Сижу я на лавке, в окошко гляжу. А за окошком снег ме-етёть! Немалые сугробы уж намела белая метелица. Старается. «Чего же? – думаю - Для чего, стараешься? Апрель на носу! Пора бы и честь знать…». А она в ответ пригоршню снега, хвать и прямо мне в глаз! Хлоп, и залепила окно. И смеётся-хохочет, безобразница.
Рассердился я. Где ж такое видано, чтоб в конце марта метель мела! У нас в конце марта уж сады цветут: яблони да вишни, абрикосы, может, с персиками! Не дело это! Надел я валенки, на голову треух собачий напялил. Выскочил на двор. «Что ж ты, зима, никак не уймёшься?! – кричу – Я, вот тебя!». Хотел было слепить снежок, да в неё кинуть, ан нет - не лепится! Мороз больно крепкий!
Схватил я метёлку и давай снег от крыльца разметать. Махну метёлкой - летит снег направо. Другой раз махну - налево просыплется. Куда ни махну – вовсюда снег летит! «Ну, - думаю,- сейчас покажу тебе зима, где раки зимуют! Размету снег весь со двора. Пускай, в иных дворах сугробы выше крыши возвышаются, а нам того не надобно. Мне весну-красну послезавтрева встречать!». Махал я метёлкой махал, уж выше дома намахал кучи снежные, аж до самой трубы печной, закопченной, а снегу только прибавляется. Что за диво? Хохочет белая метелица, смеётся бесстыдница надо мною. Намаялся я, хотел было плюнуть на енто дело…
Вдруг, вижу: лезет из-под снега что-то красное, хвостатое, несуразное; лапками тонкими хрустящими перебирает, шевелит длинными усами. Что такое? Пригляделся: батюшки-светы! Страсть-то какая! Да это ж Рак лезет из сугроба! Здоровенный такой рачище, хвост у него красный панцирный, клешнями колючими щёлкает, глазья свои рачьи выпучил, водит ими со стороны в сторону, на меня целится и приговаривает: «Кто тут спрашивал, где раки зимуют? Здеся мы и зимуем, под снегом сидим!».
Замахнулся я на Рака метёлкой. Кричу ему: «А ну, пошёл вон! Тебя только и не хватало тут, чучело! Кыш, кыш насекомая!». А Рак клешнёй - цап!- за метёлку и давай её подстригать! Только ветки да опилки в стороны летят! Схватил я лопату снеговую, а сам думаю: «Поскорее Рака закидаю снегом, пущай сидит себе там тихонечко - зиму пережидает. А мне добра такого не надоть!». Забросал я чудище снегом, сверху лопатой сугроб прихлопнул, прихлопнул; стою, пот со лба рукавом вытираю! Это ж надо такому приключиться! Рассказать кому - не поверят!
Покуда стоял я, от трудов праведных отдыхал, слышу с неба что-то - бах! Бах! Да прямиком по крыше. А с крыши на крылечко, под ноги мне - хлоп! Это что еща-а? Наклонился - гусь лежит замороженный. Как есть. Чудеса! «Ага…- рассуждаю, про меж себя, – Видать, гуси подумали, что весна скоро, в небо стаями поднялись и отправились домой, прямиком на северную сторону. А весны-то и нема! Где она, весна? Кака-така весна? Хо-олодно, как в тундре! Вот и замёрзли в пути! Надо бы вокруг дома походить, может, других гусей сыщу…». Вкруговую ещё двух гусей из снега выкопал. Тоже оне с неба, значит-ца, грюкнулись. «Ну, - думаю, - хоть и нету весны, а моей хозяйке всё ж будет радость!».
Только я до крылечка подошёл, вижу – шелошится, ворохается под сугробом чего-то, лезет, лезет на свет Божий! А то снова Рак панцирный, клешнями красными щёлкает, хвостом своим рачьим по снегу бьёт, бормочет чего-то… Страшилище! А оно, вона что: Рак-то гусей из-под снега учуял, учуял! Учуяла насекомая лёгкую поживу! Я гусей за шеи похватал, давай его гнать, а только гляжу – лезут от плетня ещё три штуки. По снегу глыбокому шебурхаются.
«Э, нет!- мыслю,- Не моего ума дело енто, погодой управлять. Пущай, сами меж собой зима с весною разбираются. Чей черёд апрель выгонять! А то ещё раки тут всякие…». Подумал… и обратно в дом. Чего мне, в самом деле, больше всех надоть?
Гусей мороженых в сенях кинул. Двери на замок запер, чтобы раки, значит, не влезли. А сам в горницу прошёл. А в доме … А в доме моём благодать земная! Печка русская гудит - жаром пышет! Стол трёхногий посреди горницы скатёркой вышитой красуется. На столе самовар пузатый дымится, в миске вареники с вишней прошлогодней, а в крынке сметана. Была сметана… Заглянул в крынку - пусто! Что же это? Как же? Полчаса назад полная крынка была! А сейчас – нету!
Да только гляжу, под потолком кот мартовский сидит. Глаза ма-асляные, хвост распушил, на лампе качается. «Ах, подлец! - кричу я ему, полосатому - негодник, этакий! Ты почто сметану-то мою съел, животная? Съел, съел, морда твоя бесстыжая! Тебе ли сметана была хозяйкой дадена?». А кот лапой усищи свои вытирает, хвостом пушистым машет, туда-сюда. «Может и не мне, - отвечает животная – дык, тебе хозяин, сметану-то грех есть! Пост нынче!». Люди добрые! Да что же это деется?! Как же понимать енто?! На дворе раки добрых християн подстерегают, а коты - сметану ихнюю жрать да им же ещё указывать?! Да не будет! Схватил я со стола пустую крынку и запустил ей в кота, что есть дури! Кот заорал, с лампы на печь прыгнул, с печи на стол и мимо меня, шасть – под лавку. Сидит под лавкой, глазами зелёными зыркает, шипит на меня. Ах, ты – змий подлавочный, животная вражеская! Лампу-то, лампу хрустальную разбил я! За таки деньги хрусталь на ярманке купленный! Что теперь хозяйка моя скажет?
А тута слышу: шкребёт чегой-то по стеклу. Жалобно так шкрябает. Я к окошку! Занавесочки отодвинул, гляжу – снеговик снаружи в окно мне морковным носом тычет. На голове ведро старое, ржавое, глаза-угольки блестят. Замёрз верно, в хату мою проникнуть хочет. «Чего ты тычешь-то? – я ему сквозь окно кричу – Чего скалишься?! Поди прочь, пугало снежное,огородное, мало мне сегодня досталося!». А сам вижу: у колодца снеговиков этих самых… Видать, со всей деревни собралися, совет тайный держат… Вёдра у всех на головах, шарфами кусачими замотанные, а в рукавицах – метёлки! И кто их только скатал – снег-то с утра нелепится!
Эх, не день сегодня, а сплошная нелепица, чёрт зна… Ох, святые угодники! А ведь, и прав, подлец полосатый - на календаре марта конец, Пост Великий идёт - грех мне ругаться! Задёрнул я на оконце сиреневую шторочку, бухнулся на колени у иконки закоптелой, сорок раз покаянный канон отбоярил, лбом сорок раз об паркет стукнулся, прекрестился и… полез на печку. Пущай чего хотят, то и делают! Как-нибудь и без меня управятся. А мне на печи-то покойнее ! А то там гуси мороженые с неба падают, снеговики совещаются, коты говорящие, раки всякие… Я лучше шубой бараньей накроюсь и буду весну поджидать. Тыщу лет на одном боку просплю! Как высплюсь, слезу с печи, в окошко гляну: снеговики кружком у колодца стоят-шепчутся? Раки по двору шастают? Нет весны? Ну и ладно! Значит-ца, не время ей ещё. Корячком карасей золотых в кадушке разгоню, компоту сливогого зачерпну, попью и - снова на печь. Ещё тыщу лет спать буду. А там поглядим! Авось, весна меня сама разбудит.
© Copyright: Светозар Афанасьев 2, 2013
Свидетельство о публикации №213032901236