Меня зовут Олеся. Но все называют меня Леськой. И родители, и друзья, и коллеги по работе. Только начальник обращается ко мне строго – Леся. А если уж совсем провинюсь, то Олеся Владимировна. Это означает, что все – планка упала, премии не видать и можно собирать свою коробку. Проверено. Когда он обратился к Светке по фамилии, та к вечеру уже собралась, поплакала с нами в курилке и с расчетом в кармане исчезла в ночи.
Мне двадцать семь лет. Я офисный планктон. И работаю в Москве. Сама я из Питера. А парень мой из Нижнего. Зовут его Роман. Мы снимаем квартиру на Баумановской. Не потому, что мы такие крутые топ-мененджеры, а потому что это квартира Ромкиной тетки. Елена Матвеевна живет на даче. Раз в месяц возим ей продукты и денежку за очередной месяц. Берет она с нас по-божески, а за это мы обязуемся поддерживать порядок, не устраивать шумных вечеринок и не заводить собаку.
Живем с Ромкой гражданским браком. Я не знаю – люблю я его или нет? Нас это устраивает. Мы сбрасываемся на квартиру, кидаем что-то в общественный котёл и радуемся жизни! Мы никогда не ругаемся! Ну если только на почве политики. Тут, держите меня семеро! Не сдерживаюсь и начинаю орать:
- Ты что! Ты правда так думаешь? Знаешь кто ты? Знаешь?
Я его убить готова в этот момент! Мечу молнии и наскакиваю! И двинуть могу!
А больше всего меня бесит его спокойствие! Сидит такой увалень толстожопый, очёчками посверкивает. Спокойный как удав! Ненавижу его! Хомяк офисный!
А он пепельницу подальше от меня отодвинет, трус несчастный, и спокойненько так вещает:
- Лесенька! Давай рассуждать спокойно!
Короче! Если убрать эти политические битвы, то все у нас хо-ро-шо!
О браке мы не заикаемся, а я и не стремлюсь. Не торкнуло еще меня до каблуков. Не торкнуло!
Ехала как-то на поезде из Чехии. И девица со мной в купе. Разговорились само собой. Она в Праге живет. С парнем снимают квартиру на двоих. Я, дура, возьми да спроси – А ребенка заводить не собираетесь? Она посмотрела на меня, как на полоумную и отвечает: - Мы мол, с парнем моим, живем из соображений экономии и подобия уюта! За отдельную квартиру одной платить – дорого! А здесь у нас все есть. И пополам. И питание домашнее, и крыша над головой, и мужчина, и секс какой-никакой. И нам это выгодно! Мы не муж и жена. Мы – союзники!
Я это никому не говорила. Вам только скажу по секрету: и мы с Ромкой получается – союзники!
Союзнички! Смех один! Я такая стройная, выше среднего. Со стрижкой под мальчика. А еще и привлекательная! И зажигалочка! А Ромка? Ромка - флегма. В своих очках идиотских с ежиком на голове. Программист с еврейской попой. Вот!
Заболталась я с вами. Мне Каринку встречать. Она моя подруга. Самая, самая! Лучшая, лучшая! График визита уже сверстан и утвержден принимающей стороной.
Ромина обязанность – сидеть дома и нас дожидаться. Потому что слушать наши женские секреты, ему ни к чему. Если честно, то он и рад этому! И вот же зараза какая, хоть бы для приличия состроил физию расстроенную! Нет!
Тютя – одним словом!
Каринку я встретила! Сумку домой закинули и в один хитрый кабачок пометелились.
Друг друга перебиваем. Новостями делимся. Про только нам известное, девичье, болтаем.
И текилка хорошо идет! Уже роллы руками хватаем. На фиг эти палочки!
Плавно на политику перешли. На Украине черти что, в Крыму еще хуже! И наш то с головой не дружит!
Каринка в туалет убежала, а я прислушалась и в ужас пришла. Вокруг тоже самое. Одни и те же слова. Крым, Украина, доллар, Путин, Америка. И народ весь как на подбор – клерки из офисов. Все умные такие! Аналитеги! У меня таких в друзьях пол Фейсбука. Кино посмотрят «Триста спартанцев» и уже себя спецами в военном противостоянии чувствуют. Кийосаки прочитают и готовы всех поучать – куда стране в экономической перспективе двигаться.
Мы бы еще сидели. И вторую бутылку Олмеки заказали, и не все аспекты мировой глобализации обсудили, но кабачок к закрытию стал готовиться.
Жлобы!
Могли бы в пятницу и подольше поработать. Я думаю, что у них с жильцами местными договоренность и нарушать не хотят - себе дороже.
Ладно! Мы девочки не избалованные!
Звоню Ромику!
- Рома! Мы домой идем! Порадуй! Сходи за пивом!
Знаю что ему на все про все полчаса нужно. Плетемся, расслабленные такие, не спешим. Наговориться не можем!
Пришли. Нету! Ни Ромки, ни пива!
Звоню! Ага! Все ясно! Плюшевый мой, телефон на тумбочке забыл!
Час нет, два нет! Хмель весь вышел. Меня уже типает. Да и Каринка волнуется.
Может уже избитый где нибудь валяется? Может под машину попал? Все может быть!
Припёрся в два часа ночи! Жив. Здоров. Очки целые. Руки, ноги на своих местах. И слава Богу!
У нас даже сил не было его убить!
Я – говорит – на вокзале был! Купил парню одному билет на поезд. Ну и посадил его. Для спокойствия.
Что за парень? Что за билет? Рома, ты нормальный?
Ну парень. Я ему поверил. Хохол. На Украине началось, и его здесь с работы поперли. И не заплатили ничего.
Он мой адрес записал. Обещал три тысячи, что я на билет потратил, да с собой в дорогу дал, отправить.
Мы с Каринкой вот просто остолбенели и по стенке сползать начали.
- Рома! Ты же его первый раз видел! Ну а если не отправит?
Пожал плечами, невозмутимо так. И говорит:
- Ну не помру я без этих денег! На одну капельку, меньше людям верить буду, но не помру! Зато он сейчас домой едет. К семье. А не в бомжа перевоплощается.
Ромка скорбно вздохнул и пиво понес, в холодильник ставить.
А нас как прибило с подружкой! Переглянулись и оценили! Кинулись за ним! Обняли как родного! Каринка его даже в носик поцеловала!
Да его этот поступок – круче миллиона «лайков»! Круче всех наших вздохов и воплей в инете по любому поводу, в защиту – бездомных собак и кошек, братьев-украинцев, сирот и геев.
Всю эту кучу воздушную, праведных эмоций, Ромка затмил своим поступком. И если бы мы его не прижали – никому бы не рассказал. Уж я его знаю!
Сидит, пиво прихлебывает, а мы с Каринкой в себя приходим.
А потом она и говорит – Рома? А можно я тебя буду Пьером Безуховым называть?
И не в шутку говорит, не с иронией, а на полном серьезе. И обняла его!
Хомячок мой офисный, покраснел, смутился. Очки чуть в бокал не уронил.
А я сижу гордая такая, за своего мужчину!
Никогда больше хомячком не назову!
Клянусь!
Дружбой с Каринкой клянусь!