Тонкое, полупрозрачное платье, плотно облегало её стройную фигуру. Озорной ветер, то и дело пытался задрать подол платья, чтобы показать всем её прекрасные ноги. Курчавые и длинные волосы спадали по открытым плечам, по спине и на тугую грудь, прикрывая глубокое декольте.
Она подставляла лицо навстречу тёплому ветру и солнцу, улыбалась, чему-то своему, и иногда даже смеялась. Встречные прохожие смотрели
на неё с любопытством, а парни, останавливаясь, провожали взглядом, пока её было видно. Она шла по городской улице, стуча по тротуару своими каблучками, и у всех увидевших её сразу поднималось настроение.
А она, спиной чувствуя эти взгляды, намерено игриво делала свою походку
и, возможно от этого смеялась.
Подойдя к нам, группе таксистов, стоящих в ожидании своих клиентов на площади М.Горького, подняла вверх руку и игриво крикнула: «Всем привет!»
«Танча, кто после тебя будет собирать штабеля рухнувших парней?
Ты посмотри, одни трупы за тобой!» Мы все дружно засмеялись.
«А я сегодня выходная, иду куда хочу, как хочу и к кому хочу! Где Петя, сменщик мой? Мы договорились встретиться».
«Сейчас подъедет твой Петя, клиента увёз».
«Ладно, подождём!»
Татьяна, а среди своих просто Танча, была одним из нас. Я намеренно называю одним, а не одной, потому, что профессия сделала её «парнем
в юбке», своим парнем. Она могла дать отпор любому, и по любому поводу, за словом в карман не лезла, курила, как паровоз, выпивала на наших нечастых сходках, как многие другие, но при этом, всегда оставалась женщиной, и красивой женщиной!
«Танча! Идём, посидим пока в машине, побалакаем! Она быстро,
без лишних разговоров прыгнула ко мне в машину.
«Тань, что случилось? Ты сама не своя, нервная какая-то».
«Что, заметно?» Она нервно курила, почти без отрыва втягивая в себя сигаретный дым. «Гады, вы, мужики, сволочи!» Вдруг ополчилась она
на меня. «Пальцем поманят и всё, готовы! Ни одну бабу не пропустите мимо себя!
«Так, стой, погоди! Ты не обобщай, говори, что случилось?»
«Извини, накипело. Представляешь, почувствовала запах женский
от своего Диманчика. Дай думаю, проверю его на измену, Предложила сходить к Соньке, подружке своей, на день рождения. Девок там много бывает, думаю, посмотрим, как он себя вести будет, а Сонька мне потом всё расскажет. Сама работала в эту ночь». Она прикурила новую сигарету
от старой. «Не накуриваюсь, что-то слабенькие сигареты стали делать,
или подделка?» Я, молча, слушал, не перебивая её, ждал, когда закончится пауза.
«Вечером, заехала домой поужинать, но его дома нет, хотя время было уже позднее. Ну, думаю, загуляли у Соньки. Поехала к ней, заказов всё равно не было. Свет у неё не горит, правильно, поздно уже. А где же Диманчик? Поднялась к Соньке, звоню. Дверь открыла она сама, в одном халате
на голое тело. Странно, обычно «ночьнушку» одевает. Где Диман, спрашиваю, «ушёл, ещё полчаса назад». Смотрю, ботинки Димкины
в коридоре стоят! Меня, как вздёрнуло всю! Соньку отодвигаю, сама вперёд. Джинсы Димкины на полу валяются, футболка дальше и плавки, на стуле брошены. Ноги его «лошадиные» из кровати Сонькиной торчат. Ну, я им
там устроила! Сонька, подруга называется! Сволочь! Сука! Как людям верить после этого? Эти гады молчат, как будто ничего не случилось! Подумаешь! Сразу двух людей близких потеряла!
Она всхлипнула, из глаз брызнули слёзы. Плечи её затряслись
в нервной дрожи.
«Таня, Таня! Успокойся. Перестань себя изводить. Ты не друзей близких потеряла, а притворщиков и обманщиков на свет вывела. Отчасти и ты сама виновата, спровоцировала их. И, потом, Танча! Ты же Таксист! Таксист с большой буквы! Прочувствовала его, увидела, проверила! Зато теперь ты свободный человек! Смотри, сколько трупов сегодня настреляла! Разве кто выдержит вот такое!» Я показал на её глубокое декольте
и колыхавшуюся в нём красивую грудь».
«Да! Вот такая я!» Она повела плечами, подняла носик к верху
и улыбнулась. «Спасибо тебе, Лёшик! Отвела душу, наплакала тебе
«в жилетку!» Больше не буду. Вон и Петя подъехал».
Она чмокнула меня в щёку и выпорхнула из машины. «Гулять поеду, свободу праздновать!»