Мы ехали на юг. Шапки пальм мелькали где-то высоко-лохматые, кривые, темные
силуэты на оранжевом небосклоне. Я смотрел, как закат красит мир в такой
космический цвет, волшебный. Мне казалось, все волшебное вокруг-наш старый
Форд, эта дорога, потемневшей лентой убегающая вдаль, прибрежные дома,
рыжая кромка песка, словно грива лошади, трепетала на ветру, а впереди стояло
марево и пьянящий запах обожженной солнцем травы. Мои ноздри нервно
напряглись, ловя запахи лета, в своем зените. Мы ехали до полуночи. Уже
давно померкло зарево солнца, провалилось за горизонт, утонуло в океане.
Сначала по небу поплыли розовые барашки. Они двигались с нами, а потом океан
исчез во мраке. Ночной воздух стал свежее и прохладнее. Я видел эти перемены,
мог замечать мелочи, приносящие в душе тихое сознание того, что способен
на улавливание впечатлений мира. Отец часто говорил, я вижу больше, чем
могут видеть глаза.
- Смотри,-отец указал рукой на край неба,-первая звезда, теперь они
посыпятся, словно горох. Звезды... в них есть что-то прекрасное, правда?
Я жадно всматривался в потемневшее небо и ждал. Миллионы глазков подмигивали
мне. Ночное похолодевшее небо опрокинулось на нас. Я долго пялился в окно, в
непроглядную темноту, под голос отца, рассказывающего что-то о звездах.
Даже не запомнил миг, когда глаза больше не смогли быть открытыми, я заснул,
так и не дослушав его рассказ. Я не помню, когда мы остановились у
придорожного мотеля, как отец, не желая будить, отнес меня на руках из
машины в номер, и, положив на кровать, укрыл пледом. Сквозь сон доносились
обрывки слов, сонных звуков дремлющего местечка, голос телевизора за стеной
и капли воды, стучащие по раковине в туалете. Или мне все снилось...
Проснулся под утро, рано. Ночью шел дождь, стук капель по мокрому балкону
разбудил.Я лежал с закрытыми глазами и слушал этот звук. Представил, как
капли, маленькие шарики влаги Богов летят вниз, разбиваются о бетонный
пол, неся веер брызг в стороны. Меня сморил однообразный шепот воды,
нечеткие сумерки за окном. Отец еще спал, отвернувшись к окну. Я снова
задремал, уже чутким сном, все прислушивался сквозь дремоту и сладковатое
ощущение того, что можно не торопиться с подъемом.