Банджо.
При всём своём росте и комплекции, он передвигался легко с леопардовой грацией. И точно так же, как леопард пугал до жути всех, с кем ему приходилось иметь дело. Неся смертельную угрозу и животную беспощадность.
Среднего роста, но очень широкоплечий с узкой талией и сильными бёдрами - был воплощением силы. Но его сила не вызывала восхищения, или зависти. Она пугала до икоты, до желания слиться с окружающим миром, чтобы его жуткие своим равнодушием глаза, случайно не наткнулись на вас. Он не состоял ни в одной из известных криминальных группировок и странно, никто и не претендовал на его присутствие в качестве члена преступного клана.
Его уважали, но это уважение базировалось на страхе и даже самые отъявленные отморозки пасовали перед ним. Одно его имя наводило леденящий страх.
Банджо.
Его имя было связано с этим весёлым инструментом американской глубинки - банджо. Он получил его, за виртуозную игру на этом инструменте. И все знали, если слышны его пассажи на банджо, значит, будет очередная жертва, которую ему заказали.
Никто не знал, откуда он, кто его родители, где учился, сидел ли. Такое впечатление, что он свалился с Луны. Ни пристрастий, ни привычек, ни слабостей - робот, да и только.
Как всегда, он возвращался после очередного заказа, выполнив его безупречно, ему не пришлось убивать, всего пара сломанных пальцев, и клиент сам подписал злополучные бумаги, отказываясь от своей фирмы умоляя принять это, как знак глубокого уважения к Банджо. По большому счёту, Банджо было на всё это наплевать, но это был его источник благополучия и самоутверждения.
Банджо решил зайти на рынок купить себе любимых мочёных яблок, которыми он так любил закусывать ледяную водку. Он не был пьяницей, или уж таким любителем выпивки. Но раз в неделю пропускал три, пять стопочек чистой, как слеза водки, закусывая её мочёными яблоками и тающим во рту розовым шпиком.
Пробираясь через различные торговые палатки густо усеявшие подходы к рынку он случайно наткнулся на пожилую женщину, язык не поворачивался назвать её бабкой. В скромной, но опрятной и когда-то наверно качественной одежде, она стояла и плакала, беззвучно горькими слезами, держа в руке разорвавшийся полиэтиленовый пакет. Перед её ногами была грязная лужа, в которой валялась гроздь винограда.
Внезапно остановился сам себя не понимая, его так поразила опущенная старческая рука. Как загипнотизированный смотрел на эту вопиющую безысходность в этой много повидавшей руке. Она не канючила, не показывала свои слёзы на показ. Да, и кому нужны были её слёзы, кто мог догадаться, что она отдала последние деньги, на покупку этой кисти белого винограда которого в народе так поэтично называют - дамские пальчики.
Надо сказать, что Банджо был неплохим психологом, и глядя на эту пожилую женщину, которой было за семьдесят с гаком, понимал, что она одинока и, скорее всего, этот виноград она купила кому-то, отдав последние деньги. И он был недалёк от истины.
Эта женщина купила виноград своему внуку, который болел. Судьба, которая когда-то благоволила этой женщине, точно наоборот отобрала у неё всё, мужа и дочь, оставив на её попечение больного мальчика.
Всеми силами она боролась за своего мальчика, чтобы его у неё не отобрали в приют.
Живя впроголодь, продав всё более - менее ценное, хотела, чтобы её внук был здоров и счастлив. И эта выпавшая кисть винограда не была такой уж потерей, но валяясь в этой грязи, эта кисть с такими крупными виноградинами так беспощадно говорила о той пропасти, в которой она находилась.
Банджо замер, и впервые за многие годы, его грудь сдавило от тоски и печали. Не задумываясь, вытащил довольно крупную сумму денег, подойдя к этой уставшей от переживаний и заботы женщине.
-Не побрезгуйте, возьмите деньги, они вам нужнее.
Не давая ей очнуться, довольно грубо всунул в её ладонь деньги и повернувшись, пошёл прочь.
Проходя мимо Владимирской церкви, он и вовсе сделал невероятное – вошёл в церковь и долго в задумчивости стоял перед иконой Богородицы. Его лицо было бесстрастным, но внутри в душе, была буря сомнений, переживаний. Его размеренная спокойная жизнь - именно такой она ему казалась - взбаламутилась грязной взвесью в бытие жизни.
Выходя из церкви, он знал, что его жизнь кардинально изменится и его кличка Банджо из наводящей ужас своим несоответствием значением, станет такой, какой она выражает суть. Веселой, разухабистой, ритмичной музыкой жизни.
6 марта 2011