Михаил Яковлевич, выйдя на пенсию, затосковал. А затосковал он по деревне, где родился и вырос, и по своей родне, которую не видел бог знает сколько лет. И не проходила эта тоска, а становилась все сильнее и сильнее, подступая и сдавливая все внутри.
- Все, поеду, - говорил он жене.
- Куда ты на старости лет поедешь? – интересовалась жена.
- В деревню съездить хочу. Но сначала к брату двоюродному в Подмосковье заеду.
- В санаторий езжай.
- Что я там не видел?
- Подлечишься.
- От чего?
- Там найдут от чего.
- Сама езжай. А я в деревню. Пол деревни родни у меня там. Помнишь, ездили туда на свадьбу двоюродного брата Николая?
- Когда это было, - вздохнула жена.
- Давно это было, - вздохнул Михаил Яковлевич.
Жена еще раз вздохнула и сказала:
- Ну, езжай, Миша, раз не можешь по-другому. В старости тянет в родные края. Словно жизнь проживаешь заново. А я тебе вещи соберу.
Михаил Яковлевич поехал на поезде через три дня, не предупредив никого из родни, решив свалиться, как снег на голову.
Меньше, чем через сутки он уже стоял на пороге у двоюродного брата в Подмосковье. Тот недоуменно смотрел секунд пять на Михаила Яковлевича, а потом как заорет:
- Миша! Михаил Яковлевич! Проходи родной.
И схватив того за плечи, буквально втащил в прихожую, обнял, поцеловал, снова обнял и снова поцеловал. Михаил Яковлевич, смахнув слезу, сказал:
- Ну, здравствуй, Саша. Не ожидал?
- Не ожидал, не ожидал. Раздевайся. Родной мой. Настя! Настя! Где же ты?
Из комнаты в прихожую вошла женщина лет тридцати пяти, очень похожая на артистку Федосееву-Шукшину из фильма «Калина красная».
Саша, глядя поочередно на обоих, сказал:
- Знакомьтесь. Это брат двоюродный мой, Михаил Яковлевич. А эта как бы жена моя Настенька.
Настя широко улыбнулась, обнажив белые красивые зубы. Михаил Яковлевич подошел к ней и поцеловал в щечку. Настя немного смутилась.
- Настенька, давай что-нибудь сообрази на стол, пока Михаил Яковлевич с дороги душ примет, а я в магазин сбегаю, - деловито сказал Саша.
Через час Михаил Яковлевич, Саша и Настя сидели за столом, на котором были бутылка водка, селедочка с лучком и вареная картошка. Настя выпила с мужчинами за компанию пол рюмочки и под одобрительным взглядом Саши покинула их.
- Хорошая у тебя баба, - сказал Михаил Яковлевич, как только ушла Настя.
- Что есть, то есть, - отвечал Саша. – Живем с ней душа в душу уже двенадцатый годок, правда, не расписаны. Пацан у нас. Каникулы у него сейчас, так я отвез его в деревню к родне. Хорошо там.
- Я завтра на поезде тоже туда, откуда мы все родом.
- Не погостишь? Ты чего, Миша? В Москву бы съездили…
- Да чего я не видал в этой Москве то? Нет, брат, в деревню.
Мужчины пили, закусывали, пьянели и говорили. Несколько раз по своим делам заходила на кухню Настя. И каждый раз на нее, не таясь, с восхищением смотрел Михаил Яковлевич. Саша видел это и воспринимал как должное. Потом достали вторую бутылку. Снова пили, закусывали, говорили и еще больше пьянели. Михаил Яковлевич сидел осоловевший и счастливый, но иногда легкая тень пробегала по его лицу, как бы говоря, что ему еще чего-то хочется, а чего – он и сам не знает. Тогда Саша встал и нетвердой походкой вышел из кухни. В комнате послышалась какая-то возня, и Михаил Яковлевич услышал Настин голос:
- Отпусти руку. Об этом не может быть и речи.
Сашин голос:
- Дай брату.
- Нет.
- Дай брату.
- Нет.
- Дай брату.
- Постыдился бы. Сын у нас растет.
После этих Настиных слов Саша вернулся на кухню, абсолютно не смущаясь того, что Михаил Яковлевич не мог не слышать его разговора с Настей, а наоборот, показывая всем своим видом, что, мол, хотел брат как лучше, а не получилось…
На утро Михаил Яковлевич, похмелившись и расцеловав на прощанье Сашу и Настю, ушел, сел на поезд и поехал в деревню. В поезде он с теплотой в сердце вспоминал, принявших его радушно, Сашу и, особенно, во всех подробностях Настю. Потом стал думать о деревне, куда он едет, о двоюродном брате Николае и его жене, у которых гулял на свадьбе много лет назад и к которым намеревался зайти в первую очередь. Еще, почему-то, захотел представить, какой стала сейчас жена Николая. Представлял, представлял, да так и не представил.
2013