Глава 4. Бегом от смерти
Внезапно наступившее и так же быстро исчезнувшее лето привело в замешательство всех. Несмотря на то, что было еще только начало сборника-месяца, уже вовсю поливали дожди, а частые ночные заморозки уничтожали еще не собранный урожай. Птицы бросали свои гнезда и не успевших окрепнуть птенцов, улетая в надежде найти более теплые края. Крестьяне с недоумением взирали на пустынные, навевавшие тоску поля и сбросивший листву лес. Что же теперь будет? Тех крох, что удалось спасти, хватит едва ли до середины первозимника. И каждое утро люди вставали с единственной мыслью: что будет дальше? Они боялись произнести это вслух, но все их мысли были только об этом: голод…
От Ранаоновых гор в сторону главной дороги через поле наперерез, склонив головы, мчались два всадника. Широкополые шляпы закрывали их лица, зеленые плащи с желтой меховой подбивкой развевались на ветру. Всадники молчали, лишь под копытами коней слышалось монотонное похрустывание льда на замерзших за ночь лужах, да где-то вдали каркала стая ворон. Осталась далеко позади маленькая деревушка, мелькнула на горизонте светлая паутинка березовой рощи. И вновь их окружает однообразная степь. Но вот и развилка. Один из всадников придержал лошадь, заметив, что его спутник отстал.
– Что-то случилось? – тревожно спросил он.
Вместо ответа тот, к кому он обращался, вытянул руку в кожаной перчатке с вышитым на ней зеленым трилистником на фоне восходящего солнца и указал на потемневший горизонт, не предвещавший ничего хорошего.
– Я тоже это заметил. Думаю, если мы поторопимся, то окажемся в городе еще до бури. Ты как, в порядке?
Всадник кивнул и, повернув направо, пришпорил коня. Второй последовал его примеру.
Солнце уже поднялось высоко, превратив скованную льдом дорогу в сплошное месиво. Ошметки грязи летели из-под копыт, забрызгивая ранних путников, бредущих по обочинам дороги в сторону Сан-Суона и обратно. Перед Южными воротами города их остановила стража. Не говоря ни слова, всадники вручили им грамоты, одного взгляда на которые хватило, чтобы начальник стражи приказал немедленно открыть ворота и низко поклонившись, произнес:
– Добро пожаловать в Тарею, господа маги первой ступени!
***
– Что ты делаешь, сестрица? – Было похоже, что наглая ухмылка стала неотъемлемой частью его лица. – Тебе мало того, что ты получила от НИХ три месяца назад? – Римуданд многозначительно поднял палец и указал наверх.
– Да будет тебе известно, дорогой братец, – в тон ему отвечала Кайленда, – что сегодня ОНИ вновь явились мне. И на этот раз ОНИ сказали всего два слова: «Охота началась».
– Ну и как? Твои борзые уже гонят оленя?
– По-твоему это смешно? Сейчас я пытаюсь найти проклятую девчонку, но…
– Но ты же знаешь, что она у Торико.
– Да. Все ясно указывает на то, что она находится в замке этой недоучки.
– Настолько недоучки, что она наголову разнесла твоих драконов?
– Ты ее защищаешь? – глаза магики потемнели от гнева.
– Отнюдь. Просто констатирую факт, – он снова усмехнулся.
– Ты всегда ее защищал, и я знаю почему: потому что она тебе нравится. И даже более, я думаю, я думаю… Да, ну конечно! Да ты же просто влюбился в нее!
– Ты полная дура, Кайленда, – Римуданд сокрушенно покачал головой. – С тех пор, как на горизонте замаячила эта новоявленная магика, ты словно сдвинулась. С чего ты решила, что Торико мне нравится? – он взял в руки четки и стал перебирать круглые костяные шарики пальцами. – Вернее, нет, не так. С чего ты взяла, что я влюблен в нее? Она сильный маг, очень сильный. Она умна, расчетлива. Она – достойный противник. Я уважаю ее за это, чего ты, к сожалению, никогда делать не умела. Ты умеешь только ненавидеть, ярость ослепляет тебя, поэтому-то ты и не замечаешь недостатков противника. Ты не способна рассуждать хладнокровно.
– Прекрати!
– Не нравится? Вот-вот, критику ты тоже никогда не умела слушать. А тем более извлекать из нее что-то полезное… Ну что ж, – заговорил он снова через минуту, в течение которой Кайленда, что удивительно, не издала ни звука. – Объясни, почему ты пытаешься найти «проклятую девчонку», если она находится у Торико?
– Потому что у меня такое ощущение, что меня просто пытаются облапошить, убедить в этом. А на самом деле, она где-то…
– Где?
– Как раз это я и пытаюсь понять, но пока у меня ничего не выходит.
***
– Как тебе здесь? – Лоренкан бросил шляпу и плащ на кровать.
– Надеюсь, нам не придется ночевать в этой забегаловке, – поморщившись, Ланнинес тщательно протерла табурет прежде, чем сесть на него. – Где ты собираешься искать Кинбегама?
– Его дом находится недалеко от Площади Всех Правителей. Я бывал там прежде, ведь Тарея мой родной город, и только благодаря Кинбегаму я попал к Торико.
– Ты никогда не рассказывал об этом, – Ланнинес достала гребень из дорожной сумки и принялась расчесывать спутавшиеся на ветру волосы.
– Я думал, ты знаешь, – Лоренкан сел на кровать, сложив руки на груди, наблюдая, как Ланнинес расчесывает волосы. – Мне было тогда лет семь-восемь. В то время царил страшный голод на всем Таккоренском материке. После смерти родителей и старшего брата я вынужден был спасать себя сам. В поисках еды я залез к Кинбегаму. Конечно, тогда я не знал, что это был дом величайшего мага. Короче говоря, он поймал меня. И сразу распознал во мне способности к восприятию Источников. Он направил меня к Торико, где я, в отличие от тебя, провел пятнадцать лет! У тебя каждое заклятье, каждая фигура – хоп! и готово, а у меня – долгие месяцы труда. Торико говорила, что мне не хватает уверенности. Может быть и так… – глубоко вздохнув, он поднялся с кровати и подошел к окну. – Пожалуй, будет лучше, если я отправлюсь к магу прямо сейчас.
– Разве ты не подождешь, пока закончиться дождь? – Ланнинес заплела волосы в косу, чтобы не мешались, и убрала гребешок. – По-моему, за окном льет не хуже, чем во время Всемирного потопа.
– Не знаю, о каком потопе ты говоришь, но этот ливень вряд ли закончится до конца дня. А нам необходимо торопиться, – он вернулся к кровати.
– Ты же весь промокнешь!
– Не растаю: не сахарный, – Лоренкан улыбнулся, накидывая плащ на плечи. – Надеюсь, что не задержусь. Хотя это уже зависит не от меня, – он закинул за спину свой дорожный мешок, взял в руки шляпу и вышел. Вскоре на улице послышался удаляющийся стук копыт.
Ланнинес подошла к окну и долго смотрела на стекавшие по стеклу струи воды. Как ни странно, Сережа не приснился ей этой ночью и, кстати, прошлой тоже. Неужели правду люди говорят, что со временем забывается все. Ее уже не мучили воспоминания, да и сам образ Сережи стал каким-то расплывчатым, словно в тумане. И туман этот с каждым днем становился все гуще и гуще. Окончательно скрывая любимые черты… Некогда любимые. Ланнинес заметила, что у нее уже не щемило сердце при воспоминании о его поцелуях и нежных словах, которые Сережа шептал ей при свете луны, когда они, бывало, гуляли по вечернему парку. И уже не хотелось плакать в подушку, когда она ложилась спать.
Эта перемена произошла в ней после нападения драконов на замок Торико. Прыжок вправо оказался спасительным, но дорого обошелся ей. Она потеряла все свои силы, и на их восстановление ушло более трех месяцев, причем первый из них Ланнинес провела в бессознательном состоянии. А когда она пришла в себя, Торико рассказала, как Лоренкан, рискуя жизнью, отвлек дракона на себя и уничтожил его противозаклятьем, обратив огонь против самого же дракона. Падая, крылатый монстр разрушил северо-западную башню, и огромный камень угодил Лоренкану в голову. Торико в первые дни очень боялась, что потеряет двух своих сильнейших учеников. Но Лоренкан быстро пошел на поправку и вскоре навестил Ланнинес. Когда Торико ненадолго вышла (не исключено, что неслучайно), он схватил девушку за руку и… (видно, камень и правда крепко ударил его) пылко попросил прощения за все свои приставания и домогательства, поклявшись, что этого больше никогда не повторится. Говорил еще что-то о том, что был полнейшим дураком и идиотом, что и вправду многое осознал, что хочет, чтобы она ему доверяла, ведь тем более им предстоит совместное трудное дело (об этом Ланнинес на тот момент еще понятия не имела). В общем, она ему ответила, что он искупил свою вину, когда спас ей жизнь. На том и помирились (к всеобщему несчастью женского населения замка). И с того самого дня Ланнинес уже совсем по-иному смотрела на Лоренкана, и кто знает, может быть, поэтому Сережа начал постепенно исчезать из ее снов и ее памяти.
Ланнинес отвернулась от окна и окинула взглядом комнату. Грязный, исцарапанный ножами предыдущих постояльцев стол, единственный табурет, на котором до этого сидела Ланнинес, низкая кровать, застланная некогда белым, а ныне серым от грязи покрывалом и небольшой шкафчик, откуда доносилась довольно подозрительная возня – вот и вся обстановка. Даже занавесок на окнах не было. Слой пыли на мебели свидетельствовал о том, что последний раз здесь прибирали лет этак десять назад. Куда смотрел и на что надеялся хозяин этого заведения – оставалось только догадываться.
Ланнинес брезгливо поморщилась и направилась к двери. Оставаться дольше в этой комнате она не собиралась, к тому же ее желудок давал о знать о своем существовании. Она открыла дверь и выглянула наружу. Коридор был пуст, только шуршание мышей нарушало ленивое спокойствие этого места. Ланнинес прикрыла за собой дверь, не забыв прихватить свою сумку и подошла к лестнице, ведущей в нижний зал. Откуда-то, судя по всему именно из зала, раздавался какой-то странный звук, который повторялся с определенной периодичностью.
Спустившись вниз, она оказалась в просторном, но столь же грязном помещении. Закоптившиеся от дыма и от того ставшие черными балки и потолок; потемневшие стены, впитавшие в себя запах вина и пива вперемешку с табаком; единственная картина, которая была превращена в сплошное решето из-за бесчисленных следов, оставленных любителями метать ножи и дротики; неприбранные столы, кучки пепла и стоявшие кое-где кружки – все это произвело на Ланнинес крайне неприятное впечатление. Над столами кружили тучи мух, а в углу головой в тарелке спал местный завсегдатай. Рядом стояла недопитая кружка пива. Именно этот бедолага был автором того самого странного звука: во сне он довольно громко и самозабвенно храпел.
Ланнинес отвернулась и направилась к стойке, перешагнув через опрокинутую скамью. Стойка к ее удивлению, оказалась чистой, если не считать небольшой лужицы, в которой плавала муха.
– Эй, хозяин! – крикнула Ланнинес.
Из-за портьеры тут же выскочил упитанный мужчина со сверкающей лысиной.
– Акуцци к вашим услугам, сударыня, – представился он противным тонким голоском, буквально растаяв при виде посетительницы. – Это, случайно, не вы въехали сегодня к нам? Вы просто прелестный цветок в моем трактире! Между прочим, ваш друг уже уехал, – он многозначительно ухмыльнулся.
– Я знаю, – Ланнинес раздраженно кивнула. У нее не было настроения выслушивать слащавые речи толстяка, а уж тем более флиртовать с ним. – У вас есть что-нибудь съедобное? – спросила она.
– О, да, да, конечно! – Акуцци, казалось, вовсе не заметил плохого настроения Ланнинес и принялся перечислять. – Пшеничные лепешки и оладьи; кашуки, тушеные в вине с красным перцем; отбивные котлеты из гряунга; соус из моронов; салат из моркови, точуча, кориандра и красного перца; обжаренные в муке лапки фьюсов; еще есть свежие помидоры и бопусы; имеется прекрасное вино с острова Ллой и неплохие настойки, а также…
Ланнинес устала его слушать, к тому же о половине перечисленных «лакомств» она вообще понятия не имела, поэтому, перебив, она спросила:
– А молоко у вас есть?
– Да, – ответил Акуцци не без некоторого удивления.
– Тогда мне стакан молока и две лепешки, – Ланнинес положила на стол серебряник и села в пол-оборота к двери.
Толстяк схватил монету и тут же скрылся за портьерой. Ланнинес осталась одна. Жужжали мухи, да из угла доносился храп. Внезапно на улице сквозь шум дождя послышался стук копыт, и мгновенье спустя в зал вошли двое. Ростом они были на две головы выше Ланнинес, под одеждой угадывались крепкие мускулы. Черные маски скрывали их лица, а красное облачение придавало их виду нечто дьявольское. Один из незнакомцев обнажил свой меч. Второй последовал его примеру.
Каким-то шестым или седьмым чувством Ланнинес поняла: пришли за ней. В следующий миг она схватила стоявшую рядом табуретку и швырнула ее в пришельцев. Не ожидая подобного, они отскочили в разные стороны, а Ланнинес, не упуская момента, по столам бросилась к двери, чуть ли не рыбкой нырнув вперед.
Секунду спустя она оказалась на улице. Холодные струи тут же устремились ей за шиворот. Жалко, что шляпу оставила на стойке. Налипшие на лицо волосы мешали смотреть. Убрав их рукой, она поискала глазами лошадь под навесом, но обнаружила лишь обрывок веревки, болтавшийся на ветру. Не долго думая, Ланнинес повернула и побежала вверх по улице, и почти сразу же услышала шлепки по лужам. Похоже, упускать ее «дьяволы» не собирались.
Ланнинес ускорила бег. Пробежав мимо какого-то закоулка, она краем глаза заметила чью-то тень, а секунду спустя позади нее на дорогу выскочил огромный сторожевой пес. Злобно рыча и скалясь, он загородил дорогу преследователям. Воспользовавшись заминкой, Ланнинес свернула в ближайший переулок. С трех сторон ее обступили высокие стены, но впереди оказалась небольшая дверца, которая вывела ее на широкую пустынную улицу. Ланнинес схватила одну из валявшихся поблизости досок и приперла ею дверь. Прекрасно понимая, что ее преследователей это не остановит, она побежала дальше. Надежды смешаться с толпой не было: дождь разогнал всех по домам.
Через какое-то время она обернулась и увидела, что «дьяволы» уже взломали дверь и, не теряя свою жертву из виду, помчались за ней. Обогнув одинокого торговца горшками (кому он собирался продавать свои горшки в такую погоду, одному Трокту известно), Ланнинес выскочила на огромную площадь, в центре которой, совершенно не нужный сейчас, бил фонтан. Ее преследователи не были столь аккуратны, и вскоре она услышала грохот бьющихся горшков и кувшинов. Не слушая проклятий и стенаний старика, «дьяволы», перешагнув через гору черепков, обнажили мечи. Ланнинес оказалась в ловушке: выход и вход у площади был только один и его загораживали враги. Она развернулась к ним лицом и вытащила меч из ножен. Боец из нее, конечно, никудышный, но кто его знает, может быть, повезет.
Внезапно что-то черное мелькнуло перед ней, и в следующую секунду раздался крик.
***
Лоренкан остановил коня и спрыгнул на землю. Оглянувшись, он убедился, что вокруг никого не было, и направился к двери. На стук приоткрылась маленькое окошко и на него уставился странный желтый глаз с ярко оранжевой каемочкой.
– Кого надо? Кто такой?
– Передай Кинбегаму, что пришел Сатри.
Окошко закрылось, и в течение минуты Лоренкан стоял на улице под дождем. А потом дверь распахнулась, и высокий старик заключил его в объятья.
– Малыш Сатри! Что, пришел навестить старика? – Кинбегам улыбнулся и похлопал его по спине. – Впрочем, ты уже не малыш… Ну, заходи, заходи. Нарси! – крикнул он вглубь дома, – кликни Милишку, пускай заведет коня во двор, не дай Шмун, уведут. Любителей развелось много.
– Странную, ты, однако, погоду выбрал для визитов, – продолжал маг после того, как шляпа и плащ Лоренкана расположились на кухне над печкой, а сам юноша был устроен в кресле перед камином. – Познакомься, Сатри, это Нарси – единственный в мире карнал, – указал Кинбегам на стоявшего в дверном проеме Нарси.
– Это потому у него такая кожа и такие глаза? – Лоренкан уставился на карнала, но заметив обиженный взгляд, переменил тему. – К слову надо сказать, мое имя теперь Лоренкан. – Он принял из рук старика чашку с дымящейся жидкостью. – Что это?
– Пей, если не хочешь простудиться. А Торико умеет подбирать имена. Твое имя означает «восход» на языке ксинфов… Но ты так и не ответил, что привело тебя в такую погоду?
– А разве Торико тебе ничего не передавала? – Лоренкан удивленно поднял глаза на мага.
– О чем ты? Я о Торико уже больше года ничего не слышал, – маг сел рядом и протянул ноги к огню.
Нарси тем временем уселся за стол и продолжил прерванное чтение внушительного фолианта.
– Ах, я и забыл, – Лоренкан осторожно отхлебнул горячее питье, – Торико же не может пользоваться Источниками для связи с тобой.
– То есть?…
– Чтобы не выследили нас.
– Кого «нас»?
– Меня и Ланнинес. Мы будем искать осколки Сапфира.
– Ах, вот оно что! Постой, постой, а Ланнинес попала к вам не под именем Олеси?
– Точно. А откуда ты знаешь?
– Да так. Один летучий малыш весточку принес, – маг задумчиво посмотрел на огонь, поглаживая длинную бороду, – так вот, значит, как нарекла ее Торико при посвящении.
Неожиданно в разговор вмешался молчавший до сих пор Нарси (видимо, чтение не мешало ему отслеживать суть разговора):
– Ну и где же Ланнинес?
– Она в «Толстяке», – ответил Лоренкан.
– Клянусь маленьким Шмуном, тебе не следовало оставлять ее одну, – заволновался Нарси. – Я так понимаю, вы против этой крысы–Кайленды войну начинаете. А вам известно, что ее братец Римуданд тоже жив? Насколько я его знаю, от него не так-то просто скрыться, – карнал встал и подошел ближе. Ноги его уже успели превратиться в розовую лужу: он становился самим собой. В сущности своей он был желеобразным существом, способным принимать любую форму.
– Я просто не хотел, чтобы она промокла, – на лице Лоренкана отобразился легкий испуг.
Внезапный шум и крики на улице заставили всех троих броситься к окну.
***
Облаченный во все красное мужчина с ярко рыжей курчавой бородой и редкой седой щетиной на голове вошел в жертвенный зал. Это был верховный жрец Круга Красного Огня Някшингда. Пройдя через весь зал, он подошел к алтарю, на котором лежал младенец. Жрец взял в руки факел. Обряд начался. Молчаливый слуга начертил на груди младенца красной краской ромб с кругом внутри – знак огня. Младенец заплакал, а второй слуга медленно застучал в бубен с тем же знаком. Покачиваясь в такт ударам жрец воздел руки к небу и зашептал:
Клаурэ засил ту фа мерий
Лаку ма така заша щафий.
Сан, Такираф,
Ман ла ниав.
Уан тафа ри,
Кристули ри.
Младенец плакал все громче. Но жрец не обращал на это внимания, раз за разом повторяя слова молитвы. Это было обращение к священному огню на языке ксинфов. Звук бубна постепенно усиливался, ускоряя темп. Жрец задвигался быстрее. Тени запрыгали по стенам и потолку, рисуя страшных чудовищ. Начав с шепота, Някшингда постепенно перешел на крик. Внезапно голос его оборвался на самой высокой ноте и он со всего маху опустил руку с факелом на алтарь. Тело младенца тут же охватило пламя. Ребенок истошно закричал. И затих. В воздухе остро запахло горящей плотью, и жрец улыбнулся: богиня будет довольна. Он бросил последний взгляд на алтарь и вышел.
Вдавив глаз золотому льву, жрец вошел в открывшуюся ему небольшую комнатку. Комната была убрана в красно-золотых тонах. В другом ее конце находилось изваяние прекрасной женщины из красного камня. На устах богини огня играла зловещая улыбка. Жрец подошел к статуе, дверь за ним автоматически закрылась. Никто не имел права входить в эту тайную комнату, кроме самого Великого Някшингды. Он взял сосуд, стоявший рядом со статуей, и отлил из него на плоское блюдо немного красной жидкости. Затем все тем же факелом, который он так и не выпустил из рук, поджег жидкость. По комнате пополз едкий дым, вскоре заполнив ее полностью.
Някшингда покачнулся, теряя сознание и уронил факел на каменный пол. Пламя потухло, погрузив комнату во тьму.
В тот же миг статуя богини слабо замерцала. Жрец замер, не приходя в сознание. Статуя замерцала сильнее, разгораясь все ярче и ярче. Някшингда открыл глаза. Зрачки его сильно расширились, отчего глаза теперь казались не голубыми, а карими. Он сделал несколько неуклюжих шагов, словно тряпичная кукла на веревочках, и рухнул на колени. Мгновенье спустя его подняло в воздух, и Някшингда медленно поплыл вперед. В тот момент, когда он оказался в полуметре от статуи, она вскинула каменную руку. Вспышка – и комната опустела.
***
Ланнинес ничего не успела сообразить. Сквозь пелену дождя она увидела, как некто высокий в черном преградил дорогу «дьяволам», закрыв девушку собой. Послышался звон металла, и в следующую секунду один из ее преследователей закричал. Другой же, воспользовавшись удобным моментом, кинулся к Ланнинес. Но к его величайшему удивлению она даже не попыталась увернуться от меча, а напротив, атаковала своего преследователя. Не ожидавший подобного, он все же среагировал на ее выпад, и меч лишь слегка оцарапал его левое плечо. Не обращая внимания на рану, «дьявол» сильным ударом выбил меч из рук Ланнинес. Следующим движение он сбил ее с ног и уже занес руки для последнего рокового удара, но они так и застыли в воздухе. Закатив глаза, он беззвучно осел на мостовую. Стоявший позади него Лоренкан молча вытер меч о брючину. Откинув прядь со лба, он сунул меч в ножны и подал руку Ланнинес.
– Другой…
– Тоже убит. Ты не ранена?
– Я в порядке.
Несмотря на заливавший глаза дождь, Ланнинес заметила взгляд Лоренкана, блуждавший по ее телу. Он ей не поверил.
– Эй, что произошло? Вы живы? – накинув на голову капюшон плаща, Кинбегам выбежал на улицу и тревожно посмотрел на молодых людей.
– Мы-то в порядке, но вот это кто такие? – Лоренкан кивнул в сторону трупов, вокруг которых уже начала растекаться кровавая лужа.
– Воины Круга Красного Огня?! – брови Кинбегама удивленно взлетели вверх.
– Странно и непонятно. Никогда не слышал, чтобы они нападали на мирных жителей, к тому же на приезжих. За ними водится один грешок: говорят, они крадут младенцев для своих жутких обрядов. Хотя, я думаю, они их просто покупают у нищих.
– Но, тем не менее, они напали. И чуть не убили Ланни, – Лоренкан был сильно взволнован. – Ты представь, что было бы, если бы она, по счастливой случайности, не выбежала именно на эту площадь?
– Мне бы вряд ли повезло. Но думать об этом я не хочу, – Ланнинес бросила взгляд на бездыханные тела еще недавно гнавшихся за ней преследователей и поежилась. – А вот чего я действительно хочу, так это обсохнуть и согреться.
– Девочка права. Лоренкан, проводи ее в дом. А я тут немного приберусь…
***
Минуту спустя Кинбегам вернулся, а площадь была абсолютно пуста. Трупы воинов исчезли. Дождь смыл следы крови.
Глава 5. Мрачный лес
…Вся группа пробиралась вперед сквозь липкую жижу. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались Мертвые Топи… Каюрты в болота не пошли. Преследование прекратилось… Кинбегам хорошо знал дорогу и уверенно шел на север, остальные следовали за ним. Нарси, Ланнинес, Лоренкан… Внезапно позади Ланнинес раздался крик и послышался всплеск. Она оглянулась. Лоренкан, поскользнувшись, сошел с тропинки и теперь стремительно уходил вниз. В следующую секунду трясина накрыла его с головой…
Ланнинес проснулась в холодном поту. Она открыла глаза и увидела все то же пасмурное небо, что было и вчера, и позавчера. Ланнинес села на своей постели из хвойных веток и осмотрелась. На поляне, которую они выбрали для ночлега, ничего не изменилось. Пожухлая трава и догоревший костер. Неподалеку сопели Нарси и Лоренкан. Кинбегама не было… Ланнинес встала и встряхнула свой плащ, завернувшись в который она и спала…
…Тарею пришлось покидать в спешке. В городе поднялось волнение из-за двух пропавших воинов Круга Красного Огня, посланных убить шпиона Круга Зеленой Матери Природы. Ходили слухи, что шпион этот должен был похитить и уничтожить статую Огненной богини. Задуматься о том, для чего это вообще было нужно Кругу Зеленой Матери природы, никто, конечно же, не догадался.
Вопрос был вот в чем: кто надоумил жрецов Огня, что шпион – Ланнинес? Неизвестно. Возможно, Кайленда. Но как она смогла выследить Ланнинес, когда магией ни она, ни Лоренкан не пользовались, а Торико устроила им надежное прикрытие у себя в замке. Неужто среди ее учеников есть люди Кайленды?..
Город Кинбегам, Ланнинес и Лоренкан покинули следующим же утром, не используя никакой магии, под видом торговца с двумя помощниками, направлявшимися по северо-западной дороге в Химен. Нарси был с ними в облачении слепого старика с завязанными глазами. Ни в чем не заподозренные они дошли до леса, а там, переодевшись, повернули на северо-восток. С тех пор прошло шесть дней.
Ланнинес поежилась и закуталась в плащ. Рядом сел Лоренкан.
– У меня опять было видение. О тебе. Мы шли по болоту. Внезапно ты поскользнулся и… мы не успели тебя спасти.
– Спасибо, что предупредила. Буду иметь в виду, – Лоренкан потянулся и встряхнул головой. – Хотя до Топей нам еще шлепать и шлепать. Эй, соня, вставай, утро уже, – последние слова были обращены к Нарси, которого Лоренкан довольно невежливо толкнул кулаком. Нарси недовольно буркнул что-то насчет того, куда Лоренкан мог бы отправиться в это время суток, и перевернулся на другой бок. – Ах, так! Ну держись! Ланнинес, отойди-ка в сторону, сейчас мы его разбудим.
Лоренкан поднялся и палкой ударил по ветке разлапистой ели, под которой вся компания укрылась на ночь от дождя. Каскад заискрившихся брызг окатил бедного карнала. С диким воплем он вскочил на ноги (сон сразу как рукой сняло) и кинулся на Лоренкана. Завязалась дружеская потасовка. Кряхтя и отдуваясь, они повалились на мокрую траву и через минуту уже нельзя было различить, кто из них суше, Лоренкан или Нарси.
– Разрази вас Грост, что здесь происходит?! – из лесной чащобы возник Кинбегам со странным свертком платочника под мышкой. В его длинной бороде было полно сосновых иголок вперемешку с колючками репея. – Ну Лоренкана-то я еще могу понять, он парень молодой, в нем кровь кипит и играет. Но ты-то, пятьсот семидесятипятилетний старик.
– Уж кто бы говорил, – Нарси выпятил нижнюю губу, тем самым говоря, мол, нашел кого стариком называть, сам-то уж наверно вторую половину третьего тысячелетия справил.
– Пока вы тут мирно посапывали, я вот кое-что для завтрака раздобыл, – на листе платочника возникли ягоды веолового дерева и довольно подозрительного вида плоды. – Они съедобные и довольно сытные, – с улыбкой произнес маг, заметив недоверчивые взгляды. – А теперь ешьте, да поживее. Времени у нас не так много.
Наскоро позавтракав, вся команда отправилась дальше. Путь их лежал на север через Мрачный лес и Мертвые топи к Великим Соленым горам, среди которых в одиночестве скрывался замок. Его хозяином был старый маг. Мунгуй – под этим именем он известен среди магов – жил в своем замке с самого начала Мира. И лишь очень, очень немногие знали, кем он был до этого. Великий маг Круга Древних, участник битвы Сильнейших при Великом Расколе Мира (так сказал Кинбегам, а уж откуда ему это известно?..). Мунгуй должен был научить Ланнинес ощущать энергию Камня и помочь отыскать Его в этом мире.
Кинбегам очень торопился. Когда Ланнинес рассказала свою историю появления в этом мире, маг насторожился в том месте, когда речь зашла о переходе из одного мира в другой.
– Кто-то явно пытался заблокировать тебя в Низинах Межмирья. А чей-то мощный выброс энергии вытолкнул тебя оттуда. Но вот кто это сделал? Или что?
Правда, насчет того, кто пытался погубить Ланнинес, Кинбегам не сомневался. Именно поэтому он так спешил. А идти предстояло еще ох как далеко.
Нынешний путь их лежал по звериным тропам Мрачного леса. Ибо нога живого человека никогда не ступала сюда. Путникам приходилось продираться сквозь колючий кустарник, иногда помогая себе мечом и топором. Могучие кедры и ели, словно стены, окружали их со всех сторон. Землю сплошь покрывал толстый мягкий мховый ковер, из которого вылезали папоротники да изредка попадались красные бусинки костяники. На фоне мрачных огромных елей и гигантских кралов кое-где светлыми пятнышками выделялись тонкие кривые березки. Узловатые корни выпирали из земли и мешали ходьбе. Упругие ветки больно хлестали по лицу.
– Не зря люди прозвали этот лес Мрачным, – Ланнинес придержала очередную ветку рукой.
– Точно, – Лоренкан со всего маху разрубил куст-змеелов, вцепившийся в его штаны.
В воздухе стоял запах сырости и затхлости. Высоко над землей кроны деревьев переплелись, образуя почти сплошной покров, и практически не пропускали свет вниз.
Внезапно Нарси насторожился. У него из всей компании был самый чуткий слух.
– Там кто-то есть, – он указал рукой вперед.
Не успел он это произнести, как чья-то черная тень пронеслась над ними и опустилась перед Лоренканом. Это была кфтена-ол, «большая пасть» на языке ксинфов. Фактически, этот зверь состоял из огромной зубастой пасти, вечно голодного желудка и мощного шипастого хвоста. Вопреки всем законам природы, его короткие толстые лапки, а их было две, отличались редкой упругостью, словно пружины подбрасывая своего хозяина на два, а то и на три метра, если позволяло пространство. Глаз у твари не было видно, но зато она, похоже, прекрасно реагировала на звуки. Ну и уж конечно, она была отнюдь не травоядной.
Размахивая хвостом в разные стороны, она свалила с ног Ланнинес, зацепила бок Кинбегама, оставив глубокий порез. Нарси успел отскочить. Обнажив полуметровые клыки, кфтена-ол двинулась на Лоренкана. Не долго думая, он взмахнул мечом… и тот словно игрушечный со звоном отскочил от твердого черепа чудовища.
– Бей в глаз, бей в глаз! – заорал Нарси.
– Да где он?! – Лоренкан едва успел увернуться от опасно щелкнувших перед самым носом зубов.
– Отросток на темени! – Нарси сам еле успел отпрыгнуть: шипастый хвост со свистом снес росшую рядом осинку.
– Это глаз?! – тем не менее, Лоренкан взял меч в обе руки и всадил его почти по рукоять в череп твари, в самый центр уродливого бугра, как раз в тот момент, когда кфтена-ол собиралась совершить очередной прыжок. Ее тело обмякло и, не издав ни единого звука, тварь рухнула на землю.
Все четверо перевели дух. Лоренкан выдернул меч из головы зверюги, но на его месте оказался зеленый оплавленный обрубок.
– Да, очень приятная новость, я лишился меча, – Лоренкан с омерзением откинул бывшее оружие в сторону. – Что это за тварь?
– Кфтена-ол, – Нарси склонился над поверженным зверем, – однако, клянусь Оттрофасом, впервые вижу, чтобы она вымахала до таких размеров. К тому же она никогда не появлялась в этой части леса, по эту сторону Топей.
– Замечательно. И сколько их еще может бродить в округе? – ответа Лоренкан так и не услышал. С глухим стоном на землю свалились Ланнинес и Кинбегам, за ними последовал Нарси. Секундой позже Лоренкан ощутил острый укол в шею. В глазах потемнело, и юноша упал без сознания.
***
Зацепившись лапками за балку, Фрокус, как это свойственно всем его собратьям, спал головой вниз. Внезапный порыв ветра взъерошил его рыжую с черным шерстку, закружил в вихре несколько листков бумаги, лежавших на столе. В воздухе засветился прозрачно-зеленый овал прохода. Миг спустя оттуда появился Мунгуй, одетый довольно странно (хотя для Ланнинес странным бы это, пожалуй, не показалось). А вот для Фрокуса видеть своего друга в подобном облачении было более чем необычно. Серый в полоску шерстяной костюм, фетровая шляпа, начищенные туфли. Волосы коротко пострижены. На ходу скидывая с себя все это и переодеваясь в свою хламиду, Мунгуй заговорил:
– Фрокус! Я был там! ЕГО там нет! Значит, Он может быть только у девочки! Ведь оттуда никто не выходил, кроме нее! – старик был в сильном возбуждении.
– Кого нет? Где? Какая девочка? – спросоня Фрокус ничего не мог понять. Встряхнув головой, он расправил перепончатые крылья и опустился на спинку кресла.
– Я был в Срединном Мире. Там, откуда пришла Ланнинес. И Осколка великого Камня там нет. Понимаешь, о чем я? Эх, такая новость, а я даже не могу сообщить ее Ки. От него уже давно нет никаких вестей. Где он, я не знаю, а связываться через поток энергии опасно: я могу их выдать.
– Через Око всевидения не пробовал? – Фрокус перелетел поближе к камину: Мунгуй развел огонь.
– Риск тот же… – старый маг в задумчивости опустился в кресло. – Хотя… хотя выход есть, – он многозначительно посмотрел на Фрокуса.
– Что? Опять? – кажется, мысль, пришедшая в голову человека, явно пришлась не по вкусу калонгу. – А что, по-другому нельзя?
– Фрокус, миленький, ты моя единственная надежда, – Мунгуй в просительном движении сложил руки.
– Ну хорошо, тогда хотя бы скажи, откуда начинать поиски.
– Я полагаю, с замка в Ранаоновых горах.
***
Первой очнулась Ланнинес. Правую щеку неприятно покалывала солома, устилавшая пол. Приподнявшись на локте и оглядевшись, она поняла, что находится в каком-то сарае. На стенах были развешаны пучки трав, от которых исходил приторно-сладкий пьянящий запах. Лоренкан, маг и Нарси лежали рядом. Связаны они не были.
С трудом поднявшись, стоя на коленях, Ланнинес попыталась растолкать остальных. Затекшее после длительного пребывания без движения тело плохо слушалось. Пришел в себя только Нарси.
– Где мы? – шепотом спросил он.
– Не знаю, – она поднялась на ноги и подошла к двери. Доски были плохо подогнаны друг к другу, так что в нескольких местах зияли щели. Нарси присоединился к Ланнинес, и они оба прильнули к отверстиям.
Во дворе прямо перед ними метрах в десяти возвышался столб, украшенный травами и какими-то рисунками, сверху был водружен череп. Как оказалось, человеческий. Чуть дальше возвышалась скала, своим пиком уходившая высоко в небо. Тень ее падала на место заточения пленников.
– Уже перевалило за полдень, – прошептала Ланнинес. – Посмотри-ка, Нарси, что там за рисунок на скале?
– О нет! Трокту в пасть их всех! – Нарси добавил еще парочку изощренных ругательств. – Прости, Ланни. Это гвилдер-ол, бог дикарей каюртов.
– Постой, а она не…
– Да, это крылатая кфтена-ол. Когда-то водились и такие, – Нарси продолжал осматривать двор перед сараем.
Ланнинес села спиной к двери и положила подбородок на согнутые колени.
– Значит, они посчитали, что мы убили родственника их бога, обстреляли нас стрелами с сонным зельем и притащили сюда. Зачем? – она посмотрела на Нарси.
– Они отличаются особым зверством во время человеческих жертвоприношений. Именно поэтому люди забыли дорогу в Мрачный лес. Но знаешь, у меня есть идея.
– ??
– Не спрашивай пока меня ни о чем. Я сам еще не уверен, смогу ли. Давай лучше растолкаем этих двоих.
Не без усилий им все-таки удалось привести в чувства Лоренкана и Кинбегама. Новости ничуть их не обрадовали.
Внезапно за стеной раздался шум, словно несколько десятков голосов пели песню. Дверь отворилась, и в сарай вошел шаман (судя по облачению) в сопровождении четырех воинов. Дикари были невысоки ростом, широкоплечи, с мускулистыми руками. На круглом скуластом лице красовался всего один глаз над переносицей. Кожа была зеленого цвета, волосы отсутствовали напрочь. Всю одежду воинов составляла набедренная повязка из платочника, в руках они держали копья. Лицо шамана скрывала маска из перьев, на руках и ногах – браслеты из зубов животных, на груди – грубо нарисована гвилдер-ол. В левой руке он держал нечто вроде маракаса. Встряхнув им, он закричал. Голос его был странным, больше похожим на рычанье зверя.
– Укхр грхак! Арук угхурх!
– Что он говорит? – шепотом спросила Ланнинес.
– Лучше нам этого не знать, – мрачно ответил маг.
– Гхаа! – шаман тряхнул маракасом и указал на дверь.
Подталкиваемые копьями, пленники оказались во дворе. Со всех сторон плотной стеной их окружили дикари. Они пели на своем непонятном языке, грозно подняв копья над головой. Шаман начал дикий ритуальный танец, потрясая маракасом, то и дело выкрикивая странные фразы. Так, в сопровождении все тех же воинов и прыгавшего вокруг дикаря они миновали столб и подошли к скале. Здесь было сооружено некое подобие жертвенника. Взглянув на него, Ланнинес слегка покачнулась. И было отчего. На жертвенном камне лежали руки, ноги и головы людей, как светлокожих, так и здешних жителей.
– Надо что-то делать, – яростно прошептал Лоренкан. – Пусть они отобрали у нас оружие, но у меня есть нож в потайном месте. Мы же не дадим им себя разделать, словно мясникам бараньи туши!
– Не дадим, – улыбнулся Нарси. – Смотри.
Тело карнала стало стремительно изменяться. Голова вытянулась, ноги укоротились до предела, а руки превратились в крылья. Появился шипастый хвост. Перед изумленными дикарями и остолбеневшим шаманом предстал их бог – Гвилдер-ол. Все они как один бросились на колени, бухнувшись лбами оземь.
– Бежим! – Лоренкан схватил за руку Ланнинес и первым помчался в обход скалы. За ним – Кинбегам, следом – Нарси. Карнал на ходу пытался сменить свой облик и принять вид человека.
За скалой показался лес. В ту же минуту послышались звуки погони. Шаман разгадал их обман и довольно быстро успел привести в чувство своих соплеменников.
– Скорей! – крикнул Кинбегам. – За этими деревьями должны быть Мертвые топи. Там есть тропинка.
Острые колючки царапали кожу, ветки цепляли одежду. Казалось, сам лес был на стороне каюртов. Вскоре впереди замаячил просвет между деревьями. Вся компания, молча сопя, продолжала бежать.
Но вот лес кончился. В воздухе остро пахнуло сыростью. Всюду, насколько хватало глаз, простиралась живая трясина Мертвых топей. Все разом остановились.
– Теперь куда? – Лоренкан оглянулся: не видать ли погони.
– За мной, – Кинбегам махнул рукой и уверенно шагнул вперед.
Молодые люди и карнал двинулись за ним сквозь липкую жижу, по пояс утопая в грязной воде. Они уже успели уйти довольно далеко, когда из леса выскочили их преследователи. Кто-то самый горячий бросился за ними. Но не успел он сделать и трех шагов, как с громким криком соскользнул с тропы – и его накрыло с головой. Раздался отвратительный чавкающий звук. Шаман что-то прокричал вслед сбежавшим пленникам, но ветер отнес его слова. Каюрты в болота не пошли. Преследование прекратилось.
Кинбегам хорошо знал дорогу. Ориентируясь на только ему известные приметы, он сворачивал направо и налево, но неотступно продвигаясь на север. Остальные шли следом. Нарси, Ланнинес, Лоренкан. Стоячая вода, заросшая красовлаской и болотным мхом, источала ужасное зловоние. Болотный газ то и дело поднимался со дна водоема огромными пузырями, оглушительно разрываясь по ту и по эту сторону тропы. На востоке одиноко кружила белокрылая болотная крачка.
Внезапно позади Ланнинес раздался всплеск. Лоренкан поскользнулся, но был готов к этому и сумел удержать равновесие. Однако, это было не все. Зыбкая поверхность справа от него заколыхалась. Кто-то схватил Лоренкана за ногу и потащил вниз. Юноша выхватил нож и ударил наугад.
Нечеловеческий рев огласил Мертвые топи. Из воды появилась уродливая бородавчатая голова. Два мутных желтых глаза уставились на Лоренкана. Хищные щупальца обвили его тело и подняли в воздух. Он схватился было за ножны, но они были пусты.
– Держи! – Кинбегам успел вовремя.
Его мечом (уж в каком потайном месте держал его он – загадка) Лоренкан без труда расправился с болотной тварью, благо череп у нее был не стальной. Хватка тут же ослабла, и он свалился в воду обратно на тропинку, подняв фонтан грязных брызг.
– Надеюсь, она здесь одна, – отплевываясь, он улыбнулся Ланнинес, которая помогла ему подняться на ноги, и махнул остальным, мол, все в порядке.
Они продолжили путь.
Становилось холодно, и лишь постоянное движение помогало согреться. Солнце уже зашло, когда на горизонте замаячила суша. На небольшом островке в центре болота одиноко торчала парочка низкорослых осинок, боязливо жавшихся друг к другу, пытаясь спастись от наступавших осенних холодов. В ста шагах от этого располагался остров покрупнее. Сквозь ночную мглу и болотные испарения вырисовывался силуэт небольшого домика.
Час спустя Ланнинес мирно спала на печке, завернувшись в шерстяное одеяло. Слышалось потрескивание догоравших дров да шум дождя за окном. Кинбегам и Лоренкан пристроились на широкой скамье, а Нарси принял свою обычную форму.
***
Торико нервничала. Впервые в жизни. Кто-то упорно пытался влезть в ее систему заклятий, отследить использование Источников. Хотя к чему лукавить, ясно, кто. За долгие тысячелетия Кайленда ничуть не изменилась. Оставалось молиться о том, чтобы ни Ланнинес с Лоренканом, ни Кинбегам не вздумали пользоваться энергией Источников.
Магистр стояла на обращенном к востоку балконе северо-восточной башни своего замка. Занимался новый день. Золотистые лучи восходящего солнца красиво играли на спокойной воде. Море. Торико любила смотреть, как волны с нарастающим шумом набегали одна на другую, приближаясь к берегу. И, не успев достичь, откатывались назад. Легкий морской ветер взъерошил магике волосы. Море помогало ей успокоиться и собраться с мыслями.
И именно эта умиротворенность позволила ей ощутить легкий укол чужой магии. Кто-то рылся в ее голове, в ее мыслях. Торико насторожилась. Источник магии был где-то рядом. Где-то… В замке?!
Торико ринулась прочь с балкона, нащупывая незримые нити заклятья, обращенного к ней. При этом она не переставала думать, как спокойно и красиво сегодня море.
Она ворвалась в комнату приемов словно ураган. Находившийся там человек вскочил на ноги. Он не ожидал увидеть ее. Как, впрочем, и она его.
– Ты?! – Торико задохнулась в собственном удивлении. На секунду она замерла на пороге.
Этого времени мужчине хватило на то, чтобы сотворить заклятье возврата, и миг спустя он исчез из комнаты, озарив ее яркой вспышкой.
– О нет! – застонав, Торико схватилась за голову. – Как он мог попасть сюда?!… Охрана! – теперь магистр была в ярости.
– Кого вы сюда впустили? – эти слова были обращены двум вбежавшим охранникам-колдунам.
– Вашего ученика, магистр. Он предъявил заклятье-пропуск.
Торико лишь махнула рукой. Охрана удалилась.
Да, только Римуданд был на такое способен.
Глава 6. Дорога на север
Лоренкан открыл глаза и потянулся. Все еще спали. Поежившись, он подошел к печи и развел огонь. Отхлебнув воды из ведра, он выглянул на улицу. Дождь прекратился.
Уютно устроившись возле трубы, о чем-то безумолку трещали две болтливые сороки. По двору медленно и важно, точно господин, вышагивал старый ворон. Он повернул голову и с минуту изучал юношу. Не найдя в нем ничего интересного, он пошагал дальше. Лоренкан размялся и сделал пару упражнений с мечом (Кинбегам свой отдал).
День обещал быть хорошим. Тучи ушли далеко на запад. Солнце едва-едва выглянуло из-за горизонта, осветив первыми лучами дворик их ночного пристанища – небольшой дом, уже давно брошенный своим хозяином – смотрителем ныне Мрачного, а некогда Заповедного Тарейского леса. После появления каюртов и расплодившихся чудовищ и тварей, как летучих, так и ходящих по земле, люди оставили эти леса. Неизвестно, каким чудом (или заклятьем) сохранившееся за долгие столетия деревянное строение было в отличном состоянии, словно хозяева ушли из него только вчера. Даже в маленьком сарайчике до сих пор лежали сухие дрова.
Лоренкан зажмурился, подставив лицо солнечным лучам. Сорвавшись с места, улетели сороки. Стало тихо.
– Завтракать будешь? – из-за скрипнувшей двери показалась розовая голова карнала. – Ланнинес уже все приготовила.
После завтрака они отправились дальше.
По какой-то невероятной прихоти природы топи по эту сторону острова были не такими уж и Мертвыми. Вода была почти прозрачная, лишь слегка взбаламученная лягушками. По словам Кинбегама, здесь проходило подводное течение. Благодаря этому оставшуюся часть болот можно было пересечь на лодке, которая была найдена в камышах на берегу. Правда, пришлось немного повозиться: не было весел. Их нашли почему-то на противоположной стороне острова. Дневное светило не успело подняться очень высоко, когда все четверо уже сидели в лодке, держа курс на север к лесу.
– Кинбегам, я давно хотел спросить: а почему Нарси может использовать силу Источников, а мы нет? – задал вопрос сидевший на веслах Лоренкан.
– С чего ты взял, что он ее использует? – удивился маг.
– Но как же? А его превращения?
– Это всего лишь свойство его тела. И энергии Источника для этого нужно не больше, чем для роста дерева. По такому следу нас отыскать невозможно. Их миллиарды в Межмирье. Хотя, зная ту, которая нас выслеживает, я бы рекомендовал Нарси пользоваться своим даром как можно реже.
Карнал молча кивнул.
Леса они достигли к вечеру. Кинбегам направил их небольшое суденышко в русло реки, скрывавшейся за огромными, спускавшимися к самой воде ветвями древних приолитов.
Лодку окутал холодный полумрак леса. Над головами вновь сомкнулись кралы. Берга были сплошь покрыты густым колючим кустарником, перемежавшимся кое-где с невысокими ивами-одиночками.
Во избежание неприятных встреч с местными обитателями трое людей и карнал заночевали прямо в лодке посреди реки. Ночь была спокойной.
***
Раскинув крылья, ястреб парил высоко над землей. Он внимательно всматривался в каждый холмик, выискивая добычу. Вот какой-то неосторожный суслик вылез на поверхность и, встав на задние лапки, крутил головой в разные стороны: нет ли поблизости опасности. Сложив крылья, хищник камнем ринулся вниз. Внезапно перед самым его клювом пронеслась какая-то птица. И ничто бы не сбило ястреба с курса, если бы не тот факт, что ранняя ташка была довольно необычной. На юго-восток от Мрачного леса к Ранаоновым горам летело существо, которого ему прежде видеть не доводилось…
Успешно миновав хищную птицу, Фрокус облегченно вздохнул. Это ж надо, еще немного и… Вряд ли, конечно, хотя бы один ястреб за всю историю Миров попробовал на вкус калонга. Но чем Грост не шутит, пока Древние спят. «Да, – пробормотал Фрокус, – прав был дедушка Клопус, думать вредно. Стоило задуматься на минуту – и чуть было не отправился в путешествие по иным лучшим мирам».
Курс он держал на замок Торико. Там он надеялся разузнать хоть что-то о Кинбегаме. Дома, в Тарее его не оказалось. Летучий малыш летел теперь над узким ущельем, из которого поднимались смрадные испарения и доносились странные хрипы и стоны. Но Фрокуса они сейчас мало интересовали. Взгляд его крошечных глаз был прикован к возникшим за скалами древним башням замка. Отполированный до блеска дождями и ветрами черный камень выглядел неприветливо. Уже издали, будучи существом магическим, калонг почувствовал мощные потоки энергии, идущие к крепости.
Однажды уже побывавший здесь Фрокус сразу заметил отсутствие северной и северо-западной башен замка – свидетельство драконьего погрома. Облетев каменные постройки кругом, Фрокус замер перед балконом. Дверь, ведущая сюда, была открыта. Калонг колебался. Сказать по правде, он побаивался грозной хозяйки замка. В конце концов, собравшись с духом Фрокус влетел внутрь.
***
Два дня на реке прошли вполне благополучно. Ну, правда, если не считать нападения хищной ивы, столкнувшей Нарси в воду (чем-то он ее прельстил), да еще того, что почти вся рыба в реке оказалась ядовитой.
На третий день дорогу им преградил мост из двух сваленных деревьев.
– Это сделали разумные существа, – заметил Лоренкан, подгребая к берегу, – не удивлюсь, если где-то рядом есть деревня каюртов.
В разведку отправили карнала. С того берега он вернулся довольно быстро и был очень встревожен.
– Отсюда надо убираться, – Нарси закинул свой мешок себе за спину. – По реке мы больше плыть не можем. Шагах в трехстах по той стороне на берегу расположен их лагерь. Нам повезло, что мы не нарвались на них. Шестеро каюртов направляются сюда. Поторопитесь, а я спрячу лодку.
Он нагнал их довольно скоро.
– Все в порядке, можно идти спокойно.
После полудня погода начала портиться. Серые хмурые тучи затянули все небо, стало холодно. Обитатели Мрачного леса попрятались в своих убежищах, даже назойливые мухи и писклявые удоки куда-то исчезли. Листья кралов побурели, многие из них уже покинули родные ветви (это в середине сборника!).
Компания шла на северо-запад. Ноги по щиколотку утопали во мхе, покрывшем землю густым ковром, во многих местах уже не видном из-под опавшей листвы. Было непривычно тихо.
Внезапный порыв ветра сорвал оставшиеся листья и швырнул целую охапку прямо в лицо Лоренкану, шедшему первым.
– Тьфу ты, Трокт! – только и смог он выругаться, смахивая листья с головы.
Остальные засмеялись. На Кинбегама тоже пришлось несколько листьев, и теперь он тщетно пытался выпутать их из бороды.
– Клянусь великим Мастой, Лоренкан, Ки, вы сейчас оба похожи… – но ни тому, ни другому так и не суждено было узнать, на кого они похожи. Глухое шипение где-то под землей грубо прервало Нарси.
Почва под ногами стала рыхлой и липкой. По колено провалившись в нее, Ланнинес почувствовала, что теряет сознание. В тот же миг какие-то серые нити опутали ее с ног до головы. Сквозь пелену на глазах она увидела бегущего к ней Лоренкана. Прежде, чем глубокое забытье окончательно окутало ее, она еще успела услышать чьи-то крики.
***
Торико сидела в своем кабинете. На огромном столе из алмазного дерева напротив нее в раскрытом виде лежала книга Мэйхаура – подробное изложение заклятий магии пальцев. В нынешнее время маги научились управлять энергией Источников мысленно, вслух же заклинания произносили только самые неотесанные юнцы в ремесле магов, или же те, кто желал произвести впечатление на окружающих. Конечно, маги помогают себе руками для того, чтобы сплести, придать форму своим заклятьям. А вот комбинации пальцев использовались очень редко. В книге Мэйхаура было несколько сложных и страшных заклятий, которые просто так в мыслях не воспроизведешь, а из пальцев нужно было выстроить такую фигуру, что можно было их потом и не распутать. Именно эти заклятья и комбинации Торико просматривала, когда неожиданно что-то черно-рыжее с шумом опустилось на ее стол. Магика испуганно отшатнулась и уже собралась было обратить несчастное существо в ничто, но на полпути остановилась, и Фрокус заговорил.
***
Ланнинес очнулась в полной темноте. К своему ужасу она обнаружила, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Где она? Где остальные? Что с ней? Тщетные попытки выпутаться ни к чему не привели. Она поняла одно: крепко связана.
Что-то очень напоминающее паутину спеленало ее от лодыжек до самого подбородка. Попытавшись согнуться, Ланнинес обнаружила еще и то, что она висит вверх ногами. Она в пещере? Девушка по-прежнему ничего не видела. Или…Под землей?! Ну, конечно. Только что же за чудище могло вырыть такую нору? Додергавшись, Ланнинес рухнула на пол, при этом очень больно ударившись головой. Добилась. Что ж, своими силами, похоже, выбраться не удастся. Тогда будем рисковать. Все равно умирать так и так. А все ж таки лучше делать это не со связанными руками. Тем более, вряд ли спеленавший ее был вегетарианцем.
Призвав к себе немного силы Источника, Ланнинес мысленно сотворила несложное заклятье. Сотканный из воздуха нож аккуратно перерезал путину. Свободна.
Ланнинес вскочила на ноги и взяла нож в руку. Вслед за ножом в воздухе появился плавающий шарик-фонарик. При его неярком свете она смогла, наконец, осмотреться. Да, это была земляная нора в полтора человеческих роста высотой, выхода из которой видно не было. Под потолком висели еще четыре кокона. Вспоров их, Ланнинес обнаружила трупы каюртов, два из которых были сморщены и кожа скорей напоминала осенние опавшие листья, словно из них высосали все соки. Значит, есть вероятность, что друзья живы.
Ш–ш–ш раздалось сзади. Ланнинес обернулась. Никого. Ш–ш–ш. Опять. Да кто же это? Словно в ответ два красных глаза уставились на нее из темноты прохода (странно, раньше его здесь вроде бы не было). Чудовище вползло в пещеру. Паук? Червяк? Крот? Ни то и ни другое, а все вместе. Круглая голова заканчивалась тонким хоботком, похожим на жало. Передние лапы явно были предназначены для рытья тоннелей и подобных пещер под землей, остальные шесть напоминали согнутые паучьи лапы. И вся эта красота сливалась в единственный длинный хвост (а может быть, тело?). Его конец скрывался в тоннеле.
Шарик-фонарик погас. Да он был и не нужен. Пластины, покрывавшие спину крота-паука светились мягким флуоресцентным светом. Оперевшись на свой хвост, чудовище поднялось над землей. Из брюха в сторону девушки выстрелила нить паутины. Ланнинес едва-едва успела отскочить к стене.
Так дело не пойдет. Надо действовать.
Закрыв глаза и сосредоточившись, Ланнинес сложила ладони вместе. Времени было лишь доли секунды. Слегка нахмурившись, она резко развела руки в стороны. В воздухе остался висеть небольшой светящийся шар. Ни на миг не задержавшись, шаровая молния метнулась вперед.
Тело паука-червяка (ну, или крота) вспыхнуло, словно сухое полено. В предсмертной агонии тварь покатилась по полу. Тело ее стало вздуваться и в следующую секунду оно лопнуло, обрызгав Ланнинес какой-то зловонной гадостью. К ее ногам упали две светящиеся пластины – вот и все, что осталось от подземного чудовища.
Ланнинес не без омерзения отряхнулась. Она подняла пластины и при их тусклом свете заметила у дальней стены странную кучу, на которую прежде она не обратила внимания. Подойдя ближе, Ланнинес увидела останки прежних жертв. Среди них оказались доспехи воинов городских наемников, которые обычно сопровождали караваны, следовавшие на западное побережье в Туран, Ильвук и Страй и на восточный мыс Тан в Мирут. Удача улыбнулась Ланнинес: она обнаружила торчащий из кучи меч и пару длинных метательных ножей, похожих на иглы. У самой рукояти меча на мерцавшей стали Ланнинес разглядела печать гномов Тан, живущих в Ранаоновых горах. Выкованный из заговоренной стали в кузнях древнего рода, меч плавно вошел в ножны. Ланнинес прихватила ножи и двинулась по тоннелю, ведущему из пещеры. Отсюда нужно было выбираться. Засветить фонарик она не решилась.
По пути Ланнинес забрела еще в одну такую же пещеру. Она была пуста. Обнаруженную в центре кладку яиц Ланнинес с отвращением растоптала.
О том, что она нарушила запрет Торико, юная магика старалась не думать. По следу энергии Источника враги могли с легкостью найти ее, поэтому Ланнинес спешила убраться от этого места как можно скорее. После недолгого бега, девушка остановилась. Здесь тоннель раздваивался. Куда? Она свернула направо.
Странно, стены и потолок были совершенно гладкими. Если она по-прежнему в Мрачном лесу, то где же корни деревьев? Или подземный коридор прорыт так глубоко? Ланнинес продолжала бежать дальше.
же знакомое ш-ш–ш. Эта тварь оказалась чуть меньше предыдущей, но не менее злобной. Перед собой она катила серый кокон.
На сей раз Ланнинес была более осмотрительной по части использования магии. Она выхватила из-за голенища сапога метательный нож и швырнула его в морду чудовища. Острое лезвие гладко вошло в глазное яблоко. Тварь взвыла, задергалась в конвульсиях, сшибая длинным хвостом комья земли со стен и потолка. Следующий нож добил ее окончательно.
Ланнинес медленно приблизилась к поверженному чудовищу и пнула его носком сапога. Бездыханное тело не шевельнулось. Высвободив ножи, девушка вспорола кокон. Мертвое животное. Очередной труп. Те каюрты в коконах тоже были мертвы. Почему же она осталась жива?
С трудом перебравшись через тело крота-паука, Ланнинес продолжила путь. Через некоторое время тоннель начал сужаться и круто пошел вверх. Согнувшись в три погибели, Ланнинес шла вперед. Вскоре ей пришлось встать на четвереньки. Черт! Но ведь тварь приползла отсюда. Где же выход?
Словно в насмешку тоннель закончился тупиком. Ланнинес остановилась. Куда теперь? Что, опять пускать в ход магию. В бессильной злобе она ударила кулаком по стене, преградившей ей путь.
Пришедшая в голову мысль заставила Ланнинес проделать то же самое с потолком. Ударив несколько раз, она вытащила уже не раз пригодившийся нож и сковырнула внушительный пласт плотной неподатливой почвы. В тот же миг во все стороны изворотливыми червями побежали трещины, сквозь которые внутрь стала просачиваться какая-то грязная жидкость. Еще секунда – и в тоннель хлынул поток воды, обрушившись на голову Ланнинес.
***
– Почему, почему ты не применил ни одного заклятья?? – Лоренкан зло рубанул по чем-то помешавшей березке – только пенек остался. По щекам Лоренкана текли слезы. – Ты, великий маг, магистр седьмой степени, лорд сообщества Избранных, кем ты там еще был?! Ты мог в любую секунду разнести голову этому чудовищу ко всем прислужникам Гроста. Тебе стоило только подумать. Или ты, что? Кайленды испугался, что она тут же и явиться со своим братцем и кучей чудовищ. Да будь жива Ланнинес, мы бы вмиг с ней справились! О, Трокт, куда ты смотрел, зачем ты это допустил?!
После того, как Ланнинес утащила под землю какая-то тварь, Лоренкан был явно не в себе. Полдня он шел не проронив ни слова. Сейчас же его словно прорвало.
– Лоренкан! Все произошло так быстро, – Кинбегам развел руками. – Я слишком поздно сообразил, что своими силами нам не управиться. И хватит на меня напирать, молодой человек. Не забывай, ты ведь тоже маг. Ты – выпускник школы Торико, маг первой ступени, и у тебя тоже был шанс спасти ее.
– Я не маг. Я неудачник, – обреченно ответил Лоренкан. Немного помолчав, он добавил: – Без нее наши поиски теряют всякий смысл.
– Отнюдь, – в разговор вступил шедший впереди Нарси. – Мы все еще команда и мы можем найти осколки Великого Камня, а иначе этот мир погибнет, оказавшись во власти Тьмы. Ткань миров уже дала трещину. И восстановить ее можно лишь силой воссоединенного Сапфира. И клянусь всеми богами сразу, если мы этого не сделаем, никто этого не сделает. Мы довершим то, что начали вместе. Смерть Ланнинес не должна быть напрасной.
И вновь долгое молчание. Однако мысли у всех были одни и те же: как они допустили, чтобы дорогой им человек так глупо погиб?
Запнувшись за выпиравший из земли корень, Лоренкан выругался… и замер. В его груди вдруг зашевелился теплый комочек. Откуда это ощущение? А может быть Ланнинес жива? Он не замедлил сообщить о возникшем чувстве Кинбегаму и Нарси.
– Если она жива, мы с помощью поискового заклятья можем быстро найти ее, – глаза Лоренкана засветились надеждой.
– Нет, – нахмурился старый маг, – нельзя. Если она жива, она выпутается сама. Поисковым заклятьем мы навлечем на ее голову еще большие несчастья.
– Но как же?.. – оторопел Лоренкан.
– Все! – оборвал маг. – Идем дальше, – спорить с ним никто не стал: временами он бывал суров и внушал окружающим благоговейный страх. Как будто в нем в минуты повышенной опасности проглядывала какая-то вторая натура, которая в обычные дни пребывала во сне.
Ближе к вечеру они вышли на берег озера. Несмелый ветерок покачивал камыши и осоку, обильно росшие по берегам, пуская легкую рябь по пока еще не замерзшему зеркалу озера. Далеко на горизонте виднелся противоположный берег. Здесь они и устроились для ночлега. Чтобы согреться, развели костер.
Все трое так и продолжали хранить молчание.
Однако, спустя час или два Нарси насторожился. Происходило что-то неладное. Серебристая гладь воды зашевелилась, но не от ветра. В самом центре озера, постепенно расширяясь, образовалась огромная воронка. Водоворот продолжался несколько секунд, а потом исчез также неожиданно, как и появился: как будто закрылись подводные ворота. Секундами позже над поверхностью воды показалась голова.
– Ланни! – каким-то шестым чувством Лоренкан понял, что это она.
Не раздумывая, он бросился в воду.
– Ишь ты, как сиганул! – Нарси поднялся на ноги. – Может, помочь? – он обернулся к магу.
– Не стоит, – остановил его Кинбегам, пряча улыбку в бороду, – хватит с нас двоих промокших. Лучше достань плащи из мешков. Нужно будет как-то согреть наших водоплавающих.
Вскоре, закутанная в подбитый мехом театритвы плащ, Ланнинес, сидя у костра, рассказывала о своих приключениях. Лоренкан не сводил с нее счастливого взгляда. То, что она пустила в ход магию, Кинбегама не обрадовала, но старый маг и сам понимал, что выхода у нее не было.
Все пережитое и долгие разговоры утомили Ланнинес, так что скоро она начала клевать носом. Заметив это, Кинбегам сразу отступил с расспросами и велел всем спать: мол, утро вечера мудренее, вот утром и поговорим.
Багровое солнце постепенно исчезло за горизонтом, неохотно уступая место сопернице-ночи. На небе появилась первая звезда. Ярче стал виден тоненький серпик луны. Девушка поежилась и ближе придвинулась к спасительному костру. Ночи раз от разу становились все холоднее и холоднее. И даже утепленный плащ плохо спасал от осенних морозцев. Ланнинес скосила глаза на лежавшего рядом карнала. Холода Нарси не боялся, а так как спать ему не хотелось, он разглядывал вечернее небо, отражавшееся в спокойной ровной глади озера. Поднявшийся было ветер стих.
Где-то в глубине леса дважды ухнул филин. На фоне еще светлого заката показалась и так же внезапно исчезла бесшумная летучая мышь. И уши Ланнинес уловили еле слышный далекий вой.