Жирнов вернулся в штаб бригады, доложил о героических делах взвода Пикузо , и тут же получил новую задачу.
В то утро артиллеристы в скоротечном бою разбили вражескую колонну автомашин и танков. Уцелевшая немецкая техника ушла в сторону Пустошки.
«Почему туда, а не к Локне, где действовала танковая дивизия врага?», думал комбриг Краснов.
-Нужен «язык»,- приказал он Жирнову.
Весь день трудился Жирнов над разработкой плана и маршрута поиска. А потом - в путь.
Железнодорожное полотно переходили на соседнем участке обороны 1263-го стрелкового полка между станцией Шубино и Кисилевичами. Судя по разгрому немецкой колонны, враг еще не обосновался там как следует. Далее маршрут пролегал по реке Большой Удрай к железной дороге Новосокольники- Пустошка.
К полуночи разведчики вышли к перегону Маево- Забелье. Там, вблизи железнодорожного полотна, укрылись за большим сугробом, окопались, замаскировались. Капитан приказал своим разведчикам отдыхать, а сам стал наблюдать за обстановкой.
На станции Забелье слышалось пыхтение паровоза, стук колес, команды на немецком языке.
Потом, оставив за себя Гаврилова, Жирнов с рядовым Яшновым решил пробираться поближе к станции. За полотном объездного пути притаились в снегу, зорко следя за беготней солдат у платформ и крытых вагонов.
Жирнов ждал благоприятного момента для выполнения задания. Холод стал подбираться к ногам, мороз щипал нос, уши и руки. Разведчики незаметно шевелили пальцами рук и ног, не давая им коченеть.
Вдруг вагоны стали двигаться в их сторону. Они подкатывались все ближе и ближе к ним. И только он хотел с Яшновым отходить, как паровоз свистнул два раза и теплушка остановилась от них в пяти метрах.
Вскоре с противоположной стороны вагонов застучали дверные задвижки, послышались глухие удары откатываемых дверей.
Интуиция подсказала Жирнову, что сейчас, возможно, наступит тот самый удобный случай, когда можно действовать наверняка.
И точно, одной рукой держась за буфер, другой - за штаны, в их сторону шел немецкий солдат. Остановился, зашел за вагон и присел на корточки.
Как из под земли, возле немца выросли две фигуры. Опешивший немец приподнялся и тут же был оглушен сильным ударом по затылку лимонкой, завернутой в рукавицу. Падающего «языка» подхватил Яшнов. Жирнов сунул лимонку в карман, достал платок, сделал из него кляп. Совместно оттащили немца от вагона. Яшнов развернул простыню и укутал пленника. Когда соединились с оставленной группой разведчиков, Яшнов заметил:
-Надо бы ему штаны застегнуть...
Гаврилов предложил:
-Отрезайте пуговицы у штанов, это надежней.
-Нет,- сказал Жирнов,- мы тогда месяц будем его гнать до наших.
Немец пришел в себя и крутил злыми, затравленными глазами по лицам разведчиков.
Всем было ясно, что здорового, откормленного фрица не легко будет доставить до места.
Шагая за пленным, Жирнов сунул финку за пояс, вытащил из-под халата новенький ППШ, положил его диском на левую руку, а правой взялся за цевье, нащупав указательным пальцем спусковой крючок.
Потом его сменил младший сержант Гаврилов, который для надежности привязал «языка» ремешком за руку, а другой конец пристегнул к кольцу поясного ремня.
Жирнов шел впереди маленького отряда по еле заметному старому следу. Время шло к рассвету, ветер усиливался, поземка сильнее заметала следы.
Миновав осажденные Новосокольники, разведчикам пришлось изменить маршрут и, какое-то время, двигаться по дороге. Вдалеке, навстречу, показалась подвода. Упитанная лошадка трусцой тащила розвальни. Капитан, а за ним и разведчики сошли с дороги, притаились. Когда подвода поравнялась с разведчиками, Жирнов резко произнес по -немецки:
-Стой! Кто едет?
-Полицай, герр офицер!-от неожиданности отрапортовал пассажир саней, с тревогой всматриваясь в так неожиданно появившихся людей.
-Куда едите?
-В город....- уже догадавшись кто перед ними, почти прошептал перепуганный полицай.
Пока капитан расспрашивал полицая, Кондаков взял из рук возницы карабин, проверил груз в санях.
Потом Кузнецов забрал вожжи и повернул коня в обратную сторону. Жирнов решил взять полицая довеском к «языку».
-Никаких фокусов, если хотите жить!-предупредил он их.
Сани оставили перед самой передовой. На востоке заалели облака. Путь близился к завершению, разведчики уже прошли половину нейтральной полосы, как вдруг темные облака запылали ярким светом от серии осветительных ракет. Тут же застрочили пулеметы, забухали пушки. Отряд залег, опасаясь потерять «языка».
«Вот гады, подумал капитан, или заметили нас, или обнаружили пропажу солдата. Неужели погоня?».
Враг продолжал прижимать их к земле.
-Кузнецов, ползите к своим и скажите, чтобы нас поддержали огнем, а то скоро рассвет и нам не уйти отсюда живыми.
Вскоре заговорила наша артиллерия. Стрельба немцев затихла.
Разведчики перебежками, таща пленных, достигли первой траншеи. Там их ждал командир взвода младший лейтенант Драгонюк с подкреплением, собравшимся на помощь группе капитана. Усталые разведчики передали пленных Драгонюку.
Когда «языка» и полицаев доставили в штаб корпуса, доложив, кто добыл, командир корпуса генерал Корчагин довольно сказал:
-Узнаю почерк «чапаевца»!
За успешное выполнение задания комбриг Краснов предоставил всем разведчикам целые сутки отдыха. Почти засыпая на ходу, Жирнов ввалился в землянку и плюхнулся на топчан. Его веки под белобрысыми бровями смежились, и небольшой прямой нос стал издавать трель начинающего флейтиста. Но чуток сон разведчика. Говорят, что он одним глазом спит, а другим смотрит, что делается вокруг. Так и Николай. Стоило только войти в землянку, возвратившемуся из штаба корпуса, Драгонюку, тут же открыл сонные глаза и на его губах появилась чуть вопросительная улыбка.
-Ну что, сдал товар?
-Сдал. Вот привез благодарность от самого генерала. Он, оказывается, знает откуда вы родом.
-Мы знакомы с ним с сорок первого... -пояснил Жирнов.
При этих словах лицо Жирнова, освещенное фронтовой «молнией» из 57-миллиметровой гильзы, стало грустным, на лбу от переносицы появились глубокие морщины. Вспомнились тяжкие дни отступления: раненый майор Ребров, солдаты из команды, охранявшей знамя полка. Они знали какая на них ответственность. Ведь при утрате Боевого Знамени командир воинской части и военнослужащие, непосредственно виновные в таком позоре, подлежат суду, а воинская часть — расформированию. Разве они могли такое допустить? Как жить, с таким позором?...... Темная ночь укрыла в лесу их, оставшихся в живых пятерых воинов полка. Перевязав Реброва, кто - где привалился отдохнуть. Вокруг стояла не привычная тишина. Ребров, ухватился руками за молодую березку и, без чьей- либо помощи, встал на ноги. Посмотрел тревожно на Жирнова и солдат, тихо сказал:
-Николай, мне кажется, что я слышу стон и тихий разговор. Там, в поле, возможно, есть еще живые солдаты, им надо оказать помощь и привести сюда. Только сделать это нужно сейчас, завтра будет поздно. Идите все.
Приказ старшего - закон. Обошли все: от кромки поля до кромки леса, но не нашли не одного раненого или контуженного воина. При возвращении, чуткое ухо Жирнова уловило треск сучьев и приглушенный разговор на родном языке.
-Кто здесь? Выходите, мы свои!-окликнул их Жирнов
-А кто свои?-
-Ребров, - схитрил Жирнов.
-У него не такой голос,- возразили ему.
Тогда Жирнов назвал себя.
-Ну, это другое дело.
В тот день их отряд пополнился. В пути к ним присоединились еще несколько солдат из разных частей. Стало легче: ведь Реброва приходилось нести. И как бы не было тяжело, они шли на соединение со своими. После Пустошки миновали Невель, он был в руках врага. Ночью перебрались через Западную Двину, на другую ночь- через Березину и там, почти у самого берега, встретились с боевыми частями Красной Армии.
Там и состоялась первая встреча Жирнова с Корчагиным. Группа Реброва показала Корчагину сохраненное знамя полка и он предложил окруженцам воевать под его командованием.
Жирнов с первого взгляда, с первой беседы сотворил себе кумира в лице, тогда еще, полковника-танкиста. Несмотря на бои, полковник был одет по форме, опрятно, при всех знаках отличия. Уже внешним видом вселял уверенность в способностях и умении воевать с врагом. Жирнова он охотно принял в свой головной отряд и не пожалел об этом. Все задания Корчагина выполнялись Жирновым с блеском. Жирнов был лучшим в разведкоманде. А когда полковник узнал, что капитан Жирнов родом из Чапаевского района Куйбышевской области, стал звать его ласково «чапаевцем»......Потом пути их разошлись. И вот новая встреча. Теперь его кумир- командир корпуса, генерал.... И ведь помнит!
….Жирнов отвлекся от воспоминаний, вздохнул, перевернулся на другой бок и спросил Драгонюка:
-Вы что, сами были у генерала?
-Да. Когда увели пленных, он поблагодарил за службу и, уже уходя, обернулся и сказал:
-Передайте от меня благодарность чапаевцу.
-Так и сказал?-переспросил Жирнов. Поощрение командира корпуса было приятно Жирнову.
-Да... Думаю, что тебе медаль светит....
-За что?
-Как за что, за «языка»....
-«Язык» -дело обычное.... - скромно сказал Жирнов
-Ну, а если?-улыбаясь спросил Драгонюк, - что ты будешь делать?
-Служить Советскому Союзу! - тихо, но с чувством гордости ответил Жирнов.