В советское время очередь за талоном к зубному врачу занимали в пять утра. Стояли по три часа на улице под дверью в любую погоду. Чаще всего в холод или дождь - такой на Урале климат. Без очереди - только удаление, если острая боль.
Мне пришлось, не бросая работы, ухаживать
за лежачим больным. Это тяжело морально и физически.
Я попросила главврача разрешить вылечить зубы за один прием под наркозом - раз за разом стоять за талончиком не имела сил.
Мне пошли навстречу. Я взяла отгул.
Я все видела и слышала, сознание не теряла, даже запомнила названия некоторых лекарств: демидрол и калипсол.
Перед глазами быстро бежали геометрические конструкции неагрессивных оттенков: розового сиреневого, нежно-желтого, персикового, цвета охры - не синего и не зеленого.
И, хотя я находилась в измененном состоянии сознания, какая-то часть мозга осталась не затронута и сохранила логическую способность отстраненно от чувств оценивать происходящее.
Стало так хорошо, как никогда в жизни. Меня все так любили! Переполняла радость! Такой сгущенной любви к себе я до этого не знала!
Но тот, не поддавшийся наркотикам, участок мозга подсказал мне сравнение. Вот две розы - натуральная и шелковая. В натуральной можно найти какие-то изъяны, какую-то кривизну, червоточинку, несовершенство, ущерб.
Шелковая роза безупречна, изъянов нет, она идеальна. Но она искусственная! Как и высшая степень радости, испытанная под действием наркотиков.
Лечение закончилось, мне помогли устроиться на кушетке и отправились пить чай. Глянула в окно - там уже стемнело - зима, темнеет рано.
Надо бежать - обихаживать, кормить. А при мысли, что я во-время не вернулась и заставила попусту волноваться, сердце заболело от чувства вины и жалости, и я, не дождавшись медиков, сорвалась с кушетки и рысью унеслась домой. Благо, жила рядом с больницей.
Покормив и успокоив, я осталась наедине
с собой и на меня накатило! Мучения сильно превосходили по накалу недавнюю эйфорию!
Я стояла у края ожидающей меня пропасти. Находилась в пространстве, заполненном безнадежностью и беспросветным ужасом... описать это трудно. Если бы я могла откупиться от невыносимых ощущений, я бы ничего не пожалела, все бы отдала, и совесть меня бы
не мучила. Кто не испытал такого - судить не может!
Незатронутый наркотиками участок мозга сообщил, что все пройдет, надо перетерпеть перемучиться, переломаться, как говорят наркоманы. Мне ничего другого не оставалось. Я легла, накрывшись тяжелым зимним пальто и стала ждать. К утру прошло, как не бывало.
Личный опыт изменил мое отношение
к наркоманам. Их бесполезно упрекать,
бесполезно стыдить - упреки заставят
их страдать еще сильнее, но оправдание
они всегда найдут: их не понимают.
Они правы - кто сам не испытал - не поймет никогда!