— Кхм, а с чего начать-то?
— Начни с начала, как всё началось.
— Что вот так просто как было?
— Да. Именно вот так просто.
Город, осень, остановка и я на ней. На остановке то есть. Стою и жду хоть что-нибудь, что довезет до дома. Сыро и ветрено, серо. Все вокруг обычное серое, унылое и, знаешь… родное что ли. Ну, понятное и стабильное, то что блин, вечно молча лежит себе и просто обрамляет мою жизнь…дааа. Это только сейчас и осознал, когда задумался, а то ведь некогда.
Так вот стою я в сырой обуви, хлюпаю носом, тихо матерю погоду и всех водителей, и громкую тетку рядом и ее детей – все как всегда, день за днем. Мимо проносятся машины… мимо как и сама жизнь их обладателей мимо нас и лишь грязные брызги связывают с ними в эти моменты. Злой как черт вытираю лицо и смачно ругаюсь вослед. То есть почти. Не успел ничего сказать так и замер с открытым ртом, проглотив чью-то мать и чуть не поперхнулся полусгрызенным леденцом.
По улице шла Осень. Да Осень, да шла. Вот так как мы ходим. Сказать, что я удивился – это не сказать ничего, да и все экспрессивно нецензурные синонимы и то не отражают всех моих чувств в то мгновение. Я просто застыл, завис и тупо смотрел, как она приближалась к остановке, как трепетали на ветру яркие листья ее платья, как колыхался и змеился по асфальту золотой шлейф, и мерно подрагивала грудь в глубоком декольте, чуть прикрытая оранжевым шифоном… и как нежная улыбка… губы. А потом, когда подошла совсем близко, меня окутало горьковатым облаком необычного аромата. Так пахнет осенью на веранде деревенского дома: дымом костров и сладкими яблоками, хранящимися в коробках с опилками.
Я даже на миг прикрыл глаза, но спохватившись вновь широко их распахнул, жадно вглядываясь в проплывающее чудо и стараясь ничего не пропустить и все-все запомнить, сохранить в памяти и душе что ли…
Пламенный пятипалый листок оторвался от платья и медленно падал на землю. Как завороженный я подхватил его на лету и крепко прижал к мокрой куртке. Прикосновение к холодной искусственной коже немного встряхнуло и вернуло к реальности, но не рассеяло волшебное видение – прекрасная незнакомка продолжала свое шествие дальше и уже удалялась от меня. Смотрел, как она проходит мимо торгового центра, отражаясь в больших зеркальных окнах и стеклах припаркованных авто. Смотрел, как снова мимо меня, моего существования проносится чудо и вот-вот бесследно исчезнет за углом, растает дымкой мираж. Так оно и вышло: она ушла — я остался в тех же сырых ботинках и серых декорациях.
Громко хрустнула и уколола язык ментоловая карамелька, которую я с остервенением разгрыз. Ею меня еще на выходных угостила племяшка, а я только в тот день про нее вспомнил, нащупав кармане.
Вот и стоял тогда посреди лужи с ментоловым галлюциногенным послевкусием, с прижатым кленовым листком и горькая мысль посетила меня, к счастью заметил обалдевшие лица детишек рядом и с облегчением прогнал прочь думы о помешательстве.
И так вдруг стало радостно и даже захотелось жрать. Я благословил свой аппетит как символ пробуждения и вдруг, как в кино сквозь облака пробилось солнце и улица, умытая дождем засияла – ну точно женщина после душа, чес слово.
Вдруг понял, что не хочу ждать автобус и не хочу домой, к уставшему отцу и ворчащей матери. Не хочу портить волшебное очарование обыденностью, тем более в такой теплый солнечный день.
Решительно шагнув от остановки в сторону парка, я на мгновение почувствовал себя преступником, нарушившим строгий распорядок, но тем легче и сладостнее были последующие шаги, и глубже становилось мое дыхание.
Городской парк дружелюбно распахнул мне свои ветвистые объятья, и заговорщицки укрыв, повел тропинками к уютному кафе. Тихая музыка и мягкий полумрак пустого зала как раз угадывали мое желание уединиться, чтоб неспешно поразмыслить над случившимся, ну и посмаковать произошедшее, хотя бы по памяти в мечтах.
Вопрос бармена «что желаем» поставил в тупик, но теплый блеск золотых бутылок, мерцавших на зеркальных полках за его спиной, вывел из ступора, и было заказано светлое пиво.
Оговорюсь сразу, что я не любитель подобного занятия, но в тот момент остро хотелось чего-нибудь этого. Хмельная прохладная горечь дикой свежестью утолила жажду, но вскоре я понял это немного не то, что мне нужно в этот момент. Хотелось чего-то теплого и необычного, горьковатого, терпкого, и не такого. Отставив в сторону бокал с недопитым пивом, я огляделся вокруг. Интерьер заведения располагал к расслаблению и медитации, и чертовски верно соответствовал моему настроению: круглые столики со скатертями персикового цвета, темно желтые занавески на окнах, светлое дерево стеновой обивки и ярко-оранжевые цветы в фарфоровых вазах – все такое уютно-теплое, золотистое и какое-то трепетно-нежное. А зал, оказывается, был не совсем пустым, за столиком сидела девушка с планшетом и медленно потягивала чай из большой стеклянной чашки. Невольно залюбовался содержимым: в зеленовато-желтом искрящемся тумане танцевали прозрачные цветочные бутоны, остролистные и незнакомые. И словно большое древнее замшелое бревно, в хрустальных берегах покачивался какой-то корешок. Почему бревно и почему замшелое и при чем здесь вообще мох, сейчас не смогу дать объяснения, но именно так мне на тот момент казалось. Точнее я почти был в этом уверен – воспринимал все сквозь некую волшебную призму.
Я подозвал официанта и, указав на девушку, попросил принести мне тот же напиток, что пьет она. Услужливый парень ничуть не удивился, и, приняв заказ, скрылся на кухне. Возможно, он принял это за тактический ход с моей стороны как повод подкатить к девице – в тот день меня это не интересовало, мне просто захотелось попробовать на вкус танцующие цветы и плавающее бревнышко.
Чай, как и ожидалось, оказался необычным. Сейчас не смогу передать точно всех ощущений, но он меня поразил это точно. Терпкий, пряный и мягкий одновременно, горячий, обжигающий, но и это было приятно. С горчинкой и что самое непривычное – не сладкий, абсолютно без сахара, а впрочем я, кажется, этого и не ждал.
Сколько времени моя персона удивляла бармена своим присутствием и поведением не знаю, домой вернулся поздно и, отказавшись от ужина, лег спать. Даже комп не включал в тот вечер. Ночью мне снилось, как снова пью тот чай в желтом кафе, гуляю по осеннему парку и танцую под тихий хриплый блюз на шуршащих листьях с девушкой в золотом платье. Я кружил ее и любовался светлой кожей обнаженных плеч, взмахом темно-каштановых пружинящих локонов и скромной полуулыбкой нежных губ. А музыка играла все громче и громче, мелодия превратилась в нудную назойливую какофонию будильника и волшебный сон растаял под натиском реальности.
До чего ж не хотелось покидать теплую постель и топать на работу, но тихие голоса из кухни быстро пробудили меня.
— Пьяный что ли вчера пришел так поздно и ужинать не стал, умылся и лег. Не говорил ничего? – спрашивала мать.
— Да нормальный, отстань, просто устал наверно.
— Устал? А чего-то он улыбался! Что- то боюсь за него, чует мое сердце…
— Отстань! – оборвал ее отец, — заладила про сердце! Не у тебя одной оно есть, и вообще… – свою мысль он не закончил и резко замолчал.
— Влюбился он что ли? – почти испуганно произнесла мать.
Меня словно облили ледяной водой, даже дыхание перехватило. А потом стало ужасно стыдно, словно меня уличили в чем-то нехорошем, постыдном и вообще запредельном. И так это было странно, обычно они не лезли в мои дела и не были такими сентиментальными.
Родители на кухне молчали, лишь тихое позвякивание посуды и шум воды доносились теперь до меня. Я не спешил вставать, не знал что делать, как вести себя после услышанного. Но это неловкое подвешенное состояние прервалось громким криком из коридора – слишком долго я провалялся и дико опаздывал. Стремительные сборы и чертова спешка очень удачно прикрывали мое бегство и спасли от возможных расспросов.
По дороге на работу в тряском автобусе меня терзали разные мысли, особенно не давала покоя и загадка о том, что же все таки я вчера увидел, и как вытекающее «здоров ли я или уже не совсем». На работе вечный аврал и совсем не размышлений, и почти было забылось вчерашнее событие, лишь вечером подойдя к остановке на которой все это произошло, я вновь вспомнил прекрасную Осень в платье из ярких листьев.
И так тоскливо стало, паршиво и очень обидно, как бывает когда лишь подразнят, приоткрыв обертку подарка, и унесут вручать кому-то другому.
Опять не сел в автобус, а побрел в сторону парка, пиная желтые листья. В кафе заходить не стал. К чему? Вряд ли повторится вчерашнее ощущение, а разочарования не хотелось. Пусть хоть в памяти сохранится волшебное прикосновение чуда, и я просто медленно шел и наслаждался моментом. Оказывается многое раньше не замечал, и как же это здорово просто бродить по осеннему парку, вдыхать горьковатый аромат листвы, чувствовать тепло бледного солнца на лице. Смотреть, как причудливо раскрашивает закат пестрые деревья, делая их еще ярче, отчего возникает иллюзия пламенеющего леса. Так захотелось в тот момент, чтоб зашевелилась тонкая березка и, обернувшись моей незнакомкой, сошла на парковую дорожку.
В кармане запиликал телефон, возвращая в реальность. Домашние волновались, и мне пришлось поспешить домой.
Из парка уходил быстро, и по сторонам уже не глазел, думал станут ли родители развивать утреннюю тему и учинять мне допросы. Солнце скрылось, и все очарование пламенной листвы поблекло, город вновь становился привычным и понятным. Сырой ветер гонял по асфальту грязные листья, фантики и прочий городской мусор, сваливая все это в мокрую кучу. Низко над самой лужей летел, подхваченный ветром, белый бумажный лист, похожий на рекламный постер или афишу, что щедро расклеивают на стенах спаммер-агенты. Внезапно постер сильно крутанулся, и развернувшись приземлился у моих ног. Мне стало жарко – на меня смотрела моя Осень. Точнее ее фото на обрывке афиши. Я поднял мокрый листок и разгладил его руками. На нем стояла вчерашняя дата и большего никакой информации, остальное было оторвано и, возможно, все еще оставалось где-то на стене или заборе.
Я побежал, всматриваясь вокруг в поисках этого обрывка или второй такой афиши, ведь обычно их расклеивают пачками в одном месте.
И ничего я не нашел, ничегошеньки, но все ж домой пришел немного успокоенный. Этот обрывок, являя собой материальный факт, успокоил меня и, вселив надежду, воодушевил на поиски девушки. Перед сном я долго рассматривал ее фото, прикидывая кем она может быть и по каким зацепкам ее можно отыскать.
Неделя ушла на тщетные поиски: вечерние пробежки по дворам и скверам, изучение рекламных щитов на всевозможных носителях, терзание поисковиков интернета – я сбился с ног, устал и выдохся. Что удивительно – родители меня не трогали. Почему не знаю, да и выяснять не хотелось, это было неважно.
А к концу недели меня свалила сильная простуда, да так что пришлось брать больничный и отлеживаться дома. На улицу я не выходил, и поиски прекратились сами собой, после болезни я просто махнул рукой и спрятал фотку глубоко в стол.
Прошел месяц, облетевшие золотые листья давно занесло снегом и уже ничего не напоминало мне об ожившей осени. Пролетела зима, со всеми своими снежными плясками, долгими праздниками-пьянками и морозами. Весна тоже прошла своим чередом – все было, как положено, как прежде много лет моей размеренной жизни.
Закончилось и лето. Сентябрь отзвенел звонками и отцвел астрами в садах. А я по прежнему таскался на работу и домой все по тому же маршруту, вот только теперь на своей машине. Больше чудес не было и не предвиделось, и уже без трепетного замирания сердца проезжал я мимо той остановки.
Зазвонил мобильник, лобовое зеркало отобразило входящий номер.
— Да, мам?
— Ты где сейчас? Нужно Кирюшку забрать из Дома творчества, там у них бал скоро закончится. Заедешь? И к нам ее потом вези.
— Хорошо, как раз еду недалеко от парка, скажи, что на улице подожду.
Кирюшка — Кира моя племяшка, обожаю ее и это у нас взаимно, поэтому я с большой радостью оставил авто на парковке торгового центра и пошел к парку. Он был таким же, как и год назад, только музыка играла другая. Аллеи усыпаны опавшей листвой, и бледное солнце едва согревает теплом. Я свернул на дорожку к ДТ и замер: впереди шла та, которую я так долго искал и ждал весь этот чертов год. Догнать ее? А что дальше? Что могу я сделать или сказать, чтоб не напугать ее?
Но мысль о том, что она снова исчезнет, подстегнула меня и я ее догнал. Она обернулась и улыбнулась, так легко и запросто, словно мы знакомы тучу лет. Видя мое замешательство, а я стоял как столб, баран бараном и молчал, она спросила:
— Тоже хочешь сфотографироваться? Давай только быстро или подожди мы все выйдем скоро для фотосета.
Я тупо кивнул, и она поспешила на крыльцо и скрылась за большой дверью.
А через несколько минут шумная стайка нарядных девчонок пестрой рекой хлынула из здания и рассыпалась перед фонтаном. Знакомый голос окликнул меня и я с удивлением наблюдал как девушка-цветок приближалась ко мне, яркий макияж сильно изменил девчушку и я еле узнал Киру. Ей понравилась моя реакция. Следующие минуты были похожи на сон: красивые девушки в фантастических нарядах кружили вокруг меня и позировали фотографу, несколько фото сделали и со мной.
Но самое замечательное это то, что моя Осень была рядом. Когда все закончилось и девчонки побежали переодеваться, она не спешила за ними, и я осмелился взять ее за руку. Наклонившись к ее волосам я тихо прошептал:
— Прошу тебя не исчезай. Очень прошу…
И знаешь, эту просьбу она исполнила, но это уже другая история и она все еще пишется. Где-то там наверху в большой книге. И пусть пишется долго… долго…