Срочная служба, 1989 год. Зима, начало весны. Шла подготовка к экзамену по вождению. Последний раз бойцы едут с инструкторами из батальона обеспечения боевой техники. Я был уже дедом. Последний выпуск, бойцов раскидают по частям в Союзе или в Германию. А там и дембель.
Стою на горке, ставлю оценки. Конверт на подъеме и остановка на спуске. Смотрю, идет танк, по списку в нем Шнайдерман. Танк забирает левее горки и зарывается по самую башню в снег. Думаю, сейчас инструктор вылезет из башни, подождет пока боец откроет люк механика-водителя и нас учит бойцу сапогом по голове. Так, там Шнайдерман. Его надо спасать. И так дохлик, так еще и по голове получит. Бегу с горы, снега по грудь, одна мысль - успеть до того как будут ему сапогом мозги вправлять. Тут происходит следующее: механик - инструктор открывает снаружи люк водителя. Падает на бок и дергается в конвульсиях. Выходит, что там не Шнайдерман. А кто? Добрался до брони, влезаю на танк. Боже, инстрктор дергает ногами и визжит. Только это больше похоже на истерический смех. Боец - Шнайдерман орет, что ничего не видит. Заглядываю в отделение механика и сам чуть не падаю от смеха. Это чудо, одел шлем задом наперед. Задняя часть шлема как хобот закрывает видимость.
-Ну, что? Вылезай! Перед танком вперед бегом марш! Преодолеваешь оставшиеся препятствия, со всеми переключениями скоростей и переключениями рычагов. Марш! Бегом!
Танк медленно поехал вслед за бойцом.
Что это было? До сих пор понять не могу. Ведь его все равно комиссовали как эпилептика. Но это было через пару недель после этого события.