30. И тут подошёл товарищ в шинели
Коля Пятышин в 58-ом году был призван на срочную службу на Семипалатинский ядерный полигон, обеспечивали закрытие территории испытаний, после первого испытания поимел дозу, восстанавливался полгода, единственным выходом поменять место службы; было поступление в военное училище. Неожиданный, но вариант, офицерского рождения.
В "Общаге" жил недолго, до приезда семьи на полученную жилплощадь. К эпизоду с Колей имел место факт установки в офицерском общежитии на боевом дежурстве бильярда. Трудно сказать: чей это был промысел, вероятно, Божий.
Анекдот от Тиля: Инок спрашивает у святого отца: "Скажи, отче, презерватив, это одеяние или благодеяние?". "Херомантия, сын мой,"- отвечает тот.
Закономерно, бильярдная стала местом времяпровождения всего свободного и разрешённого для игры времени, т.к. в ночное время греметь шарами запрещалось, Коля просто катал их кием по полю, но на удивление точно. Надо отдать должное и бил он ничуть не хуже.
Пришло время проведения капитального ремонта на нашей ГБТ, для чего мы сопровождали её сдачу в реморганы в Подмосковье (Люберцы) внушительными группами "сдатчиков". На заводе работало немыслимое количество девушек-пайщиц аппаратуры, что крайне быстро приводило к истощению кошельков, не подумайте о проституции, в те времена всё достигалось по любви, но знаки внимания стоили денежных средств.
Близился момент истины; до конца командировки денег не хватит у каждого. Пришли к решению проведения совместной акции добывания денег. В городке была бильярдная, Колю одели по-гражданке, сами пришли в форме и заняли один игровой стол в сторонке, Колю запустили с остатком денег в цент событий, где круто играли на деньги, выигрыш первой партии никого не смутил, уж, больно манера его игры не производила впечатления мастера.
На четвёртой-пятой партии Коли игры за другими столами прекратились, все стали зрителями. Местные мастера один за другим уходили ни с чем. Последнюю партию, Коля, ощутив напряжение за столом, провёл супер классно: кий звенел, шары гремели, борта трещали, лузы хлюпали, едва успевая заглатывать шары. Коля положил кий и собрался домой, но вокруг него скучковалось человек пять-шесть, вкупе проигравших Коле порядка ста рублей.
И тут случилось, как в дурном анекдоте: всё было классно, но подошёл человек в шинели армейского образца и обос--л всю малину, с той разницей, что военных было шестеро. Взяв Колю в кольцо, мы благополучно покинули заведение.
История имела продолжение, мы дошли до ближайшего гастронома, где на вырученные деньги купили еды и к ней бутылочку коньяка, пару водки и пиво "на каждого брата", исключая меня (я уже тогда не находил в нём ни вкуса, ни смысла, что и пронёс по отношению к нему до сегодняшнего дня). Все бутылки загрузили в "авоську" , прадед нынешнего пакета, с немыслимой грузоподъёмностью и компактностью в сложенном виде.. Вручили её мне, иду по магазину, слышу звон, разбившейся об пол, бутылки, не оборачиваясь, спрашиваю, идущих следом друзей: "Коньяк?" Они удручённо подтверждают всю тяжесть понесённой утраты. Бог шельму метит!
Кстати о целлофановых пакетах, появились они именно в это время, были штучным товаром, привозились из-за рубежа с яркими надписями и картинками. Носить их было и модно, и престижно. Их аккуратно мыли, сушили на верёвочке и вновь пускали в оборот. надо ли говорить, что картошку в них не носили.