоже. Мы упали на пол и покатились к левой стене. Алекс схватил меня за плечо и заговорил:
– Послушай меня Виктор, я…
 Я не стал слушать его – зажал ладонями уши, потому что этот звук металла, он как камень  по стеклу, разрывал мое сознание на части, и я понял, что умираю. Я не хотел умирать.



Часть вторая
Земля обетованная

В черноте пустоты Вселенной, подставляя Солнцу бока
По орбите своей неизменно, кружит, кружит и кружит Земля.
Стихи Демона Света.



Глава – 1


Крушение корабля  равносильно гибели целой цивилизации. Ее надежда, опора, гордость  превращается за миг в горящий шар, который назовут куском падающего на землю железа. Он пролетит через атмосферу, коснется поверхности и пробороздит брюхом приличное расстояние на песке, мимо каньонов  и тех, кто наблюдает за его падением сверху. Они стоят на самом верху каньона и ждут; они –  обитатели новой земли, их обетованной земли. Они те, кто следит за падением железного гиганта. Они – глаза будущего.  Будущее, в которое ворвался горящий корабль. Будущее, где нет места нашим законам. Будущее, уже без нас, но с ними. С новыми обителями уже неизвестной нам людям планеты. Она носит другое название, и они называют ее на всем наречии, другим словом, но только не Земля.
Корабль останавливается, но продолжает гореть. Его тяжелые винты все еще вращаются, так как где-то там в его глубине, его железное сердце делает последние удары, прежде чем замереть навсегда. Корабль умирает, как некогда умерла целая культура далеко-далеко в прошлом. Имя  культуры,  унесла в свои глубины история этой планеты. Время высушило реки и открыло новые истоки. Оно занесло песком города и на их месте отстроило новые, неведомые нам людям – их цивилизации.  Время отстроило железный век со своими законами, где главным правилом было – сталь, омытая в крови и брошенная на песок. Закон, который гласил одно – никакой морали, ничего кроме смерти и завоеваний. Дикое время – железный век.
Наконец, винты корабля издали последний режущий звук и замерли. Корабль погиб. Его железное сердце остановилось, он фактически развалился на куски. Огонь стал отступать и превратился в клубы дыма, но за ним по-прежнему наблюдали. Они затаились в тени каньона и просто смотрели на железного гиганта, едва касаясь пальцами белых камней. Ждали удобного момента, чтобы навестить непрошеных гостей из космоса. Нет, корабль не испугал, он только внушил некоторое недоумение. «Мы не одиноки?» – вяло думали они, придерживая острые ножи у бедра, и продолжали ждать. Хотя их дикие инстинкты уже просили крови чужеземцев. Их холодная кровь бежала по венам сильнее, разогревая их холодные тела. Напоминая, что в далеком прошлом их предками все же были люди…
Из корабля было выбраться непросто, особенно с нижних палуб. Железо покорежено до такой степени, что высокие коридоры уменьшились до таких мизерных размеров, что взрослый человек проползет по ним едва ли. Мне повезло, когда я открыл глаза то, увидел, что вместо потолка небо, но не голубое небо, а ярко-фиолетовое, даже алое. Еще я увидел, что возле солнца северное сияние: по идее, должно быть холодно, но воздух горячий, жаркий. Я поднялся на колени и увидел, что рядом со мной лежит брат. Алекс был без сознания. Я похлопал его по лицу, но он так и не очнулся, хотя дышал.
Нужно было выбираться на поверхность, потому что я не доверял этому странному молчанию вокруг. Было слишком тихо, а тишина обманчива. Я перебросил брата через плечо и, обжигая ладони о железный корпус корабля, стал подниматься к дыре на потолке, но то, что я увидел, выбравшись на поверхность, смутило меня.
Небо действительно было фиолетовым от дымчатого следа, что оставил космический корабль. Постепенно след рассеивался, и оно становилось синим. На небе было солнце, а рядом с ним луна. Поверхность планеты оказалась изрезана белыми каньонами и покрыта песком того же цвета. Мои легкие вдыхали кислород  – это была Земля или планета очень схожая с моим домом.
Я положил брата на песок и огляделся по сторонам. Оказывается, я был не один. Не далеко от нас на коленях сидела леди Грыу, ее рвало с кровью. Скорее всего, таким образом о себе давали знать последствия шока. Рядом сидел старший конструктор Андрей. Ему тоже досталось: правая рука мужчины была обожжена. Мой брат же стал приходить в сознание.
– Я умер? – спросил он, кашляя, – И так выглядит рай? Боже, это наверно, шутка?
– Не д-думаю, что мы погибли, – заикаясь, сказал Андрей, – но от ч-черной дыры нам досталось.
– Значит, мы все-таки прошли сквозь нее? – спросил я.
– Да, мы прошли ч-через нее, – ответил Андрей,– Из сотни людей выжили только м-мы.
– Вот видишь, я был прав, – обратился я  к Алексу.
– Почему же только вы? Еще есть я, – к нам вышел невысокий, белокожий, светловолосый мужчина. Он являлся когда-то главой специального отделения внутренних расследований на корабле. Одним словом, все той же специальной полиции. Я видел его однажды, он должен был допрашивать меня.
– Мое имя Данте, – сразу же после этих слов на моей руке оказались наручники, – И я представляю закон, и мне не нравится, что среди нас заключенный. Вот, так будет лучше.
– Подозреваемый, – поправил я, – Думаете, это смешно?
– Я не смеюсь, – отозвался мужчина.
– Эй, эй, эй! – брат хотел встать, но у него не вышло. Он не до конца пришел в сознание, – Руки убери от моего брата!
– Офицер прав, вдруг он п-причинит нам вред? – такого от Андрея я не ожидал.
– Андрей, не стоит, – проговорила Грыу, все еще кашляя,  – Нас осталось пятеро, ты сам говорил, что мы застряли  на безжизненной планете. Я не думаю, что это Земля. И я не думаю, что здесь есть люди кроме нас. Взгляните на часы.
– У меня нет времени, – сказал Андрей.
Я пожал плечами.
– Семь вечера по земному времени, – усмехнулся Данте, – И что?
– ….и пять тысяч двенадцатый год, – сказал Алекс, – Или у меня одного таймер времени зашкаливает?
– Как? Сейчас две тысячи двенадцатый?! – Данте стал бить по часам, как будто они могли поставить время на место.
– У меня ту же цифру показывает время, как и у остальных офицер. Так что думаю наручники лучше снять? – предложила Грыу, – Лишний человек нам не помешает, кто знает, что это за планета.
– Время и наручники здесь не причем. Не сниму. Я не знаю планету, зато, я знаю  типаж таких парней и, поверьте, мне он не по душе. Он совершил преступление против человечества и благодаря нему, мы тут, – уперся офицер.
– Тогда арестуйте и меня? – Алекс сжимал и разжимал кулаки, плохой признак для брата, – я же тоже нарвался?!
– Будешь много говорить – и тебе достанется, – прорычал Данте и скрепил на всякий случай мои наручники цепями:
– Итак, мой план. Вернуться на корабль, найти оружие и воды, а потом отправиться в ближайший город, где есть жизнь. Привести в действие космический корабль и отправиться на планету Земля. Я не верю, что мы попали в будущее, вы же сами ученые и вряд ли верите в эту чушь, а таймеры могли и повредиться. Мало ли, черная дыра все-таки.
– Вы так уверены, что тут есть корабли? – С сомнением спросила Грыу.
– Да, – уверенно ответил офицер, – Потому что у меня есть компас и он показывает, что на востоке есть вода. Большое количество воды и город. Большой город, возможно, у моря.
– Спасибо за информацию, но у меня другой план, – когда нужно брат умел хорошо бить. С одного удара он отправил офицера немного отдохнуть на песок, и бросил мне связку ключей от наручников с цепями.
– Леди Грыу, Андрей, вы с нами? – Спросил Алекс.
– Простите, но нет, – покачал лысой головой Андрей.
– А я, да,– ответила Грыу.
– Умница! – брат просто засиял, – Помоги их связать.
–  Так какой план? – поинтересовался я, когда с Данте и Андреем было дело закончено.
– Тот же, – ответил Алекс, – но с небольшими дополнениями. – Брат задорно подмигнул нам.

***


Путь к городу, на который указывал компас, лежал через сотни километров белой пустыни, и у нас не было никакого опыта, как вести себя в пустынной местности. Предвестником беды стал  обрыв. Он был не просто большим, а огромным. С его высоты пустыня казалось ковром, расстеленным перед путешественниками. А нам нужно было спуститься вниз и продолжить путь к цели. Мы никогда не передвигались на таком большом расстоянии от земли, и я, мягко говоря, был смущен открытием, что нужно проделать такой огромный спуск без снаряжения и страховки. Это означало поиграть в прятки с судьбой, а мне не хотелось испытывать ее терпение после того, как мы чудом остались живы.
– Спуск займет часа два, не больше, – озвучил брат мои мысли.
– Может, тут мост есть? – Смутилась Грыу, она тоже не хотела спускаться туда без снаряжения, – Или лестница? Ну туда, вниз? Может быть, тут жили разумные существа и они догадались сделать подобие спуска?
– Конечно, дорогая, тут есть лифт класса люкс – все для вас, – Алекс начинал злиться, – Нужно шевелить ногами, или наш друг Данте нас догонит. А встречаться с ним я как-то не горю желанием.  У нас впереди, еще целых четыре дня до цели. Воды почти нет, так что лучше спуститься, а потом отдохнуть. Как вам идея?
Я молчал. Первой заговорила Грыу: – Меньше чем через час стемнеет. Темнота настигнет нас где-то на полпути к земле. И что мы будем делать дальше? Висеть?! Лучше заночевать наверху.
– Глупо оставаться тут. Здесь опасно! – продолжал настаивать Алекс.
– Опасно? Опасно оставаться мне с твоим братом! И доверять вам обоим! Самоубийство, а не спуск! – Грыу начинает кричать.
– Сладкая, не повышай на меня голос! Мы теряем время! – пропустив ее реплику мимо ушей, начинает тоже орать Алекс.
– Доктор Алекс Линкольн, я вам не сладкая! – парирует Грыу.
«Начинается», – мысленно добавляю я, – «сейчас на личности перейдут!»
 – Да?! А кому-то меня очень нравиться так назвать!
«Понеслось!»
– Я не называла тебя сладким, не лги!
«Сейчас и постельные сцены вспомнят…».
– Да, милая Грыу?! Не нравится? А вчера ночью, по-моему, нравилось?
– Что  было ночью, Алекс, оставим при нас?! Брата бы постеснялся!
«Во-во, началось! Как супруги после двадцати лет жизни».
– Что мой брат?! Виктору все равно! Я не удивлюсь, что он девственник до сих пор!
– Боже, Алекс! Прекрати! А ты, что молчишь Линкольн?
– Что прекратить, Грыу?! Виктор не отвечай ей!
«Отлично, теперь и я ввязан в «семейные» ссоры», – мрачно подумал я и перестал вслушиваться в слова спорящих.
Солнце постепенно село и скрылось за горизонт, пока Грыу и Алекс ругались. Вокруг по-прежнему были пустыня, обрыв, белый песок под моими ногами, но что-то изменилось. Что-то было не так, я затылком ощущал чей-то жадный взгляд. Может, там действительно был третий глаз?  На затылке? Хотя, если я начинал верить в подобную чушь, то и до Санты-Клауса оставалось полшага.
 Итак, кто-то или что-то смотрело на меня. Наблюдала не за всеми нами, а именно за мной. Я даже вновь огляделся по сторонам, но никого не увидел, но я чувствовал на своей спине пристальный взгляд. Оно хотело меня – именно тот, кто обладал таким взглядом – ему нужен был я, и я очень надеялся, что это был безобидный местный динго. Хотя в глубине сознания, я понимал, что эта планета далеко не так пустынна, как кажется на первый взгляд. Она просто затаилась и ждала, как бы себя преподнести чужеземцам. Меня также волновал вопрос в хорошем или в плохом смысле она будет преподносить себя. Хотелось бы верить, что в дружелюбном.
– Мы не одни, – сказал я, так, чтобы они оба услышали меня.
– Что? – спросила Грыу.
– Что ты сейчас сказал? – спросил брат.
– За нами наблюдают, – все также четко повторил я, – Как только взойдет луна, начнем спуск. Здесь, оставаться опасно.
– Это не Земля, Виктор, – заметила Грыу.
– Это Земля, – возразил Алекс, указывая на круглый диск планеты на небе, – И это луна.
–  Нельзя терять время. За нами наблюдают, а может, следят, – я заговорил тихо, но  четко, что бы они поняли, что я имею ввиду. Обычно такое действовало на аудиторию, но сейчас я придумал немного другой план, я должен был убедить их и приказать одновременно, –  Саша, ты пойдешь первым, вторая – Грыу, я за вами…
– Виктор, пожалуйста, я же просил не называть…
– Я сказал, Саша, – мне пришлось повысить голос, но я старался держать себя в руках.
– Ты видел, что наблюдало за нами? – спросила Грыу.
– Нет, но слышал, чувствовал и осязал. Он здесь, с нами – и он ждет. Он затаился.
– Виктор, у тебя паранойя, – поморщился Алекс.
– Нет, не паранойя, – Грыу подпрыгнула, как укушенная, – Оно теперь глядит на меня, но сверху. Я видела силуэт в небе.
– Этот? – Алекс указал на квадратный кусок в небе.
– Возможно, да, но он был ближе, – кивнула она.
– Это космический корабль и, судя по тому, как он движется, он брошен, – ответил брат.
– Нет, это было другое, – настаивал я.
– Обалдеть, – Алекс не слушал меня. Он глядел в бинокль на корабль, – Посмотри на название.
Брат передал бинокль Грыу:  – «Орбита–7»? Не верю! На земле она действует, а эта… О, боже! Она же ржавая, как консервная банка!
– Давайте спускаться? – предложил я. Мне было неприятно, что они игнорируют меня.
– Я лично остаюсь тут, – брат скрестил руки на груди.
– А я иду с Линкольном, – Грыу не хотела уступать.
Алекс молчал.
–Ты идешь? – не выдержала она.
Брат стоял и смотрел на нас.
– Слушай, брось, мы же взрослые люди? – теперь раздражение брата передалось и мне, – Алекс?
Брат молча  смотрел на меня.
– Пожалуйста, – от моего приказного тона не осталось и следа, я не просил, я умолял брата, а такое Алекс любил, – Ради меня, ради нас. Помоги, нам? Нам не справиться без тебя, пожалуйста…
– Хорошо-хорошо! – сдался Алекс, – Идем все вместе, но я первый!?
– А я что и говорю, – проворчал я.
– Запомните одно правило, – в голосе брата появилась деловая нотка «знаток». В школе он увлекался скалолазанием и любил напомнить окружающим об этом моменте, – Что говорю делать, то и делаете, потому что это тьма, а в сумерках спускаться  по «стене» – самоубийство. Нам очень повезло, что луна светит на нас, Виктор прав – это наш козырь, но у нас в запасе всего часа два. Она пойдет на восток и тогда наши шансы застрять на обрыве очень большие. Так что вперед!
В детстве я обожал комиксы «человек паук», но не сегодня и не сейчас. Спускаться со страховкой в ясный день – одно, а ползти по стене вниз ночью – совсем другое. Каждый новый шаг может стать для тебя последним. Ты обдумываешь каждое движение, ты дышишь по-иному, и сердце твое бьется порой в странном ритме.  В ритме танго, как будто хочет надышаться перед новым шагом. Знает твое сердце, что, возможно, новый  шаг станет для тебя последним.
Ладони начали потеть и, соответственно, сами руки стали скользить по камням. Я остановился и поглядел вниз. Первая и самая важная ошибка – никогда не смотрите вниз. Темнота внизу начнет затягивать, и  ты отпустишь руки. У  меня закружилась голова, так как расстояние было довольно приличное –  где-то с десятиэтажный дом. Вполне достаточно, чтобы разбиться. Затошнило и чтобы хоть как-то справиться с агонией внутри, я поглядел прямо перед собой. Луна была полной. Одиноко светила на черном небе. Глядела на меня своим желтым глазом.
Потом я увидел черный силуэт перед луной и перед собой. Готов поклясться, эта штуковина размахивала двухметровыми крыльями с таким изяществом, что ветер от них едва шевелил мои волосы. Его дыхание касалось моей небритой щеки, и я подумал, что, наверно, так должен умереть. Я закрыл глаза и невольно разжал пальцы. До сих пор помню, как чья-то рука поддерживала мою спину, а вторая ухватилась за мое плечо. Через мгновение я очнулся на песке, ко мне бежали брат и Грыу. Никого не было рядом. Странный силуэт исчез также  быстро, как и появился.
– Виктор! Виктор! – не своим голосом вопил Алекс, – Не молчи, бога ради! Скажи что-нибудь!
– Доктор Линкольн, – Грыу пыталась придерживаться официального тона, но у нее скверно выходило. Я тихо рассмеялся:
– Да, профессор? Может, перейдем на «ты»?
– Фу, черт! – брат нервозно хохотнул, – Испугал. Встать сможешь?
– Не думаю… – промямлила Грыу, – Он же с такой высоты свалился…
– Не. Нормально, – я поднялся на ноги. Оба глядели на меня с удивленными лицами, но теперь я не смотрел на них. То, что я увидел, не могло передать ни одно воображение фантаста и, тем более, логика ученого. Я увидел настоящего железного дракона. Он, разинув пасть, лежал на спине и выглядел таким безжизненным  и жалким, но его метровые когти и зубы-резцы не казались такими безобидными. Он был наполовину сожран коррозией, но даже в таком деформированном состоянии было ясно, что этот метал – не железо, а какой-то сплав неземного происхождения.
Я облизал пересохшие губы и поглядел вперед. Впереди, в пустыне, расстилалось целое кладбище драконов, точь-в-точь похожих на первого.
– Что же здесь произошло? Какая трагедия? – прошептал я.
 Грыу прижала руки к груди и отрицательно покачала головой: – Война, вот что было тут – это поле сражения. Я очень надеюсь, что человечество выжило…
– М-да, страшней нет слова, чем война, – кивнул брат, – Ну что, вперед?
Все были согласны с ним. Никто из нас не хотел ночевать на этом кладбище из стали омытой в крови людей.


Глава – 2

 – Какие еще сюрпризы преподнесет нам эта новая планета, остается, только гадать, – сказал Алекс, глядя в ущелье, – Что-то мне подсказывает, что другого выхода у нас нет, и компас кричит, что за ним город.
– Думаешь, не выберемся? – спросила Грыу, – Но нам нужно идти. Солнце взошло, и скоро начнется жара, а воды у нас больше нет.
– Да, нужно идти, – кивнул брат, – Виктор, ты как?
Я был «никак». Из меня плохой альпинист, и путешественник тоже. Я устал, стер ноги в кровь и падал от усталости, но больше всего мне хотелось пить. Я ученый, а не любитель приключений; когда я заключал контракт на Земле, меня никто не предупредил, что  придется лазить по каньонам, бродить в пустыне и разгадывать ребусы, как выбраться из ущелья, созданного не рукой природы, а чьей-то иной рукой.
– Нормально, – соврал я.
– Идти сможешь? – не отставал брат.
– Да, – сказал я, но произнести твердо слово «да», было куда сложнее, чем пойти за Грыу и Алексом.
Внутри все оказалось иначе. Камни были не белого, а серого цвета. Проход был то шире, то уже. Так что, иной раз приходилось прижиматься к стенам или вставать на колени и ползти, чтобы пройти вперед. Примерно через час проход расширился, но солнца по-прежнему было не видать за высокими стенами. Дело осложняло то, что по ущелью стал стелиться густой туман, резко похолодало, и мы уже начали отчаиваться найти выход.
– Это лабиринт, – упавшим голосом сказала Грыу.
– У нас есть компас, – брат говорил деловым тоном, но в его голосе была неуверенность.
– Стрелка указывает направление, а не как пройти сквозь стену, – Грыу прислонилась спиной к стене, – и солнца не видно. Стены ущелья слишком высокие, не определить положение.
– Я что-нибудь придумаю, – брат поглядел на меня.
Я сидел на песке, и меня подташнивало. Разговорить с этой парочкой мне не хотелось, и я не был в состоянии. Я устал.
– Ты ничего не придумаешь, – упавшим голосом  сказала она, – Мы застряли…
– Я сказал, что придумаю...
– Ну, и что же? – с вызовом произнесла Грыу, но ее лицо оставалось пустым, не выражающим никаких эмоций.
– Опять начинаете? – их перепалки достали  меня, – Опять все та же песенка «кто лучше»? Вам не надоело?! Я вперед, когда надоест, догоните! – Я поднялся с песка и пошел вперед. Конечно же, меня пошатывало в разные стороны, но я не хотел и не желал слушать их очередной скандал. Если бы я знал, что наше путешествие к городу, куда указывал компас, обернется так, то предпочел бы общество Данте. Мне были больше по душе наручники и самоуверенность полицейского, чем ежеминутные перепалки брата и его возлюбленной. Конечно, я слышал, что это основная часть отношений, но, по-моему, это было слишком.
Однажды в библиотеке одна студентка хвасталась другой, что задает «хорошую  словесную порку» своему парню, поэтому их отношения длятся около двух лет. Я даже поймал себя на мысли, что мне не хватает вот этого: подружки, которая бы сплетничала своим подружкам о наших проблемных отношениях, скандалов, после которых все было бы как в первый раз. Мне тогда не хватало романтики, а сейчас я был сыт ей по горло. Я тихо радовался, что не совершил ту же ошибку, что и брат – не полюбил.
Постепенно досада стала проходить, и другие мысли ворвались в мой уставший мозг. Первой было: как отсюда выбраться. Вторая мысль – о том, что я знал немного больше о выживших. Эти  знания не давали мне покой. Потому  что среди людей был человек, который совершил преступление против человечества, и я догадывался, кто это мог сделать. Но прежде, чем рассказать все брату, мы должны выбраться из этого лабиринта, и я должен был подготовить брата. Как, я не знал, но сказать ему стоило, потому что наши жизни зависели от моих слов.
– Как же мне быть? – вслух сказал я, держась рукой за стену, а второй растирая докрасна глаза. Усталость, вдруг, навалилась на мои плечи, и я одновременно захотел спать, почитать интересную книгу, выпить бутылочку вина и запереться в своей любимой библиотеке на Земле. Я хотел домой.
– Все время держись правой стороны, там выход, – от этих слов со странным акцентом я вздрогнул. Вздрогнул оттого, что кто-то подкрался позади так, что я даже  не услышал его дыхание. Хотя, скорее ее – голос, похоже, принадлежал девушке: хотя и был хриплый, низкий, опять-таки со странным урчащим акцентом. Она  так же аккуратно положила пальцы рук мне на плечи и не давала повернуться, хотя я не хотел глядеть на нее. Я боялся увидеть то, что говорило со мной.
– Тебе нужно идти быстро, – продолжал голос, – скоро проснуться Морки`е.
– Что такое Моркие? – быстро спросил я.
– Кто – хищники, – коротко ответила она.
– Они что – едят мясо? Сырым? – еще слово и я упаду на песок. Ноги так и подкашивались. Мы в логове хищников – да, куда там  вестерну «в поисках золота Макконы», тут покруче выходило. Мы – на блюдечке с золотой каемочкой, прямо в логове Моркие, которые как я понимал самые настоящие людоеды.
Мой вопрос остался без ответа. Руки говорившего больше не держали меня, и я оглянулся  назад. Как всегда моя странная знакомая динго испарилась в воздухе, но времени не было. Я бегом направился назад. Алекс и Грыу сидели на песке. Брат обнимал девушку. Они смеялись. Я так же обратил, что их одежда выглядела потрепанной. Да уж, нашли время для романтики.
– Ну и чего это вы тут расселись?! – фальцетом заголосил я.
– Виктор? – Брат не ожидал такой наглости от меня. Он глупо хлопал глазами и переглядывался с Грыу.
– Что-то не то, Алекс, – прошептала она и встала на ноги, – На нем лица нет. Что случилось?
– Я разговаривал с тем… ну, кого видел у обрыва, – конечно, я не сказал им, что оно спасло мне жизнь, – Она сказала мне странные вещи…
– Она? – изумилась Грыу. Ее хорошенькое лицо медленно бледнело.
– Ты видел ее? – В голосе брата я услышал зависть. Нашел время.
– Нет, слышал, но я точно не понял... Вроде, это она…. В общем, не важно, оно. Оно сказало мне, как выбраться отсюда, и еще кое-что, – голос опять перешел на фальцет.
– Что? – в один голос спросили Грыу и Алекс.
– Мы здесь не одни, – и я потянул к ним руки.


***


К нашему счастью, мы успели выбраться из лабиринта вовремя. Моркие не успели проснуться, и мы прошли по ущелью незамеченными. Повезло, что выход ущелья упирался в море, и тут было не так глубоко. Собственно, мне было все равно. Я так хотел скорее выбраться из этого проклятого холода, что, не думая, бросился в воду. Брат и Грыу последовали моему примеру. Даже усталость отступила куда-то далеко-далеко. Я почувствовал себя свободным, хотя и не был заперт.
Мокрый и счастливый я выбрался на песок, и растянулся во весь рост на пляже. Как же тут было хорошо. Растительность стала гуще, обрывы стали ниже.  Пахло свежестью, морем и чем -то специфическим. Солнце стояло высоко над горизонтом, в небе не было ни облачка. Зато молчаливые останки «Орбиты–7» глядели на меня сверху. От них делалось как-то не по себе, я отвернулся и поглядел на брата с Грыу. Они оказались предоставлены сами себе, и сейчас я мог спокойно понаблюдать за ними. Я  заметил, что Грыу борется со своими правилами, когда смотрит на брата, обнимает его, говорит с ним. В Грыу, как будто два человека: один из них слишком правильный, любящий свое дело и отдающий всего себя вере; другой, всем своим существом стремился к брату, потому что любил его. Был еще и третий человек, который отодвигал первые два на второй и даже третий план – это был убийца. Человек, благодаря которому «Дракон–11» разбился на этой планете.
Она заметила, что я как-то странно гляжу на них. Грыу поднялась с песка и спросила:
– Что, Виктор, так глядишь? Завидуешь?
– Если бы, – я тоже поднялся с песка и сел.
– Я вот тоже не завидую тебе, – кивнула мокрой головкой девушка, – Если б, не Алекс … я бы не дала тебе спуску. Понимаешь, о чем я?
– М, – протянул я, – Настал момент истины, тот разговор, который мы все так избегали. Думаешь,  я  это сделал?
– Думаю, что ты! – холодно ответила Грыу.
– Слушайте, – вмешался Алекс, – У меня предложение? М? Как смотрите?
– Лучшее средство защиты – это нападение, –  я равнодушно пожал плечами, – хорошо придумала. Ведь мы скоро доберемся до города, и тебе нужен корабль. А брата тоже уберешь?! Несмотря на то, что он тебе нравится?!
На мгновение она опешила. Она смотрела на меня так, как будто я открыл ей новую галактику, но тут не растерялся Алекс, недолго думая, он ударил меня:
– Закрой рот! Ты что несешь?! Совсем с катушек слетел из-за жары?! – и без того темные глаза брата от гнева совсем почернели.
– Виктор, – заговорила спокойнее Грыу, – Докажи, что ты не виновен?! Алекс, – она перехватила его руку занесенную надо мной, – Хватит! Он же твой брат!
– Я думал, что ты лузер, но не до такой же степени! – красивое лицо брата теперь напоминало маску, – Следи за словами, а то я могу поверить Грыу и убедиться, что крушение корабля дело твоих рук!
– Я не заберу свои слова обратно, – я выплюнул выбитый зуб с кровью.
– Что ты сказал?! – заорал Алекс.
– Думай мозгами, а не тем, что между ног! – я определенно нарывался, – Ты видишь то, что хочешь, но стоит заглянуть глубже!
– Что?! – рявкнул брат.
– Я думаю, что это она, – мой голос срывался от высоких нот до низких.
– Ты думаешь?! – криво улыбнулся брат, – Но не знаешь – это разные вещи!
– Алекс, послушай!..
–  Что Алекс?! Что?! У тебя комплекс, Виктор?! – и Брат рявкнул на Грыу так, что она отшатнулась назад, – Убери руки! Я сказал, убери! И не смей никогда держать меня!
– Это у тебя комплекс – ты истерик! – Меня никогда не заносило так далеко со словами, даже, когда мы ругались с братом до последнего. Но сейчас я чувствовал, что слова долгое время копились во мне и сейчас я дал им ход:
 – Любое действие против тебя – и ты вместо слов решаешь все кулаками! И ты говоришь, что у меня комплекс?! Ты неуравновешен, Алекс! Меня удивляет, как ты оказался на борту!? Твоя психика оставляет желать лучшего!
– Эй, – не смело позвала нас Грыу, но мы не слушали ее. Мы стояли друг к другу так, что наши носы касались друг друга. Мы ничего и никого не замечали. Ярость поглотила нас целиком. Теперь понесло Алекса:
– Да  что ты говоришь?! Мой маленький братик… пример семьи, не то что бы я, белая …. Ах, нет! Так правильнее, я черная ворона, даже ворон, который убил нашу мамочку Крид Келлен Линкольн! Теперь клеймо стоит у меня на лбу до гроба! А знаешь, как бесит, когда все только и делают, что носятся с моим младшим братиком! Невольно начинаешь потакать! Все! Я устал опекать тебя!
– Я не просил возиться со мной! – кричал я, – И я предупреждал о последствиях с мамой! А ты не слушал!
– Но ты и ничего не сделал! Ты, и только ты, виновен, Виктор! – На эти слова я не нашелся, что сказать. Брат истерично хохотнул:
– Ну, что же ты?! Кулаки сжимаешь и разжимаешь?! Ударь?!
– А знаешь, что,  пошел ты … – Я выразился не как ученый, я говорил, как пьяный портной – мат за матом.
– Сам иди! – Брат тоже знал пару крепких словечек, – Хочешь узнать, как я попал на борт!? Слушай – это я убил и заменил координаты!
Меня как ледяной водой облили. Я отступил на шаг и снова сделал шаг назад:
– Алекс… – больше я не мог ни слова сказать.
– Да, Виктор? – Усмехнулся брат.
– Ты пошутил? Да?
– Ни капли! – Пожал широкими плечами он, – За такую работу хорошо платят, тем более, когда у тебя нет шанса. Его кое-кто украл. Не хочешь узнать, кто? А, мой маленький братик?
– Алекс…
– Да, я такой! – Брат широко расставил руки, – Ну, убей меня за это!
– Я бы хотел посмотреть, как он сделает это, – в моей руке оказался странный нож с зазубринами на лезвии, весь в иноземных гравировках. Он блестел на солнце и отливал алой медью.
От ножа я поднял глаза вперед и больше не смог произнести ни слова.  Перед нами стояло существо. Оно было больше двух метров роста и оно отдаленно напоминало человека. Да, у него была голова, но вместо глаз – какие-то два желтых круга, носа вовсе не было, а губы были сложены в ровную тонкую линию. У него было сильное накаченное тело, руки, ноги, пальцы, но оно было какое-то угловатое, квадратное. На нем почти не было одежды, так что я мог увидеть все его тело – вернее цвет. У людей не бывает такого цвета – ржаво-коричневого. Его татуировки, что покрывали ноги и руки до локтя, они не были нарисованы на теле, они были выжжены на нем, но это смотрелось словно выжженное клеймо.  Самое странное заключалось в том, что когда его пальцы коснулись меня, моя ладонь ощутила вместо тепла кожи – холод.
Он стоял немного впереди остальных, таких же странных, как и этот местный житель. Мы с братом так увлеклись ссорой, что не заметили, как нас окружили эти "динго". Грыу пыталась предупредить, но мы опять-таки не слушали ее. Девушка стояла рядом с "динго", он сжимал ее как тряпичную куклу. Это означало, что одно неверное движение и девчонке конец.
– Я – Ая, вождь народа Моркие, – начал урчать здоровяк, а в моем мозгу  застучали слова, как радиомаяк  sos: «Людоеды! Сожрут и глазом не моргнут! Господи, что делать?!»
– Вы думали, что пройдете по нашим землям незамеченными? О, вы ошибались! Мы все видим и слышим, тем более, таких ароматных гостей! – Продолжал Ая, – Я бы мог убить вас на месте, но мне стало любопытно, что вы такое? Что за раса?
– Мы люди, – ответил брат и сделал шаг к нему на встречу, а зря. Это разозлило здоровяка. За считанное мгновение от его любезности и спокойствия не осталось и следа. Он как с цепи сорвался:
– Я спрашивал не тебя! Ты – иноземец с неба, что ты возомнил?! Ты здесь говоришь?! – Он нагнулся и взял гость песка в ладонь. Ее сунул под нос испуганному брату:
 – На моей земле?! Я – говорю! Я – Ая! И никто! Ты понял?! Ты жалкий людишка?!  Убей его! – Он резко развернулся ко мне, – Я сохраню тебе жизнь и возможно оставлю при себе! Убей, его! Вот этим ножом, что я дал тебе – убей! Омой сталь в крови и оставь капли на песке!
– Не могу, – прошептал я.
– Убей! – заорал Ая.
– Он мой брат… я не могу, – чуть громче сказал я срывающимся голосом.
– Брат?! Это?! – я поймал себя на мысли, что он не может улыбнуться, хотя в его голосе был смех, – Он убил твоих людей! Я сам слышал! Он и тебя готов убить! Ну, же! Убей, или я дам тебе повод! – громила дернул за волосы  Грыу. Девушка вскликнула.
– Давай, Виктор! – это говорил брат, – Дерись!
– Я не убийца! – я тоже стал кричать, – Я – не ты! И, тем более, не это динго!
– Ударь меня, а там посмотрим! Или я сверну тебе шею за Грыу, если он… – голос Алекса сел.
– Нет, – стоял я на своем и отбросил нож в сторону, – Прости… Простите, я ученый, а  не киллер!
Здоровяк запрокинул голову назад и издал гортанный звук, отдаленно напоминающий смех, а в его руках, что-то хрустнуло.
«Грыу», – догадался я.
Он отшвырнул то, что звалось человеком, в воду – и двинулся на меня.
«Грыу. Это была Грыу. Он убил Грыу», – застучали фразы в моей голове.
– О господи, – прошептал я.
– Сукин сын! Я убью тебя! – брат схватил нож с песка и побежал ко мне.
Потом произошло, как пишут в романах, чудо или с небес спустился ангел хранитель. Не знаю, как на счет хранителя, но с небес спустилось нечто, и оно было очень живым, и оно было сильнее человека. Оно было сильнее даже этих "динго", хоть и не большого роста, но с двухметровыми крыльями за спиной. Оно одним ударом ладони отбросило брата в воду и оскалило не ровные, острые зубы на Моркие:
– Ахр–ррр…р–ры!!! – прорычало оно и отодвинуло меня за свою спину, – Он мой!

Глава – 3

Через мгновение, земля ушла из-под ног и стала удаляться. Я очнуться не успел, как стоял на мостике космического корабля «Орбиты–7». Он деформировался так, что с каждым годом опускался к земле. Все ниже и ниже, и вот, опустился до такой точки, что облака были рядом с ним, а земля под ним. Но мы были на достаточном расстоянии, чтобы нас не смогли достать. На расстоянии небоскреба,  то есть около 270 этажей в высоту. Сколько это метров, я не помнил, не до этого сейчас было.
Я опустился на колени и пытался отдышаться, так как чувствовал себя, будто пробежал километры галопом. Скорее всего, из-за перепада давления, из-за шока, что испытал за последние полчаса. Услышать, что твой брат совершил преступление против человечества, предал тебя и обвинял наравне с другими – это было слишком, даже для моей уравновешенной психики. Как ни странно, я не был зол на Алекса. Я  сочувствовал ему, ведь он был моим братом. Он был моей семьей, а мама говорила, что семью не выбирают. Я должен был смириться, но где-то в глубине души я понимал, что пригрел на своей груди гадюку.
Через несколько минут мой уставший организм более-менее стал приходить в себя. Дыхание выровнялось, удары пульса стали реже,  и сердце застучало медленнее, но во рту по-прежнему было сухо.  Наконец, я поглядел на моего спасителя, а точнее спасительницу.
Невысокого роста, очень хрупкая и грациозная. У  нее была шикарная осанка. С ней она походила  на балерину. Волосы черные, кожа цвета песка, покрытая такими же странными татуировками, как и кожа Ая.  На ее теле не осталось "свободного" места, они оказались даже на лице. Если бы не татуировки и цвет, она была очень красивой. Особенно прекрасны ее глаза – такие живые, ярко-зеленые, и на мгновение мне почудилось, что они человеческие. Потом я поглядел на ее крылья – металлические, из нескольких разных сплавов, детали на них все время вращались по часовой стрелке. Из того, что я увидел, я сделал вывод, что немного заблуждался, когда подумал, что незнакомка прототип человека. Нет, она также как и Моркие была другой. Даже чем-то иным, непонятным для моей логики.
«Какой, однако, у меня странный ангел», – подумал я, но заговорить с ней побоялся. Я не знал, что на уме у этой местной красавицы.
Она предложила мир сама:
 – Не бойся, я не трону тебя, – да, это была она, что спасла меня у обрыва и указала путь из лабиринта. Я узнал ее по голосу.
– Мое имя Виктор Линкольн, – хрипло представился я, так как голос был сорван.
– У меня нет имени, – сказала незнакомка, – Мы дополнение к нашим спутникам.
– И где же твой мужчина?
– В беде, – коротко ответила она. – Поэтому ты здесь со мной, мне нужна твоя помощь. Я прошу тебя помочь мне? Ты поможешь мне, Линкольн?
– А как же я смогу помочь? Я не воин. К тому же, даже не местный. Я не с этой планеты, – я развел руки в разные стороны, типа говоря – вот это сюрприз:
– Девушка без имени, твоя планета варваров, а я ученый – значит, жертва, наживка, кусок мяса…
– Я понимаю тебя, – перебила мою речь собеседница, – Ты строишь корабли-дома, как этот. Ты умеешь управлять силами, а это твоя главная способность, несмотря на то, что ты слаб.
– Ну хорошо, – я уселся на железном полу, – я тебя слушаю?
– Я буду говорить долго, – Предупредила она. Я не ответил, а только поглядел вниз за крыло корабля. Она догадалась, о чем я думал:
– Они не убьют твоего брата. Это была проверка. Моркие нужны солдаты на турнире.
– Турнир? Как из Средневековья времен рыцарей! – Я потер лоб, так как он будто чесался, но он не чесался, просто сдавали нервы.
– Что такое Средневековье? – спросила девушка без имени.
– Ты знаешь слово «турнир», но незнакома со Средневековьем? – я был удивлен.
– Нет, незнакома с ним, а он был воином – этот Средневековье? – Она нахмурила брови, а ее зеленые глаза стали темнеть. Мне не понравилось открытие, и я решил сказать прямо:
– Средневековье – эпоха истории людей.
– Хм? – выдала она, – У нас нет такой истории. Мы живем в железный век. Он был всегда.
– Так что за турнир? – спросил я.
–  Раз в месяц они устраивают бои между пленными. Тот кто выживает, того не едет до следующего турнира. И так по замкнутому кругу, если пленный выиграл двенадцать турниров подряд – ему предлагают стать Моркие. То есть пройти обряд, выжечь письмена на теле, историю пленного –  но от такой боли погибают. А вы, люди, такие хрупкие… – она замолчала.
– И сколько выживают? – я не хотел спрашивать, но раз мы заговаривали на чистоту, я хотел знать наверняка.
– Насколько я знаю, самые сильные доживают до четвертого турнира, иногда до восьмого, – она пару раз моргнула, и склонила голову набок, видимо, это означало вопрос. Хотя с местными я общался всего час и не был знатоком их мимики и жестов.
– Хорошо, я помогу тебе, а ты мне. Обмен? Знаешь такое?
– Да, знаю,– кивнула девушка без имени, – Вообще странно, что мы говорим на одном языке. А внешне, такие разные… может, у нас были общие предки?
– Вот, и отлично, – общие корни меня волновали меньше всего, – Я рад, что мы нашли общий язык. Значит, я тебя выслушаю, а ты поможешь мне вытащить брата из логова этих людоедов. Как тебе обмен?
Она кивнула и улыбнулась, обнажив острые ровные зубы-клыки: – Я так и думала, что ты предложишь мне этот обмен. Я согласна, но помогу тебе с братом не я, а тот, кто в беде. Он знает все ходы Моркие – он мой спутник.
– По рукам, – я широко улыбнулся, – Итак, что ты хотела рассказать?
– История будет долгой, – опять улыбнулась девушка без имени. От вида ее зубов у меня мурашки по спине побежали, не хотел я, чтобы эти резцы впились в мою кожу.
– Ничего, я послушаю, – как ни странно, я тоже улыбнулся ей в ответ.
– Кто нас создал, я не знаю. – Она встала на самый край мостика, так чтобы ветер бил ей в лицо и начала рассказывать:
–  Их имена неизвестны, потому что у них была другая культура и письменность. Мы не умеем читать, как читали они. Их книги почти разложились в каменных библиотеках, они пусты для нас. Мы даже не знаем, как выглядели другие, что жили до нас. Рисунков нет, а сами они превратились, как их города – в песок. Только одно я знаю, что нашими создателями были два брата, такие же ученые, как и ты, Виктор. Они создавали космические корабли и собрали железных драконов. Кладбище ты видел – это останки Великой войны между другими и драконами. Те, кто жили дольше меня, рассказывали, что война длилась четыре тысячи лет, пока не пришел «последний» и не остановил ее. Старейшины говорят, что он был один из нас – он пробудил искусственный разум и уничтожил всех железных драконов, но другие были слабы. Их остались единицы на этой земле. Они больше не хотели сражаться, война выжгла всю ярость в них и, они остались жить на юге и не пошли на север. На севере копилось зло. Это были тоже другие, но злые, лютые – они хотели весь мир к своим ногам положить, и тогда появились Моркие. Они пришли с севера. Старейшины говорят, что их создали те, кто жил на севере, у моря. В награду – Моркие съели своих создателей и разрушили их города. Они стали двигаться на юг, но слух дошел до других и те, два брата, что жили среди них, они стали создавать мой народ. Братья ушли под землю, в лабораторию, а другие стали сражаться с Моркие. Другие пали и Моркие получили юг и север, и восток, и запад. Все получили они, пока не появились мы. Мы вышли из-под земли и стали сражаться с Моркие. Еще одна война омыла кровью песок этой земли. Долго-долго мы бились, до сих пор сражаемся. – Она спустилась с края и подошла ко мне:
– Моркие боятся нас только потому, что войну ведет Марг Рун. Он мой спутник, он великий воин. Ему подарили меня, когда у меня крылья были не так велики, как сейчас. Я всегда была рядом с ним, пока он не попал в плен. Его предали, теперь север принадлежит полумашинам. Они предали нас, предали его… – девушка без имени замолчала.
 Я переваривал то, что сейчас рассказа мне она:
– Ты знаешь, где находятся каменные библиотеки? – Почему-то мне казалось, что там я найду ответы, хотя ответ я уже знал.
– Да, по пути на север… так ты поможешь мне?
– Я не до конца понял, как я помогу ему? Если Моркие такие сильные, как ты говоришь? – я хотел назвать ее по имени, но вспомнил, что она – девушка без имени, и это было ужасно неудобно.
– Они держат его на одном из кораблей, созданного учеными братьями, а ты ученый и я думала… – Она поняла, что ее план плох, и я мог и не помочь ей:
– Мы  все равно идем на север! – прорычала она, и мы уже были  в воздухе.

*** 

Как только мы опустились на потрескавшийся от времени асфальт, девушка без имени безжалостно бросила меня на него. Она разжала свои объятья и даже не взглянула в мою сторону, зато поглядел я.  На ее лице были эмоции, в отличие от вождя Моркие. Она злилась. Она понимала, что у нее нет никого плана. Она толком не знала, помогу я ей или же нет, и поэтому она злилась. Она издавала рычащие, шипящие звуки от этого акцент в голосе стал заметен:
– Дальше идем пешком.
– Только не ешь меня на обед, – сострил я, – Может, тебе и пригожусь.
– Это библиотека других, у тебя время до рассвета, – она направилась к разрушенному зданию с куполообразной крышей, которое от времени потрескалось и обветшало так, что его стены разваливались на куски.
– Конечно, – и я опять захотел обратиться к ней по имени, но не смог. Это стало раздражать, и я сказал, – конечно, Крид.
– Не понимаю – Крид? Это еще что?! – В ее голосе было раздражение.
– Ты знаешь, у нас людей не принято просто так обращаться к собеседнику. Мы обращаемся к нему по имени. Типа «эй», или «подойди-ка», или «иди сюда» – тут не подходят. Ты же не животное, ты разумное существо, поэтому пока мы вместе, я буду звать тебя Крид.
– А почему Крид? – не отставала она.
– Так звали мою мать, – ответил я, – И это первое имя, которое пришло мне на ум.
– А может, мне не понравится имя, которое придумал ты? – В ее голосе прозвучал вызов, а она не такая уж и дикарка, как казалось на первый взгляд. Девушка  без имени была умна, очень умна.
Я решил ткнуть пальцем в небо: – Думаю, понравится: то, как ты говоришь, рассказываешь о других – это же не просто так. Я думаю, что в глубине своих мыслей ты хочешь быть похожей на них. Они сражались до конца и они создали твою расу, для тебя они герои. Я неправ?
– Возможно, – она отвернулась от меня, – Книги других в следующей зале…
Я посмотрел ей вслед, сделал шаг в следующее помещение и замер. Когда-то это была гигантская библиотека. Стеллажи книг тянулись от пола до потолка. На куполообразном потолке был замысловатый узор в виде сердца и книги. Пол, украшенный фресками и цитатами из библии – да, это была культура других. Другие были людьми. Теперь их нет, они ушли в прошлое. Крид оказалась права,  они превратились в пепел, ни во что. То, что сталось от них – разрушенные здания и гниющая макулатура на полу.
Я поднял одну книгу, открыл ее и погладил по переплету, страницам. Мне было жаль, что золотые знания пропадают вот так, на грязном полу. Здесь было все: от развлекательной литературы до сложных научных трудов. Я читал, читал и читал. Я не мог остановиться, потому что мне нужно было найти ответ, и я нашел его. Потом еще один, и еще, снова новый ответ, который тянул к себе новый ответ.
 Наконец, насытившись знаниями, я решил осмотреться тут лучше.  Поднялся  по винтовой лестнице, что находилась сбоку. Так добрался на второй этаж – точнее, его останки, и тут до меня дошло: куполообразное помещение, стеллажи книг, что наверно, уходили под самый потолок, винтовая лестница слева для персонала – это была моя библиотека в студенческом городке.
 Я огляделся по сторонам и вновь спустился вниз. Я не верил тому, что видел. Мой мозг упрямо твердил, что все это большой мираж от того, что я не ел почти сутки. Нет, не верил и не хотел верить. Кругом была пустота и только позади здания, когда я вышел на улицу, висел ржавый баннер с надписью «Добро пожаловать в колледж имени св. Георгии». Мрачный знак, постапокалиптического будущего.
Царапая через ткань джинсов колени, я упал на остатки асфальта и не заговорил, а заорал в голос. Потому что до меня дошло: все, что говорила девчонка, все правда, и я последний человек на земле. Последний представитель человеческого рода – звучит  нелепо. И  я не знал, как мне быть. Как жить, зная, что мой брат уничтожил людей. Да-да, в книгах говорилось, что железных драконов создал Александр Линкольн – мой брат. Вот он  – проект  «Дракон», его звездный час, а я погиб при  неудачной посадке космического корабля на неизвестной планете.
Как так вышло, что я сидел тут, на этой – теперь дикой, принадлежавшей неизвестно чему, земле и читал строки будущего о себе и своем брате? Ответы пришли сами: стечение обстоятельств, неправильное решение алгоритма, совпадение, случай, судьба, рок, Бог все-таки есть или дьявол.
Меня начало тошнить. Желудок сдавило так, что я встал на карачки и уткнулся лбом в потрескавшийся от времени асфальт. От земли пахло песком, пылью, кислым и опять специфическим запахом. Пальцы старались сжать со всей силы камни, но они только впивались в ладонь; и, самое обидное, я не чувствовал боли. Затошнило еще сильнее. Я стал кашлять. По щекам текли капли, попадали на губы, и я чувствовал их соленый вкус. Это были слезы – мои слезы. Я оплакивал целую культуру, загубленную моим братом во имя денег, власти и красивого имени на карточке в кабинете.
– На! – Крид схватила меня за ворот рубашки и развернула к себе. В ее руке была фляжка воды, – На, пей! Она поможет! Мертвый ты мне ни к чему!
– Пресная? – Но я не стал дожидаться ответа, жадно глотая воду, стал пить ее. Да, она была пресная. Настоящая вода, – Я могу все объяснить… я могу помочь… я… как же мне херово, Крид!
– Знаю, – тихо ответила она, – То же происходит и с моим народом, народом Марг Рун. Он гибнет, если наш вождь умрет… помоги мне…. Помоги…
– Крид, – хрипло сказал я, – Я последний из людей, не считая моего брата, который, как говорится в этих книгах, убил людей. Не считая полицейского и конструктора. Мы последние из людей. Господи, мы последние…
– Мы тоже, – мрачно ответила она.
– Что? – Я как будто очнулся от сна.
– Мы последние разумные существа, не считая Моркие. Остальные запрограммированы.
– Что это значит? – спросил я, не желая услышать ответ. Она как будто прочла мои мысли:
– А у меня для тебя хорошая новость, – сказала Крид, – я не ем…
– Эм? – Я не понял о чем она.
– Ты сказал, что не хочешь, что бы я тебя съела на обед, когда мы зашли сюда. Я ничего не ответила. Виктор, мы не едим пищу. Мы питаемся чистой энергией искусственного мира. Искусственный разум – наша энергия. – Она хотела быть милой, нужно было отдать ее должное.
– Минуту, я не совсем понял тебя, Крид. Ты говоришь, что вы питаетесь чистой энергией какого-то мира. Что за мир?
– Кибермир. Там заперт искусственный разум. Легенда рассказывает, что младший из двух братьев в тайне создал мир, где есть энергия, способная питать мозг. Мир существует – это лаборатория, которая находится на юге.  Немногие знают, где она находиться, а Марг Рун знает. Поэтому его пленили – это одна из причин.
Я потерял дар речи: – Мать твою, это же бомба! Я читал теории о кибермире, что он способен поднимать в воздух, оживлять неживой материал и… – я престал отдавать себе отчет и стал трогать ее лицо, руки, снова лицо:
 – Ты живое доказательство! Сначала я не мог понять, почему такой холодный материал как ты – живой?! Ты сделана, грубо говоря, из стали, но нет, ты не сталь – ты произведение искусства! Наука неподвластная разуму  – живое доказательство мертвой теории! О боже! – Я встал с корточек и стал бродить туда-сюда:
–  Вот они ответы – прямо перед моим носом! Какой же я идиот, и эти сны – они реальность!  Он, правда, смертелен для других? Кибермир?
– Семнадцать минут, – щелкнул затвор орудия, – Семнадцать, может выдержать человеческий мозг насилие кибермира. Доктор Линкольн, все это бред! Сказки на ночь! Оставьте этот материал фантастам! Вы же ученый! А теперь поднимите руки вверх и повернитесь ко мне лицом!
– Я тоже рад слышать вас, офицер Данте, – усмехнулся я. Сам же огляделся по сторонам, Крид нигде не было.
– Ищешь свою подружку? – усмехнулся он, – Похоже, она кинула тебя!
– Угу, – я решил поменьше говорить.
– А ты хорошо подготовлен, – продолжал Данте, – Так ловко всех обвел – жесть, как говорят подростки. Молодец, я тоже почти купился.
– Спасибо, офицер, – похоже, я начинаю говорить дежурными фразами из кинофильмов.
– Ты все время озираешься по сторонам – она бросила тебя! Это же аборигены – динго! Или что? Что неплохо выглядит? Твоя подружка?
– Не трогай ее, – я облизал пересохшие губы.
– Назови причину?!
– Она, – я поискал нужное слово, но не нашел и решил сказать прямо, – Она совершенство. Где Андрей? Я не вижу его? Может он тоже бросил тебя?
– Я тут, – фальцетом заговорили со стороны.
Да, я определенно недооценил ее. Она казалась хрупкой на вид, но ей хватило силы сдержать человека почти вдвое больше ее. Она держала его так, словно он был  беспомощным ребенком.
Теперь пришла очередь Данте удивляться: – Что это за кусок материала?  Господи, ну и мерзость!
– А ты подойди, р-ры, и узнаешь! – сказала Крид, – Узнаешь, что я за мерзость!
– Эй, не горячись! – я запаниковал.
– Назови мне причину не убивать его? – Холодно спросила Крид.
– Он ничего тебе не сделал! –  Не нравилось мне то, как она себя вела. Одно слово – дикарка.
– Да?! Это моя земля – он чужак! – зарычала девушка.
– Не нужно это тебе, – я решил, что лучше просить ее.
– Нет, нужно! – просвистела она, – Пленник умрет!
– Пусть умерит пыл! – вмешался Данте, –  Или я…
– Это мой мир, ты прав, Виктор!  – продолжала Крид.
– Милая, не нужно. Андрей не убийца! – взмолился я, – Он такой же ученый, как и я!
Данте фыркнул со смеха.
 – Я  тут хозяйка – лови! – Она  толкнула Андрея в объятья Данте, и мы опять поднялись в небо.


Часть третья
Воины неизвестной земли


И в открытую споря с богами, нарушая веленья Судьбы,
Люди ради любви умирают, но бывают и ей спасены.
Стихи демона Света.


Глава – 1


Хотите ли вы умереть ради славы? Думаю, что хотите, чтобы вам ставили памятники и писали о вас статьи. Ваши потомки говорили о вас, как о легенде, а неизвестные восхищались вами. Хотите ли вы умереть достойно? Думаю, что хотите: умереть «красиво» каждый мечтает. Никому не хочется барахтаться в луже собственной крови и кишках, что разбросанных по дороге. Никто не хочет, чтобы его пытали, а потом изувеченное тело бросили у оврага. Но почти каждый из вас мечтает уйти тихо. Неслышно ступая на цыпочках, так, чтобы та дверь в другой мир не скрипнула за вами.
Я не хотел умирать в центре боевых действий. Я вообще не думал даже о том, что когда-нибудь умру, вот так, захлебываясь соленой водой, оглушенный залпом из корабля, парящего над водой. Я никогда не думал, что ад может быть так близко, что его можно коснуться – стоит лишь протянуть руку. Ад – это когда небо и земля так близко, что давят на твою грудь весом в тонны страха.
Я просто человек, который оказался не в том месте не в тот час. Ученый, лабораторная крыса, просто парень, у которого девушки даже нет. Есть правда одна, местная динго, но только она немного не в моем вкусе. Ее внешность – просто «брр», от нее мурашки по коже ползут. Единственное, что восхищает в ней – это ее характер и сила духа. Она готова погибнуть тут, на этом мосту, посреди развернувшихся военный действий. Среди них, я даже не знаю, как их назвать. Они не машины, они не животные, но и не люди. Они что-то среднее, застрявшее посередине этих определений. Я боюсь их, их действий. Как они сражаются – это же каменный век. К примеру, девица – с виду человек – она подошла вплотную к парню, с ног до головы сделанного из железа, и проломила ему голову. Тот же, не мешкая, вырвал у нее руку, но вместо крови я увидел разряд тока и оголенные провода.
Желудок опять попросил выпустить наружу содержимое, но он был пуст, так что меня вырвало желчью. Пока я откашливался на мост, Крид не повезло. Парень, тоже из металла, но только слегка проржавевший, добрался и до нее. Он схватил ее и ударил о железо моста так, что оно прогнулось под ней. Девица шипела и норовила вырваться, но существо было сильнее ее и раза в два больше. Немного подумав, он достал тяжелый алый нож и срезал ее крылья. Бросил их рядом с ней, с еще вращающимися деталями на них. Наверно, это было очень больно, потому что Крид заорала не своим голосом.
Я попытался подняться, но безрукая человекообразная машина схватила меня за шиворот.
 – Крид! – Вырвалось у меня,  и откуда-то взялись силы. Наверно, из-за выброса адреналина, я толкнул машину к краю моста. Она не удержалась на ногах и упала в воду. Да, они были под напряжением. Вода сделала свое черное дело. Я молил бога, чтобы Крид была не одной из них, потому что мой глупый план мог с треском провалиться, как только мы оказались в воде. Так я планировал выбраться отсюда.
Подняв нож с зазубринами с моста, (он был уже ни к чему тому парню, которому девица проломила железный череп), присвистнув, я направился к железному гиганту:
– Эй, кучка ржавчины! – Как ни странно, голос звучал бодро. Я шел твердым шагом и остановился как раз там, где лежала, свернувшись клубком, Крид. Она тихо поскуливала от боли, распластавшись на железном мосту, а я слегка толкнул ее ногой – жива – и встал так, чтобы мог в любой момент столкнуть ее в воду. Она же обхватила рукой мою ногу.  В этом жесте было что-то детское, беспомощное, просящее защиты. Мне даже показалось, что я  почувствовал ее отчаяние. Мне казалось, что я чувствую, как она вздрагивает всем телом. Еще бы, что б вы сделали, когда вам отрезали часть тела? Не очень приятное зрелище, ужасная боль и страх, что вы не можете вернуть ту часть обратно. Мне было жаль ее.
– Нехорошо обижать девушек! Не по-людски! – заявил я. Интересно, откуда такая наглость у меня? От брата нахватался – пришел ответ в мою голову, и тут же в ней застучали вопросы. Нехорошие вопросы, скользкие, совсем не к месту: где ты Алекс? Жив ли ты Алекс? Что будет…
– Что ты? – Да, железный воин понимал меня.
– Дайте, нам уйти, – спокойно сказал я. – Мы путники, но не воины!
– Ты можешь идти, она умрет, – по тону, которым он это сказал, стало ясно: это не обсуждается, – Ты слаб – ты мне не соперник! Она – наложница воина – она воин! Грязь, которая должна умереть вместе с Марг Руном!
– Не-ет, так дело не пойдет. Она идет со мной, – странная все-таки сама штука жизнь или ее ситуации. Они ставят в тупик человека, заставляя его совершать безумные поступки. Безумством было то, что я стоял в полный рост на открытом пространстве, а точнее, на мосту. Надо мной пролетали корабли, звучали выстрелы, и шли самые настоящие боевые действия. У моих ног лежала девица неземного происхождения, и я был готов отдать за нее жизнь. Почему? Я сам не знал, почему. Может оттого, что она была моим проводником. Может оттого я все еще надеялся, что мы освободим  Марг Руна, и тогда он поможет мне решить проблему с братом.
– Ты такой хрупкий, – заявил железный человек, –  Мне странно видеть, что ты мужчина. Наверно, ты деформированный – ты машина? Какой год выпуска?
Я нервно хихикнул: – Год выпуска? Шутишь?
– Не понимаю. Что такое «шутишь»? – вот был ответ.
– Пять  тысяч лет назад я родился, – о черной дыре я решил промолчать.
– Старейшины? – В голосе машины было что–то похожее на удивление и понимание.
– Как хочешь, – пожал плечами я, –  Ну так что? Вернемся к старому вопросу – Отпусти нас.
–  Старейшины и путники одновременно? Вы пришли за Марг Руном? – При словах машины, Крид у моих ног оживилась. Она пыталась ползти.
– Ты же сам сказал, что я деформированный – значит, не годен, – Нужно было уносить ноги. Не думаю, что то, что я сказал, подействовало на него.
– Как твое имя? – Машина двинулась к нам, нужно было что–то делать.
Я поднял Крид на руки и ответил, прежде чем прыгнуть в воду: – Линкольн.
 Вода была горячей и вонючей, словно меня в смазку машинную окунули, но все же я успел заметить, как он остановился. Он просто оказался обездвижен этим словом, будто его выключили. Думать о странностях было некогда, я хотел выжить и вытащить из этого ада Крид. Вода попадала в легкие, уши, нос, рот. Крид же была намного тяжелее в воде, и я понял –   они не умеют плавать. Их тянет на дно, а это означало то, что я оказался в ловушке. Мне нужно было добраться до берега, но я плохой пловец, а тем более, с грузом – вообще никакой.
Я не хотел умирать в центре боевых действий. Я вообще не думал даже о том, что когда-нибудь умру, вот так, захлебываясь соленой водой, оглушенный залпом из корабля, парящего над водой. Я никогда не думал, что ад может быть так близко, что его можно коснуться – стоит лишь протянуть руку. Ад – это когда небо и земля так близко, что давят на твою грудь весом в тонны страха. Страх – сейчас самый лучший друг, он помогает выжить, и ты, казалось, загнанный в угол, начинаешь ползти на собственном брюхе вперед. Ты человек, казалось, простой, ничем не выделяющийся из толпы, совершаешь вещи, которые тебе и  не снились.
Ты выбираешься на песок. Кашляешь, но не отпускаешь из рук нечто, что и человеком назвать нельзя. Ты обнимаешь ее и понимаешь, что роднее у тебя никого нет на этой пустынной планете, что вот оно – счастье – оказаться тут мокрым до последней нитки  с девицей на руках, у которой тело все покрыто иноземными татуировками. Обнимать ее и слышать залпы снарядов, идущих в другую сторону военных кораблей. Вот оно – счастье XXV века –  века из стали, крови и песка.

***

Беспощадно палящее солнце, белый песок и больше ничего. Вот она – пустыня, твой злейший враг. Здесь ты становишься другим: она выжигает из тебя все человеческое, и ты уже не человек, а машина запрограммированная выживать.  Твои дикие корни рвутся наружу, и ты ничего не можешь поделать, потому что тебе нужно выжить. Здесь проверяется на «прочность твои нервы» и здравый рассудок. Тут ты становишься иным, потому что твой дух, черт твой дух, здесь закаляется в сталь.
 Единственная мысль, которая сохраняет в тебе частицу человека – то, что  на твоих руках, что опалило злое солнце, и высушил ветер пустыни, существо, которому нужна помощь.
 Вот так я бреду по раскаленному песку и несу на своих руках Крид.
– Пожалуйста, – в который раз умоляет она.
– Я не слушаю тебя, – отзываюсь я.
– Прошу брось меня или мы погибнем оба – я тяжелая ноша для тебя. Оставь меня тут, – начинает просить она.
– И не подумаю, – отвечаю я.
– Это я… – шепчет она.
– Ага, я в курсе, что это ты взяла не то направление, и мы попали под обстрел летающих кораблей. Придумай что-нибудь новенькое, – из носа течет кровь. Мне приходится остановиться. Я аккуратно, как будто она сделана из хрусталя, а не из металла, кладу ее на песок и дорываю остатки своей рубашки, чтобы остановить кровь из носа:
 – Я прекрасно видел, что этим железным ребятам неймется забрать и  тебя к себе в гости. Так что, на север нам никак не пробраться, если только на юг, к твоей искусственной энергии, а там поглядим, что будет дальше… Как тебе мой план?
– Виктор…
– Я тебя не брошу, потому что ты хорошая. Кстати, отличная детская песенка, – я вновь беру ее на руки, и мы продолжаем путь.
– Странные вы все-таки люди, – шепчет она, – Почему ты не бросаешь меня? Я даже нормальное направление не могу указать… я деформированная…
– А я Санта-Клаус, – отрезаю я, – Ты знаешь, человеку свойственно привязаться к тому с кем проводишь много времени.
– Как я привязалась к Марг Рун? – Спрашивает она.
– Ну да, – киваю я.
– Я не понимаю до конца твои слова, – говорит она, – Я не привязана к тебе. Я испытываю другое чувство. Не знаю, как оно зовется у людей, но это так странно. Я хочу, чтобы ты оставил меня – это логично….
– Логично, – соглашаюсь.
– … но одновременно, если ты оставишь меня – я просто умру. Я устала бороться, Виктор… Я привыкла идти за сильным, но  не быть сильной… Одного не могу понять, ты не сильный, но твои понятия – они могущественней любой физической силы… Меня тянет к тебе, как будто… я иду за тобой. Почему? – говорит она, – Да, я привыкла к тебе и теперь я плохо понимаю, что происходит…. и верно ли я поступаю, оставаясь с тобой, Виктор? – Слова Крид становятся все сбивчивее, когда она говорит долго. Сам же смысл доходит до меня, несмотря на то, что предложения путаны. Их смысл нравится мне:
– Осторожно, Крид, – улыбаюсь я, – Это скользкий путь, не променяй своего Марг на ученого, – и тут до меня дошло, что я говорю правду. Я не только привязался к девчонке, я не знал, что будет со мной, если Крид уйдет со своим воином. Да, я не знал, что будет дальше, когда мой план окажется верным, и когда-нибудь мне придется встретиться лицом к лицу с этим великим вождем динго. Я не знал, смогу ли ее отпустить, потому что я не только привязался к ней, я привык, что она была рядом. Никогда женщина не находилась так близко от меня. Никогда я не был вблизи от женщины на таком маленьком расстоянии. Исход моей битвы возможен только один – Марг Рун, повинуясь законам дикой планеты, убьет меня. Что будет с девчонкой – одному богу известно, не факт, что она останется жить. Это дикари – динго, но с другой стороны, я должен был спасти брата.
– У тебя на лице останется шрам…. уродливый…. я совсем забыла сказать, – она опять начинает бредить.
– Не страшно, – отвечаю я, и мы снова идем вперед, снова и снова. Вернее иду только я один; на моих руках свисает хрупкое стальное тело.
– Виктор, – опять говорит Крид.
– О, если ты опять…
– Нет,– перебивает меня она, – Каково быть человеком?
– Это, – я поискал нужное слово и решил сказать так:
– Это здорово. Каждый день вставать на пробежку по парку, ругаться с братом, провожать закат в библиотеке, наконец, полюбить и знать, что ты не одинок. Быть человеком – это классно. Нужно быть человеком, чтобы понять, как прекрасно совершать достойные поступки и, – мой голос сорвался, – Быть человеком очень сложно. Иногда кажется, что в тебе живет зверь, в любой момент готовый сорваться с поводка, и держать его узде сложно. Сложно не купиться на разные гадости. Например, не убить невиновного или не стать продажной сволочью ради выгодной сделки. – В моей голове почему-то всплыл образ брата. Наверно, последнее предложение было для него.
–Человеком быть сложно, Крид, и ты знаешь, я бы предпочел быть кем-то вроде вас. Да. Возможно, я немного завидую вам. У вас одно – кровь, сталь, власть. Так легки ваши понятия: что завоевал,  то, и твое. Не нужно никаких ценностей и морали.
– Что такое ценности и мораль? – Она хмурит брови, не понимает меня.
– Ну, к примеру, ты и я, – я решил сказать то, что доступно ее разуму, – Я не бросаю тебя тут умереть, потому что считаю, что неправильно оставить слабого. Ты же девушка, этим все сказано. Мой отец, воспитывая меня и брата, учил нас помогать слабым – тем, кто не может постоять за себя.
– Но твой брат обманул тебя и пытался убить, – возражает Крид, – Почему ты не отплатишь ему тем же? Не убьешь его? Он поступил с тобой жестоко….Я не права?
– Права, но мы братья, – отвечаю я, – Он мой брат – моя кровь, а я его. Мы не можем просто взять и насадить друг друга на клинки. Я не смогу убить его, будь он хоть самым последним злодеем на этой пустынной планете. Он – мой брат, этим  все сказано для меня.
– Я отказываюсь понимать тебя, ты говоришь, как дикарь, – в голосе Крид удивление. Она действительно не понимает моих слов. В ответ я улыбаюсь ей:
– Ну, спасибо. От тебя это слышать не менее странно.
– Так какой у тебя план? – спрашивает она.
– Добраться до лаборатории и привести вас, леди, в порядок. Если энергия о которой ты говоришь, правда – она совершенна, – отвечаю я, – потом вернуться за Марг Руном и придумать, как вытащить моего брата из плена. Все просто, – отвечаю я.
– Мы не сможем пройти сквозь действующую армию на севере – нереально, нас заметят, – говорит Крид.
– Я знаю их больное место, – я опять улыбаюсь ей.
– Какое?
– Линкольн.
– Что?
– Это слово – Линкольн, – отвечаю я, – ты сама говорила, что они запрограммированные. Когда я был на мосту, я сказал железному воину свою фамилию и она остановила его, как кнопка выключить, он просто остановился. Видно, к этим чудовищам машинам руку- то  приложили братья.– Я решил сменить тему:
– Так, через полчаса солнце сядет. Нужно отдохнуть, ты сможешь лежать на боку?
– Не хочешь говорить, потому что боишься, – и впервые я вижу улыбку. Нет, она не обнажает зубы-клыки, она улыбается, совсем как человек.
– Очень боюсь, милая, ты не представляешь, как мне страшно, – мой голос срывается на фальцет, и не говорю, я шепчу, – Мне страшно при мысли, что еще могли мы сотворить на этой планете:  железные драконы, космические корабли, запрограммированные люди-машины, Моркие, ты и тебе подобные – что дальше? Я – человек, значит, я слаб, как все люди…. и страх…. Страх – одна из моих слабостей…
– Чего же ты еще боишься, Виктор? – она тоже говорит тихо, – Ну же, я слушаю? Может, я смогу хоть в чем-то тебе помочь, как ты сейчас помогаешь мне?
– Не думаю, – не смешно, но ее слова звучат немного по-детски и мне становиться и вправду смешно. Чем она может мне помочь? Нет, ничем. Разве только… но эту мысль я отправил обратно, подальше:
 – Много чего боюсь, Крид. Брата, например, потому что не понимаю его и в глубине своих мыслей знаю, что  считаю его тварью, порождением зла. С другой стороны, я боюсь пойти по его стопам, но я  так привязан к нему семейными узами, что искушение стать таким человеком, как он, велико.  Мне страшно при мысли, что мы последние из людей и надежда, что мы сможем поднять в небо космический корабль, так мала.  Меня мучают вопросы, что будет с нами, когда мы покинем планету? Не думаю, что нам дадут второй шанс пройти через временной пояс, и мы вернемся в прошлое. Я боюсь того, что мы застрянем в бесконечности мрака вселенной и я…, – я запнулся на слове, но это нужно было сказать:
 – И я больше никогда не смогу видеть тебя, Крид. Не смогу заглянуть твои зеленые глаза, потому что в глубине их вижу девушку, человека. Понимаешь? Сначала я видел аборигена – динго, но когда я заглянул немного дальше твоей готичной внешности, я увидел тебя настоящую. Я увидел человека. 
– И я, правда, когда-нибудь, хоть на капельку смогу быть такой как вы? – Мне показалось или в ее глазах были слезы, – У меня будут ценности?  Я смогу носить нормальную одежду и быть такой же теплой как ты, Виктор? Мое тело будет покрывать гладкая кожа, а не эти символы отличия? Я смогу бегать по гладкой дорожке сада и у меня будет настоящее имя?
– Все это мелочи, – но она перебивает меня и отворачивает голову в бок:
– Нет, Виктор, не мелочи!
– Ты уже человек…
– Я не понимаю, – она глядит на  свои руки и потом на меня, опять на руки, – не понимаю, Виктор.
– Ты говоришь, мыслишь и, возможно, поступаешь как человек – вот это и значит быть человеком, Крид.
– Но я не выгляжу, как человек, – говорит Крид, – А для вас людей, также как и для нас, внешность играет роль. Значит, я не до конца человек. Твой враг Данте не считал меня человеком.
– Люди разные, Крид, также как Моркие и вы. Для меня ты – прекрасна, – возможно, то, что я сделал сумасшествие или извращение, как сказал бы мой брат. Но я сделал то, что считал нужным, я прикоснулся ней, к ее губам.


Глава – 2


Огромная железная стена, не просто железная, а бронированная. Это было и в правду чудо. Стена покрывала всю переднюю, часть обрыва, как будто преграждала путь к чему-то или кому-то. Вдалеке она казалась каменной, потому что не отличалась цветом от камней обрыва. Но стоило к ней подойти ближе, то становилось ясным, что она была окрашена. Не стена, а дверь. Да, определенно это была дверь в таинственную лабораторию, которая скрывала секрет по имени искусственный разум. Мое чутье не обманывало меня, Крид знала дорогу, просто боялась признаться, потому что не до конца доверяла мне.
- Как туда попасть? – Спросил я.
- Никто не знает, - сказала Крид.
- Но как тогда…
- Поэтому мы вымерли, энергия была не доступна нам и выжили только сильные, - она поморщилась. Раны опять стали кровоточить бледно-оранжевой жидкостью. Я бы назвал это кровью.
- Эй, только не теряй сознание! Крид, говори со мной!
- Я не могу…. у меня нет силы, - она буквально повисла на моих руках.
- Но есть же? Что-то все-таки есть? – Я не хотел  ее потерять в конце пути, тогда, когда до цели было рукой подать. Я не хотел так…
- Там, - она указала направление вдоль стены, -  сейчас взойдет луна… по ее дорожке…. возьми не много правее, там цветом стена будет отличаться …из нее… о, как больно…из нее будут выделяться нити…
- Провода, - подсказа я.
- Да, они разных цветов…да,- ее глаза, они становились бесцветными.
Я подхватил ее на руки и стал двигаться вдоль стены по дорожке луны, как говорила Крид. Стена не просто отличалась цветом – это был другой сплав металла – он был темнее и тоньше, чем остальная броня. Да, тут были провода, но не просто провода – это был голосовой вход. Такие делали на земле в 2000 году. Старая техника, но верная.
- Разрешите доступ, - сказал я.
И как ни странно компьютер откликнулся. Загорелась красная лампочка слева и монотонный голос сказал слова, от которых у меня душа упала в пятки:
- С возвращением профессор Линкольн. Вы вернулись спустя четыре тысячи девятьсот лет. Пожалуйста, введите код доступа.
Я не знал, что говорить.  Все смешалось в голове, а я никогда не терял над собой контроль. Никогда. «Четыре тысячи лет» – выходит тот Линкольн, знал, что я приду к этой стене? Он все просчитал. Он был действительно гений, тот не известный Виктор Линкольн, то есть я.  А я этот настоящий Линкольн, я просто смотрел, как из Крид уходит жизнь и не знал, что мне говорить. Какой пароль? Имя отца? Матери? Дата рождения? Или имя брата? Может это имя Крид? Моей Крид? Вопросы, такие не совершенные, безлогичные вопросы.
- Если вы не скажите пароль профессор, - напомнила машина, - через десять секунд система уйдет в спящий режим. Начинаю отсчет: раз, два, три, четыре…
«Нет, не может так закончиться! Все время, все потрачено в пустую???»
- Пять.
«Как мне быть?! Она не может умереть! Я…я люблю это существо! Хотя, нет, не так – я привязан к нему, или я все-таки лгу самому себе?»
- Шесть.
«А брат?! Я не позволю, чтобы его растерзали людоеды! Сейчас он сидит в сырой, вонючей яме или может его тело….О, боже! Что я несу?! Он жив, конечно, он жив!»
- Семь.
«Никогда! Я не допущу, чтобы все так глупо, не логично окончилось или я не Виктор Линкольн!»
- Восемь.
«Ну, и черт с ним!»
- Линкольн, - сказал вслух я.
- Пароль принят, - щелкнул внутренний замок, и дверь медленно стала отворяться вовнутрь, запуская нас во внутрь. Семьдесят сантиметров брони – создателям стоило отдать виват. Но то, что я увидел внутри, было выше моего понимания. Как будто я оказался в сердце чего-то не изведанного, окутанного тайной. Не  логикой, а магией. Оно было тут рядом со мной, стоило протянуть к нему руки и оно покорялось мне. Оно созданное мной - моей рукой собранное. Сильная, не подвластная мне – наука, которой я преклонялся. Вот оно божество – физика, математика, нейробиология, химия, совершенная астрономия и чистая физика - божество было здесь, тут, в этом помещении. Все эти сложные науки так тесно переплетались друг с другом, что помогли мне  воссоздать искусственный интеллект, то есть, он же разум.  Все, что я повидал на этой планете, все было пылью от дороги  по сравнению с этим.
С одной стороны простирались стеллажи книг. Их было не много всего с десяток, может меньше. С другой были провода разных размеров, они тесно переплетались друг с другом, создавая замысловатый рисунок, который тянулся к потолку. В центре квадратного помещения был операционный стол. На нем лежали всего два предмета – металлическая, блестящая, острая спица, от которой тянулись провода. Сначала они были тонкими, потом становились все шире и толще. Наконец, они переплетались с другими проводами, тянущимися вдоль и поперек, стены. Второй предмет был тоже металлическим, по строению он напоминал широкие солнцезащитные очки, сплавленные с округлым предметом, так чтобы он надевался на голову подопытного.
- Профессор, ассистировать вам? – спросил компьютер.
- В чем именно? – я аккуратно положил Крид на стол.
- В ваших последних записях говориться, что вы вернетесь, чтобы окончить эксперимент, - ответила машина.
- Что я пытался воссоздать? – «Интересно, какие неожиданности ждут меня?»
- Человека, - ответил монотонный голос.
- Что?! Что ты сказала?! – В горле застрял комок из слов.
- Вы пытались воспроизвести модель человека с помощью интеллекта в кибер мире. Все записи тут. Как я понимаю, вы нашли совершенный не зависимый разум? Не смотря на о, что он сделан из металла?
- Да, нашел, - я поглядел на Крид. Она почти не двигалась. Она умирала.
 Размышлять, не было времени и желания. Я решил, что все-таки быть:
- Все записи, чертежи – все сюда! Живо! Укажи, где мои первые записи?! – Заревел я.
Да, истерики тут были не уместны, но у меня сдавали нервы. Я был человеком, я оставался им. Я боялся совершить не поправимую ошибку. Да, боялся ошибиться, но с другой стороны, я был когда-то тут – в  этом квадратном помещении в десятки раз превосходящем рост человека, освещенный то, ярким освещением, то тусклым. Я вернулся сюда, значит пришло время. Пришлось сосчитать до десяти, чтобы перестали дрожать руки и начать читать выводы экспериментов, чертежи, алгоритмы, снова выводы. Другой Линкольн описывал все слишком подробно, и я легко понимал ход его мыслей. Мне не составило труда запустить искусственный разум и вставить спицу над седьмым позвоночником Крид. И о, чудо! Я увидел, каждую деталь ее тела. Она засветилась как неоновая лампочка в темноте. Каждая венка, каждая жилка, каждый сустав – видел я.
Я взял в руки скальпель и начал эксперимент.


*** 

Сколько прошло времени со дня, когда я начал воплощать в реальность идею создания человека? Незнаю, может несколько дней, может неделя или месяц, а может уже прошли месяцы. Я потерял счет времени. Я был так увлечен, что забывал  есть. Как ни странно тот Линкольн, позаботился и о запасах еды. Он создал идеальные условия для работы.
Лишь изредка я поглядывал  на металлическую поверхность стола и видел в нем свое отражение. Мои глаза ввалились, под ними залегли черные тени бессонных ночей, появились скулы,  губы были бледными и потрескавшимися. Я нервничал, и каждый раз облизывал их, кусал, так на них запекалась кровь. Но все  это были мелочи, крупица, по сравнению с тем, что я узнал.
Я узнал правду гибели человечества. Все записи, все доказательства были тут. Итак, к 2012 году на земле был разгар экологического и экономического кризисов. Люди умирали от голода, царила безработица, не хватало жилья. На земле стало слишком много людей, они буквально дожирали друг друга, и тогда правительство приняло решение: или человечество начнет с нуля, (останется маленькая часть), или погибнет.  Был создан проект «Дракон» - собрать лучшие умы земли в закрытом колледже и подготовить их создать железную армию, которая бы восстановила баланс на планете. Проект был запущен и два брата Александр Линкольн и Виктор Линкольн стали авторами проекта железных драконов, которые якобы прибыли извне космоса захватить планету. По настоящему они пришли из «дракон-11» космического корабля лаборатории. На котором и родились железные драконы, тысячи и тысячи их клонов.
Сначала все шло хорошо, но проект был не доработан и железные чудовища вышли из-под контроля. Александр предвидел это и предупреждал Виктора о последствиях, но младший Линкольн был увлечен другой идеей воссоздания проект «человек». Он верил, что людей спасет сам же человек, совершенная машина, воссозданная в лаборатории. Увы, все его эксперименты на протяжении десятка лет терпели крах, пока он не воссоздал искусственный разум, живущий в параллельном мире – в кибер мире.  Виктор так увлекся, что стал затворником, ученым, которого стали бояться многие. О нем упоминалось как о нечто: «…его ум превосходил все законы физики, он был гений. Мы не знаем, кто он. Возможно, сейчас, он уже не человек. Он молчалив, не сговорчив, угрюм, но то, что воссоздает….господи, приходит на  ум только слово «такое»! Он  заставляет нас задуматься, что проект «Adveniat Regnum Tuum» стоит запустить в полный ход или профессор Линкольн станет земно подобным чудовищем! Я боюсь назвать его богом, он всего лишь человек, но «гениальный» для него мало сказано…»
 С промежутком в двадцать лет записи резко обрываются профессор  Виктор Линкольн, будто испаряется. Ничего  нет о его экспериментах, возможной смертной казни и смерти. Ничего. Он исчезает, как невидимка. Единственное, что о нем сказано, что последний раз его видели на космическом корабле «дракон-11».
Зато, был целый арсенал бумаг на Александра Линкольна. Старший Линкольн, делает сумасшедшую вещь – он отправляется с космической станции на землю, в действующую армию. Но не просто так, Александр идет на северо-восточную армию оппозиции, которая ведет борьбу сразу против двух зол – проекта железных чудовищ и людей желающих объединить армии юга, востока и севера. В записях черным по белому написано, что Алекс заключает сделку с северным фронтом и начинает разработку эксперимента, в результате, которого вся армия чудовищ гибнет. Он называет свое творение – Моркие. «…Они были уже не людьми, и не машинами – он были средним,( я не до конца разобрался), но это какой-то гибрид людей и машин, со своим интеллектом…» - вот что говориться о  в них записях. Одним словом брат сделал  бомбу замедленного действия.
Неоднократно в записях упоминается, что Алекс стал участником проекта «Adveniat Regnum Tuum» и его правой рукой была леди Грыу. В течении тридцати лет они рука об руку работали над проектом Моркие. Их совместная работа привела к тому, что они поженились, но их брак рухнул через три года после свадьбы, Моркие восстали. Они не только стерли с лица земли язву железных драконов, они принялись за резервацию людей на юге.
 И тут начинается самое интересное. В записях о Александре упоминается, что Виктор Линкольн создал полу машин, чтобы завершить все это безумие с железными драконами, но проект вышел не удачным. Александр Линкольн погиб вместе со своей женой Грыу, спустя год после мятежа Моркие, в резервации на юге. Выходило так, что Виктор никуда не пропадал, он работал над новым проектом полу машинами. Все эти годы он был на юге в резервации и умудрился усовершенствовать их так, что на свет появились такие существа такие как Крид и Марг Рун.  Не запрограммированные механизмы, как первые модели питающиеся от искусственного интеллекта – очень умно.
Я понимал Линкольнов как никогда. Оба брата объединились, чтобы закончить все безумие на земле, но все вышло им боком. Моркие оказались сильнее. Они выжгли остаток людей, умудрились загнать полу машин на север и развязали войну с Марг Рун. Оба брата погибли при взятии города-резервации на юге.
В последних записях говорилось вот что: «…послушай меня, ты, кто читаешь эти строки – время, нет не совершеннее материи. Ты рассматриваешь всего лишь одну из ее сторон, а их тысячи. Все повторяется, как замкнутый круг, но когда-нибудь оно станет не совершенным – деформируется и в игру вступит новая логика, новое время, со старыми лицами. Все логично и не логично одновременно, Виктор Линкольн.  Я думаю, сейчас доктор Линкольн…»
Из моих рук выпали пожелтевшие листы, я опустился на холодный пол.  Листы все еще расползались под моими пальцами, но я не чувствовал бумагу, я не слышал, как компьютер заговорил монотонным голосом. Я сидел на полу и не мог поверить в то, что последние записи были сделаны моей рукой, моим почерком, самим же мной, только в другом времени, веке, реальности. Пальцы автоматически потянулись к галстуку, что бы ославить узел, но я вспомнил, что оголен по пояс. Рубашку я дорвал еще в пустыне.
Мне было не страшно, нет, мне было жутко,  я был смущен, растерян. Все казалось мне игрой в детские прядки и водил почему-то я. Я не хотел водить, но деваться было некуда. Назад пути не было и нужно довести дело до конца в этой реальности, что-то шептало мне на ухо, что не на все вопросы я нашел ответы.
 Я поднялся с пола и взглянул в центр залы. В центре залы стояла полностью обнаженная девушка, с белоснежной кожей, темными волосами и зелеными, как трава глазами – это была Крид. И только  узор из проводов на ее спине говорил, что она принадлежит иному миру. Миру крови, стали и песка.
- Я – человек, - сказала Крид.
- Я – чудовище,- сказал я.
- Ты жалеешь, что создал меня? – Спрашивает мое совершенство.
- Нет. – Я пошел к ней и взял ее лицо в свои ладони, - нет, я не жалею, ты единственная, о чем я не жалею.
- Так почему ты называешь себя, таким как Моркие?
- Потому что я погубил людей – я совершил преступление ради человечества, которое отправило мир в тартарары, - мой голос вновь сел, в который раз.
- Как жаль, меня не было рядом, - она и вправду становиться человеком. Ей жаль меня.
- Все поправимо, - ответил я и поглядел в ее зеленые глаза.
- Что от меня требуется? – «Неужели мы стали понимать друг друга без слов?»
- Терпение и железная сила воли, - ответил я.
- Ну, железа мне не занимать, - она широко улыбнулась.


Глава – 3

Рассвет, я не люблю его это время суток. Мне больше нравиться ночь. Может  оттого, что когда мы с братом были маленькими, мы глядели в небо на звезды и мечтали. Мечтам свойственно сбываться, но лучше бы они оставались только мечтами. Мечты приводят в тупик, но тогда мы не знали. Мы выбирались на чердак, брат зажигал фонарь, и мы представляли, что там за звездами, возможно, кто-то глядит на нас. И вот, мы передаем сигнал sos и, невидимые глаза обращают взор на нас. С неба спускается корабль, и мы отправляемся с новыми друзьями на приключения в неизведанные уголки галактики. Сказали бы мне через двенадцать лет, что  космический вестерн будет стоять поперек горла, я бы послал того чудака куда подальше и посоветовал обратиться к психологу.
Не люблю рассвет оттого, что когда умерла мама, мы с братом не спали всю ночь перед похоронами. Брат, уткнувшись лицом в подушку, плакал всю ночь. Я хотел сказать ему, что он не виноват в ее гибели, но мои слова были бы доказательством лжи. Поэтому я сидел возле кровати и  глядел, как брат ревет. Я не знал, как ему помочь, поэтому просто положил свою ладонь на его плечо и глядел в окно. Смотрел, как по небу ползут кроваво-красные лучи рассвета, и оранжевый диск в радужной оболочке лучей  поднимается на небо  – это было солнце.
Я помню тот момент, когда тело мамы кремировали, а нам отдали блестящую белую урну, Алекс не смог взять ее в руки. Он попятился назад, как от гадюки. Тогда взял останки мамы я, и как подавала традиция, отнес их в серое мрачное помещение, где на нижних, и средних, и верхних, и самых верхних полках стояли точно такие урны - это было кладбище в нашем городе. Урны  ставили рядом с табличкой, где было написано имя умершего человека, так правительство экономило драгоценную землю, которой уже тогда не хватало людям.
Я вспоминаю, что тогда брат сделал, закрывшись в ванной. Уродливый шрам на его левой руке останется навсегда. Помню, как кто-то стал шептать мне на ушко, что там за дверью уборной, Алекс задумал не доброе дело. Помню, как немела ладонь, когда я выкрикивал слово «Сашка», пытаясь достучаться до брата. Помню, когда брат отрыл дверь, бледный, злой оттого, что смелости хватило изуродовать только одну руку:
«Никогда, не смей больше называть меня «Сашка»! Сашка подох, в этой ванной! Дошло?!»
«Эй!» - Я толкнул брата в грудь, но он и тогда был сильнее меня.
«Дошло?! Я спрашиваю?!» - Губы у него были белые, как у покойника.
«Эй!» - Я не находил слов, вместо слов была ярость и меня хватило на то, чтобы опять толкнуть его.
«Алекс, только Алекс и ни как больше», - уставшим не детским голосом сказал он.
«Катись, ты – засранец!» - Я развернулся к нему спиной, но он не думал меня отпускать:
«Так че Виктор, дошло? Что я сказал?!» - Брат схватил меня за шиворот.
«Засранец, вот че!» - Заявил я и тогда, он показал мне кто старший брат. Он толкнул меня на пол и бил пока из носа и рта не пошла кровь. Нас разняли, но брата было уже не вернуть. Сашка умер в ванной, тот добрый, славный Сашка, который обожал своих родителей. Он ушел вслед за мамой, а на его место пришел другой человек по имени Алекс. Этот новый человек с каждым днем удивлял меня все больше и больше, но Алекс был моим братом, я предпочитал закрывать на его поступки глаза. Я слепо верил, что боль от потери мамы уйдет и все станет на свои места, но все было далеко не на своих местах. Брат падал все ниже и ниже, наконец, он дошел до последнего – он подстроил так, что в истории с космическим кораблем оказался виновен я. 
Я долго бегал от своих мыслей, но от себя не убежишь. Они настигли меня, тут, когда я был посередине апокалипсиса, по иронии судьбы последний из людей. Гений, обреченный на одиночество,  как последний дикарь был загнан угол. Я не знал, как мне поступить. С одной стороны он был моим братом – с другой, я от души желал сгнить ему в лабиринтах Моркие. Да, в глубине души ненавидел брата за то, что он заставил меня пройти через все это адово место.
 Я был совсем один. Сидел тут у бронированной двери и ждал предрассветного утра, не зная, чем окончиться новый день. Я мечтал, только бы не сойти с ума, зная то, что узнал я. Мечтал…один, больной своими одинокими мыслями. Я был один на всей дикой планете, и это было страшно, потому, что оно давило на мои плечи не посильным грузом – боль, злость, одиночество, отчаяние, знание.
Я закрыл глаза и уронил свое лицо в ладони, они стали нагреваться от моих горячих слез. Слезы были мокрые и соленые на вкус, а  плечи нервно подрагивали, потому, что я был не в силах сдержать себя. Слишком много накопилось тут, во мне самом. И вот оно, нашло выход в моем отчаянье, в моих слезах. Мужчины не плачут, а я плакал. Да, я плакал, иначе, если бы по моим щекам не стали катиться слезы, кто мог знать, что рассвет встретил уже не человек, а монстр. Хотя нет, слезы помогли однажды, и то, только отвлекли, когда умерла мама. Слезы  не помогли и сейчас – я стал тихо сходить с ума, потому что увидел маму. Она  стояла на горизонте и улыбалась мне. Она держала в одной руке чаши весов и одна из них наклонилась не в мою пользу. Вот оно – безумие. Награда для гения – галлюцинации.
Потом случилось одна странность, имя ей было Крид. Она подошла ко мне и, обняв меня, запустила свои пальцы в мои волосы. Это было не приглашение, а спасение. Она поняла меня без слов. Она хотела спасти меня, чтобы я дожил до рассвета и пережил новый день. Что может сделать женщина, когда мужчина на грани срыва? Что может женщина, когда она желанна им? Что может женщина, будучи женщиной? Только предложить себя, свое тело, ласки, наконец, душу.
Я принял ее подарок, без зазрения совести наслаждаясь им, потому что хотел, что бы она спасла меня,  исцелила от моего  безумия. Безумие, которое находило прежде в слезах, сейчас в сексе, потом в прилипшем песке к разгоряченным телам.
Сказали бы мне двенадцать лет назад, что моей первой женщиной станет не женщина вовсе, а существо, которое и на человека прежде не походило, но было им в душе. Черт с ним, что бы мне сказали! Я хотел спасения, и она предложила мне его. Я принял его и не жалел ни капли об этом. Я находил высшую меру наслаждения, радости и сладости быть с ней, и черт с ним, с миром, что быть может, кто-то назвал бы меня извращенцем. Я был счастлив, когда мое безумие отступило назад. Забилось в щель, когда я открыл глаза и увидел небо, а под ним Крид.
- Спасибо, - прошептал я, - ты спасла меня…
- Всегда не за что, - она тоже говорила тихо, - повторим?
В ответ я провел по ее гладкой коже, вниз по спине, встречая кончиками пальцев крупинки белого песка, и сказал:
- Не искушай меня или я не захочу помогать тебе.
  - Хорошо, - послушно ответила она, поднялась с песка, и зашла в лабораторию,  а я не хотел вставать, мне было лень. Я разлегся на еще прохладном песке, ногой и глядел на ржавые останки орбитальной станции:
- Черт подери, - сказал я себе, - ты оказался прав, Алекс, секс штука отличная, но любовь определенно лучше.

*** 


- Нет! Я сказала – нет! – Крид не рычала, а шипела от досады на меня. Под  внешностью человека опять рвались наружу дикие корни динго. Я подавил вздох, увы, эта часть Крид, будет в ней до конца ее бесконечных дней. О том, что искусственный интеллект, его энергия дает бесконечность, то есть бессмертие, я умолчал. Ей и так было больно оттого, что сейчас я говорил. Все равно однажды нам придется расстаться:
- Я не могу просто смотреть, как ты идешь на север! Ты добыча – мясо! Как  твой брат станешь заложником Моркие! Ты не представляешь, что будет, если они доберутся до тебя!? Они будут рвать, рвать, рвать пока от тебя не останется даже изломанных костей! Они хищники – ты добыча, еда!
Это звучало страшно из ее губ, но я не боялся. Со дня нашей близости все изменилось, и я не хотел, чтобы, когда нас схватили или полу машины, или Моркие, и Крид погибла. Ей нужен был как воздух Марг Рун – воин, защитник, тот, кто звал ее просто словом «подойди», но он был не обходим ей. Что же я? Я  был просто ученым, ученым, который помог ей. Однозначно наши пути расходились, как бы я не хотел быть рядом с ней, но я  не мог дать того, что дал бы Марг Рун.
- Виктор, - она подошла ближе и слегка дотронулась до моего лица, погладила по необритой щетине, - скажи мне, как ты узнаешь Марг Рун, если никогда не встречал его?
- Для этого у меня есть маленький план,- я хитро улыбнулся, а она опять зарычала:
- Я не позволю! Не смей!
- Крид, милая, - я не боялся ее агрессии, - ты не умеешь лгать…
- И что?! – Да, ее, пожалуй, стоило бояться. Она была готова укусить, задушить, но добиться своего.
- Я не знаю Марг Руна, но с твоих слов могу смело говорить, что, как только он увидит тебя – он поймет, что ты была моей. – После моих слов она немного расслабилась, но не надолго.
- Нет! – Она вырвалась из моих рук и зашипела.
- Тогда, - я подошел ближе и обнял ее, - тогда у меня нет выбора, - острая спица вошла в ее шею. Тело девушки вздрогнуло, и она стала падать в кибер сон, но ее глаза продолжали гореть. Она сопротивлялась, но через секунды она была далеко от меня.
- У меня нет выбора, ты должна остаться тут.  У тебя другая судьба, прожить жизнь среди людей, а не перевариваться в желудке у Моркие или догнивать в каком-нибудь обрыве. – Сказал я, спящей Крид. Конечно же, она не слышала моих слов.
Итак, в путь. Вновь, через пустыню по белому песку, сжигать ноги о песок, сбивать в кровь, умирать от жажды, но это стоило того. Стоило того, чтобы пройти весь этот путь и выиграть главный приз – обмануть будущее, исправить ошибку, которую совершили мы с братом. Я должен был… должен. У каждого человека свое предназначение, свой путь, уготованный ему на небе. Вот только, знали бы вы, что там, на небесах ничего нет кроме холодных звезд и черной синевы галактики. Там есть, как и на земле, совершенная материя, не совершенная наука – вот, оно, небо. Небо и ничего там нет, только космические корабли бороздящие просторы вселенной, пути откуда нет выхода. Хотя, нет, выход всегда есть - выход нужно знать. Грубый расчет алгоритмов вот она – вселенная. Вот он – выход.
О, как бы я хотел, что бы Бог был там, на синем-синем небе. Там за облаками, когда корабль проходит через атмосферную оболочку мимо синего неба и пушистых облаков. Когда создается иллюзия, что там за пушистой белой периной Бог присматривает за нами, и ты  не устоишь перед искушением прикоснуться ладонью к облакам, а вместо чуда твои пальцы ощущают, только холод стекла иллюминатора.
К сожалению, я верю в то, что вижу, так печален мой опыт. Лично я, его не встречал, Бога, и сомневался о том, что помнит ли он о нас, о своих детищах.  Как он мог допустить, что по его прекрасной планете Земля ходят такие чудовища как Моркие? И  не машины, и не люди топчут ее песок?  Как он мог закрыть глаза на такое, чтобы чудовища были  созданы рукой человека? Человека, черт побери, а не Бога! Или в правду, вот он - конец света? Апокалипсис, истоками, которого, стал техногенный мир роботов? Да, это был он -  постскриптум, и, пожалуй, слово «The End» нужно дописывать мне.
Я шел вперед, не задумываясь над тем, что возможно пути назад не будет. Я просто шел, потому что, как бы я не хотел повернуть назад, но дорога у меня была одна. Нужно завершать начатое дело, нужно держать слово, «нужно не быть, а оставаться человеком» - как-то говорил мне брат. Слово «нужно» за несколько недель стояло у меня поперек горла, но я все-таки добрался до моря.
Уставший от палящего солнца, изнурительной жары, замученный жаждой – я упал на колени и стал умываться водой. Вода, нет лучше слова для путника прошедшего половину пустыни.
- А ты изменился, - сказал мужской голос за моей спиной, - не такая лабораторная крыса, каким был.
Я поглядел на отражение в воду. Да, пожалуй, человек был прав, я изменился -  кожа загорела, стала темной не белой, какой была; волосы выгорели на солнце; тело, как ни странно возмужало:
- Здравствуй, Андрей, - сказал я и повернулся лицом к выжившему с корабля, - не думаю, что ты один. Где твой спутник? Данте?! Эй, выходи!
- Его нет со мной, - человек выглядел, мягко говоря, замученным, - его съели.
- Не поверю, Андрей, чтобы Данте съели. Думаю, его кости уж точно застряли в горле одного из Моркие. И как ты выжил? М? Человек не далекого ума и к тому же не великой силы? Ты говоришь, что я лабораторная крыса, а сам от меня в полушаге,  – я встал с колен и огляделся по сторонам. Вокруг были только руины города, пляж, море. Ни одного намека на засаду в кустах. Тут и кустов не было, только груда железа, песок и вода.
- Так же, как и ты! – Глаза Андрея стали черными, безумными, - А где твоя дикая подружка?!
- Тоже умерла, - лгал я.
- Жаль…- криво улыбнулся Андрей.
- Почему? – Он врал, врал мне в лицо, что-то произошло с Андреем на этой земле. Хотя, тоже с ним приключилось, что и со мной, мы стали отравлены ей.
- Ая был бы рад… - Он облизал пересохшие губы и тряхнул обросшей головой.
- Хм? Ты теперь у него на побегушках? – В своем голосе я заметил ноты брата, его высокомерие.
- Знаешь ли, выживание, - хихикнул не к месту Андрей, - как сказал ты, Виктор, я не твой брат – я слаб…
- Алекс жив? – Голос подвел меня, мужчина заметил и оживился:
- Могу сказать, если ты скажешь мне – где железная гадюка Марг Руна?!
- Вот это, да-а, - протянул я, - значит, Марг Рун у Ая?
- Выходит, - кивнул Андрей, - гниет в его темницах вместе с Алексом!
- Отлично, - бодро сказал я, чем удивил безумца, - идем. Мне как раз к вам на огонек.
- Хи-хи, - Андрей подавил новый приступ смешков, - ты идешь на ужин к Моркие? Сам?
- Да, - согласился я.
- Зачем?
- Хочу намазать железные задницы Моркие вазелином, посмотреть на великого воина и вытащить оттуда брата. Не хитрый план, но мне нравиться, - я пожал плечами и сделал знак идти со мной.
- Ты верно свихнулся? – Человек отступил на шаг.
- Нет, а вот тебе, психиатр не помещает. Плохо  выглядишь, Андрей.
- С нашей последней встречи, ты тоже выглядел как мертвец, - сказал голос с акцентом рядом со мной.
 Я узнал Ая. С нашей последней встречи он не изменился. Существо по-прежнему наводило на меня ужас при одном взгляде на него. Моя смелость слегка поубавилась при виде ржаво-коричневой кожи и при странных татуировках по телу Ая.  Он казалось, стал больше ростом, но у страха, как говорят, глаза велики. Да, я немного струсил, но все-таки нашел силу взять себя в руки. Не только широко улыбнулся Ая, а даже сделал шаг к нему на встречу:
- У людей говорят – сколько лет сколько зим. Приветствие такое, знаешь ли…
- Ты с братом похож, - сказал Ая, - он любит говорить – это ему нравиться. Одно – кровь близка у вас.
- Он жив? – Прозвучало, как вызов. Да, определенно общение с Крид дало, свои плоды.
- Да. Играет на арене за нашу команду, готовиться стать одним из моих слуг. Мы даже за него немного болеем. Он дошел до седьмого тура. Может, выиграет его, и тогда поиграю с ним я, знаешь ли, люблю сильные игрушки, которые становятся шашлыком  на ужин, - если бы его лицо не выражало никаких эмоций, я бы мог поклясться, что он издевается или шутит надо мной.
- Не при твоих законах! – Голос стал садиться от злости, - Твой прихвостень наболтал тут…
- Не… я, не… - Андрей понял, что его используют, но ничего не мог сделать. Похоже, пустыня иссушила его логику и ум заодно, - я нет…. я наоборот узнал и заманил…. и…
- Люди, - брезгливо проскрипел Ая и даже головы к Андрею не повернул.
- Ты не можешь съесть его, потому что если он выиграет, Алекс должен пройти посвящение. – Сказал я и зря.
- Я – закон, - прорычал Ая, - и не тебе говорить чужеземец! Захочу, поменяю – и вместо приза, твой Алекс получит нож в сердце! Говори, где спутница Марг Рун?! И потом мы поговорим о жизни Алекса!
- Она умерла, - ответил я, глядя ему в глаза, - погибла при стычке полу машин на севере. Ей отрезали крылья и она умерла.
 Сначала он молчал, а потом не закричал, а завыл всего одно слово: - Врешь!  Я выбью из тебя ответ! Поверь, я люблю мучить, чужеземец! –
- Она спасла мне жизнь и погибла, - все также спокойно ответил я, - Зачем мне лгать?
- И ты хочешь сказать, что полгода ходил по пустыне в поисках брата?!
- Не только по пустыне, - я решил немного солгать, - я был в плену у полу машин…
- Да? – И снова в его голосе усмешка, - Они не берут пленных! Врешь!
- Программа другая попалась, - отрезал я.
- И какая программа?
- Им тоже нужен великий воин, - пожал плечами я.
- Допустим, - мои слова подействовали, как нужно, он стал думать – верить мне или же нет. Похоже, Ая почти верил мне, но не до конца.
«Запомни, сынок, главное оружие человека это убеждение», - как-то сказал мне отец. Сейчас  я  хватался за слова отца, как утопающий за соломинку:
- Видишь ли, программа разная – я  не лгу, - сказал я, - Ая, я был в плену, бежал, и одному черту известно, что они за создания, но я знаю, что они не лгали мне. Я не лгу тебе – мне нужен брат, поэтому я пришел к тебе. Проси, что хочешь, но я не могу дать тебе того, что ты требуешь, потому что я говорю правду!
 Моя красноречивая речь смутила его, и он заколебался, похоже, Ая решил поторговаться. Я был не против торгов:
- Ладно, допустим, я пока поверю, радуйся моему расположению. На арену его!– Последние слова мне не понравились.
«Меня на арену?! Боже, храни совершенную науку – мир сошел с ума!» - Вот, что я подумал прежде, чем другие выводы ворвались мой ум.


Глава – 4


Каменные стены, каменный потолок, каменный пол – все серого цвета. Здесь, сыро и не уютно, почти нет света. Свет падает сверху из округлого отверстия. В таком помещении теряешь счет часам, дням, неделям, месяцам. Если ты захочешь выбраться ты все равно не сможешь, потому что там снаружи точно такие же серые, каменные стены построенные лабиринтом – выход из которого знают только истинные жители, то есть Моркие.
Сами  Моркие -  серые, квадратные, угрюмые, говорящие на наречии не доступном слуху человека. Они коверкают речь людей, так, что их свистящие звуки может разобрать, только тот, кто проложил с ними не один месяц. Они одинаковые как стены лабиринта – их кожа ржаво-коричневого цвета, их лица почти нельзя отличить друг от друга, даже роста они одинаковые. Все они носят ножи с зазубринами с левой стороны, одеваются в серые одинаковые лохмотья, говорят односложными фразами, и даже свои квадратные головы поворачивают в одну сторону, как их предводитель Ая. Только замысловатые, заостренные, как их ножи, татуировки отличают  друг от друга, как клеймо на лбу скотины, у каждого Моркие они разные.
Как ни странно у Моркие есть женщины, но они еще более странные, чем сами Моркие. Они не говорят, не выходят на охоту, они не разжигают костры, чтобы согреть каменные стены лабиринта. Они, просто сморят своим бесцветными глазами на арену и аплодируют, когда им говорят. Женщин Моркие отличить вообще нельзя – они одинаковые. Грубые, холодные, безжизненные – они приложение к оружию людоедов. Их задача родить потомство и участвовать в кровавых оргиях, чтобы хоть как-то развлечь дикий народ – им не доступны слова любовь, сострадание и понимание. Они вещи, а не женщины.
Однажды,  я видел странную картину один Моркие напал на другого, из-за одной бесцветной женщины-вещи. Ая был в бешенстве. Он вынул из ножен свой клинок и убил сначала одного потом другого людоеда. Он не стал, спрашивать из-за чего они набросились друг на друга, он не стал спрашивать, кто виновен, а кто нет – он взял и обезглавил тех. Холодно, не говоря ни слова. Их  головы повесили на железные цепи, чтобы другим неповадно было. Потом он подошел к виновнице раздора и схватил женщину-вещь за волосы. Протащив  ту, по холодным камням, подошел к обрыву и выбросил ее как что-то бракованное, еще живую, на холодные камни.
- Что?! – спросил меня Ая, когда я стоял не подвижно и не мог взять себя в руки оттого, что видел, - ты ступил в мой мир – мой!
 Я стоял и глядел в обрыв на камни и видел, вот он - я, та девушка-вещь, выброшенная на камни и через несколько минут мне тоже будет не сладко.  Я оказался прав. Меня же тогда допрашивали, пытали. Их пытки изощренные, они оставляют глубокие шрамы на теле и лице, но сохраняют жизнь. Пленный не выдерживает и сутки таковых пыток, но я не обычный пленник, у меня есть секрет. Тайна, которая помогает пройти через все испытания и остаться в живых. Имя ей – Крид. Имя ей – мой брат. Имя ей – любовь и жажда вернуться домой. Маленькая – большая тайна, помогла мне выжить после тяжелой руки Ая.
- Что в тебе такого, что не дает мне тебя сломить?! – Шипел от злости вождь Моркие.
-…тебе квадратная морда…не понять, - каждый раз отвечал я.
Вскоре он понял, что пытки мне бесполезны и тогда Ая решил взять меня другим путем. Он оставил меня в одной из подземных темниц лабиринта. Как я и говорил раньше, тут почти нет света, сыро, глухо и от мертвой тишины можно сойти с ума.  В этой тишине я отдыхал. Для меня эта тишина от таковой сходили с ума другие пленные, была манной небесной. Я купался в ней и тогда мне опять стали сниться сны. Впервые за полгода. Яркие, живые, со звуками, запахами и всеми оттенками радуги – мои сны.
Мне снились двое мужчин на берегу моря. Море ласкало их ноги, был алый рассвет, но они не обращали внимание на таковую прелесть. Мужчины обнажили кленки и вели бой, утопая босыми ногами в песке и воде. Один был здоровяк, даже гигант для человека. Сильный  телом и мужественный на вид. У него были большие кошачьи глаза и пышные бакенбарды на лице. Его я не знал. Второй был  одет во все черное, он был высок, но не под стать гиганту с коим сражался. У него были темные холодные глаза, высокие скулы и тонкие черты лица – это был мой брат. Но как, ни странно здоровяк назвал Алекса другим именем – обратился к нему, как  - «Рим». Потом они снова начали бой, каждый из них хотел обхитрить противника и выйти победителем.
 Мне снилась та Земля, что была прежде – настоящая, живая, еще не до конца отравленная воинами. По ее песку к людям подняв полы длинного платья, бежала девушка. Она была прекрасна, хрупкая на вид, с красивым мужественным лицом, на которое лег отпечаток сурового характера. Ее темные волосы развивались на ветру, падали на лоб, где залегла маленькая тонкая морщинка, говорившая, что она не будет сдаваться. Если нужно, она даст бой врагу и выйдет из него победителем.
«Нет!» - Кричала она. В девушке я узнал Крид.
«Нет!» - Повторила девушка, но было поздно, Алекс убил здоровяка. Она посмотрела на осевшего на песок большими испуганными глазами и подошла к Алексу.
«Нет!» - Теперь хотел закричать я, так как Крид вонзила сталь в спину Алекса.
- Нет! Нет! Нет! – Орал я, но они не слышали меня, моего крика.
- Эй, эй, Виктор! Очнись! – Кто-то тряс меня за плечи.
Я открыл глаза, но увидел лишь силуэт над собой.
- Эй, малый?! Ты как? – Сказал силуэт.
- Я бы сказал слово «дьявол».
- Опять кошмары? – деловито спросил голос.
- Да.  Моего брата… о, господи! Моего брата… - ответил я, и тут до меня дошло, с кем я разговаривал, - Саша? Сашка?! Але…
- Да, братишка досталось тебе, - в голосе была усталость, а не сочувствие.
- Скажи мне – я сплю? – Мне все еще казалось, что я во сне.
- Нет, Виктор, не спишь. – Брат протянул мне руку.
- Ты что все время был тут? – Я протянул ладонь, и он помог мне встать.
- Нет, - ответил брат.
- Подожди, но как ты…- Я все еще не понимал, что происходит.
 - Скоро выход на арену и это было моим последним желанием…
- Так ты знал, что я тут? – Я пригляделся к брату, но ничего не увидел, только силуэт.
- Догадывался…- и тут я услышал прежнего Алекса, - какого черта? А? Ты притерся сюда?
- Мне нужен Марг Рун, - ответил я.
- Что?! Пустыня тебе все мозги высушила?! – Нервно хохотнул брат, - Марг Рун  - это адовой пес, правда, на привези. Или вот, точное определение - он машина для убийства. Ая по сравнению с ним пацан.
- Ты видел его?
- Нет, но знаю, что его охраняют и бояться обмочиться в подгузники наши великие людоеды. Они бояться его, как огня, Виктор.
- Ты дерешься с ним. Сегодня. На арене. Да? - сказал я, - Поэтому пришел прощаться?
Алекс не ответил.
- Молчание знак согласия, - сказал я и, подняв голову к свету, заорал во весь голос:
- Ая!!! Я твой!!!
- Эй, эй, эй! Ты чего задумал? – Брат схватил меня за плечо, но я словно с цепи сорвался:
 - Ая!!! Девчонка Марг Рун у меня!!!
- Ты чего несешь?! Виктор?! Посмотри на меня?!
- Все ты получишь, но выпусти меня на арену вместо…. - Алекс зажал мне рот, но я успел сказать.
- Ах, ты засранец! – зашептал брат, - В самоубийцы подался?! Не позволю, шкодник ты чертов!
- Хорошо, - сказал голос сверху, - выпускайте!

*** 

От обилия света  прожекторов слепило, боль резала по зрачку. Я поднес руку к глазам и закрыл  их, но это мало помогло после всех дней проведенных в яме. Я даже тряхнул пару раз головой, но и это не подействовало, а наоборот сделало только хуже, у меня начала кружиться голова. Интересно, когда я последний раз ел? Не помню. Помню, только, что сегодня я напился родниковой воды из источника, так как будто пил в последний раз.
Что ждало меня сейчас, я представлял смутно, но я точно знал, что поговорить с вождем динго нужно тут и сейчас, иначе, ни как. Оставалось одно – взять тяжелый меч в руки и начинать импровизировать. «Черт», - пришло в голову. Последнее  время я только и делаю, что делаю вид, что могу не возможное. Или все-таки могу? Вопрос остался без ответа где-то там в моей голове, которая к тому же стала болеть. Отлично. Самый глупый план, но отступать было некуда.
Глаза более или менее стали привыкать к свету, и я увидел, куда вытащили меня Моркие. Огромное помещение в сотни раз превосходящее рост человека. На его верху были трибуны, на которых стояли Моркие. Они ждали зрелища. Жаль, что придется их чуточку разочаровать – драки не будет.
Внизу был песок, но не желтый и не белый, а алый, ржавый – кровь догадался я. Рядом с моей ногой валялся чей-то снятый с головы скальпель. Несколько месяцев назад меня замутило от открытия или бы даже вырвало, но сейчас я стал оглядывать помещение в поисках выхода. На эмоции не было времени. Мне нужен был план, возможно, самый дерзкий из всех глупых планов. Хотя сама мысль пойти в лапы Моркие была безумством, но и вся моя жизнь, ни чем не отличалась от сумасшествия, грани. 
Свет резко погас и глаза опять не сразу привыкли в полутьме. Трибуны разразились ревом и аплодисментами женщин-вещей. Все выкрикивали фразы, слова, но одно я точно расслышал в этом хаосе шума  – кровь, сталь, песок. Эти слова все чаще выкрикивали хищники от нас. Вернее, пока от меня. Хотя нет, я почувствовал, что что-то дышало позади меня, и это что-то было живым существом. Я  обернулся, сощурился, пригляделся и ничего не увидел, но он был тут со мной. От одной мысли, что он был тут, по моей спине стали стекать капли пота.
- Я знаю, что ты здесь! – Сказал я и сделал несколько шагов в бок.
Мне никто не ответил, но во тьме продолжалось движение, трибуны ревели, я делал шаг, он тоже.
- Я не буду драться с тобой! – Я бросил меч на песок.
Тьма остановилась, теперь мне казалось, что это смотрит на меня. Прямо, в упор глядит на меня не что иное, как сама тьма. Или может быть ее сын, порождение Люцифера? Или, возможно, темный ангел наблюдал за мной, и никакого Марг Рун не было? Все это иллюзия, выдумка, чтобы свести с ума игрока, вот он восьмой тур турнира, его подвох? Вновь вопросы без ответа.
- Мой брат такой же пленник…. его насильно заставляли драться, но я попросил, - продолжал я, - вернее, заключил сделку с Ая, чтобы попасть к тебе…и я понимаю, что всего не объяснить, но все же!
Темнота сделала шаг вперед и прорычала: - Какого черта, твое тело провоняло запахом моей женщины?!
- Оу, - вот этот вопрос не входил в список моих вопросов и я решил, что будет лучше сказать правду, - она теперь человек и  теперь у нее есть имя.
- Какое? – Странно его голос звучал вполне по-человечески.
- Крид, - ответил я.
- Она выглядит, как ты? – Он пошел еще ближе, и мои волосы шевелило его дыхание. Интересно, какого он роста? Если я даже не достаю ему до подбородка?
- Твое имя?
- Мне нужна помощь, - больше отвечать на вопросы не было времени. С трибун шли злые возгласы, - помоги мне и я воссоединю тебя с Крид!? Помоги мне и моему брату?!
- Твое имя?!
- Скажи просто – да, или нас сейчас порвут!
- Говори – имя?!
- Марг Рун! Засранец, чертов! Мой брат может погибнуть из-за твоего - спой да спой! Докопался как пьяный до радио!!! – Заорал я.
- Я. Сказал. Имя. – Тяжелая рука легла на мое плечо. Да, хватка у него была не человеческая.
- Твою мать! – Взвыл я, - Линкольн! Виктор Линкольн! Доволен!?
- Иди за мной, - коротко сказал он  и то, что он сделал дальше,  даже меня повергло в шок. Он просто двинулся вперед с обнаженным мечом. Никаких слов, даже намека на план, ничего. Он  размахивал туда – сюда им и пробивал через горы тел дорогу к выходу. Я решил, что будет лучше помолчать и пробираясь сквозь тела Моркие полз за ним. Я искренне радовался, что свет не включили, и я не могу видеть то безумие, что творит это с Моркие. Не то, чтобы я сочувствовал им, нет, но мне было неприятно утопать покалено в ржавой крови.
 Мои молитвы не были услышаны. Свет опять зажгли, и в который раз я сощурился, прижимая кулаки красным глазам.
- Твой брат? – Спросил все тот же голос. Оказывается, мы были в одном из коридоров лабиринта, возле темницы Алекса. Он сломал решетки и держал Алекса за грудки, как тряпичную куклу.
Я мог ответить, но слова не шли мне на язык. Я увидел Марг Рун, того знаменито, великого воина и то, что я увидел - это было необъяснимо и просто одновременно. Передо мной стоял человек, но не просто человек, а создание человека. Он был более трех метров ростом, широк и силен физически, у него были вьющиеся каштановые волосы и пышные бакенбарды, волевой подбородок, высокие скулы, отрытый лоб и его глаза они были не обыкновенны. Одновременно они смотрели открытым взглядом на противника, но их цвет пугал – их цвет сочетался с цветом миндаля на радужной оболочке и в тоже время был желтого цвета - глаза цвета кошки.
- Этот твой брат?! – Пробасил Марг Рун.
Все еще разглядывая его внешность, я кивнул.
- Так знай, если ты солгал профессор Линкольн – твой брат умрет!
- Доктор, - поправил Алекс.
- Что? – Он даже не повернул к нему лица.
- Я говорю, мой брат доктор, а не профессор, - подсказал брат.
- Тот, кто создал меня, звался профессор Линкольн…
-…но был раза в два старше меня, - голос вновь обрел своего хозяина, то есть меня.
- Да, ты моложе того Виктора, - согласился Марг Рун.
- Так, у меня предложение? – Брат переводил не понимающий взгляд с меня на него, - опустить меня на песок. И второе, между нами мальчиками говоря – я что-то не догоняю? Вы знакомы раньше?!
- Долгая история, - ответил я.
- Нужно двигаться, - сказал Марг Рун, - пока я не хочу сражаться с Ая. У меня нет меча, который убьет его.
- Не понял, - теперь остановился я, - мы  не идем на юг?
- Нет, я иду на север, а вы думайте сами, - и он двинулся вперед.
- Крид на юге! Она жива и ей нужна твоя помощь! – Делать было нечего, я пошел следом, брат шел за нами, слушая, каждое слово.
- Если ты пошел по стопам того Линкольна это не дает тебе никаких прав! Я все еще думаю убить тебя – ты украл мою женщину! – напомнил вождь динго.
- Она не вещь! – Я прибавил шаг и схватил его за локоть, - она разумное, живое, существо, которое ты привязал к своей ноге!
- Виктор, Виктор, - Скороговоркой сказал Алекс, - тише на поворотах.
- Не зли меня, Виктор! – Предупредил Марг Рун.
- Она теперь такая же, как и ты! И  я спешу заметить великий вождь…. Оу, ты теперь не вождь! Твой  народ убит, так же как и мой!
Он развернулся ко мне лицом: - Что ты хочешь?
- Возмездия, мести, отмщения, крови – называй, как хочешь, но я хочу исправить ошибку и вернуть людей на землю. Она согласилась помочь, а ты? Ведь вы всегда следуете друг за другом, потому, что вы последние, - я перевел дух и замолчал, - я знаю, что прав и не тебе говорить  Марг Рун.
- Я подумаю, - односложно ответил он.
- Думай быстрее. Время идет, - сказал я, но меня перебил брат:
- Так-так, минуточку?! Марг Рун?! Он, то, что  думаю?! Он – Марг Рун?! – Брат ловил ртом воздух, - Ого! Я, конечно, не в игре и не понимаю вашей высокой беседы, с высокими-высокими отношениями, но у меня вопрос – что мы потеряли на севере?
- Оружие, которое убьет Ая, - ответил Марг, - оно находиться в храме в моем городе. Я должен достать его и по всем правилам сразиться с Ая. Это долг чести. – Он развернулся к нам спиной и зашагал вперед.

Глава – 5

Я подышал на руки и поглядел в небо. В небе были звезды и фиолетовое сияние. Да, земля изменилась с моего  последнего пребывания на ней. Когда это было? Почти пять тысяч лет тому назад, столько воды утекло, а мне века показались месяцами.
Огонь в костре догорал, его алое, оранжевое, желтое, белое пламя было уже не таким ярким, как прежде. Его тепло грело, но не так как полчаса назад. У меня начали мерзнуть ноги. Я поджал их под себя,  так же как Алекс. Самодельные шкуры не спасали от холода севера.  Тут было иначе, чем на юге – тут был мертвый холод. Так далеко не заходили даже мы с Крид, хотя  я слышал из ее рассказов, что холод полбеды, а вот дикие звери, что обитают тут, по-настоящему опасны. Даже полу машины бояться зайти в эти дикие-дикие края.
 - Что это за планета? – Спросил брат, - Я понимаю, все верно? Она же не планета Земля?
- Я не знаю, - ответил я, -  Ее  дикостям я потерял счет и поэтому скажу одно,  Алекс - да, это планета все еще носит название Земля, но она не та, что была раньше.
- Теперь она принадлежит Моркие, - эти слова сказал Марг Рун.
- Мы прохлопали ее, - добавил я, - я и ты.
Алекс сначала молчал, а потом нервно хохотнул:
- Ну, да, вы меня разыгрываете?
Я промолчал, но вместо меня заговорил Марг:
 - Вы пришли со звезды?
- Ага, знаешь ли, вот с той и зовется она…- Мое не желание разговаривать задело брата, и он решил выместить досаду на Марг.
- Алекс, - перебил я сарказм брата, - прекрати. В конце-концов, всю заварушку начал ты.
- О, тебя забыл спросить, - криво улыбнулся брат, - я вот тут не так давно с отдыха вернулся! Он такой классный, этот отдых, машешь мечом на арене и убиваешь, убиваешь, убиваешь! От обилия крови рябит в глазах, а ты просто в восторге от такого курорта, братец Виктор!
- Скажи ему, - Марг Рун выглядел спокойным внешне, но его выдал голос, - чтобы тише орал. Привлечет внимание.
- Марг, просто…. Это долго объяснять, наши отношения с Алексом…. Просто другого от него я не ожидал, - я поднялся с колен и пошел в сторону окраины обрыва, на котором мы находились. Он был весь в снегу и льду, как и сам северный край. Тут было много снега и льда – еще одна пустыня из  ледяных камней и холода. Та же песня только на новый лад ии я снова чувствовал себя жалким, маленьким, бесполезным.
- Почему ты не убьешь его? – Спроси Марг Рун, а я усмехнулся, так как вспомнил, что этот вопрос мне задавали однажды.
- Потому что он мой брат, - и снова ощущение дежавю.
- Он засранец, Виктор, и плут, - продолжал Марг, - этот человек не моргнет глазом  и предаст.
- Да? – Моя улыбка становилась шире.
- Да. – Ответил он,- Я не прав?
- Прав. Ты прав как никто другой, - сказал я, - однажды, он предал  и поэтому мы тут.
- Тогда смерть для предателя, лучшее, - пожал плечами Марг Рун, - я не доверяю ему, и если он вздумает делать что-то по своему я отсеку ему голову. Имей в виду, я предупредил тебя.
- Я тоже не доверяю ему, эм, с некоторого момента, но убить не дам, - предупредил я, - хотя не буду кривить душой, думаю об этом варианте все чаще.
 Алекс переводил взгляд с одного на другого, и его лицо начинало бледнеть. Наконец, он не выдержал:
- Э, ребятки! Я вообще-то тут и все слышу?
Я  пропустил слова брата мимо ушей и поглядел на Марг Рун: - Я подумаю над твоим предложением, но пока не буду трогать его. Он, конечно, плут и последняя паскуда, но даже самая дрянная сволочь заслуживает второй шанс.
- Эй, братец?! - Процедил сквозь зубы Алекс, - Ты что несешь?! Я тут стою и все слышу – ау!
- И что? – Я развернулся к нему лицом и подошел почти вплотную. Мне очень хотелось взять его и встряхнуть за грудки, что бы стереть самонадеянное лицо брата. Да, Алекс оставался Алексом, но я не был прежним, -  И что ты сделаешь? Опять придумаешь совершенную формулу по созданию, таких как Моркие и забьешься в нору?! А, м?
- Ч… что? – Брат немного смутился, но злость была в нем по-прежнему, он сжимал и разжимал кулаки.
- Что слышал – я читал рукописи, - теперь мне захотелось придушить этого паскудника, но я напомнил себе, что он мой брат, - ты автор проекта «Моркие». И курорт, где ты «прохлаждался» устроили тебе, твои же творения. Вот это сарказм,  Саша.
- Ты с ума сошел, - И брат сделал несколько шагов назад, запнулся и упал на спину.
- Нет, он не лжет, - эти слова сказал Марг Рун, - Моркие создал ты профессор Александр Линкольн, также как и драконов, и полу машин.
- Нет, не может этого быть! Но когда??? – Брат качал головой, как китайский болванчик.
- А вот это, - я сделал жест молчать Марг, - точный вопрос, но ответ на него ты не узнаешь никогда, я позабочусь.
- Да? И почему же? – Брат поднялся со снега, и замешательству уступило место злость, высокомерие, досада, -  Оттого, что я поклялся священной программе «Adveniat Regnum Tuum» спасти человечество от язвы «проект дракон»?! Да, я предал! Да, я замахнулся на брата и это тяжкий грех, но ты, Виктор, не белая лошадка! Сдается мне, что ты тоже виновен в гибели человечества и вина ложиться не только на мои плечи! И не тебе мне говорить о морали! Ты вор, даже в плане нашего великого динго! Мы с тобой братья, а если у одного дрянная кровь, то и второй заражен тоже!
- Нет!
- Да, Виктор, да! –
- Ты не понимаешь, что говоришь! – Заорал я, - Ты был в темницах Моркие, но я и тоже был, и знаю…
- Нет, это ты не знаешь! – Перебил меня брат.
 - Дай, мне сказать! Я видел, какая она – планета и мне стыдно, что мы спустили ее на барбекю и кучку зеленых денег! Мне стыдно, что мой брат превратился в  чудовище из-за юбки!
- Я? Чудовище? Ты на себя погляди славный братец! Ты в восторге от девчонки, от которой – брр… мне жутко говорить!
- Не смей! – зарычал я.
- О, хо! Запал?! Серьезно?! – Алекс веселился зло от обиды.
- Не тебе говорить! Увидел юбку и сразу головой в омут, в «Adveniat Regnum Tuum» прибился?!
- Не надо! – Прошипел брат.
- А, ну-ка! – Между нами встала грозная фигура Марг Рун, - Вы братья, а не шакалы Моркие! Скажите спасибо, что я не убил вас по пути в город!  В путь! Дорога долгая, а холод будет, еще более лютым! Что смотрите?! В путь!!!
- Мы не договорили, - проворчал Алекс.
Я не ответил, Марг тоже.


*** 

Камни полузанесенные снегом и льдом – вот, что осталось от некогда прекрасной культуры. Как бы дико не звучало, но на смену человечеству пришло нечто. Оно отстроило каменные города, украсило их каменными  храмами, у входа которых разинули рты головы неизвестных богов. Когда-то все эти странные куполообразные сооружения, где не было ни одного угла, они были прекрасным дополнением к северному краю. Создавалось впечатление, что эти города-призраки должны быть именно среди всего этого мертвого холода.
- Ересь,  - брат хотел облизать губы, но передумал, холод тут был еще тот.
- Сказал человек отправивший полмира в чертовой бабушке на пирожки, - не удержался я.
- Нарываешься юный талант? – Задиристо спросил Алекс.
- Хочу, спросить, - Сказал я, глядя на широкую спину Марг Рун. Здоровяк поднялся по лестнице наверх и оглядывал местный ландшафт, как будто что-то можно было разобрать среди песка из снега.
- Ну, давай, братец Виктор, - безразлично пожал плечами Алекс.
- Если бы все вышло, по-твоему, и меня посадили на электрический стул. Как бы тебе жилось? К чему все это? – Я думал, вопросы будут звучать сложно для меня, но оказалось, что в них нет ничего сложного. Я просто задал вопросы и все.
- Скажем так, мы квиты. Я чуть не поджарил тебя вундеркинд Линкольн, а ты убил мою женщину своим - «ой, я не умею держать в руках оружие». – Брат говорил серьезно, и все время оглядывался по сторонам, - Что-то не так… Ты слышишь?
- Это не ответ, - сухо сказал я.
- Безбедная старость на какой-нибудь орбите, подальше от разлагающиеся Земли. Да, самое приятное, старость  с женщиной, которая отвечала мне взаимностью. Ну, конечно, совесть бы меня закусала. – И брат не выдержал, улыбнулся, - у тебя такое глупое лицо…. Да, забыл сказать про совесть. Первые два месяца, помучила для приличия. Потому  что, то, что стало с тобой – вот оно налицо. Ты стал – ересь. Ты докатился до такого, что считаешь нормой совокупляться  с одной из этих штуковин. И не нужно мне говорить, что это люди. Нет, не люди они - они нечто. Мы люди – они ересь. А знаешь, что тебя довело да такого? Твои книжки, страсть к науке. Ты поклонялся ей как божеству. Тебе бы быть нормальным парнем, спасть с симпатичной телочкой, пить пиво в баре. А ты? А ты женился на библиотеке. Ты продал душу дьяволу – знания, наука, книги. Дьявол – это ты Виктор Линкольн.   
 Все эти слова Алекс сказал, даже глазом не моргнув, как будто лекцию мне прочел. Ни одна скула на его щеке не дрогнула. Я был поражен – и это мой брат:
- Я вот стою и думаю, когда вместо Сашки появилось чудовище по имени Алекс? Ты продал брата. Родного брата и ты говоришь, что я искушенный демоном? Не слишком ли приторно, Алекс?  - Я хотел сказать еще парочку предложений, которые накопились у меня на душе, но я увидел это. Кошка не кошка. Железный дракон не железный дракон. Оно и кралось, и ступала тяжелыми когтистыми лапами по снегу. В нем было что-то живое и не живое одновременно. Оно двигалось не много странно, как будто думало – а стоит ли? У него не было глаз, только вытянутая морда, клыкастая пасть и огромные ноздри.
- Какая симпатичная кошечка, - фальцетом пролепетал Алекс, - может, ты найдешь с ней общий язык?
- Ты уверен, что оно из семейства кошачьих? – Прошептал я.
- Говори громче. – Фальцет Алекса не проходил.
- Не могу. Голос сел, - признался я.
Тем временем «кошка не кошка с коготками» издало вполне не очаровательный гортанный рык, и двинулась прямо на Алекса.   Не знаю, наверно, другой на моем месте поступил иначе, но он был мой брат. Он сделал много гадких, паскудных вещей, но как бы он не извращался надомной – мы были связаны кровными узами. Даже отец, как бы ненавидел Алекса за то, что он сделал с мамой, в самый последний момент сделал выбор в сторону семьи. Я сделал то, что мне нужно было, подпрыгнул на месте и стал махать факелом, который горел у меня в руках. Сам не знаю, но я  двинулся на чудо-юдо:
- Эй, узкомордый! А со мной поговорить по душам?! По мужски?! А?!
- Виктор, - в голосе брата было не напряжение, а испуг, - не нужно. Плохой план…
Но я вошел в «кураж»: - Кис-кис! Чудо-юдо рыба-кит?! Ау?!
Похоже, слово «кис-кис» ни  не много, а даже много разозлило его.  Существо сменило направление от брата ко мне и, судя по тому, как у него встала дыбом шерсть на хребте, ничего хорошего меня не ждало. Животное снова издало рык и в одном прыжке оказалось возле меня.
- Лови! – Брат тоже решил не стоять на месте, он метнул горящий факел в «кошку», но тот только слегка ударился о животное. Огонь не тронул шесть.
- Что за чертовщина?! – Брат развел руками, - Он не горит?!
- О, это твой умный план?! – Я отступил на шаг, но беды было не миновать. «Кошка» угрожала напасть на меня.
Конечно, я был наслышан о силе Марг Рун, но не так сильно. Я никогда не видел, чтобы вот так,  дерзко обошлись даже с самым лютым хищником. Он спустился с лестницы, даже шаг не прибавил, но сделал, ни не лениво, а как-то уж больно спокойно. Я был  удивлен тем, как Марг подошел к нему и просто взял за шкирку. Чудо-юдо успокоилось, перестало рычать и легло на живот.
- Не нужно злить животное богов, - сказал Марг Рун, - животное богов священно, нужно знать, как найти к нему путь.
- Ой, словарик по укрощению «строптивых» забыли, - Алекс снова стал прежним Алексом, - он из меня, между прочим, омлет чуть не сделал!
- Алекс, - я закатил глаза.
- Скажи своему брату, - обратился ко мне Марг, не глядя на меня, а поглаживая против шерсти чудо-юдо, - чтобы молчал, когда мы ступим на священную землю или….
- Или что? – С вызовом спросил Алекс.
- Его убьют или я сам сниму с тебя скальпель, - и Марг повернул к нему лицо. О, мне не понравился его взгляд. Глаза Марг Рун были черными, холодными и злыми. Терпению великого воина пришел конец, спасибо, брату. Алекс был не глуп и на этот раз решил промолчать.

***

Остальной путь занял два дня. Снежная буря по не многу успокоилась и на смену ледяному ветру со льдом, пришел не менее ледяной холод. Он покрыл пустыню из снега едва заметной коркой льда,  и даже небо, солнце, облака были во льду. Ноги не замерзали, а пристывали к снежной земле, но Марг Рун продолжал двигаться только вперед. Создавалось впечатление, что он не замечал мороза. Он шел вперед и ни разу не оглянулся назад, как будто нас с братом не было рядом с ним.
Марг был зол. Свою  злость он вымещал в путь, то есть за два дня мы всего раз сделали привал и то, чтобы поесть. Марг Рун злился на Алекса, (хотя я тоже был не доволен им), и если бы брат вовремя не прикусил язык, все закончилось на руинах замка-путеводителя. Марг просто бы зарезал брата и оставил тело разлагаться на его руинах. Не думаю, что после всего он дал мне захоронить того. Наш проводник был также злым на меня, оттого, что мои слова оказались правдой. Культура была уничтожена и чем дальше мы заходили в снежные границы, тем больше становилось ясно, что народ Марг Рун канул в лета, так же как и человечество. Открытие злило его и свою злость он вымещал в путь, молча шел вперед, не смотря на то, что каждый шаг давался ему с трудом. Он так же устал, как и мы с братом.
Я был слабее Алекса и под конец нашего пути, когда до конечной цели осталось рукой подать, я запнулся и упал в снег.
- Виктор, вставай, - Не громко позвал меня брат.
Я не ответил. Я просто лежал и обнимал не объятую снежную пустыню.  Я  устал так, что мне захотелось остаться тут навсегда. Тогда Алекс не сказав  ни слова, поднял меня и, перекинув через плечо, понес дальше. Это было более чем странно, после того, что он пытался со мной сделать. Каким искусным способом пытался меня убить. Теперь брат нес меня, как в старые добрые времена на земле, старший Сашка всегда опекал «недотепу» Виктора. Я закрыл глаза и впал в полузабытье.
Когда я открыл глаза, то, увидел каменный потолок. Мы были в помещении, как ни странно тут было тепло. Я приподнялся на локте и огляделся по сторонам. Ромбированое  помещение, тут не было мебели, только битое стекло и старые шкуры, разбросанные на полу. Было еще сооружение в стене отдаленно напоминающее камин, в котором  горел огонь. Тут я был один.
- Алекс, Марг?! –  Мне никто не ответил.
- Есть кто? – Почему-то тише позвал я.
Пришлось подняться на ноги, но от голода и холода меня не слегка пошатывало. Я снова сел на корточки и теперь встал на четвереньки, стал двигаться к свету. Окон тут не было, и единственный источник света был камин и выход. Оттуда тянуло морозной свежестью, именно туда я стал выбираться. Сил хватило дойти до конца коридора, в конце были ступени, они вели вниз к руинам города. Настоящего, еще не занесенного снегом или песком, как на юге. Я видел, как медленно рассыпался камень зданий. Я видел существ, которых даже не захоронили. Они лежали на широких улицах, обледенелые, холодные, как восковые фигуры и мне было страшно. Страшно оттого, что возможно, когда-то вот так, шаг за шагом люди умерли, города превратились железные дебри, а потом проржавели под тоннами песка, снега, от времени.
Внизу лестницы, сидящими ко мне спиной, я увидел брата  и Марг Рун. Они разговаривали. Буря утихла давно, мороз спал,  пришла оттепель. Их разговор хорошо был слышен сверху. Я затаился и стал слушать.
- …он оказался прав, - не громко басил  Марг Рун. Он сидел, ссутулившись,  и от этого казался меньше, - профессор Линкольн всегда прав. Даже, когда совершает глупости и даже сейчас, когда мне хочется выместить на нем злость, я понимаю, что не могу сделать этого, потому что он прав. Когда профессор отправлял меня в кибер сон, он сказал, что я проснусь через несколько лет. У меня будет спутница, которая заменит мне друга, любовницу, сестру, советчика. Профессор также сказал, что в далёком будущем мы встретимся, но профессор уже будет не профессором, а доктором. Молодым доктором и пока он не будет знать, кто я.  Я не поверил ему. Не поверил, что есть не только время, а есть другая полоса «вне времени» и она не совершенна. Ее можно обмануть, нужно знать ход к ней, но я  так был, предан трем законам земли – крови, стали и песка, что забыл о  советах профессора, о советах друга и создателя. И вот она расплата….Что смотришь Александр Линкольн?  Думаешь, я только со сталью лажу?
- Я, - брат был смущен, серьезен и испуган. Редкие качества Алекса, значит, все было плохо:
 - Я не знаю, что мне и говорить. Может то, что я окончательно запутался, мои идеалы – мой тупик. Теперь я ….я не понимаю, когда ты напоминаешь мне человека, а когда  существо или даже животное. Сейчас я сижу с тобой и разговариваю, как с равным. Это более чем странно, но больше дико для меня, хотя и ученый.- Брат помолчал, а потом сказал, то, что я давно, очень давно не слышал от него:
- Когда Земля стала разлагаться, я понял, что нужно бежать. Чем дальше в просторы галактики, тем лучше. Денег у меня не было, не было и того таланта, как у Виктора. Я был просто зубрилой,  не больше. Мне нравилось повесить блестящую табличку у двери, но не больше. Брат был другим – сильным, независимым от чужого мнения, он делал вещи, на которые решился не всякий.  Он даже не представлял, что у него в руках и тогда я придумал план. Да, глупо было выставить его злодеем, но тогда он точно не вернулся на свою обожаемую планету, домой к отцу. Отец давно спился и потерял работу, а я все боялся ему сказать, но речь не об этом. Талант Виктора уникальный и ты, Марг Рун, тому доказательство. Мы можем создать культуру вдвоем с братом. Мы сможем снова возродить человечество. Пусть даже таким способом…. Пусть…
- Ты вступаешь на зыбкий песок, - предупредил Марг, - откуда ты можешь знать, что новые люди не будут такими как Моркие?
- Попытаться стоит, - голос брата дрожал от эмоций, - ты же другой.
- Ты знаешь, сколько лет профессор потратил, чтобы воссоздать меня?
- Допустим, от десяти до двадцати лет, - пожал плечами Алекс.
- Нет, доктор Линкольн. Он потратил всю свою жизнь, создавая меня - сорок лет. – Голос Марг Рун был холодным.
- Но я знаю, что теперешний Виктор создал за полгода Крид, - Не унимался он, - у него просто не было знаний, теперь они есть!
- Ты не понимаешь – доктор Виктор подарил Крид внешность, оболочку, но не жизнь. Он только лишь завершил эксперимент. – Голос Марг становился все жестче и холодней.
 - Хочу спросить, Марг - ты  с нами?
- Я с Виктором, но не с тобой, - в голосе Марг был ледяной холод, - извини, Александр, но я не доверяю тебе. Мой путь идти за Виктором.
- Да-да, конечно, - невесело рассмеялся Алекс, и в его голосе опять появилась зависть, - я все понимаю, Виктор ведет! Что - ж вперед!
Но Марг не слушал брата, его собственные мысли поглотили его: - Ты не понимаешь, они уничтожили все. Все, что мы отстраивали веками. Они не оставили камень на камне, полу-машины превратили Спящий город в руины и я не думаю, что их программа могла исчислить такой хитрый ход. Им кто-то подсказал. Кто-то был Ая, - и он сжал кулаки так, что они издали не хруст, а скрежет.
- Эй, приятель, - забеспокоился Алекс, - только не говори, что мы прошли весь этот путь к священной земле, чтобы вернуться к Ая, и ты как добропорядочный рыцарь сразишься с ним? Мой хрупкий характер не выдержит, еще одной эмоциональной нагрузки. Марг Рун, прекращай!
- Это дело чести, - процедил сквозь зубы Марг.
Последние слова заставили меня подняться на ноги и спуститься к ним. Я поразился тому, откуда взялись силы, но я был целиком согласен с братом:
- Безумие. – Вот что сказал я.
Оба они обернулись на меня.
- Безумие, - повторил я, - Брат прав.
- Я не прошу помощи или совет, я говорю, что иду к Ая, - сказал Марг.
- Иди, - поражаюсь, как смог сказать безразлично.
Алекс непонимающе развел руками: - Не понял? Ты говорил только что, что согласен со мной?
- Да, согласен, - я говорил все так же спокойно, - пусть идет, но Крид он никогда не увидит.
- Не смей! – Марг вскочил на ноги, но я не отступил:
- Выбирай: или Ая, или Крид.
- Я выбираю их обоих, - прошипел Марг.
-  Мы прошли полпустыни из снега, чтобы ты попрощался с землей. Я не сказал тебе на это ни слова, теперь ты просишь невозможного. Тут нет логики. – тверда заявил я.
- Они. Сожгли. Мою. Землю. – Марг тоже был не намерен отступать.
- Нет, с меня хватит! – Крикнул я, -  Тебе придется выбрать одну из зол! Иначе никак или ты погибнешь, Марг!
- Не твое дело! – Зарычал он.
- Мы это уже слышали! – Кричал я.
 Брат весело рассмеялся: - О, Виктор, это моя коронная фраза!
- Закрой рот! – Рявкнули мы на Алекса. Брат поднял руки вверх, что согласен.
- Ты не Бог, ты всего лишь человек, - говорил я.
- Я не человек, - поправил меня Марг.
- Сверхчеловек, - поправился я, - но ты смертен, тебя можно убить, а я не хочу этого. Ты не совершенен, но и ты должен совершить нечто больше, чем сложить свою голову под ножом Ая.
- И что же я должен сделать? – Усмехнулся Марг.
- Спасти жизнь Крид в прошлом, потому что вы и только вы удержите людей от падения, - я облизал пересохшие губы, - я знаю, что вы уже люди, хоть и, не говоря не кому, в глубине души, восхищаетесь ими. Вы люди, со своими слабостями и недостатками. Я, наконец, сделаю так, что вы навсегда забудете меня и там во вне времени будите вместе, как прежде. Так или иначе, вы все равно придете к этому, потому что вы созданы друг для друга. Спасти человечество и сделать, так, чтобы Ая никогда не был воссоздан – как тебе это?
- Звучит заманчиво, - Вставил словечко Алекс, - соглашайся Марг Рун, я помогу брату в этом. Клянусь и даю слово.
Мои брови поползли к верху: - Ты серьезно?
- Нет, блин, шучу! – Да, брат говорил серьезно, и я верил ему.
- Хорошо, - голос Марг Рун был спокоен, -  я помогу. – И он протянул свою широкую ладонь, чтобы я ее пожал.

Глава – 6

Я стоял на белом-белом песке, где  почти год назад началась история, и смотрел на железную стену, но вместо нее я видел города освещенные электричеством, людей за рулем машин, плывущие в небе орбитальные станции. Землю, где были еще парки в цветущей зелени, дети, беззаботно радующиеся пустякам, люди, катающиеся на коньках в центральном парке, серых голубей взлетающих в синее-синее небо. 
Я видел потерянное счастье, которое мы люди умудрились оставить за железной дверью, отстроить железную стену, за которой все это прекрасное сгнило, разложилось на страницах желтых книг и мокрых от времени газет. Осталось там  вне времени, за высокой стеной, тяжелой бронированной дверью. Все я это я жаждал вернуть любой ценой. Я не скупился ни на что и я понимал, что придется заплатить не только мне, но и близким мне людям. Надо же, я сказал слово «люди», как же все-таки время меняет взгляды, позиции, даже характер.
Кто-то подошел позади и положил свою руку мне на плечо. Это была Крид. Она не так давно очнулась от сна:
- Он просил передать тебе кое-что, - сказала она, - Когда я спала, он разговаривал со мной в кибер сне.
- Кто? Профессор Линкольн? – Слова получились рассеянными. Я думал о другом и не сразу понял, о чем она говорит.
- Да, он просил меня сказать, что ты молодец, ты справился, ты знаешь, что такое  новая  земля  и просил передать тебе уравнение…- Она наклонилась к моему уху и едва его, касаясь губами, прошептала, -…Виктор, ты же не оставишь нас там одних? Ты же будешь с нами?
- Да, - я лгал.
- Пожалуйста, - она взяла меня за руку, - не делай глупостей, ты нужен там, мне.
- Не беспокойся, Крид, - Слова получались растянутыми, я подбирал правильные предложение, потому что мне меньше всего хотелось ей лгать, но иначе она не стала мне помогать:
- Я сделаю так, что даже после долгого путешествия ты не только все вспомнишь, но и поймешь, что я был всегда рядом с тобой, подсказывая тебе решение.
- Виктор, я говорю не о решении алгоритма задачи. Я  сейчас хочу спросить, что будет с нами, там за чертой? – Она встала на носочки попыталась заглянуть мне в глаза, в ответ я отвел их в сторону:
- Не знаю, - я отвел глаза в сторону, - что ты хочешь услышать? Альтернативное будущее? Все будут танцевать танец танго и хлопать в ладоши? Нет, не будет этого, как прежде…никогда, Крид…
 Она заметила, что я говорю ей ложь:
- Мне кажется, или ты используешь меня? Скажи, что мне только лишь «кажется», пожалуйста.
- Да. – Я не нашел, как сказать ей большее.
- Что «да», Виктор? – Она подошла ближе.
- Не стоит Крид, не зли Марг Рун, - я искал оправдание и решил остановиться на этом.
- Марг все знает и понимает, мы не бездушные машины – мы живые, хоть и существа, хоть и не имеем право на слово «человек»…
- Крид, - я перебил ее, - я столько раз говорил тебе, что вы давно люди, но не внешне, нет, а вот здесь, - я положил ладонь на ее сердце, - столько раз я говорил тебе, но ты не хочешь слушать меня…
- Ты тоже не слышишь мои слова, Виктор. Неужели, ты не думал остаться тут? На этой земле? В этом времени? – Я понимал, что она догадалась о моем плане.
- Нет, - отрезал я.
- Почему? – Она убрала мою руку.
- Потому что рано или поздно мы с братом умрем, а вы… - Я понял, что говорю лишнее.
- Что мы? – Насторожилась Крид.
- Вы не можете умереть,  ваши клетки не делятся, а если деление происходит, то ваше время знак бесконечность, - я был рад, что мог ответить, хоть на один ее вопрос.
- Не в делении дело, - поморщилась она, - Ты не путай меня. Я хочу знать ответ на вопрос – ты будешь там со мной или нет?
- Крид у тебя вечность! У тебя все дороги открыты, можешь исправить ошибки! Ты  можешь построить свое будущее рядом с людьми, и никто не догадается, что ты иная! Это прекрасно, Крид! – Я протянул руку к солнцу, - вот видишь, оно прекрасно – солнце! Солнце, это ты – совершенство! Ты думаешь, что оно  способно разрушить?! Изжечь, стоит к нему прикоснуться рукой?! Нет, оно дано оберегать эту землю, создавать на ней нечто прекрасное, совершенное такое же, как и ты, Крид!
Она не ответила. Она стояла с грустным растерянным лицом и вдруг, мне показалось, что на этом лице отложили отпечаток тысячелетия – тысячелетия одиночества. И вот, когда она обрела любовь, эта любовь отталкивала ее от себя: - Ты задумал что-то дурное, Виктор!? Ты говоришь так, как будто прощаешься со мной?! Ты не пойдешь с нами?! Тогда куда ты идешь?! Скажи мне, Виктор?!
Я не ответил.
- Да, я – Солнце, - Продолжала Крид, - но оно ничто, когда нет рядом этих облаков, воздуха! Оно чудовище по имени солнце, а ты говоришь оно совершенство! Солнцу нужен воздух, чтобы сотворить нечто прекрасное, а если его не будет?! О, мне страшно думать, что может сотворить солнце! Виктор, я не хочу становиться страшным и могущественным, так или иначе оно превратит меня   в подобие Ая! Мне нужен воздух – мне нужен ты!
Я теоретик, я привык находить решение самым, пожалуй, странным задачам, но словам Крид не было решения. Я стоял тут возле нее, и ответом на ее слова было молчание.
- Виктор? – Она подошла и крепко обняла меня, - Не бросай меня…Я не заслуживаю, начинать снова сначала. Не бросай меня…
- Крид, - руки сами обняли ее, - я не бросаю тебя, обещаю. Да, я знаю, что мы встретимся там, вне времени, и ты обязательно узнаешь меня и не важно, что я буду другим. Я буду той другой землей, за которую ты будешь вести теперь свою,  когда ступишь на нее и ты поймешь, что я рядом – я тот, за которого нужно бороться. Теперь  я буду твоим творением, и от твоего решения будет зависеть моя судьба, Крид. Роли изменились – я твое создание.
- А как же воздух? Где мне его взять? – Она тяжело вздохнула, и мне захотелось сказать, что я тот воздух для нее, но я сказал другое:
- Он рядом, - и я посмотрел в сторону Марг Рун, - он всегда им, будет и останется для тебя – это также неизбежно, как состав воды, если изменить состав, то воды не будет.
- Но я не хочу, - она закусила губу и еще крепче обняла меня.
- Но нам придется, - опять я сказал не те слова, о которых думал, а думал о том, что люблю ее.




***   


В коридоре  было темно так, что не видно собственных пальцев на руке. Хотя нет, почему я решил, что это коридор? Только оттого, что тут нет света, я решил, что нахожусь в коридоре. Я закрыл глаза, хотя это было не к чему, и попытался вспомнить, что было до того, как я попал сюда в эту темноту. Итак, я вижу лицо Марг Рун. Мы  идем по мостику, капитанскому мостику космического корабля. Стоп. Как я попал на космодром? Не помню.
Я сморщился, будто это может сейчас мне помочь, но ничего не вспомнил. Я увидел вместо ответов такую же темноту, как и ту, что окружала меня тут, то есть сейчас. Итак, мы идем по мостику, сворачиваем налево и попадаем в ярко освещенный белый коридор. Впереди идут Марг и Крид,  на не много отстаем мы с братом. Алекс кладет руку мне на плечо и говорит приглушенным голосом:
- Я все сделал, капсула подействует на твой мозг через двадцать минут.
- Отлично. – Киваю я.
- Ты уверен? – В голосе брата жалость.
- Да, я пойду последним, - киваю вновь я, - ты нужен им. То, что знаю я, может причинить не обратимый вред. На моем месте должен быть – ты. Ты и так на моем месте.
- Самопожертвование, - ухмыляется Алекс, - А как же твоя динго?
- Это не обсуждается, - холодно обрываю я.
Теперь мы переходим в комнату, где множество длинных  квадратных столов синего цвета, комната тоже синего цвета и даже освещение синее. Квадратные столы расположены в виде арены, они поднимаются под самый потолок. В середине между квадратными столами, где люди погружены в кибер сон пустое пространство. Оно тянется вниз, где нет конца.
- Первым пойдет Марг Рун, - говорит брат.
- Со мной Крид, - говорю я.
- Значит так, ты ложишься сюда, отлично, - монотонно говорит Алекс Марг Рун. Тот, молча ложиться на квадратный стол.
- Будет не много больно, - говорю я Крид, - но ничего.
Она кивает и тоже ложиться на стол.
- Форма не привычная, облегает тело так, что чувствую себя голой, - говорит она.
- Привыкнешь, - отвечаю я, - в кибер сне одежда не имеет значение.
- Вот и все, - слышу слова Алекса. Марг Рун в кибер сне:
 - Компьютер ввожу данные. Легенда: Виктор Линкольн сын плантатора двадцать семь лет, канадец. Отец погиб в возрасте 19 лет, с 19 лет живет с друзьями семьи.  После смерти отца стал перегонщиком. Погиб  в перегоне лошадей, был затоптан ими. Друзья семьи: ячейка один,  три,  десять, двадцать шесть и семь. Компьютер программа завершена. Создать интерпретацию романа Унесенные Ветром.
- Назвать Марг Рун моим именем? – Усмехнулся я, - Алекс, не слишком ли?!  И  Унесенные Ветром? Ты читаешь женские романы?! – Я от души расхохотался.
- Что?!  Рэт Батлер не такой уж и запущенный герой! Между прочим, он был моим кумиром в четырнадцать лет!  – Возмутился брат, - И вообще, посмотрю, что задашь ты программе!
- Пора, - говорю я Крид, пропуская мимо ушей слова брата. Все еще улыбаюсь, но улыбка выходит натянутой. Я понимаю, что вот и все, мы никогда не увидимся.
- До встречи в кибер сне, - шепчет она.
- До встречи, -  говорю я, слава богу, голос тверд.  Нажимаю ввод данных:
 -  Компьютер ввожу данные. Легенда: Крид Келлен Линкольн 20 лет, дочь плантатора Линкольна, тезка по фамилии Виктору Линкольну. В раннем детстве пережила психологическую травму – покушение на изнасилование, была спасена отцом и Линкольном. Лучшая подруга Кити. Погибла вместе с ячейкой один и семь. Смерть наступила после падения с обрыва. Друзья семьи: ячейка один,  три,  десять, двадцать шесть и семь. Компьютер программа завершена. – Я бросил короткий взгляд в сторону брата и широко улыбнулся, -  Создать интерпретацию романа Грозовой Перевал.
- О, браво! – Хихикнул брат, - Что же ты за мной повторяешь?!
- Если скажу дату, то в программе пойдет сбой, - сказал я.
- Ага, и Грозовой Перевал ты не читал? – Улыбается Алекс.
- Читал, одна из моих любимых книг.  -  Киваю я, - Ну, что? Твоя очередь Алекс…
-  М, подожди, - брат все еще веселиться, - ты меня упрекал в юморе, но ты назвал ее в честь мамы?
- Ну и что, - пожал плечами я, - Алекс у нас мало времени. Скоро у меня пойдет сбой в памяти, и я не знаю с какими последствиями, так что давай быстрее…- Голос дрожит, я нервничаю, брат замечает, что что-то не так:
- Виктор?
- Помолчи, пожалуйста, Саша, - прошу я.
- Мы можем поменяться? И ты останешься с ней? – Предлагает Алекс, - Я знаю, каково это… я хочу остаться…
- Нет! – Получилось резко, - Не обсуждается! Нет логики! – Помолчав несколько секунд, дав себе успокоиться, я заговорил ровным, спокойным голосом, - Саша, не нужно. Мне  одному проще будет. Уже, ничего нельзя изменить,  пойду я один. Нам не  по пути.
- Ты так говоришь, как будто знаешь, что будет там у края, - сощурившись, говорит брат.
- Знаю, - отвечаю я, - переоделся?
- Да, - кивает брат и ложиться на холодный синий стол, - Виктор, скажи мне вот что?
- М? – Острая спица входит в его шею.
- Что будет с нами, там? Говори как есть, - он смотрит мне прямо в глаза, и я понимаю, что тут соврать не выйдет.
- Я очень надеюсь, что ты переживешь меня на десяток лет вперед. Думай, о том, что ты будешь делать, каждый шаг, каждое слово, Саша или, - я включил ввод данных, но медлил.
- Или? – Подсказал Алекс.
- Или ты переживешь меня только на год, - ответил я, - прощай.
- Переживу на год?! Черт побери, Виктор…выключай я оста…. - Но Алекс не успел договорить, бесшумно заработал компьютер и я начал диктовать иллюзию кибержизни брата:
- Нет, не останешься, - ответил я, - хватит и с меня одного…. Компьютер ввожу данные. Легенда: Имя – Рим. Должность  - полицы.  Близкий  друг Виктора Линкольна и его семьи. Погиб вместе с ячейкой один и семь. Смерть наступила после падения с обрыва. Друзья семьи: ячейка один,  три,  десять, двадцать шесть и семь. Компьютер программа завершена. Создать интерпретацию по времени  - роман Джейн Эир….  – После этих слов наступил провал в памяти, и я очнулся в темноте. Значит, капсула подействовала, часть моей памяти была стерта или заперта под тяжелым замком, а ключ выброшен в море. Я был доволен братом, но с другой стороны вместо блаженной радости пришла пустота. Больше ничто не держало меня тут. Я был один, и терять мне было нечего. Как ни странно я, ни о чем не жалел.
 Роли вновь поменялись. Вместо тьмы свет ослепил глаза, но  я уже  был в другом помещении, оказывается  я не стоял, а сидел на стуле. Мои руки были связаны, нет, пожалуй, стегнуты наручниками к стулу. Во рту запекся вкус крови и перед мной стоял силуэт человека. Глаза не сразу привыкли к свету, я щурился. Помещение было сделано из железа – железный пол, потолок, стены. Железный век – настоящее, нет, прошлое или даже так - иное время. Но как я попал сюда? Я не помнил, капсула сделала свое доброе дело.
Перед мной стоял Данте. Вид у него был недовольный.
- Еще раз спрашиваю: где? Когда? Измерение? – Говорит он, хватка у него сильная, но я не боюсь боли.
Сплевываю на пол кровью и говорю: - Я не помню…
- Я не знаю, не помню, не слышу и вообще, я сладкий и пушистый! – Издевается он.
- Где я? – Во рту застрял комок из крови и твердого. Ах, да, это остатки моих зубов.
- Ни каких прав на слова у тебя нет! Не то, чтобы на вопросы! - Шипит от ярости он.
- А «права свободного государства распространенные за рамки планеты»? – У меня все еще есть силы на сарказм.
- У тебя нет прав – ты животное! – Он встает на колено и ударяет кулаком об пол, чтобы выместить ярость: - После того, что ты и твой братец создали – вы стали стадом, низшими! Вы не люди – вы нелюди! Пятнадцать миллиардов с молотка за тысячелетие! Вам нет названия! Сукин сын, еще раз спрашиваю: где ты их оставил? Называй время! Измерение?! Измерение?! Или твои зубы только начало! Я начну с пальцев на ногах, а закончу на руках, так, что ты не сможешь ходить в туалет!
- Данте, - меня, его угрозы больше не пронимают, - к чему ты так стараешься? Публики же нет… или ты актер и аудитория в одном лице?
- У братца да, научился?! – Он схватился за правый мизинец, дальше я не помню.

  ***   


Когда нет пыток и допросов, я остаюсь один на один с самим собой, посередине железной, ржавой комнаты.  Поджав под себя ноги и обнимая разбитую голову, я пытаюсь схватиться за воспоминания, как утопающий за соломинку, но бесполезно, во мне все такая же ржавая пустота, как и сама комната. Пустота во мне, в душе, рядом со мной, вокруг меня. Пустота там за стенами космического корабля, который идет по неизвестному мне курсу вселенной. Я сам – пустышка. Выпитый сосуд, джин выскочил, а волшебная лампа осталась валяться углу, пустая, никому не нужная. Хотя, нет, лампа нужна, не мне другим. От нее все время ждут магии, но волшебства больше нет. Волшебство  испарилось вместе с джином. Мой джин по имени Крид, Сашка, Марг – очень далеко. Чем  дальше они от меня тем лучше.
Мой джин…
Мне сниться Крид.  Она стоит на белом песке и смотрит на меня.  Ее тело покрывают замысловатые татуировки, а за спиной вдающиеся механические крылья. Мне она всегда нравилась настоящий, но когда я создал из нее человека – я нашел в ней особенную прелесть, как в человеке и смог вновь полюбить ее новой.  Не знаю почему, но она осталась в моей памяти прежней, еще не тронутой идеалом людей. Возможно, оттого, что своей иной чистотой она тронула мое сердце, а может оттого, что брат был прав – я другой. И возможно, я не человек. Да, я родился в обличии человека, но всегда был другим. Брат чувствовал и всегда знал, что у меня странная ни на что не похожая судьба.
«Самопожертвование», - Вспомнились слова брата. Нет, это была любовь, а не длинное сложное слово, которое сложно выговорить и не менее сложно написать.  Да, именно слова «была любовь»  как раз для меня, где нет места словам -  «будущее», «счастье», «надежда». Этим словам не суждено сбыться в моем будущем и в моем настоящем. У меня ничего нет, кроме коротких воспоминаний о том, как однажды я подглядел настоящую сущность слову «любовь».
Теперь я вижу ее идущую по белому песку, не просто в пустыне, а она находиться среди трехэтажных бараков расположенных в пустыне. Крид одета, как медсестра, у нее длинное не стиранное платье, ее черные волосы собраны в тугой узел. Она разговаривала с молодой девушкой примерно ее возраста.
- Думаю, пойдет дождь, - сказала Крид, - как думаешь, Кити?
- Да, тучи над пустыней выглядеть очень серьезно. – Кивнула девушка в таком же сером засаленном платье, - может, пойдем в барак? Посмотрим на дождь с балкона?
В ответ Крид кивнула, но подниматься по ржавой лестнице не спешила. Она остановилась и посмотрела на меня своими большими открытыми глазами, так как будто, что-то хотела сказать мне.
Я машинально хотел дотронуться до нее, но всем-то этого мои руки стали какими-то жидкими и я падал на ее плечи, руки, волосы. Ударял каплями дождя по ссохшийся почве, по крышам бараков,  закрывал собой полную луну и звезды. Я смешивал каплями дождя песок и глину в грязь, так что ноги жителей бараков утопали в этой смеси. Грязь смешивалась с топливом, пролитым из баков кораблей, кровью и сгнившими бинтами, с запахом спирта, морфия, краской и железом – создавая неприятный гнилой запах. Сначала он бил в нос, но потом впитывался в кожу, волосы, одежду – и люди привыкали к нему.
 Каплями дождя я прибивал этот запах к земле, смывал его с одежды, кожи. Принося за собой какую-то полусухую свежесть, зато вместе со свежестью приходил железный запашок. Железные люди, железная обстановка, железная война, железный век.
Девушки выбрались  на балкон и протягивали руки к дождю, желая принять душ из воды, текущей с неба. Влага струилась по их лицам, длинным платьям, впитывалась в грязно-серый материал, впитывалась в волосы, собранные в конский хвост. Вода текла по ним ручьями и через минуты они стали мокрые до последней нитки, но это нисколько не волновала их.
Кити, сняв сандалии, скакала рядом как маленькая. Она приподнимала полы платья и размахивала ими туда-сюда, как бы пританцовывая в вальсе. Девушка улыбалась, словно ребенок, тянула свои хрупкие руки к небу – и ее не волновало, что вместо неба над ними космический корабль. Она отплясывала как бесенок, радующийся маленькой победе – победой звался я, то есть дождь. Она так соскучилась по воде, что ни сильная усталость, ни то, что завтра нужно было вставать с рассветом и дежурить целые сутки – ей не мешали. Она прыгала, танцевала, мурлыкала себе под нос старинную мелодию.
Крид не танцевала и не пела. Она стояла под струями воды с глупой улыбкой на губах. Приложив руки к груди, подставляя лицо потокам дождевой воды. Она закрыла глаза и наслаждалась мигом. Я был благодарен ей за это, что она оценила мой немой разговор, который я предложил  ей в качестве дождя. Мне очень хотелось знать, что она думает, но, увы, я был не всесилен.
– Кити, милая, ты так прекрасна! – Крид одарила ее материнской улыбкой.
– О, правда?  - Смутилась девушка, - Так все прекрасно, Крид! Дорогая, все великолепно, потому что идет дождь! Идем со мной! – Кити взяла ее за руки, и они закружились под потоками.
– Хорошо? Да? – Не унималась Кити.
– Очень, – Крид все еще улыбалась, и взгляд стал грустным. Она хотела сказать, что-то девушке, но боялась сказать слова. Моя Крид была другая, не уверенная, уставшая, замученная и я понял, идет война. Это военное время, значит, я все-таки был прав – время исчисляется и есть единица времени, которая зовется «вне времени».
 – Кити я люблю тебя! – С грустью в голосе сказала Крид
– О, я тоже! – Засмеялась Кити, но она сказала это так, что бы просто ответить Крид.
– Нет, ты не совсем поняла…. Я люблю тебя той любовью, которую невозможно объяснить. Я хочу быть всегда с тобой и только с тобой. Хочу помогать тебе в сложных моментах, и чтобы ты могла опереться на мое плечо, а я должна знать, что ты всегда будешь только со мной? – Она сказала путано и я, и Кити не поняли ее слов.
Кити же посмотрела на нее серьезно и остановилась, она больше не танцевала:
– Хорошо, Крид. Я всегда буду рядом с тобой, потому что тоже обожаю тебя. Ты должна знать, что я никогда не брошу тебя, ты самое лучшее, что есть в моей жизни….
– Правда? – Крид широко улыбнулась.
– Правда – правда, – продолжала Кити, – Ты должна знать, что ты на много больше, чем просто друг – ты самая добрая, смелая и отчаянная подруга, но не только подруга…. как бы тебе сказать… ты та, которая идет со мной под руку, и я клянусь тебе Крид, что постараюсь помочь найти тебе свое счастье. Я очень хочу, что бы ты была, вместе с тем, кого любишь. Я так хочу, что вы с Виктором нашли друг друга в этой чертовой войне.
Крид удивленно уставилась на Кити:  – Ты не понимаешь меня Кити! Все не так….
 Но  Крид не договорила, а я не дослушал. Девушка  вдохнула в легкие воздух и выдохнула с криком. Перед ними было оно – железное, сильное, мощное, как будто сошедшее с кладбища новой земли. Перед девушками стояло настоящее исчадие ада – железный дракон. Оно приближалось, желая крови – их крови.
– Бежи-им!!!– не своим голосом заорала Кити, потянув ее за рукав.
Крид осталась стоять на месте. Девушка хлопала глазами, разинув рот:
– Господи, и это – враг?!
– Крид! Бога ради!!! Бежи-им!!! – Она дернула ту с такой силой, что рукав Кити издал не приятный звук рвущийся ткани.
- Бежим! Кити, бога ради, идем! Это то, с чем мы воюем! – Заголосила Крид, но Кити стояла и по-прежнему не двигалась.
- Идите, я отвлеку его! – Да, это был мой голос и вместо дождя я обрел форму человека.
- Кити! – И звонкая пощечина Крид приземлилась на щеку Кити, девушка очнулась:
- Да, да, идем!
- В помещение! Живо! – Сказал я и вновь обратился к самому себе, - Жаль у меня всего несколько минут…
Когда они были  более-менее далеки от чудовища, я  вновь стал наблюдателем.
Потом картинка изменилась, и наступил новый сон.
Приподнимая полы длинного платья, через небольшой холм шла Крид. Выглядела она озадаченной и обиженной одновременно:
– Ооо, мужчины! Кто вас только создал?! Видите ли, ему некогда! Гад вы, Виктор Линкольн! Я уже соскучилась по прежнему добряку Виктору! Где же он? Куда исчез? Неужели погиб под обломками этой чертовой войны!? – Люблю, когда она в таком странном настроении и еще не зла, но уже ее настроение подпорчено. Я шел позади нее и улыбался. Жаль, что она не могла видеть меня. Но моя улыбка ушла с губ, она обращалась не ко мне, а к новому имени Марг Рун, была еще одна причина смены моего настроения.
Бубнив проклятия себе под нос,  Крид перебралась через небольшой перевал и оказалась лицом к лицу с целым конным отрядом. На путников они не походили. Их одежда имела иноземное происхождение; от нее несло смертью, солью и свежестью, как от воды. Все они были вооружены, как будто сейчас вновь должна начаться война. Крид была в замешательстве и я тоже.  Мы остановились.
- Беги, - шепнул ей я и направился к конным, но чуда не произошло. Я не обрел человеческие черты, а был по-прежнему невесом.
  Нас заметили. Один  из людей направлялся к ней.  Высокий, хорошо сложенный,  в темных одеждах; с темными недобрыми глазами и обросший густой щетиной – вся его фигура излучала некий предупредительный знак, что этого человека нужно сторониться. Он был не просто харизматичной личностью, а убийцей со стажем. Такой, недолго думая вскроет вены женщине, ребенку или старику, если они будут стоять на его пути. Он шел к своей цели, не обращая внимания на препятствия – его целью была война, власть, кровь, сталь. От его фигуры в темном, холодела кровь и, по коже  побежали мурашки.
Он прошел мимо меня и к своему ужасу я узнал в живодере, своего брата. У меня не было слов, я просто уставился и глядел брату вслед.
«Неужели будущее, которого я боялся для Алекса, свершилось? Может, стоило того, чтобы он остался со мной? Тут? Или все равно он бы стал чудовищем? Что произошло такого, что так изменило моего брата? Хотя он был плут, но не до такой степени, что стать монстром?!»  - Клубок вопросов в моей голове не прекращался.
Тем временим лицо Крид тоже побледнело: 
– Не нужно, остановитесь! Поговорите со мной? Я здесь одна! Давайте, просто говорим? Хорошо? – Она жестикулировала руками, но когда увидела перед собой Алекса ее лицо стола еще более бледным.
– Леди Крид Келлен Линкольн, – он улыбнулся, но только одними губами. Его глаза смотрели на нее не то чтобы не добро, они пожирали ее. Так мог смотреть человек, который был давно и безответно влюблен:
 – Что вы здесь забыли? – холодно спросил Алекс, но я знал, что это была маска, чтобы крыть чувства.
– Рим? Глазам не верю?! Рим… Я была в городе и вышла пройтись, – неопределенно произнесла Крид, она не знала что говорить на такое, что увидела. Наконец, она собралась и задала не самый лучший свой вопрос:
 – Что тебе нужно?
– Ясное дело, что я пришел сюда не просто так – мне нужен город, – ответил Рим, и на его лице появилось какое-то злое хищное выражение, – А, между прочим, лгать не хорошо – ты в форме, а это значит, что в городе транспортер. Говоришь, что вышла прогуляться!? Ай-ай, Крид, не хорошо!
– Ты спросил, что я делаю именно тут, а не зачем я пришла в город, – Крид хаотично искала оправдания. Я чувствовал ее страх.
– Твоя правда, – пожал плечами он и подал знак людям двигаться вперед.
– Не делай этого Рим, – попросила Крид, из ее голоса исчезли капризные нотки.
– Что? – он приподнял бровь.
– Не надо, Рим, я прошу ... – прошептала она.
«Самопожертвование», - поморщился я
-  Может, мы договоримся? – Еще один не самый удачный вопрос с ее стороны.
– Хочешь выторговать свободу?! – в его голосе была и насмешка, и сарказм. Алекс был заинтересован.
– Да. – Она ни минуты не колебалась.
«Что она творит?!»
– И какова же цена? – Алекс был удивлен и это давалось ему сложно. К тому же он не совсем понимал, к чему она клонит.
– Ты покупаешь – я продаю, – ответила Крид.
– М? Значит, так? – И он улыбнулся, но по другому,  как-то ехидно со странным огоньком в глазах. Алекс знал, что попросит, он потребует Крид. Я не верил своим глазам, мой брат влюблен в то, что считал машиной, ересью, нежитью:
 – Да, я отпущу транспортер и город не трону – пусть живут, пусть улетают. Взамен ты дашь мне, то, о чем я просил, но условия ставлю я. Я больше не хочу жениться на тебе Линкольн, но я по-прежнему хочу тебя. Ты уйдешь со мной в город, и я сделаю тебя своей, эм, гостьей, и ты навсегда останешься в моем замке при мне, моей. Как тебе условия Линкольн? Твое самолюбие, твоя гордыня – они пострадают. Пойдешь ли на такое из-за каких-то людишек? Это безволие, Линкольн, так как воля моя. Моя и ничья больше!
Она протянула к нему руку и сказала то, что никогда бы не сказала, будь она в другой ситуации. Может, получилось слишком быстро – но ей нужно было сказать ему «да» или, в противном случае, ее второй голос взял верх и, она начала бы сопротивляться, а эти действия могли привести к плохим последствиям:
– Я согласна.
– Так просто? Крид, в чем ловушка? – Он все еще не был уверен в том, что она согласилась.
– В том, что я не люблю тебя, но сейчас это всего лишь пустые слова, – ответила Крид, слишком спокойно и я понял, она отключила эмоции и просто говорила слова:
 – Однако о чем тебя просить?
– Ты еще осмеливаешься ставить свои правила?! – не выдержал Рим и притянул девушку к себе, а бедняжка вжала голову в плечи. Да, Рим определенно изменился. Стал  не просто человеком военного времени, он стал тираном.
– Рим, я просто хочу передать письмо капитану корабля, чтобы они не искали меня, – прошептала Крид. На что Рим ответил:
– У тебя несколько минут… - Алекс отходит в сторону, я ложу руку ему на плечо и хочу сказать много разных слов, но вместо слов с моих губ срывается удивленный возглас я все так же невесом. Что хуже, что-то сильное тянет меня к небу к тяжелым тучам, что нависли над землей.
- Нет, - говорю я, - не сейчас! Еще не время!
- Ага, так я и поплясал под твою дудочку! – Говорит грубый голос военного, - Руки к стене!
Я понимаю, что сон закончился. Придется вернуться в реальность:
- Допрос? – хриплю я.
- Нет, сегодня вынесут приговор, - ответил тот, - думаешь, Данте ждал столько времени, чтобы еще раз набить тебе морду? Нет, ждал, пока твои раны зарубцуются, но суд ждать не будет. Так что топай-топай! На выход!
- М, вот оно что, - ответил я и в глаза ударил свет прожекторов из коридора.



Послесловие


Боитесь ли вы смерти? Наверно, боитесь. Руки скованы и ноги тоже, как в твоем мозгу, так и по-настоящему. Ты шагаешь по длинному коридору в неизведанное.  Неизведанное всегда страшит. Ты будто ступаешь на болотистую почву и задаешься вопросом – не утонешь или утонешь,  когда сделаешь новый шаг? Когда открываются тяжелые бронированные двери перед тобой, и ты задаешься вопросом: «А может быть, все было бы иначе?»
Я  боюсь смерти, так сильно, что мои руки, связанные за спиной вспотели, и спина тоже взмокла. Мои зрачки неестественно расширенны: я вижу, как солдаты  перезаряжают оружие и прикладывают его к плечу; через несколько секунд я узнаю, что же такое на самом деле смерть. Я боюсь не боли, а смерти, потому что сделав шаг на болотистую почву я не знаю, что там впереди. Я очень надеюсь, что впереди звезды. Именно благодаря ним, я стал тем, кто  есть, и мне плевать, что я совершил преступление против человечества – открыл искусственный разум и создал эликсир бессмертия. Смешно, но через несколько секунд меня расстреляют, из-за того что моя наука неподвластна своему создателю.
Итак,  комендант начинает исполнение приговора. Раз – наверно нужно помолиться? Два – глупо, но моя улыбка становится все шире и шире. Я  улыбаюсь, потому что выиграл. Пли – вот собственно и все…
Я открываю глаза. Что такое? Неужели это не все? Не  занавес? Я жив менее того перед моими глазами помещение. Белый пол, потолок, стены и даже окно-иллюминатор, через которое на меня смотрят мои враги тоже в белых тонах. Я пытаюсь пошевелиться, но не могу все тело обвито проводами, я чувствую, что половина моего лица от темечка до носа не совсем мое – оно железное. 
- Браво, Линкольн, - хлопает в ладоши Данте, - девятнадцать месяцев киберсне, кибержизни, киберреальности. Ты водил нас за нос! Черт подери – все они! – Он говорил со мной через стекло и указал рядом с собой на медкомиссию, - все они как один говорят, что ты человек с аномалией! Семнадцать минут человеческий мозг может прожить недореальности, а ты… твою мать! Ты  девятнадцать месяцев и я даю руку, что ты не человек! Да, он не человек! И не говорите мне эту чушь! Хотя, мне уже все равно, я знаю координаты твоих …тварей! И главную тварь, что помог тебе в этом – твоего брата, я выпротошу первым! Меняйте координаты!
- Ты прав, - это был мой голос, как странно слышать себя. Им тоже странно. Все  они  удивлены и не много испуганы – впервые я заговорил, - ты прав, мы меняем координаты.
Да, он прав я уже не человек, а одно целое с этим металлическим кораблем. Я повсюду. В каждой видеокамере, корпусе, вращающейся детали реактора, главный компьютер, я металлический корпус корабля. Я это – он. И я устал от долгого пути. Умереть во второй раз не так страшно, как в предыдущий. Я устал все время заботиться о близких мне, теперь это их путь и их решения. Я устал от одиночества, оно раздавило меня, и я был пуст морально. Мне надоело быть гением, гения никто не поймет и знать то, что знал я, страшно.
 К тому же, мне надоело искать в этой бесконечной вселенной самую яркую звезду, потому что я уже нашел ее. Вернее, мы нашли. Я звезду по имени Крид, он – солнце. Для нас обоих они были нечто ярким, светлым и прекрасным воспоминанием  и мы не могли до них дотянуться, потому что для нас связь с ними была равносильна смерти.
Корабль меняет координаты и берет прямое направление на солнце. Самую яркую и прекрасную звезду во вселенной. Ее лучи раскаляют обшивку космического корабля до красна. Наконец, под тысячной температурой она начинает плавиться и превращаться в подобие воска. Это прекрасно и я преклоняю перед великим колено со словами: - Ну, здравствуй, любовь моя – я пришел!
И мы становимся одним целым – яркой вспышкой из огня на фоне великого и прекрасного солнца.

Конец II том. Июль – сентябрь  2011 год.



От автора


Никогда не писала ничего подобного, как слова от автора. Просто работала над текстом и все, но написать одно, а прочитать, исправить, понять сам текст – это совершенно другое. Работа, которая требует огромных сил и гигантской выдержки. Вы не представляете, через что приходиться пройти, когда вычитываешь текст! Всеже я немного увлеклась… Спасибо вам читатель, что оценили мой труд и труд тех, замечательных людей, благодаря, которым вы держите в руках электронную книгу. Вы дошли до слов, которые написаны здесь, а это уже благодарность автору. Текст, который читается легко и без запинки – это благодаря замечательному автору, редактору и человечку с которым мы, думаю, создадим много хорошего Алисе Эльфман. Я хочу сказать спасибо моей семье, выдержавшей всех моих «сумасшедших крокодилов» в голове, которыми я доставала вычиткой и исправлением эпизодов. Спасибо моей семье за терпение! И конечно, не могу ни сказать о Луисе Ройё. Его миры – это нечто. Он был моей музой! Спасибо, что вы есть Маргарет Неве.